Глава шестая. Как Маленький народ превратился в ведьм, а также кое-что о рыцарях-тамплиерах

Как Маленький народ превратился в ведьм, а также Кое-что о рыцарях-тамплиерах

В Англии этот Маленький народ представлял собою по преимуществу докельтское аборигенное население, но в нем встречались и романо-британцы, уцелевшие после саксонского завоевания. Большинство из них было христианами, но, увы, все их священники бежали.

К тому времени многие римляне искренне полагали, что все их проблемы проистекают от того, что они оставили старых богов. Возможно, романо-британцы мыслили сходным образом. Как бы там ни было, жречество традиционной римской религии было упразднено еще за двести лет до того, когда Рим обратился в христианство. У Маленького народа имелись свои богини, отождествившиеся во время оно с Дианой и Афродитой, поэтому римляне, желавшие поклоняться своим старым богам, но не имевшие для того храмов, стали взывать к ним.

Такой приток верующих, по всей вероятности, стал причиной некоторых изменений в культе, но основные его объекты остались, мне думается, в неизменности. Все эти люди хотели одного и того же: процветания и изобилия для своего племени, счастливой жизни после смерти и возрождения в том же племени или народе.

Постепенно они стали вступать в торговые и иные коммуникации с саксами, возможно, даже объединяясь с ними для отражения викингских набегов. Но затем вновь вернулось христианство. Короли и городские сословия приняли его, но сельское население —pagani, живущие за городом, деревенские жители, «люди болот» принадлежали в основном к старой вере, по каковой причине мы и по сей день используем эти два термина для обозначения не-христиан¹.

Следующими пришли норманны. Норманны по происхождению были норвежцами-язычниками, получившими большие земельные пожалования от французского короля на тех условиях, что они примут христианство и принесут ему оммаж. Сейчас мы бы назвали их христианами, во Христа

1 Имеются в виду английские термины pagans и heathens.

да не уверовавшими: говорят, что в Руане, их главном городе, у них была секта, поклонявшаяся Афродите и уничтоженная лишь в двенадцатом веке.

Отцом Вильгельма Завоевателя был Роберт Дьявол, о котором говорили, будто он занимается колдовством. Сын Завоевателя, Вильгельм Руфус (или Вильгельм Рыжий), тоже считался вождем культа. Норманнов на фоне огромного саксонского населения, низведенного ими до положения сервов, было очень мало. Саксы были добрыми крестьянами и ремесленниками, жившими там, где лорду-помещику было удобно до них добраться. Последний заставлял их обрабатывать свои земли и платить налоги. Язычники же, обитавшие в куда менее освоенных местах, были малочисленны и труднодоступны; принудить их платить налоги или исполнять другие феодальные повинности было нелегко, что позволяло им вести более или менее независимый образ жизни. Горожане считали их странным и сверхъестественным народом, не чуждым магии.

Саксы ненавидели своих поработителей и нрав имели угрюмый и склонный к бунту. Весьма вероятно, что язычникам поначалу пришлось весьма по нраву созерцать страдания своих саксонских гонителей, вследствие чего они были не прочь вступить в отношения с норманнами, предлагая им свои услуги в качестве охотников и, возможно, горняков в обмен на полное освобождение от налогов. Отношения подобного рода возникали, скорее всего, в том случае, если норманнский феодал еще во Франции принадлежал к какому-нибудь культу сходной природы.

Существование таких культов подтверждается записями в церковных архивах Франции, повествующими о неких дамах благородного происхождения, отправлявшихся по ночам верхом на кутежи, они же шабаши Бенсозии, Дианы древних галлов, также именуемой Ноктикулой, Иродиадой и Луною. Они записывали свои имена в особый регистр и после проведенной церемонии считали себя фейри. Здесь мы сталкиваемся с тем фактом, что нобилитет поддерживал хорошие отношения с теми, кто в той или иной форме отправлял ведовские шабаши, каковые люди обычно считались одновременно и ведьмами, и фейри.

Примечательно, что их богиня, как и богиня ведьм, была известна под многими именами и отождествлялась с луной. Разумеется, в контакты подобного рода вступали достаточно

свободомыслящие люди, чей разум был свободен от диктата священников. Эдуард Исповедник однозначно не примкнул бы к ним, а вот Вильгельм Завоеватель или Вильгельм Руфус — вполне могли. В связи с шабашами Бенсозии могу также упомянуть историю, рассказанную мне ведьмами, о том, что в былые времена они иногда устраивали большие собрания в отдаленных местах, отправляясь туда верхом, одетые в причудливые одежды и выглядящие, словно духи, с криками и пением, призванными напугать жителей тех земель, через которые они проезжали. Не с таких ли праздничных поездов началась легенда о дикой охоте? Или, возможно, это как раз легенда подала ведьмам хорошую идею.

Уместно будет также вспомнить брачный союз между историческим Раймоном де Лузиньяном и фейри Мелюзиной, от которых произошли короли Иерусалима и Кипра Лузиньянской династии, в том контексте, что «Мелюзина» было одним из имен ведовской богини. В то время несмотря на значительные количества языческого народу, посещавшие религиозные церемонии, посвящение принимали только жрецы и жрицы, проходившие должные испытания и дававшие обеты. Иными словами, на церемониях мог присутствовать всякий, кто имел склонность к культу или был расположен к отправлявшим его людям.

Именно сюда следует отнести истории о таинственных людях в масках, приезжавших на шабаши верхом. То были представители благородного сословия, державшиеся особняком и не принимавшие участия в происходящем, но плясавшие и пировавшие в своем кругу. Известно также, что временами на одном шабаше могли присутствовать до шести тысяч человек.

По любопытному совпадению, а может быть, и не только, идея рыцарства возникла как раз примерно в это время. В период европейской истории, когда женщин считали чем-то вроде домашней скотины, а церковники на полном серьезе спорили о том, есть у них душа или нет, среди малых ноблей, то есть именно той прослойки дворянства, которая могла посещать шабаши, вдруг возник и развился кодекс почтительного отношения к женщине. Прекрасную даму возносили на пьедестал и обращались с нею со всем возможным уважением. На первый взгляд это предназначалось лишь для дам, так сказать, склонных поддержать игру, но со временем тенденция привела к изменению отношения ко всему полу. Не было ли тут связи с культом богини?

