Шестая лекция

Биологическая медицина

РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР

СОТВОРЕНИЕ МИРА И ЧЕЛОВЕКА

ЭВОЛЮЦИЯ МИРА И ЧЕЛОВЕКА

ВОПРОСЫ ПИТАНИЯ

ЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ И ДЕЙСТВИЕ ЗВЕЗД

ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ

Дорнах, 31 июля 1924 г.

Доброе утро! Ну, господа, прошло много времени, подготовил ли кто-нибудь из вас вопрос?

Вопрос: Я бы хотел задать господину доктору во­прос о продуктах питания, о бобах, репе и так далее, какое они оказывают влияние на тело? О картофеле господин доктор уже говорил. Может быть, мы могли бы услышать еще что-нибудь и о других продуктах питания. Некоторые вегетарианцы не едят вьющие­ся растения, бобы, горох. При виде зернового поля, например, появляются различные мысли о хлебе, раз­ные вариации которого имеют, по всей вероятности, все народы Земли.

Доктор Штайнер: Вы, следовательно, хотите, что­бы разговор пошел об отношении продуктов питания к человеку. Конечно, прежде всего необходимо прояс­нить то, что касается питания. Основой питания счи­тают то, что человек принимает пищевые продукты; через рот они попадают в желудок, а затем они отлага­ются в теле, человек их частично выделяет и должен есть снова и так далее. Однако это не так просто, дело обстоит куда сложнее. И если хотят представить себе, в каком отношении находится человек к продуктам питания, надо сперва выяснить, какие из продуктов питания нужны человеку безусловно.

Видите ли, первое, что необходимо человеку, что он безусловно должен принимать, — это белок. Давай­те это записывать, чтобы иметь все это вместе. Итак, белок, как он, например, содержится в курином яйце; впрочем, белок находится не только в курином яйце, но во всех пищевых продуктах. Человеку безусловно нужен белок. Второе, что необходимо человеку, — это жиры. И опять-таки, жиры содержатся во всех пище­вых продуктах. Жиры есть даже в растениях. Третье название встречается вам не так часто, но его, тем не менее, надо знать: это углеводы. Углеводы являются такими веществами, которые преобладают, например, в картофеле, но и в других растениях много углеводов. Углеводы ценны тем, что когда их принимают в пищу, они благодаря смачиванию их слюной во рту и затем желудочным соком медленно превращаются в крахмал. А крахмал тоже необходим человеку; но человек не употребляет крахмал в пищу, зато он ест такие пище­вые продукты, которые содержат углеводы; они в нем самом превращаются в крахмал. И затем они претерпе­вают еще одно превращение в процессе пищеварения: они превращаются в сахар. Следовательно, углеводы поддерживают в человеке содержание сахара.

Но есть еще кое-что необходимое для человека: это соли, которые он принимает. Он принимает их частично как добавку к пище, частично как вещества, уже содержащиеся в составе любой пищи.

Если мы рассмотрим белок, то нам надо будет обратить серьезное внимание на большое различие, имеющее в этом отношении место между животным и человеком, с одной, и растением — с другой стороны. Растения тоже содержат белок, но они не едят белок. Если несмотря на это растение все же содержит в себе белок, то откуда оно его берет? Оно получает его из поч­вы, воздуха, из безжизненного, из минерального; оно способно создавать свой белок из безжизненного, из ми­нерального. Ни животное, ни человек этого не могут. Человек не может выработать белок из безжизненно­го — для этого он должен был бы стать растением — но он должен принимать в себя белок, который уже выра­ботало животное, и, в меньшей степени, растение.

Человек для своей жизни на Земле вообще нужда­ется в растениях. И растения — что интересно — тоже не могли бы произрастать успешно, если бы не было человека! Интересно то, господа — и вам следует об­ратить на это самое серьезное внимание, — что суще­ствуют две важнейшие вещи, способствующие жизни: зеленый сок растения в зеленых листьях, а с другой стороны — кровь. Эта зелень в растительном соке назы­вается хлорофиллом; итак, в зеленом листе содержит­ся хлорофилл. И, кроме того, важна кровь. Это нечто в высшей степени своеобразное; рассматривая человека, вы видите, что он прежде всего дышит; дыхание — это тоже своего рода питание: человек забирает из возду­ха кислород, он вдыхает кислород. Но во всем его теле всюду отложен углерод. Если вы углубитесь в Землю там, где есть отложения угля, то вы обнаружите черный уголь; если же вы заточите карандаш, вы обнаружите графит. Уголь и графит — это углерод. Все вы, все ваше тело состоит из углерода, не считая, конечно, других ве­ществ; он образуется в человеческом теле.

