💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Определение этнометодологии

Сначала обратимся к определению этнометодологии, пред­ложенному выше — в главе 2. Этнометодология —• научная область, изучающая «остов знаний, которые люди называют здравым смыслом, ряд соответствующих процедур и сообра­жений, благодаря которым члены социума придают обсто­ятельствам, в которых они оказываются, смысл, определяют свой способ действий в этих обстоятельствах и воздействия на них» (Heritage, 1984, р. 4).

Понять природу этнометодологии можно, обратившись к определениям, какие давал ее основатель Гарольд Гарфин-кель (Garfinkel, 1988, 1991). Как и Дюркгейм, он считает «со­циальные явления» фундаментальными социологическими феноменами, но истолковывает их по-другому. Согласно Дюркгейму, они носят внешний и принудительный в отноше­нии индивидов характер. Сторонники такой точки зрения считают, что акторы принуждаются или их действия обус­ловливаются социальными структурами и институтами и почти не способны к независимым суждениям. По едкому замечанию представителей этнометодологии, эти социо­логи склонны относиться к действующим субъектам как к «остолопам».

Этнометодология, напротив, расценивает объективность социальных явлений как свершения «участников» (опреде­ление понятия будет дано ниже) — как результат их мето­дологических действий. Гарфинкель, в своем неподражае-

[288]

Гарольд Гарфинкель: биографический очерк¹

Подобно многим, выросшим в годы Великой депрессии и Второй мировой войны, путь Га­рольда Гарфинкеля, в результате приведший его в социологию, был непрост. Гарфинкель родился в Ньюарке (штат Нью-Джерси) 29 октября 1917 г. Его отец продавал иммигрантам в рассрочку хозяйственные товары. Более всего он хотел, чтобы Гарольд освоил торговый бизнес, но тот мечтал учиться в колледже. Работая вместе с отцом, он одновременно стал посещать курсы бизнеса в университете Ньюарка, не имевшем тогда надлежащей аккре­дитации. Поскольку там преподавали в основном выпускники Колумбийского университе­та, их уровень был достаточно высок, но из-за отсутствия у молодых преподавателей практического опыта, курсы страдали отвлеченным, сугубо теоретическим характером. ■ Очевидно, проявившаяся позднее склонность Гарфинкеля к «отчетам» объясняется отчас­ти влиянием атмосферы такого обучения и, в частности, курсов бухгалтерского учета, «те­ории отчетов». " Как сделать колонки и цифры понятными [начальству]? " — по словам Гарфинкеля, непростой вопрос» (Rawls, издание готовится к печати). Важным для него оказалось и общение в Ньюарке с другими студентами-евреями, которые слушали курсы по социологии и позднее стали учеными в области социальных наук.

Закончив в 1939 г. университет, Гарфинкель провел лето в трудовом лагере квакеров, находившемся в штате Джорджия. Там он узнал, что в университете Северной Кароли­ны имеется социологическая программа, нацеленная на содействие таким проектам, как тот, в котором он участвовал. Будучи принятым, Гарфинкель выбрал в качестве ру­ководителя своей диссертации Гая Джонсона. Интерес последнего к расовым отноше­ниям повлиял на предпочтения самого Гарфинкеля: темой его магистерской диссерта­ции стал вопрос об убийствах на расовой почве. Он также познакомился с различными социальными теориями и, о чем надлежит особо упомянуть, с работами феноменоло­гов и опубликованной в 1937 г. «Структурой социального действия» Талкотта Парсонса. Подавляющее большинство выпускников университета Северной Каролины интересова­лись тогда статистикой и «научной социологией». Гарфинкель же увлекся теоретически­ми аспектами, а также идеями Флориана Знанецкого, изложенными в теперь почти за­бытой книге, которая была посвящена вопросам социального взаимодействия и точке зрения актора.