Норманны принимали людей болот к себе на службу в качестве конюхов, охотников и на прочие должности, где могло пригодиться знание животных. Думаю, они обладали действительно необычайными знаниями в этой области и очень любили животных; возможно, их позднейшими наследниками можно считать ирландских Лошадиных Шептунов, умевших, согласно вполне достойным доверия изустным источникам, приручить самого дикого коня, прошептав ему несколько слов на ухо. В годы моей молодости в Шотландии существовало что-то вроде тайного общества фермерских слуг, известное как «Слово Всадника».

Члены этого общества, как говорили, якшались с дьяволом.

Во всяком случае сверхъестественной властью над лошадьми они и вправду обладали. Думаю, в конце концов до них добрались шотландская церковь и профсоюзы, хотя не исключено, что общество и посейчас существует где-нибудь под покровом тайны. Тайна, передававшаяся в этом обществе или культе, заключалась в том, что люди и животные — братья, что они одной крови, и относиться к ним нужно соответственно. Наверное, и Лошадиные Шептуны придерживались сходных представлений и практик, и именно рассказы об их способностях и умениях стояли за широко распространенными историями о ведьмовских фамильярах. Все это так или иначе восходило к людям болот, а через них — к тем древнейшим жителям Британских островов, которые пытались влиять на поведение животных с помощью магии.

Впрочем, все это — всего лишь моя теория; никаких доказательств сказанному у меня нет.

Когда границы страны оказались открыты, расы переженились между собой, и люди болот постепенно стали выше ростом. Потомство от смешанных браков всегда бывает крепче физически, однако из-за тех же смешанных браков люди болот начали терять свои сверхъестественные силы, расцветавшие пышным цветом, пока браки носили внутренний характер. В случае рождения однояйцевых близнецов вероятность их проявления будет выше, в случае рождения обычных близнецов — чуть ниже, но и другие люди этими силами, несомненно, обладают.

Они обычно носят наследственный характер, но ведьмам известны специальные формулы для достижения состояния аутоинтоксикации, или перехода в мир фейри. Впрочем, достичь его не удастся, если человек не испытывает симпатии к этим силам — как многие саксы, считавшие их дьявольскими.

Маленький народ был жизнерадостным, эмоциональным и расточительным по своей природе; саксы — напротив, флегматичными, трудолюбивыми, религиозными и респектабельными. Тот факт, что ненавидимые ими лорды якшались с Маленьким народом и посещали из бесчинные сборища, взаимопониманию отнюдь не способствовал. Самые дикие и малорелигиозные из лордов нередко проезжали значительные расстояния, дабы поприсутствовать на шабаше.

Ведьмы рассказывают истории о слугах, тайком выбиравшихся из поместий и одалживавших на конюшне хозяйских лошадей в ночь сборища; иногда и хозяин, пробравшись на конюшню, сам седлал себе лошадь и скакал во весь дух на шабаш, не сказавшись жене. Очутившиеся к первым петухам в стойле взмыленные, изможденные лошади вполне могли породить легенды о разъезжавших на них всю ночь пикси. В каслтаунском музее хранится ключ от конюшни с привязанным к нему дырявым камнем, долженствующим воспрепятствовать фейри проникнуть внутрь и покататься на хозяйских конях. Романо-британские девушки-фейри были обычно очень красивы, и многие из посещавших шабаши мужчин возвращались домой с супругами-фейри и жили потом долго и счастливо. Среди мелких фермеров, живших в отдаленных местах, это было делом обычным; в более респектабельной части общества эта практика строго осуждалась.

Однако времена медленно, но менялись. Лордами были уже не норманны. Многие женились на саксонках, другие прижили законных или незаконных детей с романо-британскими женщинами. Раса постепенно становилась английской. Люди болот уже не были больше полуголыми дикарями, одетыми в шкуры; теперь они носили одежды, крашенные вайдой и известью, дававшими, как я уже говорил ранее, дивный линкольнский зеленый — идеальный камуфляжный цвет, позволявший Маленькому народу исчезать, просто нырнув в кусты.

Получила хождение легенда о Робине Гуде, чудесном стрелке, всегда попадающем в цель. «Робин» — обычное франко-

английское имя для духа вообще, а «Гуд» (Hood) часто выступало в качестве замены «леса» (wood) и само по себе являлось деривативом скандинавского Хода, бога ветров, одного из вариантов Бодана. Робин Гуд, таким образом, вполне мог иметь исторический прототип, но вместе с тем был и фигурой мифической, в которую мог обратиться вождь ведовского культа.

У него имелся свой ковен из двенадцати человек, среди которых была и Верховная Жрица, Дева Марион, — все одеты в линкольнский зеленый. Пойти к разбойникам было, вероятно, куда респектабельнее, чем на ведьмовское сборище. К ним примыкала и саксонская золотая молодежь, и бродячая монастырская братия. Постепенно лесные сходки переросли в Майские игрища.

Необходимо понимать, что в прежние времена общественные празднества в честь первого дня мая были совсем не похожи на нынешние стайки школьников, пляшущих вокруг майского шеста. Наши современники назвали бы происходившее там натуральными оргиями. Так судья, заправлявший вместе со старшими членами муниципалитета на Олдерни, одном из островов Ла-Манша, рассказывал мне, что вплоть до 1900 года местные обычаи были настолько сильны, что любая незамужняя женщина Олдерни могла в течение года подойти к любому любезному ей мужчине и заявить: «В Майскую ночь ты был со мною, и дитя в моем чреве — твое, так что давай, женись на мне», — и так он и должен был сделать.

Сейчас из таких старых обычаев в силе остался лишь один. Всякий олдернец, имеющий при себе в Майский день бутыль рома, может взять молока от чьей угодно коровы, чтобы сделать ром-с-молоком, и владелец коровы возражать не должен. Но даже и этот обычай умирает из-за цен на ром.

