Священное сказание о возникновении земля

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Живут старуха и старик тундрового холма '. У них есть белоснежный ворон. По двум сторонам дома сплошная вода, земли совсем нет. Старик не выходит на улицу, не знает, какова местность около дома2. Пока вни так живут, однажды с неба слышится какой-то шум. Старик выглядывает из окна: сверху, с неба, летит железная гагара, ныряет в вод?, чтобы найти землю. Ходила-ходила, вынырнула — никакой земли не нашла. Вдохнула-вдохнула, опять нырнула в воду. Ходила-ходила, вынырнула — снять пусто, нету земли. Немножко вдохнула, третий раз нырнула, а когда вынырнула, так вдохнула, что горло лопнуло3, но в клюве у нее была крошечка земли. Взлетела и удалилась в сторону неба.

Старуха и старик легли спать. На следующий день, когда они встали, с неба снова слышится какой-то шум. Старик смотрит в окно: с неба вниз летит гагара \ Нырнет в воду. Ходила-ходила, когда вынырнула, ничего у нее нет, пусто. Немножко вдохнула-вдохнула, снова нырнула в воду. Снова ходила-ходила, когда ныр-вула, тоже ничего нет. Немножко вдохнула, третий раз нырнула, когда вынырнула, так вдохнула, что макушка лопнула6. В се клюве — большой кусок земли. Клюв обтерла об угол тундрового холма, потом улетела в сторону неба.

Старуха и старик легли спать. На следующий день, когда они встали, земля была шириной с подошву. На второй день, когда они встали, земля уже была насколько хватало глаз— настолько она увеличилась. На третий день старуха и старик смотрят в окно: воды совсем нет, все стало землей. Старик говорит бело-свежному ворону:

— Иди-ка посмотри, какой величины стала земля.

Ворон улетел, иол часа летал — земля такой величины стала. Старуха и старик легли спать. Снова встали, снова посылают ворона, чтобы посмотреть величину земли. Ворон с дороги вернулся только к полудню — такой величины земля стала. На третий день, когда они встали, снова говорит ворону:

— Иди-ка посмотри, какой величины земля стала.

Его все нет и нет, так и завечерело. Время спать ложиться, тут он, почерневший, прилетел. Старик говорит ворону:

— Что я wor наделать? Один человек умер, я поел немного, Чи8-за этого, что ли, я почернел?

— Если ты ел человека, то убирайся отсюда. Настанет па •свете век человека, настанет на свете время человека, и не сможешь ты добывать лесного зверя, не сможешь добывать речную рыбу, на том кровавом месте, где человек добыл лесного зверя,

м'ты и утоляй голод. А в другие дни ложись голодным.

Теперь старуха выходит из дома. Когда заходит, говорит '-'старику:

— Старик, за домом вырос куст. Старик говорит:

< л. — С теми корнями, что есть, с теми ветвями, что есть, заноси его.

Женщина выкопала дерево, занесла. И старик узнает его: Vero кедр6. Говорит старухе:

А старик-то сам не выходит из дома. Легли они спать с же-нрй. Когда оп встал, жены нет. Ушла она куда-то, что ли? Старик не выходит, так и живет дальше. Живет так четыре-пять недель, заскучал. Хотя ему нельзя выходить, в этот день он вышел искать жену. Подошел к двери, жена на улице, слышно, говорит:

— Не выходи, мой сынок уже дорос до охоты на белок: ~Я.через неделю зайду, а ты не выходи7.

Неделю она прожила, потом зашли мать с сыном. Сын уже бегает. Песенный человек, сказочный человек разве долго растет? 'Старуха и старик дальше живут-поживают. Их сын дорос до охоты на лесного зверя. Из сердцевины ствола, обструганного на •стружки, делают ему лук, из сердцевины ствола, обструганного на стружки, делают ему стрелу. Начал он охотиться в речном краю, в лесном краю. Говорит старик:

— Какое имя мы дадим нашему сыну? Старуха говорит:

— Если бы у нас была дочь, я бы дала ей имя, а мальчику " пусть отец дает имя.

— Какое имя я дам? Его имя пусть будет Тарыг-пещ-нима-ля-сов 8.

Тарыг-пещ-нималя-сов идет в лес. Наполняет многие амбары горного края, наполняет многие амбары лесного края; соболь, лось просто сами падают. Пока он так ходил, захотел воды попить. В одном месте нашел свободную ото льда речку, прилег, чтобы попить, оттуда смотрит бородатый человек. Отпрянул в страхе. «Здесь, наверно, какая-нибудь чертова река, — Думает, — * ней чёрт, здесь нельзя пить»9. Пошел, прорубил лед йа озере, 'снова прилег попить. Снова оттуда смотрит бородатый старик. Снова думает: «Это какое-нибудь чертово озеро». Потом ушел на

Обь. Он дошел до середины Оби, прилег, снова бородатый человек смотрит на него. Он ощупывает себя — это его зке борода отражается. Попил обской воды, потом пошел домой. Зашел, при-.сел на скамейку, как без рта, как без языка: о чем бы мать его,.ци спрашивала, он ничего не говорит..Говорит мать:

— Раз не говоришь, то как, попадешь когда-нибудь в беду, то вниз тебе не уйти, вверх тебе, не уйти...

