Глава 1. Всю свою жизнь я держу втайне

Аннотация

Всю свою жизнь я держу втайне. Это также тайна моей матери. Я унаследовала это от нее вместе с уникальной способностью, которой обладаем только мы. Ее уже нет, она – еще одна жертва зависимости. Ее смерть показала, как поставить меня на колени, ее предательство заставило меня страдать, поскольку этот секрет один из немногих, что она смогла сохранить.
Она никогда не упоминала, что у меня есть старший брат. И теперь он здесь, стремится стать моим опекуном.
У меня никого больше нет. Я путешествую по всей стране с этим незнакомцем, но опыт научил меня, большинство ситуаций временные, и они вкладывают в твою жизнь все, чтобы в конце концов ее разрушить. Вот почему я захотела остаться на новом месте, чтобы быть в сторонке от всех, и тихо распадаться на кусочки.
Потом я встретила Лукаса...
Перед его привлекательностью очень трудно устоять, и большинством девушкам, это и не надо. Я же не хотела пасть так легко, особенно в объятья тех парней, которые используют свою внешность в качестве оружья. С самого начала наши отношения стали напряженными и неустойчивыми. Я знаю это. Ведь отрицаю все чувства, которые охватывают меня, когда я рядом с ним. Мне кажется, он чувствует то же самое.
Очень скоро он попытается прорваться через стены, которые построило мое прошлое. Но я не та, кем притворяюсь, и было бы несправедливо связаться с ним. Это то, что я внушаю себе. Только когда случилось нечто ужасное, я осознала, что у Лукаса также есть тайна. Это тайна, которая связывает нас вместе, и заставляет нас пройти через одну невероятную историю, которую я не могла себе вообразить.