Пуританский автор Филипп Стабблс пишет о майском шесте как о «смердящем идолище, коего он служит совершенной моделью, или даже сам он в фаллической своей форме». Далее у него: «Мужчины равно и женщины, старые и молодые <... > идут в леса и рощи, где проводят всю ночь в разнообразных удовольствиях, и возвращаются наутро. Я сам слышал viva voce\ как о том говорили люди весьма серьезные и обладающие репутацией: из дев, что отправляются на ночь в леса, едва ли треть приходит домой незапятнанной».

1 С живого голоса (лат.)

Даже со скидкой на пуританские преувеличения, остается сделать вывод, что ведовские шабаши ничем особенным не выделялись на фоне обычного сельского досуга, а любые эксцессы намеренно раздувались оппонентами.

Если бы ведьм оставили в покое, самые их поразительные практики сами по себе постепенно сошли бы на нет или стали бы отправляться исключительно в частном порядке. Однако в 1318 году и затем в 1320 папа Иоанн XXII издал яростные буллы против ведовства, в которых оно было объявлено ересью.

В процессе планомерных гонений, продолжавшихся не один век, люди болот были практически уничтожены. Крупных шабашей больше не было: от организации почти ничего не осталось, а немногие выжившие ее члены либо скрывались по замкам сеньоров, либо ушли в глубокое подполье.

На материале ранних процессов над ведьмами можно увидеть, что же на самом деле произошло. «Мы добрые христиане, — говорили жертвы. — Мы всегда делали эти вещи, чтобы урожай был хорош». Во многих случаях не кто иной, как приходской священник возглавлял эти самые ритуалы плодородия, и паства честно признавалась, что ей никто не сказал, что отправлять их нехорошо; как раз наоборот, священник говорил, что это правильно. Поначалу в качестве кары назначали покаяние и штрафы, но по мере того как Церковь набирала силу, в ход пошли дыба и костер.

Старая вера сделала одну крупную ошибку. Она утверждала, что рай уготован для посвященных; что простой народ отправляется после смерти на что-то вроде спиритуалистских небес, в счастливые охотничьи угодья — но там их снова ожидали труды, так как лишь посвященные обладали знанием, необходимым для того, чтобы попасть в рай, где можно обрести отдых и обновление сил перед возвращением на землю для нового воплощения.

Христианство поначалу обещало то, что непочтительно называли «спасением по дешевке». Отвергни своих языческих богов, уверуй в трех новых, которые на самом деле есть один, и отправишься прямиком на небеса, где станешь королем в золотой короне, и никакой тебе работы, знай себе играй на арфе

да пируй. А все, кто от завлекательного предложения откажется, будут гореть в аду.

Есть старая история о шотландском проповеднике, увещевавшем свою паству: «А после Судного дня, возлюбленные братья, встану я на стене рая по правую руку от Господа и буду глядеть, как корчитесь вы в жутких адских пламенах. И будете вы кричать в агонии: «Господи, Господи, не ведали мы, что творили!» А Господь взглянет на вас в бесконечном милосердии своем и скажет ласково: «Зато теперь ведаете»».

Да, сегодня нам смешно, но когда люди верили, что все оно так и случится, это отнюдь не казалось им шуткой. У язычников не было ада, которым можно пугать людей, они просто говорили, что лучшие небеса и лучшее перевоплощение уготованы богатым и умным. И хотя благонравные, занятые тяжким трудом горожане недолюбливали язычников и поражались их поступкам, малые нобли отнюдь не стыдились якшаться с магией ведьм и колдунов, которую не считали серьезным преступлением, а некоторые папы, по слухам, даже сами практиковали ее.

Мелкие джентри, не делавшие тайны из своих занятий, были для Церкви легкой добычей и немало поспособствовали ее обогащению, пока та не замахнулась на дичь покрупнее, вроде ирландской леди Алисы Кителер. Леди Глэмис, числившаяся, мне думается, среди предков королевы^[33], была сожжена в 1537 году как ведьма! Герцогиня Глостерская была посажена в ужасную епископскую тюрьму в замке Пиль на острове Мэн, где и провела следующие шестнадцать лет до самой своей смерти. Ее компаньонку, Марджори, по прозванию Айская Ведьма, сожгли заживо, а Роджера Витча^[34] (подходящее имя!) посадили в Тауэр, а потом повесили, обезглавили и четвертовали последовательно на Тайберне.

А ведь есть еще и знаменитое дело рыцарей-тамплиеров. Они были сокрушены внезапно пытками и огнем, а их сокровища попали прямиком в лапы Церкви и государства. В многочисленных книгах уже ломали копья за и против этого ордена, и это весьма интересно. Ведьмы сказали мне: «Всегда закон был таков, что сила должна передаваться от мужчины к женщине или от женщины к мужчине; единственное исключение — когда мать инициирует свою дочь или отец — сына, ибо те есть часть их самих». (Причина же этому в том, что великая любовь часто возникает меж теми, кто прошел вместе через ритуал.)

Далее они сказали: «Тамплиеры нарушили это вековое правило и стали передавать силу от мужчины к мужчине; это привело их ко греху и предрешило падение ордена». Если история эта не была просто-напросто выдумана ради объяснения крушения ордена, вполне возможно, что тамплиеры и вправду знали и применяли кое-что из старой магии. Не может ли быть, что головы или черепа, которым они, по слухам, поклонялись, были просто образами Смерти и того, что лежит за нею?

Ведьмы думают, что распознали в том, что известно касательно тамплиеров, некоторые указания на их способы работы с телом — и это ровно то, что делают они сами, дабы произвести магический эффект; как именно они это делают, мне говорить воспретили. Также они упомянули, что одним из обвинений против тамплиеров во время главного процесса над ними в Париже в 1316¹ году было следующее: тамплиеры отрекались от Христа, утверждая, что он был не богом, а всего лишь человеком, и что нет им надежды на спасение через него, и не верят они в таинства Церкви.