— Ты сел, как без рта, как без языка, неужели ты плохо

— За вреадя,. пока моя. борода та, к выросла, неужели ты не знал про женский край, где женщины ходят?

— Я же не выхожу. Где находится женский край, где ходят женщины, я не знаю. Ты человек, объезжающий земли, ты человек, объезжающий реки, женский.край, где ходят женщины,.ты сам ищи.

,.. Тарыг-пещ-нималя-сов обернул, голову, глаза и лег спать. На следующий день встал, его отец говорит:,.

..,., — Иди к развалившейся, конюшие,, там покопай. Если чего-

нибудь добьешься, то добьешься, а если не добьешься, то как

Сын вышел, подошел к углу.развалившейся конюшни. Конский навоз начал, копать, там показался конец вожжей. Он захватил конец вржжей и выдернул— такой, конь.там стоял, как будто сдыхать собирается,.просто качается туда-сюда. Щелкнул

. ногтем между глаз — стал таким конем, что если выдыхает, то из одной ноздри искры клубятся,, из. другой ноздри дым клубится.

Он прыгнул на спину своего копя, 'тот.взлетел, смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Так на спине коня достиг Тарыг-пещ-нималя-сов Оби,.Вот.поц идет по обскому яру, на вершине яра три осины стоят. Один лист, кажется золотым

, ц так крутится, что (гл азами не.уследить.* Тарыг-пещ-нималя-сов

'думает: «Каковы мои руки? Л ну-ка, я выстрелю т, уда». Выстрелил стрелой из сердцевины ствола, обструганного на... стружки, прострелил середину, листа....,..,.....

После того как выстрелил, па него навалился сон 10. Он за-

, снул, ему спится,, что где-то.ругается.женщина: «Ну вот, дети т? кие фокусы делают: обходят землк), обходят реку, л стреляют

„Когда он проснулся на.спине, копя, оказывается,., он спит в

" дверях какого-то дома. Спуска, ется.с коня, заходит, в дом, там

Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, только сейчас пришел? Дол-

'^р же ты спал. Торум, спустил тебе жс'.цу,, ilapanapcexj! ее украл.

•»- Его дело, пусть крадет. Разве я был женат до сих пор? Х> ез; жены жить тоже хорошо.

Тетя накормила, напоила его, и он поехал дальше. Тетя подарила ему обоюдоострый нож, железную ястребиную шкуру, железную заячью шкуру подарила ему, железную мышиную шкуру и маленькую щучью шкуру подарила ему. ' •.. — Племянник, — говорит она, — теперь пойдешь, а когда придешь, то эти мои вещи отдай назад, они нужны мне. Если попадешь в какую-нибудь беду, в какую-нибудь нужду, меня слишком громко не зови, тихонько вспоминай 12. Вот пойдешь, посмотри вниз: там стоят семь войлочных домов, овцы-свиньи кругом кишат, как черви. Спустишься к войлочным домам, из войлочных домов появятся одноглазые люди, у них один глаз вытеканий, а другой здоровый. Ты спроси у них: «Чьих овец-свиней вы пасете»? Они скажут: «Пасем овец-свиней Парапарсеха». Ты скажи: «Так не говорите. Говорите так: „Мы пасем овец-свиней? Тарыг-пещ-нималя-сова". Сзади идет Огненный царь. Если вы лкажсте, что пасете овец Парапарсеха, то огонь сожжет вас. •А если скажете, что пасете овец-свиней Тарыг-пещ-нималя-сова, то по-хорошему обойдется». Потом вылечи их глаза, дунь на них, пусть у них будет два глаза. Потом пойдешь дальше, снова придешь к семи войлочным домам, коровы крутом кишат, как черви. Опять спустишься вниз, доедешь, покажутся однорукие люди. Спроси у них: «Чьих коров вы пасете?» Они скажут: «Пасем коров Парапарсеха». Ты скажи: «Вы не говорите так. Говорите так: „Пасем: коров Тарыг-пещ-нималя-сова". Если вы не скажете так, сзади идет огненный царь, сожжет вас». Потом дунь па? их руки, пусть все вылечатся. Потом опять пойдешь дальше. Вводном месте снова будет семь войлочных домов. Кругом везде.одни кони. Потом спустишься, приедешь, из войлочных домов выползут одноногие люди. Ты спросишь у них: «Чьих коней вы пасете?» Они скажут: «Коней Парапарсеха пасем». Ты скажи:? «Вы так не говорите. Скажите: 1 „Мы пасем коней Tapbir-пещ-ни-маял-сова'\ Иначе сзади идет огненный царь, сожжет вас. И вас не будет, и коней не будет, всех сожжет». Если они по-хорошему отнесутся к тебе, то дунь на йх ноги, вылечи их. А теперь иди.