Посвящается Джиллиан

Глава 1

Первая вещь, которую я замечаю, подходя к нашему дому, здесь не много людей. Странно. За эти два года, что мы живем здесь, наше крыльцо было домом для кучки наркоторговцев и сутенеров. Они приходят сюда к Аполлону, одному из крупнейших поставщиков обеих услуг. Он живет на первом этаже прямо под нами. Несмотря на его неподобающий образ жизни, ко мне он относился прилично, когда мы переехали сюда. У нас завязалась дружба.
Я поднимаюсь пустыми шагами, мой тяжёлый рюкзак стучит по спине. Когда я достигаю верха, заглядываю в почтовый ящик. Он оказался замусорен той же ерундой, которую я складываю в кучу. Вытаскивая их, сую под руку и открываю стеклянную дверь со сломанным замком. Я жила во многих местах в последние годы, но это безусловно, худшее из всех. А пахнет здесь сигаретами и потом, просачивающимися из стен. Я стараюсь проводить тут как можно меньше времени.
Она была как бумеранг в моей жизни, то присматривала и отпускала меня, то возвращалась, сияя, как ни в чем не бывало и с полным ртом обещаний. Я ненавидела мать большую часть своего детства за то, что ушла и боялась ее во время трезвости, когда она приходила за мной и забирала из приемных семей, делая вид, что мы будем настоящей семьей. Это уничтожало меня. Это вынудило меня закрыться, для того чтобы справиться с этим. И теперь я не знаю, как нормально реагировать в этой ситуации, детективы смотрят на меня, словно я головоломка, которую невозможно решить.
Я находилась в полицейском участке уже несколько часов, и я должна быть убита горем. Слезы ручьем должны стекать по щекам, но вместо этого я чувствую безразличие, сконцентрированное на мне, в этой маленькой квадратной комнате без окон.
После того, как мне круглые сутки задавали вопросы, детективы наконец спросили, есть ли у меня какие-то родственники, с которыми они могут связаться. Я качаю головой, они просят о запросе Социального обеспечения, и меня оставляют в покое, остается только ждать. Мне сказали, что мою маму ударили по затылку неизвестным предметом. Я говорила, что не знаю, кто хотел причинить ей вред. Это правда. Два года назад, когда она была алкоголичкой и наркоманкой, список был бы километровым. Но я уверена, она была чиста, ведь она вернулась за мной, и никто не мог знать лучше меня, если бы она снова взялась за старое.
Полиция предполагает, что к ее смерти причастна ее старая жизнь. Я не отрицаю, ведь это вполне возможно. Уверена, что Аполлон и остальные жильцы дома знают что-то. Интересно допросила ли их полиция? Если это так, они ничего не узнали. Ведь жильцы нашего дома не были теми, кто сотрудничают с властями.
Дверь открывается, тот же детектив входит внутрь, держа в руке массивную папку. Его зовут Брэди. Он очень молод для детектива и выглядит хорошо в этом строгом костюме. Его темные волосы аккуратно подстрижены, а его светло-коричневые глаза передают сочетание заботы и серьезности. Мне кажется, его специально прислали ко мне, потому что он ближе всего к моему возрасту. Они наверняка думают, что мне будет более комфортно с ним. Глупо, я ни с кем не буду чувствовать себя комфортно, по крайне мере сегодня вечером. Прямо сейчас я ничего не чувствую, и я этому рада.
— Твой брат на пути сюда, — говорит детектив Брэди.
Мои утомленные глаза расширяются, его нелогичное заключение пробуждает меня, как ни один будильник на свете не смог бы. Интересно, в какую игру он играет?
— Он летит из Нью-Йорка, будет здесь завтра.
Он, по-моему, вполне серьезен. Я также, сидя на своем стуле, говорю:
— Я сказала вам, что у меня нет никаких родственников.
Его губы сжимаются в тонкую линию.
— Я просто знаю, что Социальное обеспечение связалось с ним приблизительно час назад. Он сказал, что готов быть вашим опекуном.
Я громко засмеялась и закачала головой. Ему стало неловко.
— У. Меня. Нет. Никакого. Брата, — говорю я медленно, излагая каждое слово. Так он точно поймет.
Детектив Брэди садится на стул напротив меня и кладет папку на столе между нами. Он выглядит таким же усталым, прям как я.
— На самом деле, он у вас есть. Два года назад он подал заявку в суд на ваше опекунство.
Он ставит руку поверх папки. Мои глаза скользнули от папки на него. Я снова качаю головой, но он выглядит слишком уверенным.
— Думаю это ошибка.
— Ваша мать никогда вам этого не говорила? — спросил он.
Мой желудок сжимается, когда сомнения начинают заполнять меня.
— Твоя мать не говорила, откуда он?
— Штат Нью-Йорк, — отвечаю я, сжимая свои руки под столом.
Он кивает.
— Ваш брат до сих пор живет там со своей семьей. Ваша мать бросила его, когда ему было шесть лет. Его отец, муж вашей матери, также живет там. Они понятия не имели, где она находилась, пока два с половиной года назад, из больницы Сан-Диего не связались с ними, ее лечили от передозировки, тогда они нашли ее ID, что привел к мужу из Нью-Йорка.
