Глава 1: Самый лучший день рождения

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Планета Эрран была заселена много веков назад, и по своему типу принадлежала к категории А, то есть планетам, чьи рельеф и атмосфера больше всего походили на земные. Сейчас уже никто и не задумывается, что значат слова «планета земного типа». Земля была утеряна человечеством много веков назад, но мы к этому еще вернемся.

Погода на Эрране всегда была теплой из-за неправильной круглой орбиты. Планета вращалась вокруг симпатичного желтого карлика, который должен будет светить еще миллионы лет. Яркое голубое небо всегда было усыпано мириадами звезд, и каждая из них имела свое название.

На этой планете я и жил, вместе со своей семьей: женой Катрин и дочерью Эммой. Наш дом располагался в живописном районе, прямо за небольшим озером, вода в котором была розового цвета. Пусть вас это не удивляет: дно его было покрыто мягким ковром из цветов, имевших такой цвет. Через озеро шел небольшой, выгнутый дугой мостик, который я построил специально для Эммы. Мост мог менять свою форму и высоту, в зависимости от пожеланий моей дочери. За домом был лес, в котором росли тысячи удивительных растений и деревьев неописуемой красоты. О нет, мы не были отшельниками и жили не уединенно. На Эрране все было устроено таким образом, чтобы не нарушать естественный ход эволюции планеты, поэтому все важные человеческие сооружения находились в верхнем слое атмосферы. Их не было видно с поверхности земли, чтобы появившаяся вдруг на Эрране разумная жизнь не преклонялась перед конструкциями из железа и пластика. Правда, некоторые из людей предпочли жить на поверхности планеты. Для этого нужно было получить особое разрешение. Как только у нас с Катрин родилась дочь, я отправился в Совет за этой бумажкой. Согласно ей мы имели право построить на поверхности планеты дом, обнесенный защитным куполом. Площадь купола не должна была превышать трех миль в диаметре, из расчета по миле на каждого человека. Если бы у нас родился еще один ребенок, мы бы могли подать прошение на увеличение площади защитного купола. Но он так и не родился.

Да, получить это разрешение было нелегко, но я работал на «Эль Дьябло», а ее сотрудникам всегда были открыты все дороги. Что это за компания? Хм. «Эль Дьябло» существует уже много сотен лет, и я не знаю другой такой же крупной корпорации по космическим перевозкам. Рекламные щиты этой компании висят на каждом шагу: синее пламя, заключенное в венец. В «Эль Дьябло» я занимал далеко не самую главную должность, если судить по ее иерархии, но одну из самых важных – я был инженером нового поколения и разрабатывал много полезных вещей: сверх ускорители для двигателя, энергоэкономичное топливо, антирадиационное покрытие, силовые подъемники и многое другое, всего и не счесть. Несправедливым являлось лишь то, что ни одна из моих разработок не была принята. А они опережали свое время, уж поверьте. Может быть, кто-то наверху боялся рисковать своими деньгами, может, не хотел ускорять прогресс, а может, меня просто кто-то недолюбливал. Вот и оставалось лепить мостики.

Как только я получил разрешение на постройку дома на поверхности планеты, то сразу заправил рейдер, посадил в него Катрин и Эмму, и мы полетели искать место для своего нового дома.

Луг, заключенный в ласковые объятия леса и розового озера, понравился нам сразу, да и площадь указанных объектов составляла чуть меньше трех миль в диаметре. Я отправил координаты в базу данных, получил разрешение, и принялся за стройку. «Эль Дьябло» обеспечила меня всем необходимым, и наш дом, хоть и похожий на все сооружения Эррана, все же немного отличался. Я не удержался и испробовал на нем несколько своих идей. Катрин они безумно понравились. Например, наш дом мог менять свою форму, как и мост, построенный для Эммы. Нет, конечно, не очень кардинально, но Эмма при желании могла переконструировать этажи и комнаты так, как ей было по душе. Изменяться могло все, начиная от цвета стен и заканчивая книжной полочкой. Все, кроме подземного этажа, где я обустроил свою мастерскую. Эмма редко сюда заходила, слишком много опасных и хрупких вещей хранил я. Были даже два робота-андроида, собранные мной с нуля. Впрочем, программу я в них встроил простейшую: они убирали дом и таскали вещи. Ради веселья я добавил в их программу древнейшие формулы этикета, поэтому выражались мои роботы очень витиевато. С осторожностью, чтобы меня не засекли (так как все роботы регистрируются в галактическом каталоге) я загрузил в андроидов программу обращения с оружием и само оружие, скрыв его с помощью датчиков. Функция была заблокирована. Блок должен был сняться в случае опасности. Не знаю, наверное, я всегда ждал удара в спину. Катрин всегда забавляла моя страсть к обороне и защите. Как охотник и самец я всегда защищал свою семью. Я страстно любил своих жену и дочь. Эмма давно мечтала побывать на планете Четырех Солнц. Уникальное явление по своей сути. Понятия не имею, как она не спеклась под излучением четырех светил – желтого, красного, белого и фиолетового. Все они освещали ее по очереди, одаряя своим цветом целую толпу лун, раскрашивавших ночное небо во все цвета радуги. Планета класса В – пригодная для жизни, но заметно отличающаяся от земного типа. На ней можно было встретить карликовые деревья, ростом по пояс человеку, и гигантские грибы, шляпки которых терялись где-то в облаках. Опасных форм жизни на планете не обнаруживалось, поэтому на Четырех Солнцах быстро устроили курорт. Эмма грезила поездкой туда, и я решил порадовать свою дочь, подарив на ее день рождения билет туда.

В тот день я ушел с работы пораньше, заперев своей кабинет и забрав с собой чертежи нового космического корабля. Работы предстояло много, но я не терял надежды, что этот мой проект все-таки примут. Я закинул планшет с чертежами на заднее сидение рейдера и сел на капитанское место. Звучит-то как пафосно, капитанское кресло! Маленькая тесная коробка, летающая по поверхности планеты. Уродливой формы, если вам интересно, и с черепашьей скоростью.

- Эй, Киллиан! – мне помахал рукой Алекс Маршал.