Вы могли бы сказать: да, но ведь из-за этого угля мы бы почернели! На это можно возразить следующее: самое дорогое вещество в мире, алмаз, тоже является углеродом, только в иной форме! Если вам так больше нравится, вы могли бы сказать, имея в виду углерод: вы состоите из чистых алмазов. Темный углерод, графит в карандаше и алмаз — то же самое вещество. Если бы уголь, который вы извлекаете из Земли, благодаря какому-то искусству можно было сделать прозрачным, это был бы алмаз. Следовательно, внутри нас мы име­ем отложение алмазов. Мы являемся настоящим уголь­ным складом. Но когда через кровь кислород приходит в соединение с углеродом, образуется двуокись угле­рода, углекислый газ. Углекислый газ вам тоже очень хорошо известен: вы употребляете сельтерскую воду, там внутри есть жемчужинки, пузырьки — это и есть углекислый газ, двуокись углерода в газообразном состоянии. Так что вы можете представить себе: воздух дает человеку возможность вдыхать кислород; кисло­род через кровь распространяется, в крови он соединя­ется с углеродом, и человек выдыхает углекислый газ. Кислород вы вдыхаете, углекислый газ выдыхаете.

Господа, из-за описанного мною процесса в ходе эволюции Земли все давно должно было бы быть отрав­лено тем углекислым газом, который выдыхают люди и животные. Ведь эволюция на Земле протекает в течение очень долгого времени. И как вы видите, на Земле давно не должно было бы остаться в живых ни животных, ни людей, если бы растения не обладали противополож­ным свойством: растения поглощают не кислород, а именно углекислоту, тот углекислый газ, который выды­хает человек и животное. Растения проявляют такую же жадность к углекислому газу, как человек к кислороду.

Рисунок 9

Если здесь вы имеете растение (см. рис. 9): ко­рень, стебель, листья, цветы, то это растение всюду по­глощает углекислый газ — он входит внутрь растения.

Затем углерод, находящийся в составе углекислого газа, осаждается в растении, а кислород снова выдыхается растением. Так человек и животное получают его сно­ва. Человек отдает углекислый газ вовне и убивает все; растение удерживает углерод, высвобождает кислород и, тем самым, оживляет все. Но растение ничего бы не могло поделать с углекислым газом, если бы не было зе­леного растительного сока, не было хлорофилла. Этот зеленый растительный сок, господа, и есть тот волшеб­ник, который удерживает углерод в растении и высво­бождает кислород; зеленый сок растения отбирает угле­род у углекислого газа и высвобождает кислород.

Подумайте, насколько тонкие вещи происходят в природе; ведь растение, человек и животное таким об­разом взаимно дополняют друг друга! Они целиком и полностью дополняют друг друга.

Но необходимо сказать следующее: видите ли, человеку нужно от растения не только то, что оно да­ет ему как кислород, ему нужно растение в целом; за исключением ядовитых растений и таких растений, которые содержат слишком мало веществ, человеку нужны все растения, причем он получает их не в про­цессе дыхания, а при питании. И тут опять-таки есть замечательная связь. Как вы видите, растение состоит из корня, если это однолетнее растение — деревья мы пока не рассматриваем, — из корня, из стебля и из цветка с плодом. Давайте рассмотрим корень: корень находится в земле; он содержит в себе особенно много солей, поскольку соли находятся в земле. И корень со своими тонкими отростками, корешками, зависит от этой земли; тут он постоянно вытягивает из земли со­ли. Так что корень представляет собой то, что особен­но связано с минеральным началом Земли, с солью.

Видите ли, господа, человеческая голова проявляет родство с Землей в целом; не ноги, но именно голова родственна Земле. Когда человек, будучи в материнском теле, начинает становиться человеком, он сперва имеет почти одну только голову. Он начинает развиваться с головы. Голова образуется в соответствии со всем кос­мосом, но также и в соответствии с Землей. И голове нужны главным образом соли. Ибо от головы исходят те силы, которые, например, наделяют человеческое те­ло костями. Все то, что делает человека твердым, берет свое начало в образовании головы. Пока сама голова яв­ляется еще мягкой, как в материнском теле, она еще не может содействовать нормальному образованию костей. Только когда голова сама становится все тверже и твер­же, она отдает телу силы и отдает для того, чтобы чело­век и животное смогли сформировать твердое, главным образом кости. Отсюда вы уже видите, что человеку ну­жен корень, имеющий родство с Землей и содержащий соли — ведь для образования костей соли необходимы, кости состоят из углекислой извести, фосфорнокислой извести; они состоят из солей, — отсюда вы видите, что корень нужен для обеспечения человеческой головы.

