Терра-нова

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Терра-нова

Мне мир так мал, так хрупок и без смысла,
Когда я жду, надеясь и любя,
Листая письма и считая числа,
Я жажду встретить где-нибудь тебя.
(с)Эрнест Степкe

Обсуждения на шестой затянулись на несколько недель. Деметра взяли в отряд, выделили ему три корабля и приказали подготовить команду. К новой планете отправлялись также почти весь старший офицерский состав и третья военная база. Так что капитану пришлось временно жить на шестой станции в военном ведомстве. Каждый день он звонил Персефону, улыбаясь, лишь увидев его, смеясь над его простыми шутками и желая быть рядом, чтобы обнимать и ласкать. Перси тяжело воспринял новость, что Деметра не будет шесть месяцев, омега расстроенно вздыхал, но старался скрыть это, и Деметру очень хотелось прийти и утешить его.

Из-за постоянных совещаний и сложной подготовки, Деметра с трудом выпустили на эструс мужа. Альфа несколько раз отправлял сообщение Перси и оправдывался, что задерживается и не сможет провести с ним пару лишних часов. А потом, вырвавшись с очередного собрания, опаздывая к Перси и понимая, что тот мучается, бежал по коридорам, спешил, как мог, и ворвался в дом, запыхавшийся и раскрасневшийся. Перси ждал его, завернувшись в халат и поставив стул напротив дверей.

Деметру было тяжело видеть, как его работа мучает и изводит его младшего. Ничего не говоря, он подхватил его на руки и унёс в спальню, надеясь подарить свою настоящую и чистую любовь. Через три дня капитана вытащили звонком, требуя вернуться на пост, и Деметр бегал по квартире, собираясь и постоянно возвращаясь к измученному мужу, чтобы подарить ему ещё один сладкий поцелуй. Оставлять его не хотелось, и хотя он понимал, что предстоящая поездка поможет подарить новое звание и радовала невероятными перспективами, ему было тяжело бросать Перси. Жажда власти давно отступила на второй план, уступив жажде любви.

Уже на пороге, понимая, что вернётся нескоро, Деметр бросил тоскливый взгляд на то, что он покидает ради карьеры: красивый любимый омега, дом, который по-настоящему можно было назвать своим, мурлыкающая и ласковая кошка и так и не расцветший подаренный цветок. Деметр был уверен, что когда вернётся, то купит сюда детский манеж и будет тщательно работать над прибавлением в семействе. А пока...

— Пожалуйста, пиши мне, очень прошу, — на прощание сказал он мужу, прекрасно понимая, что сообщения к нему будут отправлять только при открытых каналах связи. А это будет не часто...

Перелёт был долгим и изнуряющим. Экспедицией управлял сам генерал Жан Энгер, и для повышенной безопасности они использовали варп-движки, а не пространственную червоточину. Перепрыгивая между галактиками, задерживались у каждой проходной звёзды, ожидая перезарядки двигателей. Когда же корабли прибыли к назначенной точке, то генерал велел перейти на межпланетные движки, и они почти десять часов добирались до нужной планеты.

Новая Ивлиония светилась яркой голубизной на фоне чёрного неба. Звезда с кодовым названием Ипсилон Анд Би по утверждению учёных была в два раза младше погибшей звезды ивлионцев и светила в три раза ярче. Крошечный красный карлик ходил по эллипсоидной орбите, и астрофизики уверяли, что раз в восемнадцать лет на планете будет очень жаркая зима и критично горячее лето. Но это были мелочи по сравнению с фактом существования самой планеты.

Природа сложна и непредсказуема, она, как сумасшедший художник-экспрессионист, разбрасывает по холсту вселенной цепочки связей элементов, которые либо становятся пустыми безжизненными шарами, либо наполняются ещё более загадочными смесями микроорганизмов, даруя галактике жизнь. Ивлионцы триста лет искали подходящую солнечную систему с планетой, где по воле случая или судьбы в атмосфере будет присутствовать нужное количество кислорода, озоновый слой будет достаточен, чтобы сберечь жителей от радиации, гравитация и магнитное поле позволят жителям спокойно ходит по твёрдой поверхности, а формирование самой планеты пойдёт в нужном направлении, и её не заполонят гигантские пауки или всепожирающие растения.

Деметр бывал на сотне планет, посещал не один десяток галактик, но сейчас, любуясь на их новый дом, чувствовал комок в горле. Это было самое прекрасное, что он когда-либо видел. Альфа был уверен, что длинная жизнь сделала его чёрствым и неспособным понимать незамысловатые красоты божественного художника. Но сейчас он готов был расплакаться от странного детского чувства восхищения и непередаваемой любви. Любви к своей собственной вселенной.

