Стороны конфликта

Стороны, участники конфликта — конфликтующие стороны, конфликтанты, оппоненты, соперники, конкуренты, противни­ки, враждующие стороны, субъекты конфликта и т.д. В разных контекстах эти термины употребляются как синонимы.

В конфликтологической литературе чаще их называют оппо­нентами, противостоящими сторонами, реже — конкурентами или соперниками. Иногда их именуют противниками, противоборству­ющими сторонами, что обычно относится к конфликтам, проте­кающим в острой форме, где взаимодействие участников действи­тельно больше напоминает борьбу враждующих сторон. На самом же деле опасно даже так думать, а особенно для сферы психоло­го-педагогической конфликтологии. Слово как знак лишь обозначает нечто в нашем сознании, но, обозначив, мы становимся в определенном смысле его «пленниками». От нас за­висит выбор слов, которыми мы пользуемся для обозначения фактов и явлений нашей жизни, и в этом смысле необходима определенная осторожность. Правда, справедливости ради стоит, очевидно, сказать, что если мы будем называть врага другом, то он, возможно, им станет. Важнее, видимо, заметить, что прояв­ление такой категоричности в оценках и в выборе слов влияет на восприятие события. Помня о том, что это все же не абсолютные синонимы, следует обращать внимание на их словоупотребление. Когда говорят о сторонах как о противниках, оппонентах, сопер­никах, враждующих сторонах — неявно присутствует контекст борьбы, противостояния. Признавая конфликт как факт, в то же время не следует делать акцент на то, что он связан с борьбой, противостоянием, враждой.

Термин «участники конфликта» некоторые считают не очень удачным, так как он не различает, например, среди участников сторонников и противников в конфликте. Вместо него предлага­ется употреблять понятие «оппонент» (в переводе с латинского— «противополагающий, возражающий, спорящий»). Участниками конфликта могут быть люди, вовлеченные или сознательно уча­ствующие в нем, сочувствующие одной из сторон. Известно, что сторонники и противники в конфликте, как и оппоненты, под влиянием обстоятельств могут менять свои позиции, иногда на диаметрально противоположные, не переставая быть его участниками. Нам представляется, что термин «участники (субъекты) конфликта» вполне подходит. Он не несет в себе оценочного ком­понента, что исходно очень важно и позволяет говорить о всех людях как об участниках конфликтов (реальных или потенциаль­ных). Тем более что даже невольные наблюдатели конфликта ста­новятся в определенной мере участниками, переживая или сопереживая реальным исполнителям этой роли. Эта проблема достаточно хорошо показана в разных фильмах, когда кто-то случайно; становится свидетелем конфликта и его как свидетеля потом пре­следуют преступники. Так человек невольно становится участником конфликта.

В реальной жизни мы также иногда невольно из свидетеля чужого конфликта превращаемся в его участника. Комичная роль тещи из многих анекдотов в значительной мере связана именно с тем, что она быстро становится участником конфликтов дочери и ее мужа. Сохранить позицию толерантности или хотя бы отстраненно-нейтральную и не включаться в конфликт, позволить мо­лодым самим найти нужный выход из ситуации, принять важное решение нужнее, чем вмешиваться и навязывать собственное мне­ние.

Сторонами, или участниками, конфликта могут быть отдель­ные индивиды и группы (малые и большие). Малые группы — семья, школьный класс, студенческая группа, спортивная команда и т.д., большие группы — государства, этнические и религиозные образования, нации, партии. Когда участниками конфликта ста­новятся большие группы, то речь идет о социальном конфликте.

В нашем рассмотрении акцент будет сделан на конфликтах в ма­лых группах, но вначале коснемся понятия группы как важней­шей формы объединения людей. На протяжении жизни человек постоянно включен в разнообразные группы, которые оказывают на него влияние. Посудите сами, человек приходит в этот мир в определенной семье (малая группа), в конкретной стране (боль­шая группа), вырастая, ходит в детский сад, учится в школьном классе, занимается спортом, приобретает близких друзей в своем дворе (все это малые группы) и т.д. Личность и ее самосознание, нормы и ценности конкретного человека, его система представ­лений о мире складываются в процессе взаимодействия в этих группах. Успешное разрешение конфликта требует учета интересов всех его участников

Каждая из сторон конфликта имеет свое видение ситуации, складывающее­ся из понимания этой ситуации, оценки ее и сформированного на этой основе отношения (или позиции) в конфликтной ситуа­ции. Иными словами, каждая из сторон формирует у себя образ конфликтной ситуации, включающий позицию каждой из сто­рон.

