I don't want to be crippled cracked: Shoulders, wrists, knees and back.

Они стояли вчетвером за воротами больницы и курили.
- Доктор отдал мне действительно интересного пациента, - задумчиво проговорил Чунмён, затягиваясь своими дорогими сигаретами.
Сехун пытался презрительно фыркнуть, но подавился дымом. На что Чондэ поморщился и отодвинулся подальше от куряг.
- Тоже мне, «отдал», - передразнил он, наконец откашлявшись.
- Завидуешь? – Чунмён насмешливо поднял бровь.
- Чему? Твоему мужику с синдромом кого-то-там?
- Нет, тому, что Лу Хань специально для меня нашёл особенного пациента. А тебе всучил девушку, надеясь, что таким образом ты, наконец, от него отделаешься.
- Кстати, я совсем забыл, - сказал Чонин и дал подзатыльник Сехуну, - можешь уже оставить свои гейские замашки и не ходить за людьми вне учебного времени хотя бы? – сквозь зубы проговорил он.
- Я – не гей. Мне просто нравится Лухан, - прохныкал младший.
- О да, совсем не гей.
- Ну да, зато вам с Ченом достались такие мальчики-цветочки. Посмотрю я на вас ещё.
- Эй, я здесь при чём? – возмутился Чондэ, - Исин нормальный парень. И я тоже.
- Ой, ты уже его по имени зовёшь, как это мило, - плотоядно улыбнулся Сехун, - А как на счёт тебя, Ким Чонин? Скоро ты познакомишься ещё ближе…
Кай закатил глаза:
- Пошли отсюда, пока я не вдарил тебе ещё раз.

***
Кай лежал на кровати, пытаясь уснуть. Сегодня была его последняя ночь в этой квартире. Ему вовсе не было грустно от того, что придётся покинуть уже, вроде бы, насиженное место. Всё равно его тут ничего не держало. Холодные стены, что окружали уже несколько лет, никогда не казались родными. Тут побывало столько людей, прошло столько вечеринок, но Чонину ничего из этого не запомнилось. Хотя был один неловкий случай, когда они с Сехуном оба напились, и младший попытался его поцеловать. Не то чтобы Кай был против, просто он не чувствовал к нему ничего, кроме привязанности как к другу. Ему вообще были чужды глубокие чувства, потому что никогда не доводилось их испытать. Со стороны он казался холодным циником, за что некоторые называли его «ледяным принцем». Сехун же только бессовестно ржал над этим прозвищем, приговаривая: «Какой из тебя ледяной принц, они что не видели цвет твоей кожи?»

Вообще, если бы можно было написать небольшое досье на Чонина, оно бы оказалось ужасно коротким:

Ким Чонин, 20 лет.

1. Студент медицинского института.
2. Никогда ничего не учит, но и без этого прекрасно разбирается практически во всех предметах.
3. Среди преподавателей имеет «славу» таинственного раздолбая, который вопреки этому обладает бесспорным талантом в медицине.
4. Лучший друг – О Сехун – общепризнанный ленивый балбес, проявляющий бесконечные знаки внимания к своему преподавателю Лу Ханю.
5. Имеет популярность среди девушек, чем часто и бесстыдно пользуется.
6. С трудом находит общий язык с новыми людьми, только если это не девушка, с которой он хочет утолить свои физические потребности.
7. Никогда и ни к кому не испытывал каких-либо глубоких чувств.
8. Делает вид, что предыдущий пункт его совершенно не волнует, но на самом деле его давно съедает одиночество и безнадёжность.
9. Курит, потому что с этой вредной привычкой жить ему немного интереснее.
10. Ненавидит копаться в себе.

Учитывая пункты 6 и 7, сейчас Кая волновало то, как быстро он разговорился с тем необычным пареньком – Кёнсу. Но ещё больше его волновало то чувство смущения, которое возникло при разговоре с ним и то, что у Чонина в принципе не было никаких возражений пообщаться снова. Даже не так. Он ждал их новой встречи.
А учитывая пункт 10, Кай резво отбросил все мысли в сторону и решил подумать о чём-нибудь хорошем.

Но было бы о чём.

***
Лу Хань в панике носился по всей больнице с какими-то бумажками, и он был крайне рад Чонину, которому и поручил выписывающегося Кёнсу, которому необходимо было сделать ЭКГ, измерить давление и пульс.
Поэтому сейчас Кай нервно теребил провода электрокардиографа, пока Кёнсу раздевался за ширмой. Вид пациента его слегка шокировал. На хрупком бледном теле повсюду виднелись синяки и ссадины. Кёнсу, видимо, поймал на себе изумлённый взгляд:
- У меня тонкая кожа, поэтому малейший удар сразу оставляет на мне свой отпечаток. Возможно, во время приступа я бился в судорогах и наставил себе кучу синяков.
- Даже такой огромный? – Кай указал на бок Кёнсу, на котором красовалось внушительных размеров уже пожелтевшее пятно.
- О, - на его лице читалось явное удивление, - этот я даже не заметил. И я понятия не имею, откуда он. И кстати, эти присоски, - он показал пальцем на прибор для ЭКГ, - тоже оставят на мне следы.
Установив всё как надо, Кай мельком разглядывал Кёнсу. Он был действительно худым: на теле явно выделялись бедренные кости, ключицы и ребра. Под белоснежной кожей просвечивали лазурные дорожки вен. И всё это казалось Чонину таким неправильно-прекрасным. Ему даже нравилось то, как смотрелись эти синяки и ссадины. Нет, он не был садистом, он был медиком, который, кажется, нашёл сейчас в себе скрытые фетиши.

Измерив давление и отметив для себя, что «косточка»* на запястье Кёнсу тоже очаровательна, Кай записывал все результаты в историю болезни, стараясь не думать о том, что и самому себе сейчас напоминал маньяка-фетишиста. Такого с ним никогда не случалось, разве что ему иногда нравилось смотреть на то, как двигался кадык Сехуна, когда тот разговаривал.

- Дай мне свою руку, - вдруг сказал Кёнсу.
- Зачем?
- Я запишу свой адрес на твоей ладони, чтобы ты его не потерял. Я всегда так делаю. Вот смотри, - он показал свою левую руку, - я записал название нового противосудорожного средства.
- Почему тебе прописали новые лекарства? Старые уже не помогают? – Кай насторожился - при эпилепсии необходим идеальный подбор медикаментов, который редко менялся.
- Лухан сказал, что это лекарство по составу мало чем отличается от предыдущего, но он прописал его мне для большей эффективности, - Кёнсу аккуратно выводил буквы на тыльной стороне ладони Чонина, у которого от этого процесса бежали мурашки как у невинной школьницы, - Готово. Свой номер я тоже записал, на всякий случай.
- Послушай, тебя действительно не беспокоит то, что мы знакомы всего два дня? – он задал вопрос, который беспокоил его все то время, что они были знакомы.
- Думаю, что Лухан не предложил бы мне в соседи плохого человека. Тем более ты кажешься мне довольно дружелюбным и интересным собеседником. Поэтому буду ждать тебя. Завтра я весь день дома, поэтому приходи в любое время, - он мягко улыбнулся и взглянул на часы, - а сейчас мне пора бежать, нужно предупредить об этом Лухана.

И Кёнсу оставил Чонина, который сам того не замечая, провёл пальцами по аккуратным буквам на своей руке.