Вокруг новой Ивлионии вращались три спутника, и на одном из них были установлены крупные корабли с заводами и пехотные войска. Приземление на саму планету было временно запрещено, пока биологи пытались привить там биосферу погибшей планеты и уплотняли озоновый слой. Через несколько месяцев искусственно созданная жизнь должна быть готова самостоятельно размножаться. Своей биосферы у планеты почти не было. По отчётам менее пяти тысяч лет назад один из несуществующих ныне спутников раскололся и упал на планету, приводя к сильным катаклизмам. Остатки от погибшего спутника было решено убрать из космоса.

Уже с первых дней техники занялись установкой новой системы безопасности, расстановкой спутников и заградительных щитов на орбите планеты. Получив в своё распоряжение корабль ксирдов, учёные смогли извлечь оттуда оборонные комплексы и неизвестное ранее ивлионцам оружие. И, исходя из найденных данных, сейчас проектировались новые системы, способные оградить планету от любого внешнего врага. Оставалось лишь надеяться, что учёные доведут их до ума, до того как герроки или ксирды начнут атаковать их новый дом. За проявленный героизм и захват вражеского корабля Деметру выдали какую-то награду, но альфа в тот момент был слишком подавлен смертью друга и выбросил её. Впрочем, он ни разу не пожалел об этом.

Через месяц на планету допустили техников, машины и люди начали постройку платформ для будущих городов. По плану первые три города будут готовы через год, и жители Каллиопы, Эвтерпы и Мельпомены начнут новую жизнь на новой земле. Сейчас же всё это казалось сказочным сном, и, пролетая над голыми пустынными скалами, куда учёные ещё не успели добраться со своими бионаполнителями, Деметру почему-то хотелось счастливо и беспечно смеяться в голос.

Это их планета, их новая Ивлиония, где погибающее человечество сможет выжить и продолжить свой род. По новым законам от омег требовали рождения четверых детей, и если ни один из них не будет омегой, то они должны были родить и пятого. Но такие жёсткие правила правительства лишь грели душу Деметру. Он смотрел на поднимающийся из пустоты город, на растущие дома и поля рядом с постройками, на озёра, заполняющиеся привезённой в биокапсулах рыбой, и мечтал, как с Перси и оравой их детей, внуков и правнуков будет встречать тут свою старость.

С первым открытым окном связи Перси прислал два письма. Деметр, как только увидел первое, тут же забросил всё свои дела и заперся в своей каюте, чтобы вчитываться в каждую букву.

«Мой дорогой друг, время без тебя течёт бесконечно долго, но я стараюсь не раскисать и думать о твоих словах. Надеюсь, всё сложится, как ты сказал, и через несколько лет мы действительно переедем на свою собственную планету. Так странно, я столько мечтал об этом, а сейчас не чувствую той радости, что должна переполнять меня. Мне просто хочется увидеть тебя снова. Хочется верить в тебя и твои слова.

Шесть месяцев станут невыносимой пыткой, но помни всегда, что мыслями я рядом, твой верный П.»

Деметр захлебнулся от всей той нежности, что накатила от прочтения тёплых и ласковых слов его мужа, и потому он сразу ответил, пока связь ещё работала: «Всё будет, как я сказал, обещаю. Я тоже скучаю, потому пиши мне больше! Твой верный муж». Подумав немного, словно «верный» он убрал и не потому что собирался продолжать свою разгульную жизнь, а из-за боязни, что Перси воспримет это неправильно. Ведь омега тоже всегда подписывался как «верный», при этом, капитан был уверен, Перси постоянно жил с другими альфами. Деметр же хотел, чтобы это слово для них обозначало именно то, что оно обозначало.

Капитан также послал запрос в отдел связи и всё же потребовал восстановить все письма, написанные на протяжении десяти лет от Персефона. Благодаря своему статусу, он был уверен, что со следующим окном получит желаемое.

Второе письмо на радостях и в спешке он не заметил и потому был очень удивлён, обнаружив его через пару дней. В нём Перси, очевидно, раскаивался в своих открытых словах в первом письме и потому был сдержан, но послание было всё таким же нежным и щемящим душу. Деметр искренне улыбался, перечитывая каждое вновь и вновь. Перси рассказывал ему о том, какой фурор произвела на работе печатная книга, рассказал, что отыскал в глубинах сети новый рецепт и обязательно угостит сладким пирогом своего старшего, а ещё писал, что бунт на Каллиопе подавили смирительным газом, превратив жителей в безэмоциональных зомби. Что дальше будет с жителями первой станцией, пока неизвестно, но то, что открытая планета будет обжита, и каждый человек на счету, давало им гарантию, что их жизни не будут брошены на произвол судьбы. Была в его письме и ещё одна плохая новость – нападение Таланцев, которые пробрались на пятую и утащили в свои паучьи норы несколько сот людей и тонны продуктов.

