Сказание об убийстве Джатасуры

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Пандавы жили там без тревог, но вот удалились те ракшасы и с ними — сын Бхимасены, как вдруг однажды в отсутствие Бхиыасены Царь справедливости, близнецы и Кришна были похищены (неким) ракшасой. «(Я) — брахман, сведущий в мантрах, искуснейший знаток всех видов оружия», — так говорил он (о себе), постоянно прислуживая Пандавам. Нацелился он на стрелы и луки Партхов и только ждал удобного случая. Звали его Джатасура. Когда Бхимасена, губитель недругов, ушел на охоту, он принял другое обличье — могучее, грозное, диковинное, и, завладев всем оружием, забрав Драупади, схватил троих Пандавов и бросился, низкий, прочь.

Но Пандава Сахадева сумел увернуться и стал призывать Бхимасену, (обращаясь в ту сторону), куда удалился могучий (герой). Юдхиштхира, Царь справедливости, которого тащил тот (ракшаса), сказал ему: «Гибнет твоя дхарма, глупец, или ты вовсе не признаешь ее? Даже те, другие, кое-кто из тех, что попали в лоно животных, а также гандхарвы, якши и ракшасы, птицы и скот зависят от людей, и ты тоже зависишь, ибо богатством этого мира богатеет ваш мир. Точно так же, если этот мир погружается в скорбь, следом за тем отчаяние охватывает богов, но, если их должным образом почитают жертвенными возлияниями и поминальными жертвами, они процветают.

Мы — хранители государства, его защитники, ракшаса! Откуда же быть государству, лишенному защиты, процветающим и счастливым?! И не следует ракшасе оскорблять царя, тем более когда тот ни в чем не повинен. На нас, о пожирающий людей, нет и ничтожнейшего греха. Не следует никогда причинять вред друзьям, тем, кто тебе доверился, у кого ты кормишься, тому, у кого ты нашел приют. Ты жил под нашей защитой в почете и довольстве, вкушая (нашу) пищу, так как же, грешный помыслами, ты решился похитить нас? Ты ведешь себя безрассудно, и неважно, что ты стар: твой разум (погряз) в заблуждениях.

Ты заслуживаешь нелепой смерти, но сегодня ты будешь (убит) не случайно. Если ты и вправду

замыслил недоброе, отрекшись от всех дхарм, то верни нам наше оружие и попытайся в битве захватить Драупади. Если, же ты по своему невежеству довершишь это деяние, то обретешь в мире лишь позор и бесчестье. Посягнув на эту женщину из людского племени, ты, о ракшаса, (все равно что) выпил яд, встряхнув сосуд». И тут Юдхиштхира повис на нем всей тяжестью, и тот, отягощенный ношей, не смог передвигаться столь же быстро.

А Юдхиштхира сказал Драупади и Накуле: «Не страшитесь невежды-ракшаса, я сдержал его прыть. Быть, может, уже неподалеку мощнорукий сын Ветра. В тот же миг, как он настигнет ракшасу, того не станет».

Но Сахадева, о царь, глядя на ракшасу, разум которого был в омрачении, обратил к Юдхиштхире, сыну Кунти, такие слова: «Что может быть лучше для кшатрия, царь, чем в битве встретить смерть лицом к лицу или же одолеть недруга?! Мы будем биться (с ним), о губитель врагов, и либо он одолеет нас, либо мы его уничтожим. Тому и время, и место, о царь мощнорукий! Настал час дхармы кшатрия, о воистину доблестный! Победим мы или погибнем — мы обретем благую участь.

Если сегодня, когда солнце придет к закату, ракшаса все еще будет жив, я больше не смогу сказать (о себе): «Я — кшатрий», о бхарата! Эй, ракшаса, стой! Я — Пандава Сахадева. Или ты убьешь меня и тогда уводи их, или сам останешься здесь убитый спать (вечным) сном». Едва он это проговорил, как вдруг появился мощнорукий Бхимасена, словно Васава с ваджрой. Он увидел двух братьев, и славную Драупади, и Сахадеву, стоящего на земле, готового кинуться на ракшасу, и самого-сбившегося с пути ракшасу, над душою которого навис рок; тот кидался из стороны в сторону, (как будто) сама судьба преграждала ему дорогу. Могучего Бхиму охватила ярость, когда он увидел, что ракшаса тащит его братьев и Драупади, и он проговорил:

«Я заподозрил тебя прежде, когда ты ходил и присматриг-вался к оружию, но счел тебя не стоящим внимания, оттого и не уничтожил. Скрываясь под личиной брахмана, ты не говорил того, что было бы нам неприятно. Да и как я мог погубить тебя, невиновного, когда ты старался нам угодить, не причинял никакого вреда?! Ты выглядел брахманом и был (нашим) гостем. Тот, кто убьет такого, даже подозревая, что-это ракшаса, попадет в Нараку.