Следовательно, господа, если, например, замечают, что у ребенка слабая голова, то по каким признакам это можно обнаружить? Иногда можно обнаружить это по соответствующим признакам: если у ребенка слабость в голове, то у него легко заводятся глисты в кишечнике. Глисты присутствуют в кишечнике, если силы головы слишком ослаблены, поскольку в этом случае голова не­достаточно сильно воздействует по направлению вниз на все остальное тело, в то время как глисты не смогли бы иметь человека в качестве своего местопребывания, если бы головные силы крепко действовали в направ­лении кишечника, по направлению вниз. Отсюда вы можете наилучшим образом видеть, сколь великолеп­но устроено тело человека: в нем все взаимосвязано. И если у ребенка глисты, то тут надо сказать себе: у него ослаблена голова; надо также сказать себе — особенно тем, кто хочет быть педагогом, очень важно знать та­кие вещи, — если в жизни встречаешься с людьми, у которых слабая голова, то в юности у этих людей были глисты. Что же надо делать, если наблюдается такое явление? Проще всего, господа, взять репу, морковь и в течение некоторого времени кормить ими ребенка на­ряду с другой пищей; конечно, нельзя постоянно кор­мить его только репой, но лишь какое-то время. Репа представляет собой, главным образом, растительный корень, находящийся в земле. Он содержит много со­лей; и поскольку он обладает силами Земли, то при по­падании в желудок он способен оказывать воздействие через кровь вплоть до головы. Только богатые солями ингредиенты способны проникать в голову. Вещества, богатые солями, вещества корня, укрепляют человека, действуя через голову. Это, как вы видите, чрезвычай­но важно. Именно в случае репы, моркови дело обстоит так, что укрепляются самые высоко расположенные части головы, следовательно, происходит то, что прямо необходимо для человека, чтобы он стал крепче, жест­че, для того, чтобы он не был размягченным.

Видите ли, если вы рассматриваете репу как расте­ние в целом, то вы скажете: я вижу, что это растение в целом предрасположено к преимущественному разрас­танию корня. В репе этот корень составляет почти все. В этом растении именно корень представляет собой не­что интересное. Все другое, ботва, находящаяся сверху, большой роли не играет. Так, репа преимущественно подходит для того, чтобы в качестве пищевого продук­та обслуживать именно человеческую голову. И если вы чувствуете слабость в голове, пустоту в мозгу, не можете хорошо мыслить, то для вас окажется полезным на ка­кое-то время включать в свою диету репу. Но больше всего, конечно, это помогает детям.

Если теперь вы сравните с репой картофель, то выглядит он совсем иначе, нежели репа. Вам известно, что у картофеля есть ботва и у него есть то, что, собст­венно, идет в пищу — клубни; они находятся в земле. Взглянув на вещи поверхностно, можно было бы ска­зать: эти клубни и являются у картофеля корнем. Но это неправильно; эти образования не являются корня­ми. Если вы рассмотрите это более точно, то вы увиди­те: тут корни прикрепляются к клубням, находящимся в земле. Настоящими корнями являются те маленькие корешки, которые прикреплены к клубням; они легко отпадают. Когда картофель убирают, они отпадают, но если картофель убирают очень свежим, то их можно об­наружить всюду. Если мы берем клубни и едим их, мы имеем в них нечто подобное ботве или стеблю, так что только кажется, будто они образуются в качестве кор­ня: в действительности это стебель или ботва, листья которой трансформированы. Это нечто, находящееся на стадии между корнем и ботвой. Вот отчего карто­фель не содержит в себе столько солей, как, например, репа, не проявляет земного начала; хотя он и растет в земле, но родства с земным началом он не имеет. И со­держит картофель преимущественно углеводы; солей он содержит не так много, в основном углеводы.

Теперь мы должны сказать следующее: когда я ем ре­пу, то мое тело может, в сущности, оставаться настоящим лентяем; ведь в случае репы телу приходится только раз­мягчить эту репу слюной, образованной во рту, и затем применить свой желудочный сок, пепсин и так далее; то­гда важнейшие вещества, содержащиеся в репе, направ­ляются в голову. Человеку необходимы соли. Эти соли доставляются ему благодаря тому, что находится в корне растения, и особенно в корне такого растения, как репа.