Славный малый, мы с ним работали в соседних кабинетах. Не могу сказать, чтобы он делал что-то важное (разработки его были в большей степени чепуховые), но его это не волновало.

- Чего это ты так рано домой собрался? – он оглядел мой рейдер.

Я аккуратно прикрыл рукой недавно встроенную приборную панель (незачем ему знать, что я незаконно модифицирую зарегистрированную технику).

- Время летит, да, дружище? – усмехнулся Алекс. «Дружищем» я его мог назвать с натяжкой. – Только вчера, помню, ты бегал, собирал бумажки, чтобы переселиться на поверхность, а теперь уже пять. – Маршал покачал головой. – Ума не приложу, как ты так ловко все провернул. Я уже год пытаюсь добиться разрешения на переселение.

- Попробуйте с Элли родить ребенка, - посоветовал я Алексу и включил питание рейдера.

Машина мягко загудела и едва заметно завибрировала. Черт, нужно поправить кое-какие контакты. Эта рухлядь не рассчитана на мои модификации.

Алекс расхохотался, услышав мои слова. Я, правда, не понял, что в них смешного.

- Ладно, удачи тебе, Киллиан! Повеселитесь там!

Я едва удержался, чтобы не поморщиться. Не люблю, когда треплют мое имя почем зря.

Рейдер мягко поднялся в воздух, слегка вдавив меня в кресло, и начал не спеша снижаться, разрезая верхние слои атмосферы. Я не любил летать на автопилоте, выбирая каждый раз новый маршрут, но сегодня совершать прогулочный полет не хотелось. Мне не терпелось вручить Эмме подарок. Когда офис «Эль Дьябло» скрылся в облаках, я нажал кнопку на встроенной мною панели, и рейдер рванулся вперед на такой скорости, что дух захватывало. В считаные секунды я оказался дома и опустил машину на заднем дворе. Пока я отстегивал ремни безопасности и глушил питание, из дома выбежала Эмма. На ней было легкое голубое платьице, а светлые кудряшки с бантами развевал легкий ветерок.

Я спрыгнул на землю и подхватил Эмму на руки. Ее детские ручонки изо всех сил стиснулись меня за шею в объятии, полном любви.

- Мама такой торт приготовила! Там целых три этажа! Лебеди плавают на нашем озере и даже домик наш есть! Там и я, и мама, и ты! – радостно защебетала девочка, болтая ногами.

- Такой торт и есть жалко, - согласился я с дочкой и опустил ее на землю.

- Папа, я стала выше? Посмотри, стала? Ну стала же?

Я опустился на одно колено и приложил руку к макушке дочки, как бы измеряя ее высоту.

Эмма счастливо улыбнулась и запрыгала на месте от счастья. Я всегда звал ее солнышком, потому что она излучила только любовь, тепло и счастье.

Я достал из кармана прозрачный пластиковый прямоугольник, на котором то исчезали, то появлялись неоново светящиеся буквы.

Эмма взяла из моих рук прямоугольничек, и буквы вспыхнули от био контакта с его владельцем.

- Компания «Эль дьябло», крейсер «Аркадия», класс 14А, вылет 21-го числа пятого месяца, 10: 00 по местному времени, место назначения «Планета Четырех Солнц», космопорт «Z»… - по слогам прочитала девочка и закричала от радости. – Папа, это же билет на ЧС!!! Мы летим на ЧС!!!

Я улыбался, глядя как прыгает от радости моя дочь. Эмма понеслась в дом, показывать билет маме. Забрав из рейдера планшет с чертежами, я отправился следом за ней.

Катрин постаралась на славу, украсив дом как можно более празднично. По дому бегали дети, с которыми Эмма дружила в школе Первичного космологического образования. Это были, своего рода, курсы, на которых детей обучали основам выживания в космосе, обращению со всеми видами связи, чтобы уметь подал сигнал бедствия, объединенному языку, на котором должны были говорить все разумные существа и многому другому, необходимому в наш век. Самым важным был язык, на котором велись все документы и разговаривали все от мала до велика. Жизнь формировалась в разных уголках Вселенной, и нашу галактику населяли пришельцы со всех ее концов. Языки формировались по-разному, и никто никого не понимал. Встала острая необходимость найти универсальное средство для общения, и лингвистами начал активно разрабатываться язык, доступный для произношения всем известным разумным существам. Не могу назвать его мелодичным или красивым, но говорить на нем приходилось большую часть жизни. Мой родной язык был куда мелодичнее, хоть я и не помню его названия и не смогу написать на нем ни слова. Дома мы говорили только на нем.

- Я скучала, - раздался нежный шепот моей жены, и Катрин, подошедшая сзади, нежно обняла меня за плечи. – Эмме очень понравился твой подарок. Кажется, она уже собрала вещи.

- Вылет же только через неделю, - улыбнулся я, поворачиваясь к жене, и поцеловал ее.

Катрин обвила мою шею руками, и мы спрятались в небольшую нишу в стене, чтобы нас не увидели дети. Да, я очень любил свою жену. Она была самым прекрасным созданием во всей Вселенной. Я вытащил заколку из ее светлых волос и нежно провел кончиком носа по ее шее.

Я спустил бретельки легкого платья с ее плеч, чтобы насладиться их бархатной кожей, и еще крепче прижал к себе. Мне невыносимо хотелось уединиться с ней в нашей комнате, но приходилось ждать до вечера.

- Киллиан, нас дети ждут, - голос Катрин был наполнен ответным желанием.

Я поддел тоненькую бретельку зубами и нежно вернул ее на место.

- Эмма сказала, ты приготовила просто фантастический торт.

- Я отредактировала один рецепт в кулинарной программе, добавив туда кое-что свое.

Она запустила руки в мои волосы, и я закрыл глаза от удовольствия.

- Это запрещенный прием, - севшим голосом произнес я. – Ты же знаешь, я теряю голову, когда ты так делаешь.

- Знаю, - улыбнулась Катрин и убрала руки. – Идем к детям.

