💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Постструктурализм

Хотя невозможно точно указать момент такого перехода, Шарль Лемер (Lemert, 1990) относит начало постструктурализма к речи, произнесенной в 1966 г. Жаком Деррида, одним из признанных лидеров этого подхода, речи, в которой он провоз­гласил начало новой постструктуралистской эпохи. В отличие от структуралистов, особенно тех, кто следовал лингвистическому повороту и считал, что предопреде­ляющее влияние на людей оказывает структура языка, Деррида свел язык к «пись­му», которое не ограничивает своего субъекта. Более того, Деррида понимал соци­альные структуры как письмо и, следовательно, как не обладающее способностью оказывать сдерживающее влияние на людей. Используя современную терминоло­гию, можно сказать, что Деррида произвел деконструкцию языка и социальных институтов (Trifonas, 1996) и, закончив, обнаружил всего лишь письмо. Хотя основ­ное внимание здесь все также уделяется языку, письмо не является структурой, которая ограничивает людей. Кроме того, тогда как структуралисты видели в си­стеме языка упорядоченность и стабильность, Деррида считает язык неупорядочен­ным и нестабильным. Разные контексты сообщают словам разные значения. Как следствие, система языка не может иметь над людьми власти принуждения, как это полагают структуралисты. Более того, невозможен научный поиск глубинных за­конов языка. Таким образом, в конечном счете, Деррида предлагает разрушитель­ный, деконструктивистский подход. Как мы увидим, разрушение и деконструкция приобретают даже большее значение с возникновением постмодернизма, и именно постструктурализм заложил основу для постмодернизма.

Враждебность Деррида направлена на логоцентризм (поиск универсальной мы­слительной системы, открывающей, что истинно, справедливо, прекрасно и т. д.), занявший господствующее положение в западной социальной мысли. Этот под-

°Д, по словам Деррида, способствовал «историческому подавлению и сдержива­нию письма со-времен Платона» (Derrick, 1978, р. 196). Логоцентризм привел к

амкнутости не только философии, но и вообще науки. Дерриду занимает декон-

[527]

струкция, или «демонтаж», источников этой замкнутости, этого подавления, та­ким образом он стремится освободить письмо от того, что его порабощает. Удач­ным выражением для описания подхода Деррида служит «деконструкция лого-центризма» (1978, р. 230). В более общем плане, деконструкция предполагает разложение единого с целью выявления скрытых различий (Smith, 1996, р. 206). Хороший пример рассуждений Деррида дает нам его анализ «театра жестоко­сти». Он противопоставляет это понятие традиционному театру, где, как он счи­тает, господствует система мышления, называемая им репрезентационнои логикой (схожая логика преобладала в социальной теории). Имеется в виду, что происходя­щее на сцене «представляет» происходящее в «настоящей жизни», а также выра­жает ожидания писателей, режиссеров и т. д. Этот «репрезентационализм» явля­ется для театра богом, он придает традиционному театру теологический характер. Теологический театр — это контролируемый, порабощенный театр:

Сцена теологична до тех пор, пока ее структура, согласно всей полноте традиции, содержит следующие элементы: автор-создатель, который, при том что отсутствует и находится вдалеке, вооружен текстом и наблюдает, объединяет, регулирует время или значение представления... Он позволяет спектаклю выражать его через своих представи­телей, режиссеров или актеров, порабощенных интерпретаторов... которые... более или менее непосредственно выражают мысль «создателя». Рабы-интерпретаторы, которые преданно исполняют предопределенные замыслы «господина».... Наконец, теологи­ческая сцена включает в себя пассивную, рассаженную по местам публику, публи­ку, состоящую из зрителей, потребителей, пользователей (Derrida, 1978, р. 235; кур­сив мой).

Деррида изображает альтернативный театр (альтернативное общество?), где «речь перестанет управлять сценой» (1978, р. 239), т. е. сценой больше будут ру­ководить, например, авторы и тексты. Актеры больше не будут подчиняться при­казам; писатели перестанут указывать, что должно происходить на подмостках. Однако это не значит, что на сцене наступит анархия. Хотя Деррида и не говорит о своей альтернативной сцене отчетливо, мы понимаем, что он имеет в виду, когда он пишет о «построении сцены, крики которой еще не усмирены словами» (1978, р. 240), т. е. «театр жестокости» стал бы искусством различий и трат без экономии, без огра­ничений, без компенсации, без истории» (Derrida, 1978, р. 247).

Ясно, что Деррида требует радикальной деконструкции традиционного теат­ра. В более общем плане, здесь подразумевается критика общества, находящегося в рабстве логоцентризма. Точно так же, как Деррида стремится освободить театр от диктатуры автора, он хочет и общество видеть свободным от идей всех интеллек­туальных авторитетов, создавших господствующий дискурс. Иначе говоря, Дерри­да хочет, чтобы каждый из нас был свободным писателем.

Здесь также имеется в виду еще одно известное понятие постструктурализма (и постмодернизма) — децентрация. В каком-то смысле Деррида хочет, чтобы те­атр отошел от своего традиционного «центра», от повышенного внимания к авто­рам (авторитетам) и их ожиданиям, и дать актерам возможность более свободной игры. Данный тезис тоже можно обобщить применительно к обществу в целом. Деррида связывает центр с окончательным ответом и, следовательно, в конечном

[528]

счете, со смертью. Центр связан с отсутствием того, что имеет для Деррида суще­ственное значение — «игры и различия» (Derrida, 1978, р. 297). Театр или обще­ство без игры и различий, т. е. статичный театр или общество, можно считать мер­твыми. Напротив, театр либо мир, вне центра, бесконечно открыты, непрерывны и саморефлексивны. Деррида заключает, что будущее «не следует ожидать или воссоздавать» (Derrida, 1978, р. 300). Он считает, что мы не найдем будущее в про­шлом, не должны мы и пассивно ожидать своей судьбы. Будущее обнаруживает­ся, творится, пишется нашими поступками.

Развенчав западный логоцентризм и интеллектуальные авторитеты, в конеч­ном итоге Деррида оставляет нас без ответа. В сущности, единственного ответа нет (Cadieux, 1995). Поиски ответа, Логоса, были деструктивными и порабощаю­щими. Все, что нам остается, — это письмо и действие, в которых есть игра и раз­личие.