Внешняя позиция — это та мотивировка участия в конфликте, которая открыто предъявляется сторонами своим оппонентам. Она может совпадать или не совпадать с внутренней позицией, пред­ставляющей собой набор истинных интересов, мотивов, ценно­стей, вынуждающих индивида или группу участвовать в кон­фликте.

Внутренняя позиция часто скрыта не только от оппонента, но и от самого субъекта, поскольку может быть неосознаваемой. Внут­ренняя позиция часто обнажает установки. Так, установка «я взрослый» у подростка, характеризующаяся как его неосознава­емое стремление к самоутверждению, к самоопределению, про­является часто в непримиримых разногласиях с родителями, в его категоричных суждениях и т.д. И хотя он может и не произ­носить того, что он взрослый, ему каждый раз важно дать себе это почувствовать. Девушка, которая ждет подарка или цветов от любимого и не получает их, обижается, сердится. Ее внешняя позиция — желание получить этот подарок, цветы и т.д., а во внутренней позиции — ее ожидание подтверждения его любви (в такой форме). Ей сами цветы, возможно, и не нужны, но это символ его чувств.

В конфликтных ситуациях рассогласование внешней и внутренней позиций особенно хорошо видно со стороны, но часто остается не замеченным самими участниками.

4.Влияние толерантности на позиции в конфликте. Когда учитель сердится на учеников за прозвище, данное ему учениками, он, скорее всего, переживает о своем авторитете в их глазах. В одной из школ дети прозвали учительницу «эскимо на палочке» за то, что она, будучи худенькой, надевала массу оде­жек и от этого выглядела даже полной. Стремление учительницы не признать свою худобу, скрыть ее от других стало предметом насмешек. Чтобы подразнить учительницу, дети приходили с мо­роженым «эскимо» и демонстративно ели его у нее на глазах, заставляя ее нервничать и раздражаться. Очень часто такое поведе­ние во внутренней позиции содержит неуверенность в себе, в своем авторитете и большое желание скрыть это. Если бы учительница, подобно павлину из притчи, своим поведением показала бы «да, я такая, принимайте меня такой, какая я есть, у меня есть и другие достоинства», это явно вызвало бы больше уважения. В конфликтных ситуациях рассогласование внешней и внутренней позиций особенно хорошо видно со стороны, но часто остается не замеченным самими участниками.

«Взрослый — взрослый» как позиция толерантности. В связи с рассмотрением соотношения внешней и внутренней позиций стоило бы сказать и о трансактном анализе Э. Берна, который считает, что каждый человек обладает набором поведен­ческих схем, соотносящихся с определенным состоянием его со­знания. Каждый человек располагает определенным набором этих состояний, в котором автор выделяет следующие категории: ро­дитель, взрослый, ребенок Поведенческие схемы взаимодействия по Э.Берну.

Родитель (Р) — все, что воспринято еще в детстве или сфор­мировалось в результате родительского воспитания. Если даже посмотреть на играющих в песочнице малышей, то можно уви­деть, что один с удовольствием поучает других, командует; дру­гому трудно угодить, он постоянно к чему-то придирается, кого-то вечно укоряет и т.д. Понаблюдайте за ролевыми играми детей младшего возраста, вот где особенно ярко они демонстрируют поведение родителей. Девочки произносят фразы, адресованные своим куклам, повторяя не только слова, интонации мамы, но часто копируя ее мимику, жесты. То же самое делают мальчики, повторяя папу, копируя его поведение, вставляя смачные сло­вечки.

Родитель — состояния, сходные с образами родителей, повто­ряющие их. Каждый человек хранит в себе набор состояний, по­вторяющих его родителей. Так, в частности, модели поведения в конфликте зачастую повторяют родительские. Обратите внимание,

когда вы ссоритесь с подругой или другом, когда сердитесь на кого-то из сверстников, как звучит ваш голос, каковы интонации и даже слова. Очень часто именно в такие минуты вы замечаете, как повторяете слова своих родителей, их тон и манеру говорить, даже если сознательно их отрицаете, не хотите быть в этом на них похожими. Итак, Родитель — это область нашего «надо».

Ребенок {Ре) — состояния, действующие с момента их фикса­ции в раннем детстве и представляющие архаические модели. Все капризы, неожиданные взбрыкивания во взрослом возрасте Э.Берн относит на счет ребенка. Каждый таит в себе мальчика или де­вочку, которые вдруг начинают действовать, мешая нам осуще­ствлять контроль за своими поступками. Очень часто взрослые и даже немолодые люди начинают капризничать, делая, напри­мер, покупки в магазине, требуя именно вот такую упаковку или к ней только такую ленточку. Это значит, что внутренний ребенок не дает рационально действовать. Ребенок — сфера эмо­ций, юмора, творчества, чувства собственного достоинства, любви и т.д. Всем нам знакомы люди, настроение которых меня­ется от одной крайности к другой за считанные минуты, каприз­ные, очень вспыльчивые, мнительные и т.п. Это люди со сверх­развитым, неконтролируемым состоянием ребенка. Ребенок — это область «хочу».