Тарыг-пеш^нималя-сов сел на слипу своего коня, взял свой семигранный кнут, смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. В одном месте он смотрит вниз: семь войлочных домов стоят; < овцы-свиньи кишат, как черви. Конь спустился на аемлю.

Люди появились из домов, все они одноглазые. Спрашивает их:

— Нет, так не говорите. Говорите так: «Пасем овец-свиней Тшрыг*пещ-нималя-сова»: Если скажете: «Пасем овец-свиней Парапарсеха», сзади идет огненный царь, 'всех вйс'сожжет.

..,.Они склонили головы, легли к его ногам, — как же мы не

скажем: «Мы пасем овец-свиней Тарыг-пещ-нимали-сюва»! Он ду-

Сел на коня, снова смешался с идущими обдаками, бегущими облаками,. Пока он шел, в одном месте смотрит вниз; семь1 войлочных домов стоят. Милые коровы кишат, как черви. Конь, сиустился.вниз, приземлился. Жители вышли из дома, ' все они однорукие... Спрашивает их:

— Так не говорите. Скажите: «Пасем коров Тарыт-псщ-нима-дя-сова»., Сзади идет огненный царь, огонь сонсжет вас.

Дунул на них, их руки стали здоровыми. Они ложатся к его вогам — мы стали рукастыми, как же мы не скажем: «Пасем коров Тарыг-псщ-нималя-сова».

С этим он сел на спину копя, снопа взлетел. В одном место

смотрит вциз: там кони кишат, как черви, семь войлочных домов

стоят. Его конь снова спустился, из домов выползают одноногие

77-, Не говорите так. Скажите: «Пасем коней Тарыг-пещ-ни-маля-сова». Если вы ска> кето так, то по-хорошему обойдется.

Тарыг-пещ-нималя-сов дунул на их поги — все опи стали с

обеими ногами. Его конь двинулся вперед, снова смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Пока он так шел, > однажды смотрит вперед: на спипе семикрылого железного коня стоит город. Его конь спустился к дверям города. Он спрыгнул* с коня, привязал его, зашел. Красавица-девица, богатырша-дсвица, спущенная ему Торумом, живет в доме. Говорит девица:

— Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов! Долго Hte ты спал! Как же я могла бы быть твоей женой? Теперь я жена Парапарсеха.

— Что мне теперь делать с тобой? И кроме тебя найдется хорошая женщина.

Девица застеснялась. Тарыг-пещ-нималя-сов говорит: < "..— Слущай-ка, принеси мне чего-нибудь поесть, я голодный.

— Ну а у Парапарсеха какая волшебная сила есть?. Говорит женщина:

— Пусть скажет та мудрая, у меня-то мудрости нет.

— Ну скажи, скажи скорей., Потом женщина принесла ему еду.

— Ну, — говорит оп, — расскажи, какая у него волшебная сила.,. ••'/

— Какая у него волшебная сила? Никакой у пего волшебной силы нет. Вот. скоро, — говорит она, — он.прилетит в виде тойона и

сядет на семивершиввую лиственницу, все края всех городов он «глядит. Если он заметит тебя, с криком улетит в лес,

Он поел, вышел. Женщина спрятала его коня. Он пошел к иомлю лиственницы, зарылся в землю, только один глаз остался раружу, чтобы смотреть вверх.

