Старик Лампаск и его внук

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Живет старик Лампаск, старик Вампаск. У него семь сыновей. Пока они долгое время живут, пока они короткое время живут, пока живут-поживают, однажды наступил день. Сыновья прислушались: снаружи слышен какой-то шум. Старший сын вышел — к нам пришли враги! Ои вошел в дом, сказал отцу:

— Враги к нам пришли, семь каменноглазых богатырей! Он говорит отцу:

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, вышел, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел, говорит отцу:

— Будь добр, дай мне свои панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец пи слова не сказал своему сыну. Сын повернулся, вышел; семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили его голову Торуму. Семикратным криком кричали они Торуму, шестикратным криком кричали они Торуму '. Кожа с его головы была снята, на вершину лиственницы заброшена 2.

Тогда выбежал второй сын, недолго ходил, вошел:

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дан мне свой панцирь. Иначе твоего второго сына убьют. Разве тебе не жалко?

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дан мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, мепя убьют.

Сын повернулся, едва вышел, как семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили его голову Торуму. Семикратным криком кричали они, шестикратным криком кричали они.

Тогда выбежал третий сын. Недолго ходил, вошел:

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. Иначе твоего третьего сына убьют. Разве тебе не жалко?

Отец не сказал ни слова. Сын повернулся, вышел, недолго ходил па улице, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец не сказал ни слова. Повернулся его сын, едва вышел, как семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили его голову Торуму. С семикратным криком была посвящена его голова Торуму, с шестикратным криком была посвящена его голова Торуму. Кожа с его головы была снята, па верхушку дерева заброшена.

Тогда выбежал четвертый сын. Недолго ходил, вошел:

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Отец, будь добр, дай мне свой панцирь. Иначе убыот твоего четвертого сына. Неужели тебе не жалко?

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Отец, будь добр, дай мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец не сказал ни слова. Сын повернулся, едва вышел, семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили его голову Торуму. С семикратным криком была посвящена его голова Торуму, с шестикратным криком была посвящена его голова Торуму.

Отец вообще но разговаривает. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. Иначе убьют твоего пятого сына, неужели тебе не жалко?

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец вообще ие разговаривает. Сын повернулся, вышел, его голову семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили Торуму. С семикратным криком была посвящена его голова Торуму, с шестикратным криком была посвящена его голова Торуму. Кожа с его головы была снята, на верхушку дерева заброшена.

Тогда вышел шестой сын. Недолго ходил, вошел:

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. Иначе убьют твоего шестого сына. Неужели тебе не жалко?

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дан мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, едва вышел, его голову семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили Торуму. С семикратным криком была посвящена его голова

Торуму, с шестикратным криком была посвящена его голова Торуму. Кожа с его головы была снята, па верхушку дерева заброшена.

Тогда выбежал седьмой сын. Недолго ходил, вошел:

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. Иначе убьют твоего седьмого сына, неужели тебе не жалко?

Отец сидит в полном молчании. Сын повернулся, недолго ходил, вошел:

— Будь добр, отец, дай мне свой панцирь. С телом голым, как меня мать родила, меня убьют.

Отец сидит в полном молчании. Его сын повернулся, едва вышел, его голову семь каменноглазых богатырей, крича, посвятили Торуму. С шестикратным криком была посвящена его голова Торуму, с семикратным криком была посвящена его голова Торуму. Кожа с его головы была снята, на верхушку дерева заброшеиа.

Тогда встал отец, надел свой панцирь, схватил свой меч, выбежал. Когда он вышел, уже разбежались семь каменноглазых богатырей.

Потом они жили долго, жили коротко. Пока они так жили-поживали, его седьмая, младшая сноха родила сына. Сын подрастает за день на пядь, подрастает на ширину ладони. Пока они так жили-поживали, подрос внук и стал бегать. Наступил день, когда, бегая по улице, внук подумал: «Скажу дедушке, пусть он сделает мне лук, стрелу». Зашел, говорит дедушке:

Дедушка сделал ему лук, стрелу. Дедушка говорит:

— Твой лук, твоя стрела готовы. Не ходи за дом, нельзя. Его стрела, лук были готовы. Много сотворенных Торумом

дней бегает оп по улице. Наступил день, когда оп, играя на улице, спустил стрелу. Она упала у края моря. Оп сбежал к морю — вся его стрела унизана рыбой сырком. Он вынул ее из воды и бегом к двери.