Пока не пробил твой час, тебя нельзя было уничтожить. Но теперь ты созрел (для возмездия): сама судьба, чьи деяния удивительны, подала тебе эту мысль — похитить Кришну. Тем самым ты проглотил наживку, прикрепленную к леске судьбы. Ты словно рыба в воде, зацепившаяся губой (за крючок): как теперь уйти тебе от меня? Ты не достигнешь страны, куда направлялся, куда прежде-тебя устремилась твоя душа, а отправишься ты путем Баки Хидимбы».

Когда Бхима сказал так, ракшаса, подстрекаемый, роком, испуганно выпустил их всех и приготовился к бою. Губы его дрожали от ярости, когда он сказал Бхиме: «Нет, я.не перепутал стороны света, я задержался ради тебя, нечестивый! Не водой, но твоею кровью я принесу сегодня поминаль-.ную жертву тем ракшасам, которые, как я слышал, были убиты тобой в бою».

Бхима, к которому были обращены эти слова, облизнул уголки губ и, словно бы усмехаясь, в ярости — воочию сам Калантака — ринулся вперед, устремившись к ракшасе, чтобы схватиться врукопашную. И ракшаса тоже напрягся и кинулся на Бхиму, готового к бою, словно Бала на Держащего ваджру. Они сошлись в жестокой рукопашной схватке, и тут подбежали оба гневных сына Мадри.

Но сын Кунти Врикодара, усмехаясь, остановил их: «Я сам справлюсь с ракша-сой». И добавил: «Смотрите! Клянусь собою, своими братьями, своей дхармой и добродетелью и тем, что принесено в жертву, что я, о царь, уничтожу ракшасу!» Когда он сказал это, оба героя, ракшаса и Врикодара, достойные соперники, снова схватились врукопашную.

Между ними, ракшасой и Врикодарой, яростными, неукротимыми в битве, разгорелся бой, словно между богом и данавой. Могучие (воины) вырывали с корнями деревья одно за другим, избивая друг друга, и крики их напоминали грохот туч в конце жаркой поры. Сильнейшие среди сильных, своими бедрами они сносили мощные деревья, яростно налетая друг на друга, и каждый из них стремился одолеть другого. Разгорелась битва деревьями, губительная для лесов; так некогда (бились) два брата, Сугрива и Бала, львы среди обезьян.

Они теснили друг друга, то и дело ломая деревья, каждый миг издавая клич. Когда все деревья в том месте были повалены и сотнями лежали в кучах, могучие (воители), о бхарата, каждый желая уничтожить другого, тотчас схватились -за камни и ринулись в бой, словно два Индры гор, (окутан-вые) тучами. Они принялись неистово избивать друг друга устрашающе грозного вида огромными (камнями), словно быстрыми ваджрами. Опьяненные мощью, они все яростней бились между собой и, сцепившись руками, волочили друг друга, словно слоны. Великие духом, они обрушивали один на.другого свои страшные кулаки, стоял треск кулачных ударов.

Так вот, сжав кулак, подобный пятиголовому змею, Бхима нанес ракшасе быстрый удар в шею. Ракшаса ослабел от удара руки Бхимасены, а Бхимасена, заметив, что тот дрогнул, бросился на него. Мощнорукий Бхима, подобный бессмертному, с силой приподнял его обеими руками и бросил на землю. Раздробив все его члены, Пандава ударил его локтем так, что голова оторвалась от туловища. Снесенная мощью Бхимасены голова Джатасуры с закушенными губами, вращающимися глазами отлетела (в сторону) — словно плод отделился от черенка—и упала, обагренная кровью, а губы его так и остались, стиснутыми. Великий лучник расправился с ним и приблизился к Юдхиштхире; первые среди дваждырожденных восславили его, словно маруты — Васаву.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» стопятьдесят четвертая глава.