Если же человек ест картофель, он тоже сперва дер­жит его во рту, потом в желудке; там из картофеля об­разуется крахмал, но это происходит только благодаря усилиям тела. Затем крахмал идет дальше в кишечник. Для того, чтобы все это при дальнейшем пищеварении перешло в кровь и могло достичь головы, телу необходи­мо снова приложить усилия, чтобы крахмал превратить в сахар. Ибо только тогда он может дойти до головы. Тут, следовательно, должны быть приложены большие силы. Видите ли, господа, если я должен прикладывать силу по отношению к чему-то внешнему, то я ослабеваю. Это тайна человека: если я рублю дрова, следовательно, расходую силы внешним образом, тогда я становлюсь слабее. Но когда я внутренним образом создаю в себе силу, чтобы углеводы превратить в крахмал, а крах­мал — в сахар, тогда я становлюсь сильнее. Именно так осуществляется тот процесс, посредством которого я снабжаю себя сахаром; принимая в пищу картофель, я становлюсь сильнее. Тут, следовательно, дело не в том, чтобы только наполнить себя продуктом питания, но в том, чтобы этот продукт развил в теле силы.

Так что можно сказать: питание корнями — ведь все корни таковы, что воздействуют на голову, хотя и не в такой степени, как свекловичные, — питание кор­нями дает телу то, что ему нужно. Продукты, которые до некоторой степени можно отнести к ботве, содер­жат углеводы, которые дают телу силы, необходимые ему для работы,.необходимые для движения.

О картофеле уже говорил; он в то же время все-та­ки ослабляет человека, поскольку последнему прихо­дится тратить на него слишком много сил: он главным образом действует на человека так, что тот не получает силы на продолжительное время. Однако принцип, из­ложенный мною, относится именно к картофелю.

Насколько плох как средство питания картофель, настолько же хороши все зерновые; пшеница, рожь и так далее. В них тоже содержатся углеводы, причем в таком виде, что человек наиболее благоприятным обра­зом переводит их в крахмал, в сахар и, следовательно, благодаря углеводам, содержащимся в зерновых, может сделаться настолько сильным, как это вообще возмож­но. Вы только подумайте, насколько сильными могут стать люди в деревне благодаря тому, что они просто едят много хлеба, который производится из зерновых! Их тело само по себе должно быть здоровым, особенно если они употребляют грубый хлеб, который, в сущ­ности, является самой здоровой пищей. Они должны иметь здоровое тело; их тело в процессе выработки крахмала и сахара становится особенно сильным.

Тут возникает один вопрос: видите ли, человек, можно сказать, сам по себе подошел в своем развитии к тому, чтобы есть зерновые не так, как это делает живот­ное. Лошадь поедает свой овес почти в том самом виде, как он произрастает. Животные пожирают зерновые так, как они произрастают. Птицы даже хуже ели бы зерно, если оно было бы вареным! Человек сам подо­шел к тому, чтобы варить себе зерновые. Что же проис­ходит, господа, когда я варю зерновые? Видите ли, бла­годаря тому, что я варю зерновые, я употребляю их не в холодном, а в горячем виде. Ведь мы должны затратить тепло, если хотим перерабатывать пищу только внут­ренним образом. Без тепла не обойтись, господа, если надо превратить углеводы в крахмал, а крахмал — в сахар; для этого необходим внутренний жар. Если же я внешним образом разогреваю пищевой продукт, делаю его горячим, то я тем самым помогаю телу: ему тогда не надо отдавать свое тепло. Следовательно, при варке пи­щевой продукт первым делом вовлекается в огненный, тепловой процесс. Это первое. Второе, однако, состоит вот в чем: пищевой продукт совершенно изменяется! Подумайте только, что делается из муки при выпечке хлеба. Все становится совершенно иным! Но посредст­вом чего оно становится иным? Прежде всего я должен перемолоть зерно. Что означает молоть? Делать совсем маленьким. Видите ли, то, что я делаю с зерном — из­мельчение и перемалывание — я должен был бы про­делать в своем собственном теле! Благодаря помолу я снимаю с тела часть работы. То же самое я делаю и при варке. Все то, что я проделываю при варке, снимает нагрузку с тела, и я привожу пищевой продукт в такое состояние, в котором телу легче переварить его.

Представьте себе разницу между употреблением картофеля в сыром виде и в вареном виде. Если бы человек стал есть сырой картофель, то его желудку пришлось бы затратить чрезвычайно много тепла для того, чтобы этот сырой картофель превратить в крахмал, хотя картофель почти является крахмалом. Но такое изменение все равно было бы недостаточным. Затем кар­тофель направляется в кишечник. И кишечник должен снова расходовать много сил. Вследствие этого, однако, картофель вообще застревает в кишечнике; силы, дей­ствующие позднее, не способны больше направлять этот картофель дальше в остальное тело. Следователь­но, если едят картофель в сыром виде, то просто или наполняют желудок — и кишечник не в состоянии тогда даже начать свою работу, — или наполняют кишечник; но дальше дело не идет. Но если картофель приготов­лен — сварен ли он, или приготовлен как-то иначе — то желудку не приходится иметь с ним слишком много де­ла, также и кишечнику, картофель переходит в кровь и затем поступает даже в голову.