Не отрицая ни Христа, ни таинств, ведьмы в общем и целом в них не верят — что в те времена, было, мягко говоря, необычно. В процессе посвящения ведьма принимается в Круг через поцелуй в уста. Тамплиеры делали то же самое. И у тех, и у других под пытками вырывали признание, что поцелуй был в другое место. Другое обвинение заключалось в том, что тамплиеры поклонялись некоей голове — описываемой различным образом: то с тремя лицами, то просто в виде черепа — и верили, будто эта голова обладает властью принести им богатство, заставить деревья цвести и сделать землю плодородной. (Мы бы назвали это культом плодородия.) Во время посвящения кандидатов в орден тамплиеров раздевали почти или совершенно

донага, и встречи их происходили втайне и под покровом ночи, как и у ведьм.

Доступные мне справочные материалы выделяет следующие предъявленные тамплиерам обвинения:

1. Отречение от Христа и поругание креста.

2. Поклонение идолу.

3. Извращенная разновидность мессы.

4. Ритуальные убийства.

5. Ношение шнура или веревки с еретическим см; ыслом.

6. Ритуальный (или срамной) поцелуй.

7. Изменение текста мессы и неортодоксальная форма отпущения грехов.

8. Предательство прочих частей христианской армии в Палестине.

9. Общая аморальность.

В отношении пункта 8 — никто не сражался в Палестине с такой отвагой, как тамплиеры, так что обвинение выглядит раздутым.

Если бы правдой были пункты 3 и 7, заниматься этим должны были тамплиерские священники, а не сами сражающиеся рыцари, но пытали при этом именно рыцарей. Ни одному капеллану тамплиеров ни единого обвинения предъявлено не было.

В пункте 9 время от времени обвиняли не только тамплиеров, но и обычное духовенство. Маловероятно, чтобы тамплиеры были в этом отношении хуже прочих.

Однако у обвинений по пунктам 1, 2, 5 и, возможно, 4 и 6, были некоторые основания. Идол, по слухам, носил имя Бафомет. Некоторые авторы считают это слово искажением «Магомета»; но в те времена крестоносцы, без сомнения, знали, что Магомет — человек и пророк, а Ковее никакой не идол. Другая версия расшифровки — от греческого «бафо метис», «крещение мудрости», безо всякого, впрочем, объяснения, в чем эта мудрость заключалась. Еще один вариант — аббревиатура из первых букв слов следующего латинского предложения, записанная задом наперед: TEMpli Omnium Hominum Pads ABbas (Отец храма вселенского мира среди людей). Иными словами, не могло ли это сборное слово

представлять Утешителя, Подателя мира, то есть Смерть и то, что лежит за нею?

Многие исследователи считают, что путь к замку Грааля в символической форме описывает путешествие души через загробный мир к раю, и символизм этот проясняется в разнообразных знамениях, даваемых герою всякий раз, как он оказывается не в силах понять то или иное событие^[35].

Говорили, что этот тайный замок находится в дальних странах и принадлежит тамплиерам. Дабы достичь его, ищущий должен пройти некие испытания и задать правильные вопросы, а также знать некоторые тайны и секретные слова (пароли); то есть пройти посвящение в некое более или менее тайное общество, владевшее магическим талисманом, выступающим в пяти формах, или же пятью разными вещами, кои суть одна; тайной процветания и плодородия и тайной воскресения или возрождения, связанной с неким копьем, с конца которого каплет кровь в чашу или котел.

Все это можно воспринимать как обещание возможности для человека достичь счастливого посмертия без помощи Церкви или спасения — без поклонения Христу. Именно в таких верованиях Церковь и обвиняла тамплиеров. А поскольку это был удар в самое сердце церковного учения, она провозгласила, что все придерживающиеся подобных взглядов должны быть уничтожены. Итогом стали суды и казни.

Мне не удалось найти точного объяснения тому, какова была судьба основной массы тамплиеров. Хроники показывают, что около восьмисот человек было казнено или умерло под пыткой; но то была лишь толика от пятнадцати тысяч рыцарей, рассеянных по всей Европе. Не говоря уже о двадцати пяти тысячах священников и послушников, которых, судя по всему, преследования вовсе не коснулись. То есть примерно сорок тысяч человек внезапно ушли на дно и исчезли без следа, как после них — ведьмы.

В отношении преследований тамплиеров любопытно то, что, как уже говорилось, их духовенству никаких обвинений предъявлено не было. Если пункты) и у вышеприведенного списка хотя бы в какой-то мере соответствуют истине, это

могло быть делом рук священников и никого иного. Говорили, что они обращались к распятому вору, под которым, возможно, подразумевался Варавва — крайне маловероятная кандидатура на обожествление. Согласно другой версии, вором они называли Христа, ибо он утверждал, что является сыном божьим, в то время как сам был всего лишь сыном человеческим. Если бы они обозвали распятого лгуном или самозванцем, это еще имело бы какой-то смысл.

Думаю, здесь имел место обычный для явлений такого рода фактор «тут есть богачи, которых можно неплохо обтрясти»; кроме того, преследователи могли воспользоваться тем, что некоторых тамплиеров подозревали в приверженности старой религии. Тем не менее, на них сразу обрушилась лавина ложных обвинений, во-первых, из-за непонимания смысла некоторых ритуалов, а во-вторых и по большей части потому, что если бы стала известна правда, общественное мнение во многом стало бы на их сторону.

Неправильное понимание тех или иных церемоний часто становится причиной обвинений. Так, римляне обвиняли ранних христиан в каннибализме из-за слухов, что на своих собраниях они едят плоть и пьют кровь своего бога! А во время Первой Мировой войны турецкая полиция произвела налет на англиканскую церковь в Иерусалиме, сломала алтарь и раскопала весь пол, так как до нее дошли слухи, что местный священник намедни рукоположил там двоих каноников^[36]. Разумеется, термин этот для них имел лишь одно-единственное значение.