И наконец, Взрослый — сфера знаний, информации, само­стоятельного принятия решений, рассудительного поведения. Взрослый выступает своеобразным судьей между «надо» Родителя и «хочу» Ребенка. Взрослый — это область «возможно, разумно».

Взрослый (В) — состояние объективной оценки реальности, передачи и восприятия информации такой, какая она есть. Взаи­модействуя с партнером по общению, люди используют различ­ные варианты трансакций (рис. 8). Пока трансакции дополнитель­ные, т.е. линии не пересекаются, процесс общения протекает глад­ко. В случае пересекающихся трансакций возникает конфликт, который можно легко прогнозировать.

Трансактный анализ важен для понимания конфликта и еще более важен для понимания и различения внешней и внутрен­ней позиций. Внутренняя, часто неосознаваемая позиция субъек­та, провоцирующая конфликт, может быть продиктована невер­ным выбором одного из состояний с перекрещивающимися трансакциями. Для того чтобы предупредить возникновение кон­фликта или начать движение к его разрешению, надо перейти на позицию «взрослый —взрослый», предполагающую устойчивость эмоциональных реакций, терпимость к другим мнениям, т.е. то­лерантность. Но даже тогда, когда конфликта еще и в помине нет, все три персонажа активно действуют, направляя нас в ту или иную сторону. Когда мы впервые встречаемся с кем-нибудь, нас оценивают, причем сразу три человека — Родитель, Ребенок, Взрослый. Представим себе ситуацию. Вы входите в новую для вас аудиторию. Все смотрят и замечают вашу красивую одеж­ду, ее аккуратность или, наоборот, ее неаккуратность, некраси­вость. Оценка внешности — это функция Ребенка. Затем появля­ются на сцене запахи — приятные или неприятные. Представьте, что от вас резко запахло духами, у кого-то возникли определен­ные ассоциации: приятные или не слишком приятные. Предпо­ложим, вы использовали весьма обильно хорошие духи, но чей-то Родитель этого не терпит. Еще менее приятно, если это ока­зался запах грязи, немытой кожи и т.д. Далее начинается разго­вор, звучит ваш голос, но внутренний Ребенок слушателей уже выставил свою оценку: Как считают отечественные психологи, наибольших успехов в общении достигает тот, кто умеет располо­жить к себе Родителя своего собеседника и особенно сделать дру­гом его Ребенка. Они считают, что главное искусство нравиться другим — делать «подарки» Ребенку и не дразнить Родителя своего собеседника.

Специалистами замечено, что, для того чтобы с самого нача­ла знакомства или беседы расположить к себе собеседника, нуж­но сделать ему минимум три психологических «плюса», иными словами, сделать приятные «подарки» его Ребенку. (То же каса­ется и окончания беседы.) Кстати, существуют методы, кото­рые построены на этом принципе, используются и весьма не­плохо работают даже в таких сложных случаях конфликтов, как переговоры с террористами. Наиболее универсальные психоло­гические «плюсы»: улыбка, комплимент, имя собеседника. Улыбка как выражение хорошего отношения к собеседнику дает и нам психологический «плюс» и создает условия для того, чтобы сде­лать маленький шаг к толерантному взаимодействию. Один из психологических «плюсов», как мы уже сказали, — Имя собесед­ника. Как считают С.Дерябо и В.Ясвин в своей книге «Искусство нравиться людям», все мы пытаемся оставить свой след на Земле, но каждый делает это по-своему: кто-то совершает великие от­крытия, кто-то пишет картины, а кто-то просто царапает на сте­нах: «Здесь был Вася» и т.п. При внешнем различии суть этих поступков одна — желание оставить в памяти людей свое имя. Во время конфликтов, подсознательно желая снять остроту, люди начинают чаще использовать имя собеседника. «Дима, послушай меня, пожалуйста!» И действительно, фраза, где упоминается имя собеседника, имеет больше шансов быть услышанной. Если в спо­ре, где каждый отстаивает свое мнение, чаще называть своих оп­понентов по имени, можно значительно быстрее прийти к согла­сию. Однако сам трансактный анализ позволяет достаточно про­сто выявить, где произошел сбой, где перекрестились линии трансакций, и, перейдя в позицию «взрослый — взрослый», вос­становить пошатнувшееся равновесие.