О конструктивных особенностях зооморфных конских наносников (налобников) из скифского кургана козел

Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект № 01-01-00399а)

Материалы скифского царского кургана 4 века до н.э. Козёл, раско­панного И.Е.Забелиным в 1865 г., хранятся в ГИМ (Инв. № 54746). В кол­лекцию входят предметы убора 11 коней, традиционные для этого круга памятников. Предметом настоящего исследования являются налобники (или наносники - в литературе приняты оба термина), оформленные в скифском зверином стиле.

В материале кургана есть 11 бронзовых и серебряных наносников, из которых девять относятся к одному типу, широко распространенному в это время. Они имеют зооморфно оформленный плоский щиток, над которым поднимается скульптурное изображение головы животного на длинной шее с большим отверстием для уздечного ремня в основании (Рис. 1, 1 -2).

Подробно изучая конструкцию налобников, мы обнаружили еще од­но сквозное отверстие почти круглого сечения диаметром 3-6 мм, проходя­щее внутри шеи, идущее, начиная от основания, сквозь голову и выходящее в пасть животного. Встает вопрос: намеренно ли сделано это отверстие или же получилось случайно, в процессе отливки вещи?

По мнению специалиста в области древних технологий Т.Г. Сарачевой, * налобники выполнены в технике литья по выплавляемой модели с ут­ратой формы. При такой технологии обнаруженное нами сквозное отвер­стие получиться случайно не могло - напротив, нужны были дополнитель­ные усилия, чтобы его сделать. В частности, для этого мог вкладываться специальный изогнутый стержень, скорее всего сделанный из глины. Это отверстие прослежено почти на всех налобниках Козла, и только в двух случаях оно не получилось из-за производственного брака.

Все эти обстоятельства говорят в пользу того, что интересующие нас сквозные отверстия, скорее всего, были сделаны преднамеренно. Утвер­диться в этом мнении можно, рассмотрев подобные налобники из других курганов.

Такие предметы в курганах Чертомлык [2, с.86, Рис.56, с.88, Рис.60], Толстая Могила [12, с.44, Рис.27, с.105, Рис.100], Огуз [4, с.124, Рис.5], Ме­литопольский [16, с.138, Рис.152, 3, с.140, Рис. 155, 7], Страшная Могила [15, с. 139, Рис.21, 2], Лемешев №1 [OAK за 1911 г., с.34, Рис.62], Алексан-дропольский (ДГС I). Налобники из Чмыревой Могилы, нередко объеди­няемые с перечисленными (ср., напр.: [12, с. 185; 4, с. 122]), мы в эту группу не включаем из-за значительных внешних различий. Судя по известным

нам публикациям вещей, сквозные отверстия до сих пор не привлекали внимания исследователей; во всяком случае, ни в одном из известных нам текстов они не упоминаются. Что же касается изображений таких налобни­ков, то на некоторых из них можно увидеть круглое углубление в центре пасти при изображении предмета анфас - это вещи из Толстой Могилы (Рис. 2, 2) и Огуза (Рис.2, /). При этом на рисунке огузского налобника сни­зу, на оборотной стороне щитка в основании шеи зверя, показано углубле­ние такой же формы, как и на налобниках из кургана Козёл. Эти наблюде­ния, при всей их малочисленности, позволяют предполагать наличие по­добных сквозных отверстий и на других налобниках.

Хотя вопросы стилистики изображений на налобниках данного типа не входят в задачу настоящей работы, заметим все же, что эти изображения несколько различаются. Ближе всех к нашим стоят вещи из Чертомлыка, Огуза и Страшной Могилы. Насколько можно судить по рисункам, с ними сближаются предметы из Мелитопольского и Лемешева курганов. Скульп­турные изображения на них весьма схематичны: голова зверя практически составлена из таких деталей, как широко раскрытая пасть, огромные глаза, занимающие почти целиком все боковые поверхности головы, и высокие, вертикально торчащие уши. По краю глаза и при этом по краю пасти про­ходит рубчатый кант, отделяющий эти детали друг от друга. Такой схема­тизм неоднократно провоцировал исследователей считать, что на подобных налобниках изображены головы фантастических существ (см., напр.: [8, с.46; 15, с. 138; 12, с.185; 2, с. 90]). В.А.Ильинская иногда называет их " львами" или " львиными грифонами" [7, с. 122]. На наш взгляд, нет основа­ний говорить в данном случае о фантастических существах: на рассмотрен­ных изображениях нет никаких деталей, не совместимых с образом хищно­го зверя: преувеличенные глаза, уши, раскрытая пасть как таковые харак­терны для изображений хищников в скифском зверином стиле, а общая схематизация изображений отличает поздние произведения этого искусства.