Мы покинули наше убежище, и я отправился переодеться. Моя жена опять поменяла расположение комнат, но я уже настолько к этому привык, что без труда нашел нашу. Поставив в уме галочку все-таки сделать голографические таблички для дверей, я достал из шкафа светлую рубашку и джинсы. Тысячи лет научно-технического прогресса, а люди так и не придумали ничего удобнее джинсов. Открытый космос не в счет. Там волей-неволей приходиться носить скафандры. Правда, сейчас это уже не те громоздкие конструкции с пузырями на голове. Я видел парочку таких в музее истории освоения космоса. Скафы нашего времени - это плотно облегающие комбинезоны из не пропускающего излучения материала, имеющие автоматическую систему кондиционирования и эмблему компании-перевозчика. Такие скафандры выдаются на взлете любого космического корабля, и снимать их можно только в экстренных случаях.

Меня не очень устраивало существующее положение вещей, и я создал для нас свои скафы, начинив их всем, что посчитал нужным. Помимо стандартных функций я добавил в них систему навигации, чтобы знать, где находятся жена или дочь. Согласитесь, это очень удобно, если отправляешься на экскурсию в другую часть космоса. Способность менять цвет, подстраиваясь под окружающую среду в случае опасности, датчик, переводящий все языки на объединенный – очень полезная штука, не знаю, почему «Эль Дьябло» ее не пропустило. Да, вам правильно кажется, моя жизнь просто до отказа начинена подобными штуками – любые изобретения, не несущие прямого или косвенного вреда нашей Галактической Республике, носящей гордое название Туманность Альбиона, были разрешены. И я пользовался этим законом как мог.

Переодевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Катрин достаточно часто утверждала, что я красавчик. Может быть, я все-таки не ценитель мужской красоты. Роста довольно высокого, сложен неплохо, хотя мог бы и больше внимания уделять своей фигуре. Кожа достаточно светлая, волосы темные – их я ношу чуть длиннее, чем дозволяется. Ненавижу короткие армейские стрижки. Глаза яркого янтарного цвета. Вот и все, что можно обо мне сказать.

Я вернулся к детям как раз во время – настала пора задувать свечи. Торт, и правда, был шедевром. Это была живая модель нашего дома. Правда, про нас и лебедей Эмма немного приукрасила – Катрин не стала делать их живыми, чтобы поедание торта не смахивало на людоедство. Наши фигурки были сделаны из леденцов.

- Загадывай желание, Эмма! – Катрин поставила перед дочерью торт.

Я присел на корточки рядом и обнял малышку за плечи.

Мы с Катрин ошеломленно уставились друг на друга. Вот уж загадала, так загадала. Мы рассмеялись.

- Тебе придется делиться игрушками, Эмма! – весело сказала моя жена, когда дочка задула свечи.

- Я отдам ему те, в которые не играю! – уверенно ответила Эмма. – Мам, режь торт!

Мне достался кусочек нашего озера с розами на дне. Да, я не люблю сладкое, но случай-то особый! Когда с тортом было покончено, дети отправились играть на улицу. Эмма увела всех купаться, модифицировав свой мостик в лодку. Мы же с Катрин остались убираться.

- Пойдем наверх, - я обнял жену со спины, потершись носом о ее плечо. – Я включу дроида.

- Ничего с ними не случится. Мы может уединиться в мастерской. Там они точно нас не найдут.

Я расстегнул рукав рубашки, обнажив закрепленный на запястье дистанционный пульт, с которым не расставался никогда. С помощью этого маленького устройства я мог управлять всем: домом, рейдером, андроидами, мостом Эммы, абсолютно любым своим изобретением. Нажав пару кнопок, я разблокировал люк, ведущий в мою мастерскую, и мы спустились вниз. Там был полный хаос, да. Как всегда. Куча столов, заваленных чертежами и деталями, мерцающие в полутьме голографические проекции и затемненные экраны, на которых обычно мелькали сложные цифры и формулы, полусобранные роботы, списанное оружие, пробы разных геологических пород и еще многое другое.

- Ты все-таки начал его? – Катрин обошла вокруг звездолета, чья модель медленно кружилась вокруг своей оси.

- Начал. – Я сгреб все в кучу, освобождая место, и попытался оправдаться. – Наверное, у дроидов сбилась программа, я приказывал им все тут убрать.

- Каким он будет, твой корабль? – ее неожиданный интерес к проекту мне польстил.

- Представь себе самое совершенное оружие во Вселенной. Ему не будет равных по мощи и быстроте. Этот звездолет сможет менять свою форму в зависимости от ситуации, с которой ему придется столкнуться: астероидное поле, электромагнитная радиация, вражеский обстрел, погоня. Управляться он будет при помощи датчика, встроенного в мозг капитана. Таким образом, никто и никогда не сможет угнать или захватить его, - в моем голосе звучали нотки гордости, но Катрин мои слова встревожили.

- Опасным кажется все новое. Этот же звездолет ознаменует собой новую эпоху. Я десять лет работал над ним.

- Ты начал его делать в пятнадцать?! – ошеломленно спросила Катрин.

- Пора бы уже этому проекту принять осязаемую форму. Если «Эль Дьябло» и на этот раз отклонит мой проект, я перейду к их конкурентам.

- У «Эль Дьябло» нет конкурентов. Ты же знаешь. Остались только старые дряхлые посудины со времен освоения космоса.

Желание полностью овладело мной, и я не хотел больше разговаривать. Мы занялись любовью прямо на этом столе, нежно, страстно и самозабвенно, среди чертежей удачных и неудачных проектов, сметая их со стола и намертво путая. Дроиды разберутся.

Сейчас, будучи самым опасным и разыскиваемым преступником в нашей Галактике, я понимаю, что моя жизнь была сказочной. Ученые древнейшего мира грезили о таком устройстве, как машина времени. Сказки, не более. Но как я мечтал вернуться в прошлое и изменить свою судьбу. Первое, что я бы исправил – никогда бы не купил билеты на планету Четырех Солнц.