— Дедушка, открой дверь, я добыл много рыбы. Дедушка говорит:

— Недавно ты попросил у меня пмя. Пусть славится твое имя: Богатырь с Вертелом для Весенней Сушки Рыбы, пусть славится твое пмя: Богатырь с Вертелом для Осенней Сушки Рыбы3.

Так они жили-поживали. Наступил день, когда дедушка сидел обнаженной спиной к огню. Внук заметил на его спине раны длиной в пядь:

— Дедушка, что это за раны у тебя? " — Это рубцы, накусанные вшами ч.

Внук оставил его в покое. Наступил день, когда внук, играя па улице, спустил стрелу. Она упала позади дома. Он пошел за дом, взглянул на вершину дерева — висят семь скальпов. Побежал он домой, вошел, говорит дедушке:

— Почему вы утаили от меня отца и братьев моего отца? Дедушка, дай мне свой панцирь. Я пойду искать разрушительную месть за своего отца5. Кончится мое мясо, пусть мои кости ищут месть, кончатся мои кости, пусть мой костный мозг ищет месть 6.

— У тебя еще слишком нежная рука, у тебя еще слишком нежная нога. Куда ты придешь? Вырастешь, тогда пойдешь искать отца и его братьев.

На это он не сказал ни слова, повернулся, вышел. Куда глаза глядят, туда он шагает. Долгое время шагает он долго, короткое время шагает он коротко. Пока он так шагает, встречается ему медведь. Он схватил его за оба уха, начал бить о дерево:

— Вез отца, без матери! Почему ты преградил мне путь? Избил его в пыль и прах, бросил в сторону от дороги. Затем

дальше шагает. Долгое время шагает оп долго, короткое время шагает он коротко. Пока он так шагает, тот же медведь навстречу идет.

— Скотина без отца, без матери! Почему ты преградил мне путь?

Схватил его за оба уха, начал бить о дерево. Избил его в пыль и прах, бросил в сторону от дороги. Затем дальше шагает. Долгое время шагает он долго, короткое время шагает он коротко. Пока он так шагает, навстречу идет тот же медведь.

— Скотина без отца, без матери! Почему ты преградил мне путь? Мой путь долгий. Если я так буду идти, то как я приду?

Схватил он его за оба уха, начал бить о дерево. Избил его в пух и прах, бросил в сторону от дороги. Затем дальше шагает. Долгое время шагает он долго, короткое время шагает он коротко. Пока он так шагает, навстречу ему идет, улыбаясь, дедушка:

— Внучек, ты меня чуть не убил! Трижды ты бил меня о дерево. Моя душа чуть ие вышла.

— Ты, без отца, без матери! Что мне делать с твоим панци7 рем? Оставь свой панцирь, который пожалел! Ты дал убить всех братьев моего отца и отца. Почему ты пожалел тогда дать? ^

— Если не берешь панцирь, я дам тебе клубок ниток. Куда клубок зайдет, туда и ты заходи.

Затем поцеловал его дедушка, и он пошел дальше. Долгое время шагает оп долго, короткое время шагает он коротко. Куда клубок заходит, туда и он заходит. Пока он так шел, пришел к берегу моря. На другой стороне моря то ли облако, то ли город. Взял он клубок из сумки, бросил его через море. Появился мост такой ширины, что оп мог перейти. Затем он перешел через море. Пришел на другую сторону моря. Сошел на берег — и вот он попал в город, населенный семью каменноглазыми богатырями.

Носящие воду женщины начали над ним смеяться:

— Внук старика Лампаск, старика Вампаск, Богатырь с Вер1-телом для Весенней Сушки Рыбы, Богатырь с Вертелом для Осенней Сушки Рыбы, ты пришел искать разрушительную месть за отца, ты пришел искать разрушительную месть за мать? 7

Затем его светлый отец, живущий на седьмом небе с копысо-выми балками и дымоходом, вылил на него чашку, полную темной крови, вылил па него чашку, полную мрачной крови8.