Итак, вы видите, что при варке той пищи, кото­рая считается углеводной, создается возможность по­мочь процессу питания.

Вы знаете, в новое время появились всевозможные глупости, особенно в отношении питания. Эти глупо­сти сегодня входят в моду. Есть так называемое сырое­дение; при этом вообще не хотят ничего больше гото­вить, а хотят есть все в сыром виде. Почему возникают такие вещи? Потому что материалистическая наука не в состоянии помочь людям узнать такие вещи, узнать, как обстоит тут дело; а знакомиться с духовной наукой они просто не желают. Поэтому они и выдумывают. Все сыроедение в целом есть ни что иное, как фантастика. В течение некоторого времени еще можно подвергать тело такому, я бы сказал, истязанию — поскольку телу приходится затрачивать слишком много сил, — упот­ребляя только сырую пищу; но в тем большей степени окажется оно обессиленным потом.

Теперь, господа, мы перейдем к жирам вообще. Растения, почти все растения, содержат жиры, растительные масла, которые растения вырабатывают из минеральных веществ. Видите ли, жиры не усваивают­ся человеческим организмом так легко, как углеводы и соли. Соли вообще не изменяются. Если вы солите свой суп, то соль, которую вы просто бросили туда, в почти неизмененном виде, оставаясь солью, поднимается в вашу голову; вы вводите ее в голову. Если же вы едите картофель, то в вашу голову поступает не картофель, а сахар; изменение происходит вышеописанным мною образом. Однако в случае жиров, независимо от того, едите ли вы растительные или животные жиры, дело обстоит не так просто. В случае жиров дело обстоит так: если вы едите жиры, то они вообще почти полностью поглощаются благодаря слюне во рту, желудочному соку, кишечному соку, и в кровь поступает нечто совер­шенно иное; животное и человек должны при посредст­ве тех сил, которые создаются жирами, образовать в ки­шечнике и крови свои собственные жиры. Видите ли, в этом состоит отличие между жирами и солью или саха­ром. Соль и сахар человек, собственно, еще принимает из природы; только сахар из картофеля или из ржи и так далее он вырабатывает сам. Тут он принимает в себя нечто природное. Но вот жиры, которые имеет в себе человек или животное, они уже не от природы; человек и животное вырабатывают их самостоятельно. Человек не имел бы для этого сил, если бы не питался; его кишечник, его состав крови нуждается в жирах. Так что можно сказать: сам человек не может образо­вать солей, если бы человек не стал принимать соли, то никогда человеческое тело не могло бы образовать эти соли самостоятельно. Если бы человек не принимал уг­леводов, если бы он не ел хлеба или чего-то подобного, содержащего принимаемые им углеводы, он не мог бы образовать сахара. Но если бы он не мог образовывать сахар, он вечно оставался бы слабосильным. Этим мы обязаны сахару, господа; вы имеете силу, поскольку вы целиком наполнены сладким. В тот момент, когда вы перестали бы быть наполненными сладким, вы не име­ли бы большой силы, вы стали бы ослабевать.

Видите ли, это действует даже на уровне народов. Допустим, мы имеем народ, который употребляет ма­ло сахара и мало веществ, из которых вырабатывается сахар. Этот народ будет — в смысле его физических сил — слабым. Если же мы возьмем народ, употреб­ляющий много сахара, то это сильный народ.

Однако с жирами дело обстоит не так легко. Если человек имеет в себе жиры — животное тоже — то это его собственная заслуга, заслуга его организма. Жиры являются в полной мере своим собственным продук­том. Следовательно, то, что человек принимает в себя извне в растительных жирах, в животных жирах — уничтожается, разлагается, и в этом преодолении жиров он теперь развивает силу. В случае картофеля, ржи, пшеницы человек развивает силу, преобразуя ве­щества; в случае жиров, которые он ест, он развивает силу, уничтожая вещества. Если я уничтожаю что-ли­бо внешним образом, я становлюсь усталым и вялым. Но если я внутренним образом уничтожаю очень жир­ный бифштекс, я тоже становлюсь от этого слабым, но это уничтожение весьма жирного бифштекса или уничтожение растительного жира снова дает мне силу, чтобы я смог вырабатывать свой собственный жир, ес­ли мое тело предрасположено к этому. Итак, вы види­те, что питание жирами производит в теле человека совсем иное действие, нежели питание углеводами.