Пока он так лежал, послышался крик ворона со стороны верх-йего Урала. Смотрит: летит ворон-старик, его лопатки трутся о небо, так высоко он летит. Летел-летел, сел на вершину семи-вершинной лиственницы. Все края городов до одного осматривает. Потом с.ириком улетел вдаль. Он заметил Тарыг-пещ-нималя-сова. Тот. выскочил, влез в железную ястребиную шкуру и погнался за вороном. Гоняет-гоняет его, уже почти догнал, но как-то потерял из виду. Смотрит вниз: в виде зайца тот скачет. Он влез ь железную заячью шкуру и снова погнался за ним. Начал догонять, снова потерял из виду. Смотрит назад: там нора мышки виднеется. Он влез в железную мышиную шкуру и но той же дороге гонится за ним. Снова начал догонять, а тот скользнул в море в виде маленькой железной щуки. Он тоже влез в железную щучью шкуру и шлепнулся вслед тому человеку. Начал его догонять, и человек в виде щуки выбрался сквозь морской лед. Он #аконец-то поймал его на суше, изрубил в пух и прах, сжег на *нае. Летящую вверх искру прибивает вниз, летящую вниз искру Прибивает вверх. После того как он прибил Парапарсеха, тот улетел в виде ронжи. Он выстрелил в него своей пробивающей кольчугу стрелой, и вот только половинки ронжи лежат. Снова «Жег, из огня тот поскакал в виде железного зайца. Он выстрелял своей пробивающей кольчугу стрелой, и вот только два куска от него лежат. Снова поджег и смотрел, пока жар не погас. Никто не сбежал. Укравший жену человек так и был убит.. Пока он гонялся, немного летел на крыльях и в какой-то край попал — не знает. Немного он шел в виде зайца, немного — Ш' виде мыши, немного — в виде маленькой щуки и в какой край попал — совсем не знает. Ему казалось, что теперь он погибнет, ходит с плачем. Однажды кто-то за спиной говорит:

— Друг, что ты делаешь? Перестань, мне уже скучно стало. Глянул туда, а там стоит его конь.

Сел на спину коня. Тот двинулся в путь, смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Пока он так ехал, слышит какой-то шум впереди. Его копь остановился. Говорит Тарыг-пещ-иималя-сову:

— Это священный огненный потоп. Одна часть большого огня горит в одном краю неба, другая часть горит в другом конце неба, все небо и земля целиком сгорят 13. Как нам пройти через вгонь?

— Залезь в мою ноздрю, там возьми тридцать аршин: белого"

Он влез в ноздрю коня; оказывается, внутри ноздри лавка.1 Он взял тридцать аршин белого батиста, взял тридцать аршин ситца, вы Шёл' из лавки, обмотал руки-ноги коня, самого1 себя тоже обмотал. Чувствует, что конь Дальше двинулся. Долго летел; коротко летел/конь остановился.

Намотанный ситец хлопьями слезал. Пока они перешли огонь,

оп сгорел. Оп едет дальше на коне. Впереди снова какой-то шум

— Смотри-ка вперед, что там творится.: Смотрит вперед: тридцать осин сходятся и расходятся. Все-

на свете они хватают, никто не может пройти. Говорит коны

Двинулись дальше. Тарыг-пещ-нималя-сов думает: «Чем они страшны, ати осины?» Подъехал к осинам, осины сомкнулись1, задели Тарыг-пещ-ннмаля-сока. Оп упал со спины коня. Куда конь попал — не знает, и сам куда попал — пе знает. Когда1 очнулся, оказывается, зацепился подбородком за ветку, качается туда-сюда. Вниз ему не уйти, вверх ему пе уйти.

— Mii-a, — говорит, — мать раньше так и говорила: «Как попа-1 дешь в беду, тебе вниз не уйти н вверх не уйти». Л теперь; смотри-ка, -мне вниз не уйти и вверх не уйти. Моя тетя говорила прежде: «Если попадешь в какую-нибудь беду, в какую-нибудь нужду, то призови меня». А теперь где же она? Тут я и погибну.

В это мгноиение что-то загремело, он смотрит: па трех кры-

— Что с тобой, племянник? Почему меня так г(ючно позвал? Я сидела, пила чай; и все чайные чашки разбились в прах. В какую беду, в какую нужду ты попал?!

— Тетя моя, это место моей гибели. Вниз не уйти, вверх по уйтн. Мой тишь унесен в какой-то крап. i

• Тетя захватила тридцать осин, сломала и\ пополам, говорите

— Когда" настанет па свете человеческий -век, настанет-: на

свете человеческое время, то какой человек сможет пройти чореа

Оглянулся Тарыг-пещ-нпмаля-сов — тети нигде- нет, а'сам оп упал на'землю и там стоит. Коня нет, и ничего-нет.???? — Золотой мой боже, — говорит, — куда: долен- мой конь? Ятут

— Перестань, мне уже скучно стало, сядь намою спиоу.'

• Возьми свой семигранный кнут, — говорит.его конь, — ударь, менн, '

Он взял семигранный кнут, один раз ударил. коня, и тот поднялся, смешался с идущими облаками, с, бегущими облаками..Пока он едет, впереди снова какой-то шум слышится.

— Что за шум впереди, знаешь?,. Тарыг-пещ-нималя-сов говорит:

— ЕСЛИ не знаешь, то знай: это храпит старик, лежащий по-

перек семи облезших чирков '5. Конец нашей жизни, никак мы

не сможем пройди, тут мы будем убиты. Твоя тетя прежде но

«Правда, — думает он, — она давала мне обоюдооарый нож». Говорит конь:

— Иди, влезь в мышиную шкурку, отрежь ему крылья носа и мочки ушей; если так назначено, чтобы твоя песня продол-.жалась, твоя сказка продолжалась, то сможешь, если не назначение, то убьют тебя..