К поездке мы готовились тщательно. Это было наше первое путешествие всей семьей. До этого мы были только на Рольгане, лет шесть назад, вместе с Катрин. Мы тогда только поженились. Если вам кажется, что в наш век люди только и делают, что рассекают космическое пространство на звездолетах, вы ошибаетесь. Большинство людей никогда не были в космосе, а родились и умерли на своих планетах. К счастью, мы к этому большинству не принадлежали. Жажда открытий была у нас в крови, и космос не пугал нас, а наоборот, притягивал. Но и думать, что наша галактика была пустынным местом, тоже не стоит. В космосе было все: научно-исследовательские базы; правительственные корабли; торговые предприятия, на которых можно было купить все, начиная детским скафандром и заканчивая космическим кораблем; по наиболее оживленным путям сновали маленькие юркие корабли галактической полиции; в отдаленных уголках процветали пираты и контрабандисты, контролирующие черный рынок. Ходили слухи о том, что ими всеми заправляет некая Мэри Блад, по прозвищу Бриллиантовая. Я сомневался в том, что огромной подпольной гильдией может заправлять женщина, но откуда мне было знать наверняка? Мир знал много женщин лидеров, о железной воле которых веками складывались легенды.

Так что человечество просто разделилось на две части: одна предпочла жить в планетарных системах, а другая в космосе. Когда я говорю «человечество», я не имею в виду исключительно людей. Мы пришли из разных уголков Вселенной – кто-то с Млечного Пути, кто-то с Туманности Андромеды, Магелланового Облака или еще более отдаленных мест, но все мы оказались похожи. Может, где-то и есть эти зеленые человечки с огромными головами и черными глазами без белков, но мне они не встречались. Да, у нас есть отличия – например, у млечных растут волосы на голове, андромедцы – абсолютно лысые, магеллановцы – с синеватой кожей, персианцы – покрыты светящимися в темноте татуировками, а мейолцы – из-за большой гравитации не бывают выше полутора метров. Но, так или иначе, мы все были людьми.

Нашей с Катрин родиной был Млечный путь, ныне заброшенная галактика. Когда-то давно в ее центре начала разрастаться черная дыра, очень быстро ставшая сверхмассивной. Чтобы не подвергать человечество риску, люди покинули Млечный Путь и начали искать себе новый дом. Но это было столько тысяч лет назад, что никто уже и не помнит, как все было на самом деле.

Свое прошлое нужно знать. Эта мысль не давала мне покоя, и я долгие годы искал Млечный Путь, координаты которого были стерты со всех звездных карт, но время этой истории еще придет.

А сейчас мы собирались на планету Четырех Солнц. Я взял небольшой отпуск – до планеты было лететь пару дней – и спешно пытался доделать свои чертежи. Оставалось совсем немного, и я решил взять их с собой, чтобы закончить работу во время перелета. В биологическом центре нам сделали все необходимые прививки, очистили от местных микробов и вирусов, которые могли негативно повлиять на среду планеты-заповедника и выдали разрешение подняться на борт.

«Аркадия» находилась на орбите планеты. Попасть туда без билета было невозможно. «Эль Дьябло» позаботилась об этом. Чтобы попасть на борт звездолета, нужно было пройти массу изнурительных процедур в космопорте, после чего нас грузили на небольшие крейсеры и отправляли на орбиту. Крейсер шел на стыковку с кораблем, пассажиров высаживали в ангаре, и только затем распределяли по каютам-отсекам.

Спустя несколько часов мучений, мы, наконец-то, оказались в своей каюте. Эмма ошалело носилась по звездолету вместе с другими детьми, создавая суматоху и путаясь под ногами.

Я нажал кнопку на своем дистанционном пульте, и чемоданы, едва заметно вибрируя, поднялись к верхним ящикам для багажа.

Катрин обессиленно опустилась на свою койку. В каюте все было белым и абсолютно стерильным на вид.

- Пожалуйста, возьмите защитные скафандры, - у входа в каюту замер белый пластиковый дроид серийной штамповки и с синей эмблемой «Эль Дьябло» на груди. Голос у него был женским и до нельзя вежливым.

- Я найду Эмму, - Катрин встала с кровати, которую и кроватью то сложно было назвать, и вышла из каюты.

Я вновь спустил вниз чемодан и достал наши скафы. Розовый для Эммы, голубой для Катрин, и черный для меня. Пришлось снять пульт с руки и закрепить его сверху. Я был уверен, что это вызовет кучу недовольства со стороны управляющих звездолетом, но менять свои привычки не собирался.

Через пару минут вернулась запыхавшаяся Катрин.

- Папа, папа! – запрыгала вокруг меня Эмма. – Меня Лео поцеловал! А Ксю расплакалась и убежала!

Я чуть не защемил себе шею силовой застежкой.

- Эмма, мы же договаривались, что это будет нашим маленьким секретом, - укоризненно произнесла Катрин.

Я ошеломленно посмотрел на жену. Хотелось пойти и надрать этому пацану уши, чтобы и думать не смел подходить к моей дочери, но Катрин с улыбкой покачала головой.

- Ладно, пусть живет, - миролюбиво произнес я, облачая Катрин в комбинезончик. Девочке не терпелось убежать, и она подпрыгивала на месте. – Все, беги. – Я застегнул ее скаф.

Эмма убежала в детскую комнату, и мы с Катрин остались вдвоем.

По коридору шли несколько человек в полицейской форме. Я с неохотой снял чемоданы с багажной полки и раскрыл их.

- Лейтенант Галактической Полиции Артур Смит, - козырнул полицейский, когда поравнялся с нашей каютой. – Досмотр вещей.

Лейтенант провел над чемоданами излучателем, хранившим упорное молчание, затем осмотрел нас самих.

- Что это за штуковина у вас на руке? – кивнул он на мой пульт.

- Дистанционный пуль управления устройствами.

- Тогда я вынужден конфисковать ваше устройство. Оно будет возвращено вам по возвращении на Эрран.

- Насколько я знаю, вы не вправе конфисковать изобретения, не несущие прямого и косвенного вреда республике.

Лейтенант уставился на меня такими глазами, как будто я ему только что сказал, что «Эль Дьябло» вчера взлетела на воздух.

- Я вынужден конфисковать! – уже более жестко произнес полицейский. – На борту «Аркадии» находится важная правительственная особа, все не зарегистрированные устройства подлежат конфискации!