Да, господа, человеческое тело является поистине сложным; надо сказать, что все описанное мною — это грандиозная работа; в человеческом теле должно про­изойти очень многое для того, чтобы оно могло уничто­жить растительные жиры. Допустим теперь, что чело­век употребляет в пищу ботву, то, что в растении носит характер ботвы. Тут дело идет так: при употреблении всего, что подобно ботве, человек получает жиры от растения. Откуда берется у стебля его жесткость? Он образует листья, они становятся углеводами. Если ли­стья остаются зелеными, то чем они зеленее, тем боль­ше дают они жировой субстанции. Итак, человек, когда он ест, скажем, хлеб, получает из этого хлеба совсем не­много жиров. Так, например, из жерухи (Nasturtium R. Br.) — это маленькое растение с очень маленькими листьями — он получает гораздо больше жиров, чем из хлеба. Поэтому не просто так возникает потребность есть хлеб с маслом, с каким-нибудь жиром или, как это делают жители деревни, с салом, что опять-таки явля­ется жирами; при этом обеспечиваются две вещи.

Если я ем хлеб, то этот хлеб идет вверх и поступа­ет в голову благодаря тому, что в растении корневое начало поднимается и переходит в стебель — тогда в стебле действуют силы корня, несмотря на то что этот стебель растет вверху в воздухе. Тут дело не в том, на­ходится ли что-то в воздухе, наверху, а в том, есть ли в нем корневое начало. Но вот лист, зеленый лист не об­ладает корневым началом. Зеленый лист никогда не возникает под землей. Осенью, когда солнечные лучи действуют не так сильно, стебель может вызревать до тех пор, пока не окончится позднее лето и осень. Но са­мые сильные производительные силы Солнца нужны листу, который должен созреть; его взращивает Солн­це. Так что мы можем сказать: зеленая ботва действует преимущественно на легкие и сердце, в то время как корень укрепляет голову; ее укрепляет и картофель; их действие распространяется на голову. Если мы едим ботву, которая главным образом может дать нам растительные жиры, мы укрепляем наши сердце и легкие, укрепляем среднего человека, человека груди. Такова тайна человеческого питания; если я хочу воз­действовать на мою голову, то я готовлю себе для еды корнеплоды, или стебли, или что-нибудь подобное; если же я хочу воздействовать на сердце и легкие, я го­товлю себе салаты и так далее. Но поскольку эти сала­ты будут уничтожены еще в кишечнике и в действие будут приведены только силы, то не следует салаты много варить. Для салатов используются листья. Но из всего того, что должно действовать в голове, нельзя делать салатов, это надо варить. Вареная пища дейст­вует вплоть до головы включительно. Салаты и им по­добная пища благодаря содержащимся в них жирам действуют в качестве строящих и питающих продук­тов в основном на легкие, сердце и так далее.

Но дело обстоит так, господа, что воздействие должно оказываться не только на голову и на сред­нюю, грудную часть человека; человек должен постро­ить сами пищеварительные органы. Ему необходимы желудок, кишечник, ему необходимы почки, печень, и он, следовательно, должен построить эти пищевари­тельные органы. Интересно то, что для построения пищеварительных органов человеку в качестве пита­ния необходим белок, белок, содержащийся в расте­нии, ему необходим преимущественно растительный белок, содержащийся в цветах и плодах. Так что мы можем сказать: корень питает главным образом голо­ву (см. рис. 9); средняя часть растения, ботва, питает главным образом грудь, а то, что нахо­дится в плодах, — нижнюю часть тела.

Глядя на наши яровые и озимые поля, мы можем сказать: как хорошо, что они есть; ведь тем самым полу­чит питание наша голова. Глядя на салат, который мы выращиваем, на все то, что мы употребляем в форме листьев, то, что мы не обязательно должны варить, так как оно и так может быть усвоено в кишечнике, ибо тут все дело в силах — глядя на это, мы имеем в нашем распоряжении все то, что подпитывает наши органы в области груди. Если же мы рассматриваем сливы, ябло­ки, растущие на деревьях фрукты — как вы видите, их тоже необязательно варить, так как они все лето сами варятся на солнце, следовательно, здесь имеет место внутреннее созревание. Тут дело идет иначе, чем в слу­чае корней и всего того, что, находясь на солнце, не вызревает, а твердеет — это стебель и прочее. Плоды не следует варить слишком много, их варят только в том случае, если наш организм ослаблен и не может в ки­шечнике уничтожить эти плоды; тогда нам следует ва­рить их, делать компоты и тому подобное. Следователь­но, в случае заболеваний кишечника надо заботиться о том, чтобы человек получал фрукты в форме компотов, в виде кашицы, в виде мусса и так далее. Если же систе­ма кишечника вполне здорова, тогда плоды благодаря содержащимся в них белкам служат для построения нижней части тела. Белок в плодах растений осуществ­ляет для вас построение вашего желудка, этот белок строит все то, что человек имеет в своей нижней части тела как пищеварительные органы.