Косвенным подтверждением нашей трактовки могут служить скульптурные головки на золотых налобниках Толстой Могилы (Рис. 2, 2а). На них присутствуют те же детали, только выполненные и скомпонованные не столь схематично. Глаза, меньше по размеру, расположены не на боко­вых сторонах головы, а на лбу, в результате чего рубчатый кант просто окаймляет пасть, не заходя за нос животного, расчерченный такими же ко­сыми полосками. В результате изображение выглядит более понятным. Бронзовые же налобники из этого кургана (Рис. 2, 26) по общему схематиз­му изображения, преувеличенным круглым глазам и использованию рубча­того канта сближаются с группой, рассмотренной выше, хотя и отличаются от нее менее рельефной моделировкой деталей.

Напомним, что сквозные отверстия замечены нами в налобниках как из курганов Козёл и Огуз, так и из Толстой Могилы. При этом любопытно, что при фронтальном взгляде на предметы из кургана Козёл и подобные им

видно, что основные изобразительные элементы морды животного создают некое нагромождение вокруг круглого отверстия в его пасти. Иными сло­вами,, они играют роль своего рода композиционного центра изображения, вокруг которого размещены губы, язык, щеки и нос зверя. В какой-то мере, думается, именно это обстоятельство делает изображения трудно читаемы­ми и осложняет определение вида животного.

По данным А.Ю.Алексеева, курганы Чертомлык, Козёл и Огуз воз­ведены в третьей четверти 4 в. до н.э., а Толстая Могила - в последней его трети [1, с. 40 сл., 49]. Мнение А.Ю.Алексеева, В.Ю.Мурзина и Р.Ролле, что за 10-20 лет (приблизительная разница во времени между курганами) облик основных предметов конского убора мог стандартизироваться [2, с.90], не вызывает возражений. И если в материалах Толстой Могилы мы наблюдаем просто небольшое круглое отверстие в открытой пасти хищника, то в стан­дартном варианте вокруг этого отверстия группируются основные детали изображения. Все это возвращает нас к вопросу о его назначении.

Согласно различным реконструкция конских уборов 4 в.до н.э. (Рис. 3, 2) налобники располагались либо на лбу, либо на носу лошади, но всегда при естественном положении головы лошади морда животного на налоб­нике направлены вниз. Следовательно, это отверстие не было декоратив­ным и вообще не предназначалось для обзора.

Можно предположить, что в это отверстие продевалось нечто вроде шнура с каким-то украшением на конце (например, кисточкой или чем-то подобным), сделанным из органического материала, не дошедшего до на­ших дней. Такого рода украшение могло дополнять декор конского убора (Рис. 3, 7-2). " Кисточка" же на налобнике при этом выглядела как язык жи­вотного.

На первый взгляд, такое предположение выглядит странно, - ведь в скифском зверином стиле подобный прием не был принят. Каноны скиф­ского искусства предполагали акцентирование, преувеличение основных признаков животного - глаз, ушей, пасти, рогов, когтей, но не языка. В пас­ти хищного зверя иногда можно увидеть голову другого животного - реду­цированный вариант сцены терзания, - но наш случай совсем не похож на подобные сюжеты. Итак, если наше предположение справедливо, мы име­ем дело с не вполне традиционным для звериного стиля случаем.

Однако в памятниках близкого Козлу круга можно встретить некое зрительное подобие того, что нами реконструируется. В Краснокутском кургане 4 в. до н.э. на конских нащечниках изображены грифоны, из пасти которых свисает язык, в одном случае с раздваивающимся завитком (Рис.4

1), а в другом на конце длинного узкого языка помещается пальметта, на­поминающая кисточку (Рис. 4, 2). Изображения грифона с " кисточкой" в пасти отмечены признаками греческой изобразительно традиции и, воз­можно, греческой работы. Так или иначе, эти нащечники найдены в скиф-

ском царском кургане того же времени. Следовательно, такой декоратив­ный прием не был чужд эстетике этого круга памятников.

