Am I in love with just a theme Or have I had just a dream?

Чонин проснулся в переплетении рук и ног в одной кровати с Сехуном. Такое происходило каждый раз, когда он оставался ночевать у него. Просто у друга была привычка – лезть обниматься и греть свои ледяные ноги о чужие во сне. Кай уже настолько привык, что не видел в этом ничего необычного. Когда он встал с кровати, тело под одеялом заныло:
- Кудааааааааааа? Моё тепло, моя личная грелка, куда ты уходишь от меня так рано?
- На учёбу, - Кай подошёл к зеркалу, критично разглядывая свои мешки под глазами и явно запойный вид в целом.
- С каких пор ты ходишь на учёбу после пьянки? – Сехун был так удивлен, что даже высунулся из своего укрытия.
- Никогда не поздно начать.
- Боже, Ким Чонин, ты даже ещё не переехал жить к этому мальчику, а в тебе уже что-то сломалось.
- Я уже давно так живу. Ты со мной или как?
- Нет уж, спасибо. Всё равно сегодня нет лекций с Ханем, - и он улёгся обратно, укутавшись с головой в одеяло, словно мумия.

***

У вас когда-нибудь возникало чувство неловкости одновременно с предвкушением скорой встречи? Вот у Чонина возникало. Вернее сказать, оно его не покидало весь последний день.

Вплоть до того момента, когда он уже стоял у двери Кёнсу, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

Он пришёл сразу после занятий, поэтому пока с собой у него была лишь сумка с учебниками и лекциями.

Наконец, Чонин осмелился постучать в дверь, которая почти сразу открылась.

Кёнсу был в футболке и джинсовых шортах, на которых там и тут виднелись небрежные следы разноцветных красок.
Но больше всего, внимание привлекли его розовые коленки и аккуратные ключицы.

«Это неправильно»

- Здравствуй, Чонин. Я тебя ждал. Проходи.

***

Жизнь в новой квартире, с новым человеком оказалась намного проще, чем предполагалось изначально.
- Я всё ещё смущаю тебя? – спросил Кёнсу в первый же день, поймав его на кухне, после пары часов неудобного молчания и просиживания в разных комнатах.
- Мне просто немного непривычно. Разве ты сам не чувствуешь того же?
- Ну… После того, как приходишь в себя от очередного приступа где-нибудь в магазине, окружённый десятками людей, вот это по-настоящему неловко, - он улыбнулся.

Кёнсу почти всегда улыбался – это была одна из его особенностей, которые Чонин успел заметить за пару недель совместного проживания. И она нравилась ему больше всего. На втором месте в списке того что-нравилось-Ким-Чонину-в-До-Кёнсу, располагались ключицы, коленки, не слишком заметный кадык, лопатки и прочие косточки. Чонин думал, что определённо был безнадёжным фетишистом, но не мог ничего с собой поделать.
Он не понимал, почему всё чаще стал вылезать из своей небольшой комнатки на кухню, которая была соединена с гостиной. Сидеть там часами за включённым ноутбуком под предлогом того, что вай-фай ловил лучше. А на самом деле просто наблюдать, как Кёнсу в своих измазанных шортах, рисовал что-то. Он мог рисовать где угодно и на чём угодно: мольберт, бумага, графический планшет, уголки газет и даже оконные стёкла, на которых красовались какие-то сюрреалистичные герои в цветастых одеждах.

Кёнсу действительно был очень необычным – Чонин никогда не встречал таких людей. Он даже не мог толком объяснить, в чём именно заключалась эта «необычность». Может в этих ровных буквах на ладонях. Или в красиво разбросанных по телу родинках. А может в том, что при всей своей нелюбви к запаху апельсинов, он продолжал их покупать, когда случайно узнал о том, что сам Чонин их, на самом деле, обожает.

Кай предпочитал пока не признаваться себе, что запоминал в своём соседе каждую мелочь. В конце концов, он просто внимательно наблюдал за его физическим состоянием. И даже вёл некоторого рода журнал, куда записывал всё, что замечал или узнавал о здоровье Кёнсу.

У него действительно до сих пор были абсансы. Со стороны казалось, что он просто замер, задумавшись о чём-то, а после продолжал заниматься тем же, чем занимался до этого небольшого приступа.

Он часто просыпался по ночам и, стараясь ступать как можно тише, шёл к своему письменному столу. И Чонин представлял, как Кёнсу сидел на стуле, обхватив свои колени, и аккуратно вырисовывал линии, слегка скрипя карандашом.