Тяжёлым испытанием для Деметра стало намеренное воздержание. Первый месяц он был уверен, что его всё устраивает, и справится, но каждый вечер, дроча на образы своего младшего мужа, он всё сильнее ощущал потребность в нём самом. Хотелось его объятий, рук, свежего запаха и тепла его тела. Без него кружилась голова, оргазм выходил смазанным, холодным и пугающе безэмоциональным. Раньше он был уверен, что секс не имеет никакого отношения к чувствам, что механические движения и его самоудовлетворение о малознакомое тело никак не будут отражаться на том, любил ли он кого-то или нет. Но именно с Перси всё стало иначе, и Деметр понимал, что это глубоко и надолго, что его любовь, появившаяся словно ниоткуда, жила в нём уже слишком давно, просто медленно росла и теперь укоренилась так глубоко, что не подпустит никого к себе близко.

После сорока дней пыток Деметр сдался и попросил в медцентре новые таблетки для снижения влечения. Старые он где-то забыл, то ли на базе, то ли бросил дома. От таблеток становилось легче телу, но не душе, которая с безудержными стонами рвалась на другой край света в объятия любимого мужчины. Но Деметр был уверен, что Перси, получивший дозволение от старшего, в постели себя не ограничивает. И каждую ночь назойливые мысли о том, как его прекрасный идеальный муж извивается под другими альфами, вызывали безумную ревность и злость. Капитану хотелось вернуться не только, чтобы получить любимого в свои руки, но и чтобы забрать его из чужих…

К Терра-нове отправилась почти вся команда Деметра, большинство из них капитан готовил и обучал уже сам, только Рей отказался. Деметр был уверен, что причина в недосказанных обидах, но Пелоп утверждал, что Рей обзавёлся мужем и хотел быть с ним рядом, потому и перешёл в пехоту. И получил там весьма неплохую должность. Только пехота – это не фениксы.

Отношения с Танталом переросли в чисто дружеские. Удивляясь самому себе, Деметр прощал наглому омеге его выходки, грубости и даже неподобающее отношение на службе. Сарказм и пренебрежение субординацией вызывали лишь улыбку, наглеца хотелось треснуть по заднице или по-дружески влепить оплеуху. От его гадостей было спокойнее и веселее. В отношения бывшего любовника и Пелопа Деметр старался не вмешиваться, хотя видел, что у них всё не очень и гладко. И кто именно подначивает и обижает другого, было не ясно, потому что временам и они миловались и светились от счастья, а потом становились мрачными и огрызались друг на друга.

Каждый день, кроме обычных обязанностей и смен на эсминце, Деметру приходилось посещать офицерские сборы. Генералы и военнокомандующий составляли планы по защите своего дома, разрабатывали стратегии заселения и распределение работ. Раньше на станции всё было просто – каждый, кто не был болен, работал на благо государства и получал за это деньги. Те же, кто работать не мог по тем или иным причинам, обеспечивались лишь необходимым – жильём, водой и биомассой, заменяющую еду.

Вопрос о том, что делать с бесполезным грузом неработающих людей, поднимался и не раз. Жёстче всех высказывался майор Лето Тартар, который руководил наземными работами. Альфа предлагал бросить ненужный груз в космосе и забрать лишь тех, кто достоин. Были от него и другие предложения, касательно продажи бесполезных людей вместе с самой станцией геррокам, только говорил он это, казалось бы, в шутку, когда дискуссия уже совсем заходила в тупик. Главнокомандующий делал вид, что такого заявления не замечал, Деметр же нервно покусывал губы и надеялся, что высоким чинам хватит благоразумия не поступить подобным образом.

Временами Деметр сталкивался с майором в офицерском баре, и Лето приглашал капитана выпить по «дружбе». Но Деметр давно перестал испытывать к этому человеку дружеские чувства, а чувствовал, скорее, страх и омерзение. Но Лето имел большой вес в мире и влиятельные связи, и по старой привычке Деметр пытался сохранить с ним контакт. А потом всегда корил себя за это.

— Спускался уже на планету? — майор в очередной раз подозвал к себе капитана и предложил дорогой напиток.