Интересно, что другая пара нащечников из Краснокутского кургана (Рис. 4, 1) отмечена чертами фракийского влияния [10, с. 124] и находит се­бе полную аналогию в Венгрии [14, с. 126, Рис. 88]. Можно предположить, что этот изобразительный прием имеет латенское происхождение. В курга­не Огуз найдены нащечники с явно латенским орнаментом, в котором мож­но углядеть некое подобие звериной морды с процветшим языком (Рис. 4, 3). Разумеется, в латенской традиции такая фигура могла и не обозначать звериную морду; во всяком случае, более внятных изображений такого рода мы не встретили. Можно, однако, предположить, что скифское " зооморфное мировоззрение" могло увидеть в латенском орнаменте черты привычного звериного образа. Это предположение в какой-то мере под­тверждается самим фактом помещения такого узора на нащечники коня знатного скифа. Тот факт, что курган Огуз относится к ому же кругу памят­ников, делает предположение о заимствовании изобразительного мотива из латенского искусства правдоподобным, хотя пока и не доказанным.

Не входя в подробности сложной проблемы взаимоотношений скиф­ского и фракийского искусства в 4 в. до н.э., заметим, что следы фракийско­го влияния в скифском конском уборе этого времени в той или иной мере признаются практически всеми исследователями [ср.: 7, с. 122; 10; 12, с.186-187; 9]. Эти обстоятельства направляют поиск параллелей в область фра­кийских памятников.

В материалах фракийского кургана в Аджигиоле (Румыния) есть конские налобники со сквозными отверстиями, подобными обнаруженным нами (Рис.5). На некоторых изображениях налобников из других фракий­ских памятников можно видеть намек на подобные отверстия [5, Рис. 259, 260, 303]. Возможно, и эти отверстия использовались так, как мы предпола­гаем.

Высказанное предположение требует дальнейших доказательств и, прежде всего, визуального изучения всех налобников рассмотренного типа.

* Выражаем признательность Т.Г.Сарачевой за консультацию

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеев А.Ю. Хронография Скифии второй половины IV века до нашей эры. АСГЭ, Вып.28. Л. 1987.

2. Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык (Скифский царский курган IV в. до н.э.). К, 1991.

3. Berciu D. Arta Traco-getica. Bucuresti, 1969.

4. Boltrik J.V., Fialko E.E. Der Oguz-Kurgan. Die Grabanlage eines Skythenkonigs der Zeit nach Ateas.- Hamburger Beitrage zur Archaologie 18. 1991. 107-129.

5. Венедиков И, Герасимов Т. Тракийското изкуство. София, 1973.

6. Древности Геродотовой Скифии. СПб.

7. Ильинская В.А. Скифы днепровского лесостепного Левобережья (курганы Посулья). К., 1968.

8. Ильинская В.А. Скифская узда IV в. до н.э.- Скифские древности. К, 1973.

9. Манцевич А.П. Об уздечках фракийского типа из кургана Огуз.- Actes аи II Co ngrè s international de Thracolоgie (Bucarest, 4-10 sept. 1976): Histoire et arché ologie. Bucuresti, 1980.

10. Мелюкова А.И. К вопросу о взаимосвязях скифского и фракийского искусства. Ски фо-сибирс кий зве риный стиль в ис кусстве народов Евразии. М, 1976.

11. Minns E.H. Scithiand and Greek. A survey of ancient history and archaeology on the north coast of the Danube to the Caucasus. Cambridge, 1913.

12. Мозолевський Б.М. Товста Могила. К., 1979.

13. Отчет Императорской Археологической комиссии за 1911 год. Петроград, 1914.

14. Rosen-Przeworska J. Ikonografia wschodnioceltycka. Wroclaw, Warszawa, Krakó w, Gdansk, 1976

15. Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Черненко Е.В., Мозолевский Б.Н. Скифские кур­ганы Никопольщины.- Скифские древности. К., 1973.

16. Тереножкин А.И., Мозолевский Б.Н. Мелитопольский курган. К., 1988.