Тарыг-пещ-нималя-сов влез в мышиную шкуру, п^шел в виде, мыши к старику, лежащему поперек семи облезших чирков. Его конь остался там. Как старик выпустит воздух — его уносит на вад, как вдохнет воздух—его чуть не втягивает в.ноздри. Он старается удержаться,.еле-еле удается. Вынул обоюдоострый нож, отрезал крылья носа и мочни ушей старика, положил,.их в карман. Его конь говорит:

•.. Он. побежал к коню, сел ому на спину, конь двинулся вверх. •Когда старик, лежащий поперек семи облезших чирков, бросил-: Ся в погоню за ним, конь поднялся. Тот не догнал. Говорит старик, лежащий поперек семи облезших чирков:

— Эн-а, Тарыг-нещ-ппмаля-сов, в будущем, ' пока не умрет последний мужчина, ты будешь жить богом,, а со мной покончено..

• — Когда, настанет, на свете, человеческий: век,.настанет на свете человеческое время, накой человек справится с тобой? И.з-'8а этого я п убил.

Конь двинулся дальше, смешался с идущими облаками, с

^бегущими. облаками. Летел-летел конь Тарыг-пещ-нималя-сов-а,

— Наденешь на мой нос сверток бересты,.наденешь на мои руки-ногп свертки бересты, а моим хврртом обмотай саблю.

Надел оп на нос и рутод-ноги свертки бересты, хвостом обмо-

Он сел на спину копя, копь поднялся, смешался с идущими

облаками, с бегущими облаками. Ехали они, ехали. Однажды

конь спустился на землю. На месте приземления стоит дбм с

— Слезай, иди захвати дочь старухи Кирт-нёлп-эквы 16, - мать как раз заснула. Когда он пошел, говорит конь:

— Не ходи, иди сюда. Вдруг ты подумаешь лишнее, а старуха проснется, и конец нашей жизни будет. Лучше сначала зайди в мою ноздрю, там кабак, в том кабаке выпей три чарки.

Тарыг-пещ-нималя-сов заходит в ноздрю коня, оказывается, в ноздре кабак. Выпил три чарки, вышел. Говорит конь: '?

— Теперь иди захвати дочь старухи Кирт-нёлп-эквы. Зашел в дом, вытащил оттуда дочь. Говорит конь:

Едва он дошел до коня, появилась на улице старуха Кирт-нёлп-эква. Говорит конь:

Он бросил женщину, быстренько сел на спину коня, двинулись вперед. Старуха Кирт-нёлп-эква схватилась за нос коня, конь махнул головой — берестяной сверток слетел. Она двинулась к передним ногам коня, схватилась за них — берестяные свертки слетели. Потом двинулась к задним ногам коня, конь как подскочил вверх, берестяные свертки тоже слетели.' Потом она двинулась к хвосту коня, всо пальцы ее рук порезались о саблю. Она начала их догонять — тут схватится за них, тай схватится за них. Говорит конь:

— Что у тебя в руке? 17 Нас вот-вот схватят. Говорит Тарыг-пещ-нималя-сов:

Кирт-нёлп-эква тут хватает их, там хватает их. Говорит конь:

— Ты чего ждешь-то? Разве не зпаешь, что у тебя в руке? Он глянул на руку: семигранный кнут у него в руке. Как

ударил коня, тот смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Старуха Кирт-пёлп-эква говорит:

— Зй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, ну и украл дочь, теперь бог взял тебя, ты спасен.

Поехали дальше. Одпажды опи приехали в город Парапарсеха. Копь спустился к воротам города, как раз его жена появилась на улице. Они взялись за руки, жена ввела его в дом. Дома она говорит: ';

— Эй-а, песенный человек, сказочный человек, много мук ты

? Постайила сТол с пивпой сдой, с медовушпой едой, начала

'? ' -->: Выходй-'Ка, твой конь зовет тебя на улицу. '

'•H'".a_f*jf^4x говорит; — какой-то сучок уколол ногу.

Он подходит. Оказывается, дочь старухи Кирт'-нёлп-эквы прилипла там. Они вернулись с' дочерью старухи Кирт-нёлп-эквы.

Ой сел между двумя женщинами, обнимались, целовались. Пое-

— Я сейчас лягу спать. Если до моего пробуждения Bbi не

увезете меня к матери-отцу, старухе-старику тундрового холма,

то вашей жизни конец, вашу шею разрублю я, как волор. Этот

город со всем народом-добром, с овцами-коровами, конями —lice

Он обернул голову, глаза. Раз во время сна слышит: какая-то старуха ругается:

— Ну что за привычки у молодых?! Теперь жена Пусть ходит но делу, а муж пусть лежит? Вот как мучает моих милых детей. Недавно -я ему давала обоюдоострый нож, давала железную ястребиную шкуру, давала железную заячью шкуру, давала железную мышиную шкуру, давала маленькую щучью шкуру, и вот провозит их мимо.