Мой мозг обрабатывает все, что говорил мне детектив, вспоминая, то что я на самом деле знаю. Я знала о передозировке и о лечении, которое прошло успешно. Именно тогда она пришла забрать меня в последний раз. Я знала, она была из Нью-Йорка, то же знала, что она была там замужем. Я не знала, что у нее был ребенок до меня. Не знала, что у нее до сих пор живет там муж. И определенно не знала, что она держит такой большой секрет. Вся доброжелательность, которую я испытывала к ней за последние два года, начинает исчезать.
— Похоже, твой брат пытался получить опеку над тобой, как только узнал о тебе. Но из-за твоей матери, которой удалось доказать, что она сможет о тебе позаботиться, его кандидатуру даже не рассматривали, — он делает паузу, — ты действительно не знала ничего из этого?
Во время того, как он говорил, я рассматривала массивную папку, которая вероятно содержит всю эту информацию обо мне и маме, информация, которой она никогда не рассказывала мне. Почему она никогда не говорила мне, что у меня есть брат? Это то, что заставало ее остаться трезвой? Она боялась, что он станет моим опекуном? Эта угроза была достаточно большой, чтобы она оставалась трезвой. Внезапно я почувствовала угрозу из-за брата.
— Райли?
Моя голова кружится, я пытаюсь вспомнить намекала ли она когда-нибудь на то, что у меня есть брат. Ничего. Я смотрю на детектива и качаю головой.
— Не знала.
Он наблюдает за мной с тихим сочувствием.
— Я должна пойти с ним? — внезапно спрашиваю я.
Он вопросительно смотрит на меня.
— Есть ли у меня выбор?
Его губы сжимаются в тонкую линию, к которой я привыкла за несколько часов.
— Ты — несовершеннолетняя. Он — единственный из родственников, которого мы нашли. И он готов опекать вас. Есть ли у вас другие варианты?
Я хотела предложить воспитание в приемной семье, но уверена, они не согласятся, зная, что у меня есть родственник, который готов позаботится обо мне. Тогда очевидно, что у меня на это нет ответа, продолжает:
— Социальная служба скоро будет здесь. Вы будете размещены где-нибудь, пока все не решится.
Я тихо сижу, пока буря нарастает во мне. Онемение, которая я получила сегодня, испаряется, уступая место растущей панике. Мы хранили одну тайну. Но не думала, что у нее есть и другие. Я наконец начала доверять ей, пока все это время она хранила от меня эту тайну. Мы праздновали мой семнадцатый день рождения и начало ее второго года трезвого состояния только прошлой весной. Тогда был первый раз, когда она купила мне реальный торт. На нем было написано моё имя. Ее бледно-голубые глаза сияли так ярко при свечах, тогда она сказала мне загадать желание и задуть их.
Теплые руки давят на мои плечи, пугая меня.
— Ты дрожишь, — говорит детектив Брэди, — может тебе стоит немного прилечь? Я принесу стакан воды.
Его глаза сосредоточенно наблюдают за мной. Я глубоко вздыхаю и самостоятельно пытаюсь успокоиться. Открываю ящик внутри знакомого мне кабинета, и заставляю свое тело не упасть. Это то, что я делаю. Я остаюсь сосредоточенной на главном.
— Что касательно похорон? — спрашиваю я, мой голос напряжен, но сильный в этой тихой комнате.
Он выпрямляется, глядя на меня с любопытством. Затем он потирает заднюю часть шеи. Когда он, наконец, отвечает, я вижу, он старается, как можно тщательно выбирать слова, — после того, как мы закончим, ты сможешь сама выбрать, что будешь с этим делать. Если у тебя не хватит средств, есть специальные услуги, которые могут тебе помочь. Я обдумываю его заявления, это значит, что у судебно-медицинского эксперта, до сих пор лежит ее тело, и она может быть похоронена наряду с другими нищими людьми, как только тело отдадут.
Снова я остаюсь со стаканом воды. Все мои мышцы напряжены. Я не двигаюсь, несмотря на то, что хочу сбежать отсюда прямо сейчас. Но я просто сижу и обдумываю слова детектива, неуверенна, что они что-то значат для меня, и как реагировать на брата, он просто появился из неоткуда. Мои мчащиеся мысли, и предательство мамы были как лед, текущий по венам. Мне нужно остановиться. Хочу свое равнодушие назад.
Здесь нет часов, и я не знаю, сколько времени ждала, чтобы кто-то появился. Пока приземистая женщина с унылыми темными волосами резко открыла дверь. Это женщина из службы Социального обеспечения. Я никогда не встречала ее прежде, но у них одни и те же усталые глаза, слишком яркая улыбка, и они всегда спешат, словно то, что они делают- чрезвычайно экстренная ситуация.
Я пассивно позволяю им поместить меня в автомобиль, который едет через город, останавливаясь у здания, где мне дают обед, но я отказываюсь, потом меня сажают в комнату с четырьмя односпальными кроватями, три из которых уже заняты другими тихими и угрюмыми девочками. Я боюсь того, что увижу, если закрою глаза. Но к счастью, я так истощена что сразу заснула и временно ушла от реальности.