Иногда у него непроизвольно сокращались мышцы, обычно лицевые. Он мог часто моргать или шевелить губами. В такие моменты Кёнсу старался сделать так, чтобы Чонин не видел его в таком состоянии. И это было так неправильно трогательно.

Неправильно.

Это слово слишком часто стало всплывать в мыслях Чонина, который сдался и всё больше начал уходить в себя.

Подобное поведение не могло укрыться от Сехуна, которому всё же удалось вытащить его прогуляться.
- Что с твоей причёской? – Кай разглядывал ещё более высветленные волосы и бритые виски друга.
- Время перемен, знаешь ли, - Сехун провёл рукой по своим волосам, - сегодня я встретил Лухана в библиотеке, и мы несколько секунд пялились друг на друга как два идиота, потому что он тоже перекрасился. Теперь брюнет. Забавно, что мы сделали это практически одновременно, - он был явно доволен собой, от чего широко улыбался, - Кстати, тебя я бы тоже изменил. Как на счёт того, чтобы попробовать себя в другом цвете? Например, блондинкой.
- Уже бегу, - Кай даже не пытался скрыть сарказм в голосе.
- Ну, а может косички?
- Обязательно.
- Ты такой зануда, Ким Чонин. Ты даже перестал со мной гулять. После занятий сразу смываешься к своему симпатичному соседу, - он театрально надул губы.
- Почему сразу к соседу? Может для меня тоже настало время перемен.
- Настать-то оно настало, но не стоит отрицать того, что ты начал меняться после знакомства с этим очаровательным молодым человеком.
- Ты его даже не знаешь.
- Так расскажи мне о нём.
- Зачем?
- Это нормально, когда друзья делятся сокровенным друг с другом. Я же рассказываю тебе про Лухана.
- Ты сейчас пытаешься сравнить несравнимое, - Кай начал выходить из себя.
- Интересно почему?
- Прекрати выносить мне мозг. Ничего со мной не случилось, я такой же, как и раньше. Просто решил остепениться.
Друг взглянул на него и грустно вздохнул, пробормотав «Что такого в том, чтобы делиться со мной тем, что беспокоит». И Чонин прекрасно его слышал, но решил не обращать внимания.
Пройдя в тишине пару кварталов, Сехун не выдержал и снова налепил на себя фальшивую улыбку:
- Слушай, а пошли в клуб? Завтра?
- Не хочу.
- Не будешь ты там никого клеить, просто выпьешь со мной. Я же соскучился.
- Я не уверен…
- В общем, думай, - Сехун не дал ему договорить, - я спрошу у тебя ещё раз. А сейчас я побежал.
- Куда это?
- Навстречу отчаянным мечтам, которые назойливо пытаются от меня ускользнуть.
И его ответ был настолько уклончивым, что Кай даже предположить не мог, что бы это могло значить.

***

- Не хочешь посмотреть со мной фильм? – спросил Кёнсу прямо с порога, пока Чонин вешал свою куртку.
- С радостью, какой? - вопрос немного обескураживал, но у него и в мыслях не было отказываться.
- Девушка с жемчужной серёжкой. О художнике Яне Вермеере.
«Что и ожидалось от До Кёнсу», - с улыбкой подумал Чонин.

Они придвинули телевизор ближе к дивану и удобно устроились. Относительно удобно. Потому что Чонин боялся вдохнуть, ведь они сидели так близко, что он чувствовал на себе чужое тепло. И это ему очень нравилось.

Спокойно следить за тем, что происходило на экране, совсем не получалось, и он несколько раз косил глаза, чтобы посмотреть на Кёнсу, который смотрел фильм своими большими красивыми глазами и практически не моргал. Видимо, он целиком был поглощён сюжетом. А раз ему так нравился фильм, значит и Чонин должен был оценить его по достоинству. Поэтому нужно заострить внимание и окунуться в атмосферу кино.

Всё бы ничего, но спустя примерно полчаса, он вдруг почувствовал на себе тяжесть - Кёнсу просто уснул, опустив голову ему на плечо. И это было бы до ужаса банально, если бы не было так очаровательно. Изящная шея, на которой так хорошо виднелись вены, чёлка, падающая на глаза, пушистые ресницы, родинка на правом ухе, которую он смог разглядеть так близко впервые – на всё это можно было бы смотреть бесконечно. Чонин подумал, что даже самая прекрасная картина мира не сравнится с человеком, что сейчас дремал на его плече.
Что делать в такой ситуации? В принципе, он был бы не против остаться так до тех пор, пока Кёнсу не проснётся, но это было бы неправильно. Поэтому он аккуратно переложил соседа на подушку и укрыл пледом.

Не удержавшись, напоследок, Чонин слегка провел пальцами по чужой щеке.