Ношение шнура, имеющего еретический смысл... Современным авторам книг о тамплиерах это всегда казалось примечательно нелепым обвинением для того времени, так как все монахи тогда носили на поясе такой шнур. Но инквизиторы, которые сколько угодно могли быть негодяями, глупцами, тем не менее, не были. То, какой акцент они делали на этом обвинении, показывает истинную их цель: дискредитировать тамплиеров в глазах широкой общественности, дабы та забыла, какие великие услуги оказали рыцари христианской церкви.

Иными словами, этот самый шнур или пояс почитался как минимум чем-то неортодоксальным. Хроники Сен- Дени утверждают без обиняков: «В поясах этих заключалась их

магомерия». Казалось бы, это означало, что рыцари являлись тайными мусульманами; принятие магометанства стало бы совершенно убийственным обвинением, однако, в материалах процессов нет на то даже намека. В те времена под Мамедом подразумевали куклу или идола, а слово «магомерия» понималось как «якшаться с идолами». Говорили, что эти самые шнуры тамплиеры использовали, чтобы обвязывать череп или голову, которой поклонялись. Для ведьмы такое обвязывание черепа имело бы некий смысл. А то, что тамплиеры придавали этим своим шнурам особое значение, не вызывает сомнений.

В кипрских хрониках мы находим упоминание эпизода, как слуга некоего тамплиера взял (украл?) пояс своего господина. Обнаружив это, тамплиер немедленно убил слугу мечом. Также некий случайный свидетель, по его утверждению, слышал, как рыцарь наставлял новобранцев тщательно беречь эти пояса, носить их скрытно под одеждой, так как через них можно достичь величайшего преуспеяния.

Все это можно сказать и о специально освященном шнуре, которым владеет каждая ведьма и который использует разнообразными способами. Все шнуры, которые случалось видеть мне, были цветными, обычно красными, хотя мне говорили, что бывают и другие цвета. Ведьмы высоко ценят их — как и все прочие свои рабочие инструменты — и натурально чрезвычайно расстроились бы, если бы кто-нибудь взял (или похитил) такой шнур.

Небезынтересно, что как раз в это время Церковь обвиняла ведьм в «вызывании бури, человеческих жертвоприношениях и ношении поясов». Любопытное сочетание, не так ли?

Мне воспрещено рассказывать о том, как именно ведьма использует свой шнур; не думаю, что и Церковь о том знала, иначе это тем или иным способом всплыло бы на судах. Хотя, возможно, Церковь как раз знала, но не хотела это знание обнародовать.

Все это может оказаться чистейшей воды совпадением, и я привожу здесь эти данные исключительно с той целью, чтобы показать, во что верят некоторые современные ведьмы. Лично я, впрочем, не вижу в том ровным счетом ничего невозможного. Я вовсе не утверждаю, что тамплиеры принадлежали к ведовскому культу; я лишь говорю, что кто-то из них вполне мог помнить

о старом культе смерти и возрождения, а также что многие христиане в той или иной степени склонялись к нему и, возможно, практиковали те или иные формы связанной с ним магии.

Необходимо помнить, что новичкам воспрещалось говорить о том, что происходило во время их инициаций — даже с другими членами ордена или культа. Если бы им нельзя было обсуждать эти предметы лишь с людьми посторонними, то это значило бы, что, подобно масонам и не только им одним, у них есть тайные обряды посвящения; но поскольку новообращенным запрещалось сравнивать свои впечатления, то возникает подозрение, что какие-то части церемонии предназначались не для всех посвящаемых, или же что одна и та же церемония объяснялась разным людям по-разному.

Возможно, кто-то из командиров поклонялся старым богам и мог ввести в ритуал какие-то их практики; тот факт, что, по сообщениям многих новообращенных, им угрожали мечом, дабы заставить пройти ритуал, как раз на это и указывает. Или же можно предположить, что в Ордене имелся внутренний круг, отмечавший как своих потенциальных членов определенных новобранцев, имевших способности к магии, или, иными словами, тех, кто имел хотя бы легкие медиумические способности.

Совершенно не обязательно, что все отобранные таким способом кандидаты имели склонность к старой вере, так что для принуждения их к определенным действиям, вроде плевания на крест, приходилось применять и запугивание. Сделав это, новичок начинал чувствовать себя изгоем, и, следовательно, с большей легкостью повиновался приказаниям внутреннего круга. Эта теория объяснила бы, почему огромное количество рыцарей не имело ни малейшего понятия об этих практиках и в глаза не видело никакой головы, хотя и слыхало, что другие ее вроде бы видели. Хотя, с другой стороны, возможно и то, что во время церемонии делались некие вещи, которые новички попросту не замечали, если только их внимание намеренно не привлекали к ним.

Если Великий Магистр просто простоял бы пару минут со скрещенными на груди руками, кто обратил бы на это внимание? Но вот если бы вам сказали, что в этой позе он представляет «бога смерти и того, что лежит за нею», через которого вы можете обрести спасение, вы неминуемо бы его заметили,

и самый этот факт мог интерпретироваться Церковью как отказ от надежды на спасение через Христа или, скорее, как допущение мысли, что для достижения счастливого посмертия и воскресения его помощь вам не понадобится.

Если же после этого вам показывали некую голову или череп и сообщали, что он представляет того же самого бога и что ему нужно выказать почтение, это вполне могло быть истолковано как поклонение идолу. Если другому новообращенному при этом показывали тот же самый череп и говорили, что перед ним просто символ человеческой смертности или же голова какого-нибудь святого, даже самый ортодоксальный клирик не смог бы возразить.

Есть свидетельства, подтверждающие, что черепа эти действительно существовали. Несколько даже нашли; один из них — в Париже.

Есть любопытная тамплиерская легенда о черепе, приносящем удачу или плодородие. Одна благородная дама из Мараклеи была любима тамплиером, владыкой Сидонским. Она умерла и была похоронена. Но такова была сила любви рыцаря, что он выкопал тело и сочетался с ним. Затем некий голос сказал ему возвратиться через девять месяцев. Он так и сделал и обнаружил на костях одной из ног скелета череп (получился череп и скрещенные кости).