— Да, сейчас раз в неделю делаем постоянный облёт, сопровождаем биохимиков.

— И как тебе она? Наша Терра-нова? — Лето выглядел уже достаточно захмелевшим, и Деметр не был уверен, о чём с ним говорить. Вместо ответа он просто пожал плечами.

На подготовленных платформах начались постройки, первый город поднимался быстро, с гулом, с шумом рабочих машин и людей. Но пока выглядел скучно и блекло на фоне прорастающих деревьев и цветов. Местная флора и фауна были критично бедны, а после внедрения чужеродных зверей и растений и вовсе стала пропадать. Но по уверению учёных, это не должно привести ни к каким отрицательным последствиям.

— Я бы сказал – она прекрасна! — майор откинулся на кресло и стал неспешно потягивать виски из стакана. — Жаль, что начальство решило начать заселение с первой станции. Я бы хотел привезти сюда своего младшего и быть в первых рядах, кто получит привилегию жить на твёрдой земле.

— Скучаю по нему, — вздохнул майор, глянул сквозь стакан на товарища и хитро подмигнул, — а отпускать нас явно не собираются, и приходится обходиться с подручными материалами, — он с нескрываемым омерзением поморщился, и Деметр предпочёл сделать вид, что его интересует напиток.

— Я говорил с генералом, он предполагает, что для старших офицеров сделают исключение, и нам позволят вернуться на пару дней домой для обеспечения мужей комфортом.

Лето фыркнул слишком громко и презрительно.

— Ты бы уж тогда говорил - не генерал, а свёкор. Не знаю, что он тебе наобещал, но мне чётко было сказано, что вернуться я не смогу. Пойдёт мой благоверный снова по рукам. Бесит! — Лето рыкнул, сжимая в руках несчастную посудину: — Почему все омеги такие шлюхи?

— Не знаю, — быстро ответив, Деметр отвернулся, рассматривая небольшое помещение. На каждой базе были и комната отдыха, и игровой зал, и бар, где привилегированным мира сего дозволялось немного отвлечься. Но сюда же каким-то неизвестным образом проникали зайцы, и сейчас парочка таких омег крутилась рядом с соседним столиком.

— На первой сейчас перенаселение омегами и детьми. А всё почему? Потому что альфы, которые никогда не работали и даже не пожелали оторвать свои ленивые задницы от постелей, сдохли там, где и жили. А этих шлюх вывезли – зачем?

Лето проследил за взглядом капитана и теперь злобно цедил сквозь зубы:

— И сотни тысяч этих бездельников попадут на планету в первых числах, в то время как мы продолжим жрать биомассу и обмываться очищающим газом.

— Уже через пару месяцев начнётся строительство для третьей и четвёртой, — начал Деметр, но Лето грубо его прервал.

— И что? Я живу на шестой. Когда мне выделят кусок моей честно заработанной земли? Я с восемнадцати лет в фениксах, защищаю от таланцев и добываю воду для этих лентяев. Зачем они нам? Что будут делать на планете? Жрать, спать и срать? — майор глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и снова откинулся в кресле.

— Систему нашу не дураки придумывали. Работа планировалась для каждого. Всё, что мы делаем, кроме художников всяких или руководящих лиц, отлично могли бы делать роботы. У нас есть технологии, средства, мы выросли из состояния нужности. Люди – биоматериал, который можно, как и цветочки, расселить по планете и держать в тесных клетках. Но нужды в нас нет.

— А как же армия? — Деметр хмыкнул: — Фениксы без людей не летают.

Лето внезапно засмеялся, и капитан с удивлением понял, что тот не просто пьян, но и под какими-то наркотиками.

— Ты веришь в эти детские сказки? В школе специально всем вдалбливают, что мы уникальны и нужны. А потом ставят чипы с портативными компьютерами, чтобы мы могли хоть корабль повернуть. Правительство тратит миллиарды кредитов каждый год, чтобы хоть как-то усовершенствовать бесполезную машину – человека. Нет в нас ничего, просто мясо, которое нужно чем-то занять, чтобы не писали мы романы политические от безделья и продолжали род бессмысленный, человеческий!

Капитан не решился спорить, такие мысли и к нему приходили не раз, но он пытался отринуть их, слишком любил летать и свои корабли, и совсем не хотелось отдавать их машинам.