- А зарегистрированные? – поинтересовался я.

- Если они не несут опасности, то нет, - отчеканил Артур.

В общем-то, он не был мне сейчас нужен. Просто не переношу, когда посягают на мою собственность. Я отстегнул пульт от рукава, и тот, распавшись на две половинки, соединенные силовым полем, лег мне в руку.

- А что за особа едет с нами? – поинтересовалась Катрин.

Лейтенант с сомнением посмотрел на нее, прикидывая, стоит ли говорить.

Ого. Сын президента «Эль Дьябло». Ясно теперь, чего у них такая проверка жесткая.

- И еще, у вас волосы длиннее, чем положено по закону, - бросил Артур, удаляясь.

- Я есть хочу, - призналась Катрин, когда полицейский ушел. – Скоро нас будут кормить?

Звездолет «Аркадия» представлял собой целый город, напичканный развлечениями. Пять палуб. Верхняя – навигационная. На второй палубе располагалась команда во главе с капитаном и обслуживающий персонал. На третьей – жилые отсеки, кают компания, кубрик, детская комната и кинозал. Четвертая палуба была развлекательной: магазины, аттракционы, парк, оранжерея, банкетный зал и многое другое. На пятой располагался трюм и ангар.

Мы отправились на четвертую, потому что именно в банкетном зале должен был пройти наш первый ужин. Без пульта я не мог проверить местоположение Эммы и заметно нервничал из-за этого. Катрин держалась куда увереннее, с легким любопытством разглядывая мелькающие палубы, пока мы ехали на лифте вниз.

Не смотря на такое обилие доступных развлечений, убранство корабля было весьма однообразным. Огромное количество стерильного белого пластика. И все. Мой звездолет будет абсолютно другим.

Четвертая палуба была полна любопытных зевак. Катрин, как ни старалась, не смогла высмотреть кого-то из знакомых.

- Киллиан, я знаю, тебе больше по душе уединение, но мы совсем недолго здесь побудем, - неожиданно для меня сказала жена.

- Катрин, мы пробудем здесь столько, сколько ты захочешь. Я купил эти билеты, чтобы вы были счастливы, а не сидели взаперти.

Как только мы вошли в банкетный зал, по залу пронесся изумленный шепот. Сначала я подумал, что он адресован нам, но ошибся.

- Дорогу мистер Тичу! – раздался голос за моей спиной.

Я обернулся и увидел того, о ком говорил лейтенант полиции. Эдвард Тич, будущий глава «Эль Дьябло» собственной, весьма неприятной персоной. Никогда раньше не думал, что кто-то может не понравиться с первого взгляда и накрепко. Может быть, я просто чувствовал, что он принесет нам много горя?

Эдвард был высок, но очень болезненно худощав. Голубая кожа выдавала в нем магеллановца, а белые точки татуировок на ней – персианца. Мутант, порожденный браком двух разных видов. Таких было полным-полно, не такая уж и редкость. Взгляд у Тича был на редкость холодный и хищный, как будто он высматривал в толпе жертву. Волосы были очень тщательно зализаны назад, а губы сжаты в узкую полоску.

Костюм на нем сидел безукоризненно, и это резко бросалось в глаза, потому что все остальные были облачены в скафандры.

Люди неосознанно выстроились по обе стороны от Тича, образуя своими телами дорожку в центр зала.

Эдвард медленно пошел вдоль людей, цепляя взглядом всех и каждого. А может, надо было вернуться именно в тот момент, чтобы убить его?

Все началось именно тогда, когда он увидел Катрин. Может, ему не говорили, что нельзя так смотреть на чужих женщин? На меня он не обращал никакого внимания, будто меня там вообще не было. Но Катрин… мне захотелось дать ему в морду.

- Как тебя зовут? – обратился он к моей жене, и голос его был полон ядовитой сладости.

- Ее зовут Катрин, - ответил я, уверенно обнимая свою жену за талию.

Эдвард перевел взгляд на меня. Я не понравился ему также сильно, как и он мне. Тич смерил меня презрительным взглядом и двинулся дальше.

- Какой неприятный тип, - поежилась Катрин, когда Эдвард отошел от нас достаточно далеко.

- Давай поужинаем поскорее и уйдем отсюда. Мне здесь не нравится.

Ее слова меня обрадовали. Наскоро поев, мы отправились в свою каюту. Я уже давно не видел Эмму и искренне переживал за нее. Как оказалось, зря. Моя дочь на корабле чувствовала себя как рыба в воде, и успела собрать вокруг себя целую кучу поклонников.

- Мамочка, ну пожалуйста, ну еще чуть-чуть! – канючила она, когда Катрин вела ее за руку спать.

- Нет, милая, завтра тяжелый день. К тому же на корабле четкое расписание, которое не следует нарушать.

- Ты можешь поиграть немного в каюте, я все равно еще буду сидеть над чертежами, - разрешил я Эмме.

- Ура! – радостная короткой отсрочке, Эмма вывалила все свои игрушки на пол, покрытый пушистым белым ковром с подогревом и антибактериальным покрытием.

- Не засиживайся долго, - Катрин поцеловала меня в щеку и блаженно вытянулась в кровати.

Некоторое время она сонно созерцала, как движутся по голографическим проекциям и сенсорным экранам мои руки, а потом уснула. Прошло совсем немного времени. Я упустил момент, когда Эмма уснула прямо на полу, среди кучи игрушек, а когда оторвался от чертежей, был уже час ночи. Если Катрин вдруг проснется и увидит дочь спящей на полу, мне мало не покажется. Я осторожно поднял Эмму с пола и уложил ее в кровать, укрыв сверху одеялом. Комбинезон сразу же трансформировался в мягкую приятную к телу ткань, очень похожую на пижамную.

Я устало потер глаза. Оставалось совсем немного. Проект корабля был почти готов, начинать сборку прототипа можно хоть завтра. Я уже собирался спать, как вдруг раздался бешеный стук в дверь. Кто-то ломился в нашу каюту с силой и яростью. Катрин тут же подскочила, испуганно озираясь по сторонам.