Видите ли, по отношению к этим вещам всегда проявлялся инстинкт! То, что я изложил вам сейчас, люди, конечно, не осознавали на уровне понятий, но они осознавали это инстинктивно. Поэтому они все­гда приготовляли себе смешанную пищу, используя корни, ботву, фрукты; они поедали все эти вещи, при­чем в таких пропорциях, которые были необходимы в одном или в другом случае, и действовали они при этом из инстинкта.

Но, как вы знаете, человек поедает не только рас­тения, но и животных, поедает мясо животных, жир животных и так далее.

Видите ли, антропософия не предназначена для фанатических или сектантских проявлений, но лишь для того, чтобы говорить, как обстоит дело. Не следо­вало бы говорить, что человек должен есть одни рас­тения или должен есть животную пищу и так далее. Надо сказать следующее: есть люди, которые даже с помощью всех доставшихся им по наследству сил не в состоянии развить достаточных усилий для выполне­ния работы, необходимой для того, чтобы уничтожать растительные жиры и тем самым способствовать но­вому возникновению в теле тех сил, посредством которых производится собственный жир. Видите ли, тот, кто употребляет в пищу только растительные жиры, это, господа, такой человек, который или опасается стать слишком толстым — ведь растительный жир уничтожается, и в процессе его уничтожения возника­ют силы (способствующие приращению собственного жира — примеч. перев.) — или он должен обладать исключительно здоровым пищеварением, позволяю­щим ему легко уничтожать растительный жир; тем самым он получает силы для отложения собственного жира. Но большинство людей таково, что если они уничтожают только растительный жир, им не удается в достаточной мере отложить свой собственный. Если же человек поедает животный жир или мясо, то они не уничтожаются полностью. Растительный жир не уходит вовне из кишечника, он уничтожается в ки­шечнике; но жир, содержащийся в мясе, переходит в человека. Человек может стать слабее — слабее, неже­ли в том случае, если он употреблял бы в пищу только растительный жир. Поэтому мы делаем различие меж­ду телами; одни употребляют жиры неохотно, неохот­но едят сало, неохотно принимают жирную пищу: это такие тела, которые относительно легко уничтожают жиры и благодаря этому стремятся к самостоятельно­му образованию жира в самих себе. Такое тело гово­рит: я хочу самостоятельно делать то, что я вношу в се­бя извне, если ем сало, я хочу иметь свое собственное сало (а не свиное— примеч. перев.). Если же кто-то весь свой стол уставляет жирной пищей, то он уже не скажет: я сам хочу произвести свое сало, но тогда он скажет: пусть мое сало предоставит мне внешний мир, ведь животный жир переходит в тело. Это, конечно, является более облегченным процессом питания.

Если ребенок тайком лакомится сахаром, то он де­лает это не для того, чтобы наесться. Когда ребенок тай­но лакомится сахаром, какая-то пища уже находится у него внутри; он делает это не ради насыщения, но из-за сладости. При поедании сахара переживается чувство сладкого. Если человек употребляет жир свиньи, вола или еще что-либо, содержащее жир, то это — обратите внимание, господа — переходит в его тело. Это удов­летворяет его вожделение точно так же, как жадное поедание сахара удовлетворяет вожделение ребенка; отличие состоит только в том, что взрослый человек чувствует наличие своего вожделения. Человеку для его внутреннего бытия необходимо, конечно, такое внутреннее вожделение. Поэтому он и любит мясо. Особенно любят мясо, когда тело любит это мясо.

Но не следует в этом отношении предаваться фа­натизму. Есть люди, которые просто не могут существо­вать, не поев мяса. Поэтому необходимо всегда тщатель­но опробовать, могут ли они действительно жить без мяса. Но если кто-нибудь может обходиться без мяса, то тогда, перейдя от мясоедения к вегетарианству, он почувствует, что стал сильнее, чем прежде. Видите ли, трудность тут состоит вот в чем: кто-то не может выне­сти жизни без мяса. Но если он способен на это, то, став вегетарианцем, он почувствует себя сильнее, поскольку ему уже не приходится откладывать в себе чужой жир, но он получает только свой, собственный; в нем он то­гда чувствует себя более сильным.

Я также могу сказать: по себе я знаю, что те усилия, которые я должен был прикладывать на протяжении долгого времени, на протяжении последних сорока двух лет, мне не удалось бы приложить в ином случае (т. е. если бы не стал вегетарианцем — примеч. перев.). Я бы тогда не смог, целые ночи находясь в пути, на сле­дующий день читать лекции и так далее. Ибо, не прав­да ли, то, что человек, будучи вегетарианцем, должен вырабатывать для себя сам, отнимается у того, кто пере­кладывает эту работу на животное. Вот какая история. Но вам было бы непозволительно думать, что я каким-либо образом агитирую за вегетарианство, поскольку всегда необходимо сначала попробовать, а может ли вообще указанный человек стать вегетарианцем или нет; это обусловлено его предрасположенностью.