— Машины быстрее, сильнее, крепче! — продолжал майор. — Но стали бы мы учиться, трудиться, достигать хоть чего-то, если бы за нас всё делали машины? Нет. Так и на Ивлионии никто не позволит расслабиться и уйти на покой. Но что делать с бездельниками? Почти двести тысяч человек на первой не работают совсем. И я сейчас говорю только про альф. А там ещё омеги и подрастающие голодранцы. Спихнуть бы их... — Лето резко замолк, а Деметр невольно облегчённо вздохнул. — Чёрт...

— Всегда были те, кто сидел на шее у других, — нервно выдавил капитан.

— Понимаю, — майор уже спокойнее кивал, — извини, я психую, мне не хватает младшего мужа. Ломка реальная началась, — альфа улыбнулся.

Деметр был с ним согласен, без своего омеги становилось совсем невмоготу.

— Но я бы нашёл этим дармоедам более полезное применение, — тихо добавил майор и замолк.

Капитан заказал себе ещё выпивки, с трудом сдерживая желание уйти. Он не раз уже выслушивал недовольные высказывания Лето, его злость на старших чиновников была понятна, но вместе с тем пугали методы, которыми он хотел что-то изменять. Деметр за последнее время провёл слишком много часов на собраниях. К новой Ивлионии отправилось восемь старших офицеров, и из них статус у Деметра был самым низким. Да ещё и рождённый на Каллиопе. В обсуждениях альфа старался быть вежлив и сдержан, прислушивался к каждому мнению и поддерживал точку зрения генерала Жана Энгера. Даже когда критично не был согласен. Почему? Деметр не считал себя слабаком или ведомым, просто видел, что веса у его голоса нет. Ни у кого почти нет, и решение принималось двумя людьми – Главнокомандующим пехотных войск и Генералом флота. Что бы там не высказывали другие, их слушали, но не принимали во внимание. И попросту растрачивать свои мысли на бессмысленные речи Деметр не хотел. Держал всё при себе и мечтал засесть в генеральское кресло, чтобы однажды самому сказать Лето Тартар «заткнись».

— Одна польза, — после продолжительной паузы и опустевшего стакана продолжил майор, — омеги нарожают нам новое население. По расчётам учёных эта планета способна свободно прокормить и содержать без каких-либо усилий тридцать четыре миллиарда. Это много. — Лето перестал рассматривать шлюх в зале и уставился на собеседника. — Наша старая планета была меньше, и там проживало около шестнадцати миллиардов, когда же наступил кризис, люди освоили технологии постройки городов в океанах и небесах. Сейчас наши знания превосходят наших предшественников в сотни раз, всего несколько лет, и эта планета будет утыкана поселениями, фермами и заводами, готовыми поддерживать ту немыслимую цифру. Да и колонизировать космос хотя бы на искусственных планетах тоже нужно попробовать. Но нас всего полтора миллиарда, — Лето жарко облизнулся, — как думаешь, откуда они наберут столько людей?

— Ввели же уже законы об обязательных детях...

— Мы за несколько столетий не достигнем цели, тут что-то другое, — Лето загадочно улыбнулся, а Деметру захотелось встать и уйти, но майор сменил тему. — У меня двое взрослых детей, мой омега не молод, и мне очень жаль мучить его родами. Да и с младенцами столько мороки, постоянные крики и запахи. Я, когда был молод, спокойнее к этому относился, сейчас вытерпеть это снова... мне бы старших удачно пристроить, — глаза у майора внезапно загорелись, — просматривал дела наших ребят, искал хорошего кандидата... ты ведь общаешься с Пелопом Плуто? Думаю ему своего старшего предложить, как раз парню восемнадцать исполнилось.

— Пелоп занят, — стараясь говорить отстранённо, произнёс капитан. Уж во что, а в дела сердечные своих друзей он вмешиваться не хотел.

Рассуждать о замужестве детей Лето было несколько проще, но при этом постоянно дёргала мысль, что свободы выбора омеге не предоставят и выдадут за того, кто майору придётся по душе.

После таких разговоров Деметр чувствовал себя выжатым, приходило понимание, что и его брак был просто планом жёсткого генерала Жана Энгера. Будет ли сын Лето когда-либо счастлив в браке? Сможет ли Деметр осчастливить Перси? Развеяться от таких разговоров хорошо помогали письма младшего. Во время второго окна Деметру прислали огромный архив, и альфа с удивлением обнаружил сто шестьдесят два письма от Персефона. Альфа читал их каждый вечер, невольно знакомясь со своим мужем заново, открывая его для себя и понимая, что любовь жила в нём уже давно, но он слишком боялся потерять свою относительную свободу и пытался держаться в стороне. Потому же сам и портил отношения с Перси, но теперь он намеревался бороться за своё счастье.