Я провел рукой по двери, вызывая видео изображение и чуть дар речи не потерял. В коридоре стоял Эдвард Тич собственной персоной, в сопровождении нескольких охранников.

- Открой им, Киллиан! – взволнованно произнесла Катрин. – Вдруг что-то случилось?

Я не мог представить себе, что такого могло случиться, чтобы к нам посреди ночи явился этот тип, но если они и дальше будут долбить в дверь, то разбудят Эмму. Я нажал на кнопку открытия дверного замка, и дверь отъехала в сторону.

- Мистер Киллиан, - расплылся в лживой улыбке Тич. – Рад вас видеть.

- Мама? – Эмма, разбуженная прямоугольником света, падающего от двери, села в кровати.

Малышка встала с кровати и забралась к маме на руки.

- Мистер Киллиан, мне стало известно о вашем новом проекте. И я очень жажду с ним ознакомиться.

- Боюсь, другой возможности может не представиться. Моя политика идет вразрез с политикой моего отца. И это ваш единственный шанс сделать что-то стоящее.

Что-то стоящее я мечтал сделать давно, поэтому, недолго думая, начал собирать все голографические чертежи в планшет, с которого их доставал. У меня было несколько секунд, чтобы обезопасить себя. Я не доверял владельцам «Эль Дьябло» и подозревал, что они хотят просто-напросто присвоить мой проект. Катрин поняла мою медлительность с первого жеста и встала с кровати, чтобы загородить меня от ночных визитеров.

Я молниеносным и едва уловимым жестом отправил данные домой, на свой собственный сервер, защищенный такими паролями, что ни одному хакеру не было под силу их взломать. Да, наверное, я страдал манией величия. Планшет же я запрограммировал на самоуничтожение при попытке взлома.

- Отойдите в сторону, мисс, - недружелюбно произнес один из охранников.

- Я готов. Ложись спать, Катрин, - попросил я жену, а сам отправился вслед за Тичем через путаницу коридоров. Мы поднялись на навигационную палубу и отправились в покои Эдварда.

Я думал, мне дадут хотя бы высказаться и представить свой проект, но нет. Меня ударили по голове чем-то тяжелым сразу, как только я перешагнул порог. Все завертелось в стремительном водовороте. Мой планшет отобрали, а руки связали за спиной.

- Нельзя быть таким доверчивым, Киллиан, - как в тумане услышал я голос Тича. – О твоих разработках мне разболтал твой друг, Маршал. Он так восхвалял тебя, но я не верил, и решил лично убедиться в твоей гениальности. Но ты хитер, Киллиан. В открытом доступе ты оставил только наброски своих чертежей. Но даже по этим крупицам я смог понять, что из этого проекта получится просто грандиозный звездолет.

Я чувствовал, как горит мой затылок, и струйки крови медленно стекали мне за шиворот. Голос Эдварда как маятник, то отдалялся, сливаясь с фоновыми звуками, то приближался и бил по вискам раскаленным молотом.

- Я решил во что бы то ни стало заполучить твой проект и присвоить его. И вот он у меня! Осталось только решить, что делать с вашим семейством.

Я резко поднял голову. Тумана в голове как ни бывало.

- Ты не посмеешь тронуть их! – хрипло зарычал я, пытаясь разорвать сдерживающие меня веревки. – Не посмеешь!

- Еще как посмею. Я не могу убрать одного тебя, они представляют для меня не меньшую угрозу.

Я мог бы сказать, что отдам ему все свои разработки и буду пахать на него до самой смерти, снабжая новыми изобретениями, но… я не сделал этого. Я не верил, что Тич сдержит слово. И оказался прав.

- Но Эмма! Не тронь ее! Она и не вспомнит ничего, когда вырастет!

- Хм… - Эдвард на секунду задумался. – Пожалуй, ты прав. Детей убивать негуманно. Отправлю-ка я ее в тихое местечко, где она сможет спокойно жить, не вникая в происходящее вокруг.

В словах Тича чувствовался подвох, но мое уплывающее сознание никак не могло уловить, какой именно.

- Через час мы будем пролетать мимо планеты Е-типа. Нужно высадить их там.

Е-тип! Эта мысль хлестнула меня сильнее любой пощечины. «Планеты Е-типа с пригодной для жизни, но крайне опасной средой...» пронеслась в голове фраза, выученная еще во времена Вторичного космологического образования.

- Не знаю ни одного дуралея, который посмел бы совершить посадку на планете Е-типа, пусть даже по сигналу SOS. А долго они там не протянут. Мои мысли лихорадочно метались внутри головы, но я не знал, как спасти жену и дочь.

- В ангар их. Как только поравняемся с планетой, взлетайте. У вас будет десять минут, чтобы войти в верхние слои атмосферы и сбросить их вниз.

Я представил десятки тысяч километров, через которые придется лететь вместе с Катрин, и голова закружилась.

- Лучше, чтоб они были без сознания. Выруби его. И иди за ними, - приказал Эдвард.

Я рванулся вперед, единым усилием разорвав веревки, но прежде чем я покрыл одним звериным прыжком разделявшее нас расстояние, Тич выхватил оружие и выстрелил в меня капсулой с транквилизатором. И это последнее, что я помню про свою прошлую жизнь.

Моя новая жизнь, полная боли, страданий и ненависти началась именно в тот момент, когда я открыл глаза. Я не понимал, кто я и где нахожусь. Я просто смотрел на небо над моей головой и не понимал, почему одна его половина красная, а вторая голубая. Я пытался вспомнить номера этих оттенков в стандартной цветовой схеме. Старался перетянуть кусочек неба на планшет, чтобы определить его цвет, но он все время ускользал от меня, пока я не осознал, что лежу неподвижно. Я попытался пошевелиться, и тогда в мое сознание ворвалась боль. Я вспомнил все сразу: Катрин, Эмму, ночной визит, удар по голове, отобранные разработки, укол транквилизатора и безумный смертельный полет вниз. Я находился в полубессознательном состоянии, и только цеплялся за свою жену, пытаясь как-то спасти ее, принять удар на себя. Эммы с нами не было. Где она? Что он с ней сделал? Я попытался встать, но новый приступ острой боли придавил меня к земле. В глазах потемнело, я едва смог повернуть голову на бок и меня вырвало кровью. Правая нога пульсировала тупой болью, и я не мог ею пошевелить. Левую половину лица заливало кровью, глаз не открывался. Наверное, его у меня больше не было. Поэтому половина неба казалась алой.