' Он продолжает лежать, не встает. Вот как-то жена его будит: •-^ Вставай, мы приехали.

Он встает. Оказывается, он приехал к матери-отцу. Не знал, как родители двинулись к нему, не знал, как он двинулся к родителям. Обнимались, целовались. Вырос такой город — стоит, разрезая бегущие облака, стоит, разрезая идущие облака. Возник серебряный дом, возник золотой дом. Дальше живут-поживают.

Долго жил, коротко жил в доме тундрового холма. Однажды Тарыг-пещ-нималя-сов говорит своим женам:

— Я снова поищу женский край, где женщины ходят, снова поищу мужской край, где мужчины ходят.

— Эй-а, когда настанет на свете человеческий век, человеческое время, весеннюю белку, осеннюю белку с такой же ловкостью будешь искать.

Обнялись, поцеловались, оп вышел, сел на спину коня, поехал. Долго ехал, коротко ехал, однажды его конь спустился в середину моря. Оказывается, через воду ведет серебряпая дверь, аолотая дверь. Коня оставил там, сам зашел. Пришел вниз, там город водяного царя, серебряный город, золотой город. Возле дома стоит маленький дом 18, туда и зашел. В маленьком доме сидит женщина с водяными косами и с водяной красой. Вот и говорит дочь водяного царя:

— Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, Торум, наверно, мне тебя назначил.

Обняла, поцеловала его. Пивной едой, медовушной едой накормила. Говорит жепщпиа:

— Иди к моим братьям, зайди в большой дом. Если там выдержишь, то выдержишь, если не выдержишь, то как хочешь.

Он встал, пошел. Зашел — семь мужчин играют в карты. Взглянули на него, он чуть не упал, с трудом выдержал.

— Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, — говорят они, — что тебя принесло сюда, что тебя привело сюда?

' — Живому человеку чего ходить в одно и то же место?

— Если хочешь быть нашим зятем, нашим свойственником,» то садись за стол.

Он сел за стол, продолжали играть в карты-шахмагы. Он — мастер, лучше тех семи умеет, он мастер. Однажды говорит он семи мужчинам:

— Я человек, имеющий свою землю, человек, имеющий свою реку, заскучал но своей земле-реке, иойду-ка.

Он пошел, невесту приготовили. Говорит дочь водяного царя:

— Какое приданое тебе надо? Корову-лошадь тебе надо или, речную рыбу тебе надо?

— Конечно, речную рыбу надо. Когда настанет на свете человеческий век, настанет на свете человеческое время, что будут люди есть?

— Ты иди вперед. Когда ты придешь, тогда я сама приеду. Тарыг-пещ-нималя-сов поднялся к своему коню через дверь.

Оказывается, его конь так заморился, что его мясо кончилось, его кости кончались. Тарыг-пещ-пималя-сов подул на него — каким конем рапыне он был, каким животным раньше он был, а теперь и того лучше стал. Из одной поздри искры летят, из другой ноздри дым летит.

Он сел на коня и тронулся и путь, смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Пока он так ехал, в одном месте спустился. На том месте, куда спустился, —лестница, ее верхушка ведет в небо. Своего коня привязал к прутику, выросшему нынче летом, привязал к травинке, выросшей нынче летом. Сам взобрался но лестнице. Пришел он па небо. Месяц-старик ездит на собачьей нарте. Тарыг-пещ-нималя-сов, как. пи гоняется, как пи гоняется за ним, не догонит. Крутятся, крутятся, снова и снова едут по тем местам, где уже ехали. Тарыг-пещ-нималя-сов стал ждать в одном месте. Месяц-старик проезжает.

— Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, — говорит, — ты здесь. Как ты попал сюда?

— Живому человеку чего ходить в одно н то же место?

На том месте, где они встретились, стоит дом. Месяц-старик говорит:

— Тарыг-пещ-нималя-сов, заходи, я потом приеду. Говорит сидящей в доме дочери:

С этим месяц-старик поехал, а он зашел. Женщина сидит за Загородкой с пологом, он присел. Долго сидел, коротко сидел, начал оп мерзнуть. Холод одолевает и одолевает его. Заходит месяц-старик, заругался на дочь:

Сразу никакого холода не стало. Месяц-старик принял его г. зятья, принял его в свойствен пики. Повел к загородке с пологом, он ночь ночевал там, встал на следующий день и пошел одни.