Видите ли, господа, это особенно важно в случае белка. Белок тоже можно преобразовывать, если че­ловек в состоянии уничтожать в кишечнике то, что он принимает в качестве растительного белка: тогда человек получает силы. Но если кишечник становит­ся слабым, человек должен приготовлять этот белок внешним образом, должен, следовательно, принимать настоящий белок, например, белок животного проис­хождения; ведь куры, несущие яйца, тоже являются животными. Этот белок представляет собой нечто, о чем судят совершенно неверно, если суждение об этом выносится не с точки зрения духовной науки.

Если я ем корни, то их соли проникают вплоть до моей головы включительно. Если я ем салат, то си­лы, — не сами жиры, но силы, находящиеся в растении благодаря жирам — проникают в мою грудь, легкие и сердце. Если я ем плоды, то белок из этих плодов не до­ходит до груди, но остается в кишечнике. А тот белок, который имеет животное происхождение, переходит из кишечника в тело, обеспечивая его, так как живот­ный белок имеет способность распространяться. Мож­но сказать: когда человек ест особенно много белка, то он должен стать достаточно упитанным человеком. Это привело к тому, что в материалистическую эпоху люди, изучавшие медицину, рекомендовали завышен­ные дневные нормы потребления белка; утверждали, что необходимо от ста двадцати до ста пятидесяти граммов белка. Это бессмыслица! Сегодня стало извест­но, что человеку необходима только четвертая часть от этого. Фактически же если человек ест так страшно много белка, что не является необходимым, тогда про­исходит то, что произошло с одним профессором и его ассистентом; они хотели одного истощенного человека как следует подкормить белками. Предполагалось, что этот белок, если его особенно много, будет переработай в организме человека, и что при этом в моче обнаружится, что он ел белок. У этого человека обнару­жилось, однако, вот что: моча не показывала, что белок переработался внутри тела. Они не догадывались, что белок может просто выделиться через прямую кишку. Профессор был совершенно разъярен по этому пово­ду. И тогда ассистент с трясущимися от страха ногами сказал: «Господин профессор, а может быть, через киш­ку?» Что же произошло? Они перекормили человека белками, но они не пошли ему на пользу, так как белок из желудка переходил в кишечник, а затем выделялся наружу. Он не распространялся по телу. Если человек получает слишком много белка, то этот последний не распространяется по телу, но выходит вместе с фека­лиями. Но кое-что все же остается от него, ибо перед тем, как выйти наружу, он задерживается в кишечнике и превращается в яд, вызывающий интоксикацию во всем теле, отравляющий тело! Вот что получает чело­век от чрезмерного количества белка. И от этого отрав­ления очень часто возникает обызвествление артерий, и многие получают слишком ранний артериосклероз. Они получают его просто потому, что употребляют слишком много белка.

Следовательно, важно ознакомиться с вопросами питания, как я изложил их. Ведь большинство людей очень часто считает, что человек питается тем лучше, чем больше он ест. Это неправильно, так как иногда можно питаться лучше, а есть меньше, не отравляя себя при этом.

И вот еще что: надо знать, как действуют отдель­ные вещества. Надо знать, что соли действуют глав­ным образом на голову, углеводы, находящиеся в на­ших основных продовольственных продуктах, в хлебе и картофеле, действуют на систему легких и шейную систему — легкие, шея, нёбо и так далее; надо знать, что жиры воздействуют преимущественно на сердце, кровеносные сосуды, артерии и вены, а белок действует преимущественно на органы нижней части тела. Го­лова вообще не получает ничего особенного от белка. Тот белок который присутствует в голове — голова, естественно, должна быть построена из белка, ибо он представляет собой живую субстанцию, — этот белок человек тоже должен построить для себя сам. И если человек употребляет чересчур много белка, не следует верить, что он тем самым особенно оздоровляет свой мозг, напротив, его головной мозг будет отравлен.

БЕЛОК — ОРГАНЫ НИЖНЕЙ ЧАСТИ ТЕЛА

ЖИРЫ — СЕРДЦЕ И КРОВЕНОСНЫЕ СОСУДЫ

УГЛЕВОДЫ — ЛЕГКИЕ, ШЕЯ, НЁБО

Я, возможно, должен буду еще говорить о пита­нии на следующем занятии. Но это прямо-таки пре­красно, поскольку такие вопросы весьма плодотвор­ны. Итак, в следующую субботу в девять часов.