Тот же голос сказал ему беречь череп и обращаться с ним с большим почтением, ибо тот есть податель всяческих благ. Череп стал гением-защитником рыцаря; тот победил всех своих врагов и стяжал великие богатства. Впоследствии реликвия перешла во владение Ордена. Именно благодаря ему Орден стал так богат и могуществен. Некоторые авторы считают, что все это представляет собой искаженный рассказ о ритуале смерти и воскресения, возможно, увиденный человеком посторонним.

Существует множество древних преданий о таких головах или черепах: о голове Брана Благословенного в Мабиногион, о кровоточащей голове в легенде о Передуре и т.д.; все они приносили победу и процветание. Все это напоминает миф об Адонисе и Астарте, а также о египетском Хоре, зачатом Исидой от мертвого Осириса.

Тамплиеры вполне могли пытаться практиковать вещи, которые любой ведьме показались бы отъявленной ересью,

но тем не менее были основаны на ее же методах. Ведьмы учат, что дабы сотворить магию, работать лучше в паре, так как необходимы мужской и женский разумы, пребывающие в симпатии друг к другу; и что в процессе практики эти двое влюбляются друг в друга.

Иногда, впрочем, нежелательно, чтобы они влюблялись. Ведьмы владеют техниками, с помощью которых пытаются предотвратить это, но не всегда достигают в том успеха. По этой причине, говорят они, богиня строжайше запретила, чтобы мужчина получал посвящение или работал с другим мужчиной, а женщина получала посвящение или работала с другой женщиной, за единственным исключением, что отец мог посвятить своего сына, а мать — дочь, как о том говорилось выше; и проклятие богини падет на всякого, кто нарушит сей закон.

Они думают, что тамплиеры нарушили этот закон и творили магию — мужчина с мужчиной — не зная способов предотвращения любви; так они согрешили, и проклятие богини пало на них.

Насколько я знаю, применение этих ведьмовских методов действительно с большой вероятностью порождает взаимную склонность, могущую привести к «роману», если не подавлять ее с самого начала. Однако это означает одновременную погоню за двумя зайцами: попытку породить симпатию и в то же время пресечь всю естественную тягу друг к другу. Куда легче выполнять одну задачу в один момент времени. В военное время все усилия тамплиеров были естественным образом устремлены к одной цели, и о последствиях они не знали, или же нимало не заботились о них.

У тамплиеров было много особых привилегий. У них имелись свои священники, полностью независимые от местных епископов и подотчетные одному лишь папе римскому. Тамплиеры поверяли свои грехи друг другу и получали отпущение вместе с бичеванием; это означало, что ни единое упоминание о необщепринятом учении не должно просочиться наружу. Нет никаких причин утверждать, что тамплиеры с самого начала были неортодоксальны; могло просто получиться так, что вследствие особых обстоятельств этот орден был организован таким образом, чтобы в те времена, когда свободомыслие всемерно подавлялось, тайные доктрины могли преподаваться беспрепятственно.

И, полагаю, тамплиерское священство знало истинный смысл ритуалов и то, зачем, к примеру, тех же новобранцев во время посвящения разоблачали ото всех или почти всех одежд.

Число три играло в жизни тамплиеров очень важную роль.

Так ритуальный поцелуй или символическое отрицание креста имели место троекратно в ходе церемонии. Есть и множество других примеров использования чисел три, пять и восемь, что подразумевает придаваемое им особое значение.

Самым любопытным обвинением, выдвинутым против тамплиеров, — и, скорее всего, имеющим под собой некоторые основания — было топтание креста, или плевание на него, и отрицание Христа. Важность этого ритуала, судя по всему, была не вполне понятна тамплиерам, тем более, что разным людям его объясняли по-разному. Петр Пикардиец сообщил инквизиторам, что это была проверка на верность церкви, и будь он достаточно храбр, чтобы отказаться сделать требуемое, его бы немедленно отправили в Святую Землю; впрочем, это доказывает также, что ему и прочим посвящаемым угрожали за неисполнение этого ритуала смертью. Гуарийя, Прецептор Пуату и Аквитании, заявил, что отрицание Христа было символическим воспроизведением троекратного отказа апостола Петра от своего учителя. Попиранию креста или плеванию на него также давались разнообразные объяснения.

Иногда указывалось, что крест представлял собою распятие, иногда — что он был вырезан или нарисован краской на полу, что еще раз подтверждает любопытный факт: по-видимому, разные кандидаты проходили посвящение по-разному. Но во всех случаях для новобранца это была жесткая проверка на повиновение, так как в источниках снова и снова встречаются упоминания о том, что остальная братия угрожала ему обнаженными мечами и он исполнял требуемое от него лишь ради того, чтобы спасти свою жизнь.

Четвертое обвинение из списка, кажется, указывает на то, что отказывавшихся повиноваться кандидатов действительно убивали, хотя этот пункт так и остался недоказанным.

Строение тамплиерских церквей, круглых снаружи и восьмиугольных внутри, характерно только для них. Считается, что они скопированы с иерусалимской мечети Омара, которую тамплиеры полагали самим Соломоновым храмом и чья архитектура,

таким образом, оказала на их храмовое зодчество непосредственное влияние. Однако на деле тамплиеры изо всех крестоносцев наиболее плотно общались с жителями Палестины и неизбежно должны были скоро узнать, кем и когда мечеть эта была построена, — а именно Омаром, в честь которого и получила свое название. Поэтому мне думается, что церкви эти в действительности были построены ради некоей ритуальной цели, и цель эта подразумевала работу в кругу. В этой связи можно вспомнить, что Великий Магистр тамплиеров всегда носил жезл своей должности, увенчанный восьмиугольником. Относительно его значения я никогда не слыхал никаких предположений.

Возможно, отправляемые в такой церкви обряды включали круговое построение или движение вокруг некой центральной точки или алтаря, а также драматическое представление смерти и воскресения или возрождения, или посещение загробного мира, или договор о союзе с богом смерти и того, что лежит за нею, причем точка в центре круга играла особую, важнейшую роль. Считается, что причина этого в том, что у тампли- ерского креста восемь концов; но не более ли вероятна обратная ситуация: что они почитали число восемь и потому сделали свой крест восьмиконечным?