Долго шел, коротко1 шел, однажды- пришел к солнцу-старухе.

Как ни гоняется, как ни гоняется за ней—не догонит. Солнце-

старуха едет на трех конях. Тогда он стал дожидаться в одном

месте, солнце-старуха подъехала туда. Оказывается, там стоит

— Эй-а, Тарыг-пещ-нималя-сов, что тебя принесло сюда, что тебя привело сюда?

— Живому человеку чего ходить в одно и то же место?

Он зашел, полог висит перед загородкой. Долго, коротко сидел он там, полог зашевелился. Жара одолевает и одолевает его, 1 он потом изошел. Солнце-старуха заходит, заругалась па дочь:

Никакой жары не стало. Покормили его пивной едой, медо-

— Ну-ка, я понесу солнце. Солнце-старуха говорит:

— Разве я плохо его носу? Так же хорошо понесу я. Солнце-старуха говорит:

.. — Как хочешь, если хорошо несешь, то неси. Тарыг-пещ-нималя-сов взял солнце, понес. Смотрит вниз: на пижнен земле милый народ, все до одного одноглазые, криворотые. В одном месте дерутся двое мужчин, дерутся до крови. Тарыг-пещ-нималя-сов думает: «Если бы я был там, в драке этих сукиных сынов я бы разобрался». Как только оп подумал так, те свалились, умерли. Едет дальше. В одном месте снова смотрит вниз: две женщины теребят, ругают друг друга. Он думает: «Если бы я был там, ну, сучки, я бы с ними разобрался». OEIH свалились к черту, умерли. Поехал дальше. Долго или коротко ехал, однажды приехал к старухе-солнцу. Старуха-солнце спросила:

— Тарыг-пещ-нималя-сов, если бы ты носил солнце, не осталось бы стоящего человека, всех бы убил. Зачем ты убил этих четырех человек?

— Дерутся-ругаются, я просто подумал, а они свалились. Старуха-солнце говорит:

— Когда настанет иа свете человеческий век, человеческоо время, таким образом всех людей убьешь.

Зашли они к дочери. Старуха-солнце приняла Тарыг-пещ-ни-маля-сова в зятья, приняла в свойственники. Зять говорит:

— Эти живущие на нижней земле люди почему все одно-

— Такие же здоровые, двуглазые люди оии, такие же здоровые, прлморотые люди опи, только если они против тебя смотрят, их глаза не MOiyT вытерпеть.

Тарыг-пещ-нималя-сов поехал. Старуха-солнце говорит:

— Когда поедешь обратно, мою дочь, луну-дочv найдешь ли у лестницы, то найдешь, не найдешь — твое дело.

Жену оставил там, а сам спустился но лестнице, пришел вниз. Конь заморился от голода — и костей нет, в мяса нет. Подул на него—каким конем раньше он был, а теперь еще лучше стал. Из одной ноздри клубятся искры, из другой ноздри клубится дым. Сел на спину коня, снова тронулся в путь, смешался с идущими облаками, с бегущими облаками. Долго ехал, коротко ехал, однажды приехал к скале с дырой. Па том месте, где небо свисает, скала с дырой обтянута семикратным железным перевесом. Он залез в железную ястребиную шкуру. Старик, караулящий перевес, говорит:

— Эй-а, Тарыг-иещ-нималя-сов. По всей земле ты хитрил и хитрил, но если даже и переберешься через мой железный перевес, то попадешь в мою железную рыболовную сеть.

Тарыг-пещ-нималя-сов смотрит: у перевеса только одна ячейка из слабого железа, а все остальные сделаны из крепкого железа. Он бросился туда, еле проник через ячейку из слабого железа, его крылья отрезало. И упал в воду. Говорит старик:

— У меня есть и железные рыболовные сети. Ты пробрался через железный перевис, а нее равно я тебя поймаю желозиой рыболовной сетью.

Он смотрит на железные рыболовные сети — в них только одна ячейка из слабого железа, другие все сделаны из крепкого железа. Когда он упал в воду, то поплыл дальше в виде железной маленькой щуки. Ходил-ходил — как бросится в ячейку из слабого железа! По ему не пробраться, тут и попался. Старик говорит:

Жена держит маленькую щуку, ее муж начинает добивать железной колотушкой. Старик говорит:

Как ударил железной колотушкой, маленькая щука выскользнула, и он руку жене переломил. Жена рутается:

— Только что говорила: «Я добью». Теперь ты держи, я буду добивать.

Старик держит ее, жопа здоровой рукой добивает. Миленькая щука выпрыгнула, рука старика переломилась пополам. Выпрыгнув, маленькая щука ушла, пробралась через сегь.