Я попытался позвать Катрин, но вместо этого меня опять вырвало кровью. Я не мог даже рыдать, оплакивая свою семью. Мое сознание вновь покинуло меня.

Когда я очнулся во второй раз, было темно. Я лежал в той же позе, лишь голова была повернута набок. Прямо перед лицом полз какой-то жук, упрямо кативший перед собой комочек мусора. Я слышал, как поют неведомые ночные птицы и стрекочут насекомые. Пару раз до моего больного слуха донеслось даже шипение. Я понимал, что меня запросто могут сожрать. На планетах класса Е каждая бактерия несла в себе угрозу. Я сделал еще одну попытку встать. Получилось лучше, чем в предыдущий раз. Меня уже не рвало кровью, но голова закружилась так, что я чуть не упал назад. Левый глаз нещадно жгло, и я понимал, что больше никогда не взгляну им на мир, но в тот миг это не имело никакого значения. Я вообще едва мог думать. Мне нужно было найти Катрин. Эта мысль отчаянно билась в моей голове. Вдруг она тоже выжила? Если так, то ей очень больно и она нуждается в помощи. Я не мог представить себе Катрин в таком состоянии, как мое. Я бы согласился испытать боль в тысячу раз более сильную, лишь бы с ней все было хорошо. Над головой больше не было синего неба – его скрывали широкие массивные листья агрессивного зеленого цвета. Кое-как я смог сесть и привалиться спиной к широкому дереву. Нужно было оценить ущерб, нанесенный моему организму. Правая нога сломана в голени, это я уже понял. Меня рвет кровью, значит при ударе пострадали внутренние органы. Ощупав ребра, я понял, что сломано как минимум пять – дотронуться до них было нельзя, перед глазами сразу начинали плясать разноцветные круги. Дотрагиваться до своего левого глаза я боялся. Знал только, что левую сторону лица не чувствовал вообще – это было или очень хорошо, или очень плохо. Я попытался осмотреть место, в котором находился, но в темноте трудно было что-то различить. Вновь накатила дурнота, я закрыл глаза и уснул.

Мне снилось, что меня поднимают с земли и несут куда-то сквозь джунгли, выросшие на ровном месте за одну ночь. Я видел яркие огни факелов и блестящие от пота спины туземцев. Редкостный бред больного сознания, оказавшийся правдой. Меня действительно подобрало племя туземцев, живших на этой планете. Забавно, не правда ли? Разумная жизнь на планете Е-типа. Кто бы мог подумать. Значит, ученые ошиблись, и эта планета принадлежала к промежуточному звену? Конечно же, я не думал об этом ни тогда, ни в последующие дни, пока меня спасали от смерти. Спасать пришлось долго: левая сторона моего лица была содрана до кости, глаз отсутствовал, ребра и нога были сломаны, половина внутренних органов кровоточила, а спина была синей от удара об землю. Мне до сих пор не ясно, как я тогда выжил, и как племя Тикиара смогло меня спасти, но одно я знаю точно: своей жизнью я обязан им. Несколько недель меня накачивали чем-то очень сильным, чтобы я не чувствовал боли, но эти травы вызывали довольно неприятные видения, в которых я все время падал или бродил по джунглям в поисках Катрин. Когда же мое состояние стало более-менее стабильным, я пришел в себя, и мое сознание впервые за то время было ясным.

Тогда я смог как следует различить моих спасителей: высокие, крепкие, худые, с густой шевелюрой на голове, заплетенной во множество мелких косичек или одну толстую, очень темной кожей и ослепительно белыми зубами.

Я не знал, что мне сказать в самом начале: то ли благодарить за спасение, то ли спрашивать, где я нахожусь, то ли требовать встречи с их главарем. Все-таки я счел более подходящим первый вариант.

- Вы спасли мне жизнь. Я обязан вам многим, - произнес я на общегалактическом языке, но туземцы лишь переглянулись.

Тогда уже я сообразил, что они не знают его – кто бы учил разговаривать людей, живущих в крайне опасной среде, само существование которых было под вопросом.

- Что будет делать с ним дальше? – человек в синей набедренной повязке и с волосами, в которые были вплетены перья, повернулся ко второму, выглядевшему более просто. – Он же ни черта по нашему не понимает!

Они говорили на моем родном языке, тысячи лет назад пришедшем с Млечного Пути! От удивления я потерял дар речи.

- Кажется, он нас понял, - с сомнением произнес один из туземцев.

- Откуда вы знаете этот язык? – изумленно задал я первый пришедший в голову вопрос. – Вы млечные?

- Меня зовут Ромео, - произнес тот, что был с перьями в волосах. – А моего друга Алексей. Наш звездолет несколько сотен лет назад разбился на этой планете, и мы были вынуждены остаться здесь.

- Мы из Солнечной системы, раз уж тебе известно название нашей галактики.

- Солнечной системы?! – в уголках моего сознания зашевелилось что-то смутно знакомое.

«Солнечная система – планетная система, включающая в себя центральную звезду, Солнце, и восемь планет. Четыре внутренних – Меркурий, Венера, Земля…»

Это казалось невероятным. Просто фантастическим, но сейчас важным было другое.

- Меня зовут Киллиан Джонс. Меня и мою жену выбросили на эту планету, чтобы убить. Я чудом выжил при падении, но не знаю, что стало с моей женой. – Я выжидательно смотрел на Ромео и Алексея, ожидая, что они скажут, но они лишь развели руками.

- Мы нашли только тебя. Рядом не было никого. Возможно, твою жену далеко отнесло, пока вы были в воздухе. Скорее всего, она мертва.

Их слова были хуже ножа в сердце. В глубине души я до сих пор надеюсь, что она жива и бродит где-то в джунглях планеты Е-417, как прекрасная амазонка древности. Когда-нибудь я прочешу ту планету с верху до низу, изучу ДНК всего живого, что найду там – и, возможно, найду ее.