Другой великой тамплиерской святыней был потир, или чаша. Как я уже говорил, ведьмы тоже почитают чашу, что восходит, скорее всего, к древним обрядам плодородия. Интересно, что Церковь не любила легенду о Святом Граале и пыталась препятствовать ее распространению, хотя и не могла, разумеется предотвратить ее популяризацию в романической литературной форме. Оригинальная ее версия появилась между 1175 и 1225 годами, после чего питавший ее источник внезапно иссяк. Могло ли так случиться, что это церковь нашла на нее управу? Как бы там ни было, с тех пор позднейшие авторы лишь перерабатывали старый материал, добавляя к нему истории о короле Артуре и его рыцарях и т.д.

Грааль представляет собой святыню или талисман. Он приносит стране плодородие и питает тех, кто ему поклоняется.

Он встречается во многих формах, но это всегда некий объект,

податель плодородия и пищи. Форм же этих, в основном, насчитывается пять:

1. Реликварий.

2. Блюдо или чаша, использовавшиеся во время Тайной Вечери.

3. Сосуд, в который святой Иосиф Аримафейский собрал кровь от ран Христовых.

4. Священный или талисманический камень.

5. Чаша причастия.

Во всех этих случаях Грааль, судя по всему, материальной субстанциональностью не обладает, но является из некоего четвертого измерения, куда вскоре же и возвращается. Можно ли сказать, что он приходит из места между мирами, или чего- то вроде ведовского круга, и в него уходит снова?

Говорят, что Грааль — это тайна, которую не должно открывать непосвященным. История его гласит, что Святой Грааль являлся людям пятью различными образами, о коих никому не дозволено говорить, ибо о тайне причастия не может говорить открыто никто, кроме того, кому Господь дал его. Не указывает ли это на тайный, сокрытый смысл истории о Граале, на то, что значение священного предмета варьировалось в зависимости от понимания иницианта? Или же на то, что на более высоких ступенях посвящения предмету этому давались иные истолкования, и изо всех них причастная чаша была самым профанным, но во всех, тем не менее, присутствовали импликации плодородия и питания?

Есть предположение, что Церковь знала — или, по крайней мере, подозревала — о существовании у тамплиеров некоего обряда фаллической природы, ибо именно к этому органу несчастных рыцарей привешивали инквизиторы во время пыток тяжелые грузы, словно бы заявляя: ритуалы ваши вертятся вокруг сего члена; его мы и станем пытать, дабы раздобыть окончательные свидетельства вины вашей. В четырнадцатом веке люди хорошо понимали принцип соответствия наказания преступлению.

В «Парцифале» Вольфрама фон Эшенбаха Грааль представляет собою камень, пребывающий под защитой рыцарей тамплиеров, избранных для этой цели самим камнем. Имена его защитников появляются на камне, пока сами они пребывают еще в детском возрасте (не есть ли это указание на новичков, посвящаемых в культ с детства, как это бывает с ведовским культом?). Также камень выбирает супругу королю, на которой ему только и дозволено жениться (Верховная Жрица культа?). Своим почитателям камень обеспечивает пропитание. В «Диу Кроне»^[37] Гавейн принимает задание, задает давно ожидаемый вопрос и так возвращает к жизни мертвого короля-хранителя.

Не это ли мотив возрождения или воскресения?

В «Высокой истории» также говорится:

«После этого пришли ко кресту два священника, и первый повелел сэру Персивалю отступить от креста», когда же он сделал так, «священник преклонил перед крестом колени и вознес ему хвалу, и поклонился, и поцеловал его бессчетное количество раз, и возвестил великую радость миру. И приступил далее второй священник, неся большую розгу, и силою вынудил первого отойти, и бил крест розгою во все его части, и плакал над ранами его. Персиваль же созерцал сие в великом изумлении и сказал ему: «Сэр, сдается мне, не священник вы. К чему творите вы такой великий стыд?» «Сэр, — отвечал ему священник, — нет вам касательства до того, что творим мы здесь, и ничего вам знать о нас не надобно». Не будь он священником, Персиваль был бы праведен в гневе своем, но не желал он причинить ему никакого вреда. И потому удалился он...»².

Далее король-отшельник объясняет, что оба священника любили Христа одинаково, и что тот, кто бичевал крест, делал это, поскольку тот был инструментом горчайшей боли и мук для нашего Господа. Нельзя ли применить эту теорию для объяснения и оправдания церемониала лобзания и бичевания, или же поругания креста, предположительно отправлявшегося тамплиерами? «Высокая история» была написана около 1220 года; она создает впечатление, что и тогда церемония уже считалась старой и имела в глазах тех, кто принимал в ней участие, вполне легитимное объяснение. Автор источника сам, возможно, был тамплиерским священником или просто хорошо знал и одобрял все их практики, а возможно, и желал опровергнуть некоторые широко распространившиеся в то время слухи.

У ведьм есть ритуал, в ходе которого некий объект сначала целуют, а потом бьют; цель этого — зарядить объект силой. Это вовсе не крест; ведьмы не говорят и не думают о нем как о кресте. Но в процессе чтения этого рассказа мне пришло в голову, что, находясь на некотором расстоянии, случайный наблюдатель вполне мог бы перепутать его с крестом. На самом деле объект, скорее, имеет форму, схожую с крестом. Если тамплиеры пользовались старой магией, они, весьма вероятно, могли совершать этот ритуал, вследствие чего и поползли слухи.

Предполагаемый тамплиерский ритуал поругания креста стал известен миру исключительно во время преследований и судебного процесса 1307 года, то есть через девяносто лет после написания «Высокой истории». В легендах о Граале вообще содержится масса реминисценций культа плодородия. Сами святыни, и те, судя по всему, имеют к этому культу самое непосредственное отношение.

Грааль, чаша или потир, подобен кельтскому котлу, который воскрешал умерших и возвращал плодородие земле.