В 1942 г. Гарфинкель был призван в состав военно-воздушных сил. В Майами он го­товил войска к танковым сражениям на поле для игры в гольф, причем не видя са­мих танков, располагая только их изображениями, напечатанными в журнале «Лайф». Все настоящие машины были задействованы в боевых действиях. Человек, предпочитавший теоретическим отчетам конкретные эмпирические детали, обучал солдат, готовя­щихся к отправке на фронт, сражаться с воображаемыми танками, при том что бли-

мом и едва доступном пониманию стиле, излагает, что находится в фокусе этно-методологии:

Для этнометодологии объективная реальность социальных фактов — это локально и эндогенно осуществляемое, естественно организованное, рефлексивно объяснимое, непрестанное практическое дело, везде, всегда, исключительно, всецело являющееся созданием участников, у которых нет перерывов, возможности уклониться от этого, сокрыться, передать его другому, отсрочить или заплатить выкуп, — и, следовательно, выступающее фундаментальным социологическим феноменом (Garfinkel, 1991, р. 11)-

Иначе говоря, этнометодология изучает организацию повседневной жизни, или, по словам Гарфинкеля (Garfinkel, 1988, р. 104), «вечное, обычное общество». По вы­ражению Поллнера, это «необыкновенная организация обыкновенного» (Pollner, 1987, p. xvii).

Этнометодологию невозможно назвать макросоциологией в понимании Дюркгей-ма, но ее приверженцы также не считают ее и микросоциологией. Таким образом, хотя

[289]

Гарольд Гарфинкель: биографический очерк¹ (окончание)

зость к ним в действительности становилась вопросом жизни и смерти. Трудно даже представить, как этот опыт повлиял на развитие его представлений. Он обучал сол­дат, как следует метать гранаты под гусеницы танков, уметь быть недосягаемым для них, стрелять по предполагаемым танковым укреплениям. Благодаря этому заданию обнаружилась новая грань вопроса об адекватном описании действий и их объяс­нения, чем Гарфинкель занимался в Северной Каролине в теоретическом плане (Rawls, издание готовится к печати)

По завершении войны он продолжил обучение в Гарварде и учился там у Толкотта Пар-сонса. Если его учитель считал приоритетными абстрактные категории и общие пра­вила, то Гарфинкель — детальное описание явлений. Этот вопрос стал главным пред­метом полемики в социологии, когда Гарфинкель достиг заметных успехов в данной области. Однако более всего его волновало не отвлеченное рассмотрение теорети­ческого направления, а реализация его в практике. Еще будучи студентом Гарварда, Гарфинкель два года преподавал в Принстоне. После получения докторской степени он переехал в штат Огайо, где два года изучал специфику командования экипажем са­молетов и подводных лодок. Это исследование было прекращено из-за недостатка финансирования, и Гарфинкель в скором времени подключился к исполнению проек­та, связанного с анализом деятельности присяжных заседателей из города Вичита (штат Канзас). Подготавливая доклад об этой работе для собрания Американской со­циологической ассоциации, Гарфинкель в 1954 г. попытался объяснить, что привлек­ло его внимание в рассуждениях присяжных и вообще в социальной жизни, и предло­жил для этого термин «этнометодология».

Осенью 1954 года Гарфинкель занял место в Калифорнийском университете (Лос-Анд­желес). Здесь он работал вплоть до выхода на пенсию в 1987 г. Он сразу внедрил на сво­их семинарах термин «этнометодология». Наиболее активные из его учеников приняли подход Гарфинкеля, способствуя его распространению в Соединенных Штатах и во всем мире. Группа социологов, особенно Харви Сакс, Иммануил Щеглофф и Гейл Джеффер-сон, вдохновленная идеями Гарфинкеля, разработали анализ высказываний, составля­ющий сейчас наиболее значительную разновидность этнометодологии.

¹ Данный биографический очерк создан на основе работы Анн Роулз «Гарольд Гарфинкель» из книги под ред. Джорджа Ритцера «The Blackwell Companion to Major Social Theorists». Cambridge, MA and Oxford, England: Blackwell, издание готовится к печати.