- Как отсюда выбраться? – задал я второй по важности вопрос.

Если я не мог спасти Катрин, то должен был за нее отомстить. Не время опускать руки.

- Мы уже сказали, что звездолет наш разбился здесь сотни лет назад, и с тех пор мы не видели ни одного корабля. Все они избегают эту планету.

Прекрасно. Значит, выбраться мне не удастся. По крайней мере, скоро.

- А ваш звездолет? От него что-нибудь осталось?

- Не знаю, - пожал плечами Алексей. – Мы давно не ходили к нему. Наверняка, там уже все сгнило.

- Основной состав команды погиб при падении, вместе с капитаном и всеми механиками. Мы просто не знаем, как его чинить.

Я был интересен им также безумно, как они мне. Три сородича, росшие в разных концах Вселенной. Мы были не просто из разных миров, мы были с разных галактик! Я рассказал им все. Про себя, Катрин, Эмму, «Эль Дьябло», Эдварда Тича, чертежи звездолета, типы планет и почему никто не высаживается на эту, и как мне нужно отсюда выбраться, чтобы отомстить.

- Ты не скоро еще восстановишь полную силу, - покачал головой Ромео.

- И ты ничего не сможешь сделать этой компании, - добавил Алексей.

Я понимал, что они правы. С вашего позволения я пропущу те дни, пока я морально разлагался от мысли, что не смог спасти свою семью. Это были самые ужасные дни в моей жизни. Когда я впервые поднялся с постели, то ужаснулся, увидев свое отражение: от прежнего Киллиана осталось мало. Кожа моя потемнела от солнца и атмосферы этой планеты, приобретя бронзовый оттенок. Волосы отросли так сильно, как я не носил их никогда в жизни: неровной копной они падали на лоб и закрывали уши. На месте левого глаза красовалась красная уродливая дыра. Я был одет в одну набедренную повязку, и кожа висела на мне, как на вешалке. Я был не просто худ, а истощен. Да уж, в таком виде Тич меня бы запросто сцапал.

Я смирился с тем, что вынужден был остаться на этой планете. Прошло еще несколько долгих недель, прежде чем все мои раны зажили, и я смог свободно двигаться. Тикиарцы – к тому времени я узнал, что они так называют себя по имени разбившегося корабля, «Тикиара» - постоянно кочевали с места на место. Здесь нельзя было найти безопасное пристанище. Рано или поздно на выбранное нами место заявлял свои права какой-нибудь зверь. Я искренне жаждал помочь своим спасителям, пока они таскали меня за собой на носилках, поэтому, встав на ноги, сразу же ринулся в бой.

Роковая ошибка. Обычный человек, разработчик, как я, не мог сражаться с чудовищами в условиях дикой природы. Меня ранило первым же ударом пещерной росомахи, гигантского монстра, обитавшего в джунглях. Один взмах ее мощной лапы с острыми, как бритва, когтями, и на моей груди до сих пор белеют три длинных полосы. Переступив через собственную гордость, я начал учиться. А у моих новых друзей действительно было чему поучиться.

Звездолет «Тикиара» покинул Землю несколько столетий назад в поисках тех давно ушедших людей, что отправились искать себе новый дом. Земли, такой, какой оставили ее мои предки, давно уже не было. Сверхмассивная черная дыра, от которой мы пытались спастись, разрослась до неимоверных размеров. Она поглотила уже половину планет солнечной системы, и вскоре должна была сожрать и нашу праматерь, но ученым удалось уничтожить эту угрозу. Гигантское ничто успело втянуть в себя половину планеты, слизнув земную кору, мантию, и чудом не зацепив ядро. Казалось бы, это был конец. Однако молодой гениальный ученый по фамилии Лоу сумел решить математическое неравенство существования черной дыры. Это решение являлось ключом ее уничтожения, и над ним бились сотни поколений людей.

Дыра исчезла, оставив искалеченную Землю с горсткой выживших людей на ней. Человечество начало спешно реанимировать планету, создавая вокруг нее силовые поля и наращивая атмосферу. Теперь понятие «край земли» стало буквальным. К нему можно было подойти и посмотреть на бесконечный космос, от которого отделял лишь прозрачный мерцающий барьер. Отчаявшиеся люди снарядили последний оставшийся целым звездолет «Тикиара» в надежде получить подмогу. Но они их подвели.

Рассказ моих новых друзей впечатлял. Я не смог спасти свою жену и ребенка, и страдал от этого день за днем, а они обрекли на гибель целую планету, пусть и не специально. Я даже не пытался представить себе, каково было им. Если бы мы только могли выбраться…

Алексей сказал, что путь к потерпевшей крушение «Тикиаре» был полон опасностей, и мне нужно было научиться как следует сражаться, прежде чем мы отправимся к нему. И я старался. День за днем, ночь за ночью, я пробегал огромные расстояния, прыгал с заоблачных вершин и нырял в неведомые бездны, закаляя не только свою плоть, но и свой дух. Моя прежняя жизнь канула куда-то в небытие, и я почти забыл, как это, жить нормальной жизнью. Моим единственным другом был самец саблезубого кугуара. Я нашел его еще детенышем: звереныша бросили, учуяв его врожденные дефекты – левый глаз был затянут белой пленкой катаракты. Мне, одноглазому уроду, это показалось знаком свыше, и я выходил детеныша, очень быстро превратившегося в сильного и грациозного самца с блестящей белой шерстью в черную тигриную полоску.

Я провел на той планете пять бесконечно долгих лет. «Тикиару» починить оказалось невозможно: все контакты и микросхемы обратились в прах, обшивка и перекрытия проржавели. Остался только каркас из нержавеющей стали, оплетенный лианами так густо, что незнающему человеку сложно было угадать в получившемся сооружение останки звездолета.

- Сотни лет прошли, - Алексей положил руку на мое плечо. – Ты найдешь другой способ.

Я вновь был выбит из колеи, и надежда спастись и отомстить начала угасать, но, видимо, я родился под счастливой звездой, потому что с той планеты я все-таки выбрался.