В Мабиногион король дает Гавейну меч, с которого каждый день каплет кровь. В легенде о Передуре с котлом плодородия связаны голова и источающее кровь копье, вроде бы имеющие какое-то отношение к убитому глостерскими ведьмами родственнику Передура. Меч или кинжал, с которого в котел каплет кровь (или вино) имеет для ведьм особое значение; кроме того, они издавна работают с головами и черепами. Может быть, в этой истории содержится намек на то, что предок Передура прошел круг смерти и вернулся, и, следовательно, сам Передур — ведовской крови и ему предназначено познать тайну котла? Большинство исследователей соглашаются в том, что кровоточащее копье обладает фаллическими коннотациями.

В «Манускрипте Мерлина» (Париж, Национальная библиотека, 337) присутствует образ процессии Грааля, шествующей через лес, распевая: «Честь, и слава, и власть, и вечная радость победившему смерть». Не могло ли то быть песнопение,

восхваляющее богиню? И не были ли эти записанные слова гимна маскировкой для других, истинных: «Честь, и слава, и власть, и вечная радость победившему страх смерти». То есть, подателям воскресения, смерти и того, что лежит за нею.

Иафет, рыцарь с юга Франции, признался на дознании, что при вступлении в Орден ему показали голову или идола со словами: «Почитай это как своего спасителя и как спасителя Ордена Храма»; далее его принудили воздать почести голове, поцеловав ее ноги и сказав: «Благословен будет тот, кто спасет мою душу». Сет, рыцарь, прошедший посвящение в Риме, рассказывает очень похожие вещи. Некий тамплиер из Флоренции сообщил, что ему было сказано следующее: «Поклонись этой голове: это твой бог и твой Магомет», после чего он также поцеловал ее ноги.

Относительно того, как можно поцеловать ноги головы или черепа, судя по всему, никаких вопросов не возникало. Может быть, все это каким-то образом походило на существовавшую в прежние дни ведовскую практику, заключавшуюся в том, что «когда бог отсутствовал, его представляли череп и скрещенные кости» (то есть, «смерть и то, что лежит за нею», или «рай и возрождение»). Сейчас в роли такого символа выступает Верховная Жрица, стоящая со скрещенными на груди руками и изображающая череп и кости.

Верующие целуют ее ноги, произнося что-то наподобие короткой молитвы, начинающейся со слов: «Будь благословенна...». Все это и вправду весьма похоже на то, о чем рассказывали Иафет и прочие рыцари, хотя слова здесь другие. Да и вряд ли они могли остаться теми же: Иафет, скорее всего, говорил на французском, после чего текст был переведен на монастырскую латынь, а много лет спустя — еще и на английский. Нет сомнений, что и ведовские ритуальные тексты с тех пор также изменились. Один член ведовского культа родом из Германии, впервые познакомившись с английскими ритуалами, воскликнул: «Да это же чистая поэзия!» Сейчас рифмованных текстов уже нет, но они, тем не менее, прекрасны, хотя и весьма неравноценны между собою. Это, мне думается, доказывает, что за последние пару сотен лет корпус ритуальных текстов был в значительной мере переписан каким-то автором с поэтическими наклонностями.

Во время упомянутого ведовского ритуала Верховная Жрица, которой возносят молитву, раскрывает руки в положение пентакля и представляет таким образом богиню, или сам принцип возрождения, символизируя тем, что молитва услышана. «Она становится таким образом богом и богиней, мужчиной и женщиной, смертью и возрождением, можно сказать, приобретая обоеполую природу». В изображениях Бафомета, считающегося тамплиерским богом, он показан одновременно мужчиной и женщиной, то есть, обоеполым; в них также иногда присутствует череп или луна. Существуют ли неопровержимые доказательства тому, действительно ли Бафомет был богом тамплиеров, мне неизвестно. Все это прекрасно может быть и совпадением.

Под номером пятым все в том же списке значится обвинение в том, что тамплиеры носили шнуры или пояса, которыми обвязывали своего черепообразного бога. Как мы уже говорили, Церковь точно так же обвиняла и ведьм в ношении шнуров или поясов, имеющих для них некое ритуальное значение. Лично я не вижу ничего невозможного в том, что тамплиеры использовали их так же, как ведьмы.

Тамплиеры происходили в основном из мелкого дворянства, то есть, из класса, поставлявшего хороших солдат и время от времени делавшего крупные пожертвования Церкви, но, тем не менее, часто ссорившегося с нею; и кое-кто из этого класса вполне мог иметь исторические связи с ведьмами или фейри. Когда христиане потерпели поражение от неверных, и крестоносцы, невзирая на все свои усилия, были выбиты из Святой Земли, христианский мир повсеместно утратил мужество; казалось, Господь и Христос покинули своих людей. Вследствие долгого пребывания на Востоке тамплиеры, возможно, стали более толерантны и свободомыслящи, чем их остававшиеся дома соотечественники, и по возвращении в Европу как минимум некоторые из рыцарей могли испытать искушение обратиться к тем, с кем были знакомы еще в юные годы, с кем единственно могли говорить свободно, и в том числе практиковать ритуалы, хотя и являющиеся откровенной ересью для ведьм, но, тем не менее, основанные на их методах.

Думаю, было бы натяжкой постулировать наличие какой бы то ни было связи между предполагаемой в ходу у тамплиеров

практикой скрещивания ног и изображениями черепа и костей, так как на многих рыцарских захоронениях рассматриваемого периода надгробные камни являют нам рыцарей, лежащих со скрещенными ногами, притом, что многие из них не были тамплиерами и никогда не бывали в Святой Земле. Конечно, это могло всего-навсего обозначать крест распятия, но разве не было бы более почтительно показывать его руками, а не ногами? Бога Митру часто изображают с двумя служителями с факелами в руках, и ноги у них обычно скрещены. Митраизм был во многом солдатским культом, и потому имел большую привлекательность для тамплиеров и не только для них одних, но никакой другой связи между ними мне обнаружить не удалось.