Тарыг-пещ-нималя-сов полетел в южный край в виде маленького гуся. Прилетел к дому Южной старухи-старика. Снял с себя гусиную кожу, зашел. Старуха и старик сидят. Говорят:

— В другом конце света о тебе слышно, Тарыг-пещ-нималя-сов, что тебя принесло сюда, что тебя привело сюда?

— Живому человеку чего ходить в одно и то же место? Южная старуха вышла, поймала двух живых чирков, занесла

их, убила, поставила варить. Тарыг-пещ-нималя-сов съел их; Женщина вынесла их косдочди^ рассеял а в»озере с живой водой. Они полетели чирками, крякая.

— Тарыг-пещ-нималя-сов, выходи-ка. Если что-нибудь получится, то получится, а если не получится — твое дело.

Тарыг-пещ-нималя-сов вышел, смотрит: возле дома маленький домик. Зашел туда. Внутри маленького дома, оказывается, сидит женщина с открытой головой, ее косы распущены, еще только их заплетает. Ее колени покрыты шелком, кромка шелка колышется. Тарыг-пещ-нималя-сов говорит:

— Далекую землю я прошел, я думал, какую-нибудь порядочную женщину найду, про которую слышно было, что семь чернядей заплетены, семь морянок заплетены; и вот нахожу — никакой черняди нет, никаких морянок нет, на коленях нагульный ребенок шевелится

Женщина отдернула шелк: семь чернядей, семь морянок вылетели, его глаза и уши царапают туда, царапают сюда. Он говорит женщине:

— Хватит, забери их. Мои глаза-уши зацарапали вконец. Сели рядом, обнялись, поцеловались. Девица говорит мужу:

— Иди к моей матери-отцу. Пусть тебе дадут одну золотую гусиную шкуру и одну золотую лебединую шкуру.

1 Тарыг-пещ-нималя-сов пошел к старухе-старику, говорит:

— Дайте мне одну золотую гусиную шкуру, одну золотую лебединую шкуру.

Те сидят повесив головы. Старик поднял голову, дал зятю одну золотую гусиную шкуру, одну золотую лебединую шкуру. Сам влез в золотую гусиную шкуру, его жена влезла в золотую лебединую шкуру. Говорят Южные старуха и старик:

— Наша дочь, наш зять! Настанет на свете человеческий век, настанет на свете человеческое время, этих гусей-уток мы приготовили в приданое нашей дочери. Пока останется на свете один мужчина, одна женщина, пусть их едят, пусть никогда они не кончаются.

Обпялись, поцеловались и полетели. Гуси-утки присоединились сзади к ним. Через скалу с дырой вылетели на этот свет. Тарыг-пещ-нималя-сов тут и нашел своего коня, тот совсем уж ваморился — костей нет и мяса нет. Он подул на него — каким конем раньше был, а теперь еще лучше стал.

Тарыг-пещ-нималя-сов в виде гуся сел на спину коня, а его жена летит на крыльях. Приехали к лестнице, там дочь солнцастарухи и луна-дочь тронулись в дорогу со своим конным обо-вом, коровьим обозом. Долго ехали, коротко ехали, открылась дверь города водяного царя.в середине моря, дочь водяного царя появилась оттуда. Поехали дальше. За ними речные рыбы, гуси-утки плывут-летят, как текучая вода, просто кишат. Долго ехали, коротко ехали, приехали в его город. Кинулись к матери-отцу, обнимались-целовались. Вырос такой город, что стоит, разрезая бегущие облака, стоит, разрезая идущие облака. Возник дом, истекающий текучим золотом, возник город, истекающий текучим золотом. Пег ни одного гвоздя, на котором бы соболья шкурка не висела, нет ни одного гвоздя, па котором бы звериная шкурка не висела го. Поставили стол с пивной едой, с медовушной едой, ели-пили. Пока оии едят-пыот, его мать говорит:

— Когда-то настанет на свете человеческий век, настанет человеческое время, во всех краях с богатыршами, где живут многие женщины с нищенскими халатами, где живут многие мужчины с нищенскими халатами, во всех краях с богатырями21 будут приносить тебе в жертву рогатого олеия, будут приносить тебе в жертву копытного олеин 22.

Теперь он обернул глаза, голову, лег спать с шестью женами. Проснулся па следующий депь, вытянул руку — притронулся рукой к теплому месту, вытянул ногу — притронулся ногой к теплому месту23. Его мать-отец подошли к нему, мать говорит:

— Ты, сыпок, останешься теперь на нижнем свете24, а мы пошли па верхнее небо. Когда-то настанет на свете человеческий век, настанет на свете человеческое время, быть тебе па нижнем свете надзирателем света. Пуаь твой огец живет в верхнем свето богом Торумом, а я буду жить К'алгасыо.

Разошлись в три стороны. До сих пор живут в изобилии и богатстве.