ее сторонники не считают действующих субъектов остолопами, они также не призна­ют людей «бесконечно рефлексирующими, познающими себя и все рассчитывающи­ми» (Heritage, 1984, р. 118). Скорее, вслед за Альфредом Шюцом, они признают, что самые распространенные действия — рутинные и относительно необдуманные. Гил­берт (Hilbert, 1992) утверждает, что представители этнометодологии изучают не ак­торов или индивидов, а скорее «участников». Однако те строго и исключительно рас­сматриваются «[как] действия участников — практически отработанные действия, в результате которых производится то, что воспринимается ими как большая струк­турой организации или малая структура взаимодействия или личности» (Hilbert, 1992: 193). В итоге представителей этнометодологии не интересуют ни микро-, ни мак­роструктуры; они исследуют «искусные» действия, создающие структуры обоих ти­пов. Таким образом, Гарфинкель и другие представители этнометодологии нащу­пали в традиционных социологических рамках новый подход к объективным структурам, как макро-, так и микроуровня (Maynard & Clayman, 1991).

[290]

Одним из ключевых положений Гарфинкеля относительно этнометодов являет­ся мысль об их «рефлексивной объяснимости» Объяснения (оценки) — это способы с помощью которых акторы истолковывают (описывают, критически осмысливают и идеализируют) конкретные ситуации (Bittner, 1973; Orbuch, 1997). Истолкование — это процесс выдвижения людьми «объяснений» для логического осмысления мира. Сторонники этнометодологии уделяют большое внимание анализу «объяснений», данных человеком, а также способам, какими эти «отчеты» воспринимаются и при­нимаются (или отклоняются) другими. Именно поэтому особое место отводится ана­лизу разговоров. Например, когда студентка объясняет профессору, почему провали­лась на экзамене, она предлагает конкретное толкование, тем самым пытаясь придать происшествию определенный смысл, внятный профессору. Приверженцев этномето­дологии интересует природа такого «объяснения», а более широко — практики ис­толкования (Sharrock & Anderson, 1986), прибегая к которым студентка предлагает «объяснение», а профессор принимает (или отвергает) его. При анализе «объясне­ний» сторонники данной научной области придерживаются позиции «этнометодо-логического безразличия». То есть они не выносят суждений о природе таких «объяснений», рассматривая их лишь в плане использования в практических дей­ствиях. Кроме того, ими анализируются методы, необходимые как говорящему, так и слушающему, чтобы выдвигать, понимать и принимать или отвергать данные истол­кования (об этом см.: Young, 1997).

Развивая эти идеи, представители этнометодологии указывают, что социоло­ги, как и все, предлагают именно «объяснения». Следовательно, сообщения о со­циологических исследованиях следует расценивать как «объяснения» и анализи­ровать, подобно иным «отчетам». Такой взгляд разрушает иллюзии относительно деятельности социологов, да и вообще любых ученых. Значительная доля социо­логического знания (впрочем, вообще всех наук) состоит из интерпретаций, ос­нованных на здравом смысле. Соответственно, последователи этнометодологии изучают «объяснения» социологов точно так же, как «толкования» непрофессио­налов. В результате, повседневная деятельность социологов и прочих ученых под­вергается в этнометодологии критическому разбору.

Заметим, что «объяснения» рефлексивны в том плане, что они включаются в формирование ситуации, которую выявляют и которую предназначены рассмат­ривать. Таким образом, стремясь описать действия людей, мы перестраиваем при­роду того, что они делают. Это верно в случае и с социологами, и с непрофессио­налами. В процессе изучения и описания социальной жизни социологи изменяют то, что изучают. Это означает следующее: субъекты меняют свое поведение, по­скольку становятся объектами тщательного изучения, реагируя тем самым на то, что их поведение анализируется (сходную мысль см. в главе 11, при рассмотрении «двойной герменевтики» Гидденса).