Затем он вошел в дом, населенный семью каменноглазыми богатырями. Встал у двери около чувала. Семь каменноглазых богатырей сидят за столом, вкушая в изобилии пищу.

— Внук старика Лампаск, внук старика Вампаск, Богатырь с Вертелом для Весенней Сушки Рыбы, Богатырь с Вертелом для Осенней Сушки Рыбы, ты пришел искать разрушительную месть за отца или ты пришел искать разрушительную месть за мать? Не гневайся и не сердись! Садись за наш стол есть и пить! Мы дадим тебе в жены без калыма, в жены без выкупа младшую сестру из наших семи сестер.

Едва кончилась эта речь, Богатыря с Вертелом для Весенней Сушки Рыбы, с Вертелом для Осенней Сушки Рыбы привели в другой дом. Его посадили на пары с пологом, на огонь повесил!! большой семидониый котел, наполнили рыбой:

— Вари этот котел. Сварится котел, тогда приведем сюда твою невесту 9.

Начал оп греть котел. Потом посидел педолго, на дымоход дома села птичка:

— Сиськы, тев, тев! Внук старика Лампаск, внук старика Вампаск, дверь твоего дома закрыта и в четырех углах заложен огонь, дно твоего котла забито доской.

— Ты, без отца, без матери! Зачем меня обманываешь? Я получу жепу.

Затем пошел к котлу, начал его греть. Пошел к парам, улегся. Недолго лежал, на дымоход лома села птичка:

.— Сиськы, тев, тев! В четырех углах твоего дома заложен огонь, дверь твоя закрыта, дно котла забито доской.

— Скотипа без отца, без матери, почему ты мепя обманываешь? Я получу жену без калыма, жепу без выкупа!

Потом начал греть свой котел. Пошел к нарам, улегся. Недолго лежал, иа дымоход дома села птичка:

— Сиськы, тев, тев! Внук старика Лампаск, старика Вампаск! В четырех углах твоего дома появился огонь.

Он подскочил, подбежал к двери — дверь только гудит! Начал он вымаливать у своего отца, мужчины верхнего неба, панцирь с мелкими ячейками:

Едва Эта речь кончилась, упал со звоном панцирь с мелкими ячейками. Тогда надел он панцирь, оперся о меч, выпрыгнул. Когда он выпрыгнул — стоят тут семь каменноглазых богатырей, голые, как мать родила. Светлый отец, живущий па седьмом небе с коньковыми балками и дымоходом, облил его чашкой темной крови, и начал он рубить. Долгое время рубил он долго, короткое время рубил оп коротко. Однажды почувствовал тяжесть на правой руке. Остановился вытереть пот. Остановился, взглянул.на свою руку: это его жена схватила руку! Он схватил ее, сдавил, сжал, засунул в нагрудный карман.

Затем обежал он город — все семь каменноглазых богатырей убежали. Вырывая у них одни волос, вырывая у них два волоса 10, начал их преследовать. Долго ли, коротко ли бежал, догнал их. Опи сидят на согнутом дереве ", вытирая пот. Натянул он свой лук, свою стрелу; потянув одно плечо, отпустил руку. Семерых каменноглазых богатырей насадил па одну стрелу. Затем он снял у них скальпы, забросил на вершину дерева:

— Пусть вас обвевает ветер на месте весенней чайки, осенней чайки 12.

Затем дальше пошел. Долго шел, коротко шел, пришел к берегу моря. Вынул свой клубок из нагрудного кармана, бросил его через море. Появился мост, по которому он мог идти. Перешел он па другую сторону моря, смотал свой клубок, засунул в нагрудный карман. Потом дальше пошел. Долгое время идет долго, короткое время идет коротко. Если снег падает, он вспоминает зиму; если дождь идет, он вспоминает лето. Долго шел, коротко шел, прибыл в город. Его дедушка состарился, и его мать состарилась, и жепы братьев его отца состарились.

Затем оп вынул свою жену из нагрудного кармана, бросил ее на пол. В рост взрослой женщины стояла опа тут, высотой в высокую женщину стояла опа тут. Они устроили большой пир для всей деревни, устроили большой пир для псего города. Месяц елп, педелю ели. Бедная женщина и бедный мужчина облизывали пальчики и большие пальцы. И теперь они живут и счастье и довольстве.