Глава 12. Утро наступает внезапно. Свет ослеплял меня, и создавалось впечатление, что сам солнечный шар я вижу впервые за долгие месяцы

Утро наступает внезапно. Свет ослеплял меня, и создавалось впечатление, что сам солнечный шар я вижу впервые за долгие месяцы. Обычно он всегда спрятан за облаками. Я прикрываю глаза и выбираюсь из кровати, мыслями всё ещё возвращаясь к событиям вчерашней ночи.

Мне нужно найти его, и кое-что сделать. Нечто, чего я прежде не делала. У меня никогда на то не было причин для этого, потому что я всегда находила себе оправдания. Я всегда была права – вне зависимости от реального положения вещей.

Мне необходимо извиниться перед ним.

Это ничего не исправит, но может уменьшить груз в моей груди, совсем чуть-чуть, чтобы я не чувствовала, что вот-вот взорвусь. Одеваюсь в комфортную, не деловую одежду. Шарф – последняя вещь, которую хватаю, прежде чем выйти за дверь и направиться к машине. В моей машине находится папка с информацией о Джеймсе Пирсе, включая то, где он работает.

Найти его будет легко.

***

Въезжаю на парковку по адресу, написанному на листе. Это небоскрёб с гаражом. Найдя первое же свободное место, останавливаюсь там. Выбираюсь из машины и поправляю солнечные очки. Они придают мне какую-то анонимность, что кажется почти что ироничным.

В вестибюле рядом с лифтом лежит справочник. Нахожу название его компании, но это не может быть правдой. Всего один этаж. У какой компании... всего один этаж?

И номер этажа не указан. Это пентхаус. Задерживаю дыхание. Что я собираюсь там обнаружить? Нажимаю на кнопку, но она не загорается. Мне нужен код, чтобы получить допуск на этот этаж. В качестве ответа на этот вопрос вижу кнопочную панель под номерами этажей.

Я пролистываю пару страниц его дела и наконец нахожу какие-то цифры, которые видела прежде. Теперь они приобретают смысл. Набираю пять цифр и жду. Кнопка " ПХ" загорается и двери лифта закрываются, начинается подъём.

Если файлы в папке заполнены настолько исчерпывающей информацией, то каким образом в них не оказалось данных о том, что указанный им рабочий адрес – адрес места жительства?

Я игнорирую эти мысли. Кажется, уже знаю ответ. Он сам собирал эту папку. С самого начала это было его рук дело.

Как далеко всё это зашло?

Двери лифта открываются на самом верхнем этаже здания, прямо в квартире. Она не просто роскошная, она в два раза больше моего жилища. Наверх ведёт спиральная лестница, и когда выхожу на металлическую ступеньку, то вижу его. Джеймс Пирс. Без рубашки и в удобных штанах. Босой. Рукой вцепился в перила и смотрит на меня так, словно я призрак. Его волосы взъерошены и слегка влажные. Будто он только из душа.

– Марси, – говорит он, продолжая спускаться. Его голос звучит профессионально, как если бы он вёл дело о разводе или что-то типа того. – Что ты здесь делаешь?

Я прижимаю папку и против воли посмеиваюсь с лёгким смущением. Я качаю головой.

– Ты же курировал сбор данных в этой папке, не так ли? С чего бы ещё адрес твоей компании оказался домашним адресом? У тебя и дом и квартира?

Пересекает комнату, направляясь ко мне, но так, что я чувствую его дистанцию от меня. Он не смотрит на меня так, как смотрел, будучи в маске. Или как деловой человек. Или как той ночью в его доме.

Он как будто смотрит на стену. Я даже не могу дотянуться до него, чтобы прикоснуться.

– Что ты здесь делаешь?

– Как долго ты это делаешь? – вероятно, это звучит несколько более разгневанно, чем хочу, но... как этого избежать? В течение последнего года у меня идёт потрясение за потрясением. – Ты хотя бы работаешь на компанию?

– Да. Но мы не покупаем вашу. И не покупали.

Я осматриваюсь вокруг, вижу секционный диван. Перевожу взгляд на табуреты у кухонной стойки. Тот же стиль оформления, что и в его доме.

– У тебя есть квартира? Мы были в твоём доме... ты прячешься от своей жены? – я опасаюсь ответа.

– Нет, – отвечает он.

Отворачивается от меня и идёт на кухню.

– Ты не на работе?

Он достаёт стакан с полки и наполняет его водой. После того, как из крана прекращает капать, он смотрит на меня.

– Марси, сегодня суббота.

Ох.

– И ты всё ещё не ответила мне, – продолжает он.

Он делает долгий глоток воды и ставит стакан на стол.

– Ты тоже мне не ответил.

Он легко выдыхает, но не раздраженно.

– Я выяснил, кто ты, совершенно случайно. Моя компания получила унизительно мизерное предложение от твоей, но мы сразу знали, что это была бухгалтерская ошибка. Примерно одиннадцать тысяч за то, чтобы вызвать у нашей компании личный интерес. За год наша прибыль измеряется миллиардами долларов.

– Я осведомлена.

– Ну да. Итак, я лично взялся за решение этой проблемы, потому что знаю, как скучно это может быть. Я пришел в ваш офис, и там была ты. Твои чёрные волосы. Твоё высокомерие, заметное даже через стеклянную стену кабинета. Ты источала ту уверенность, проблески которой я замечал в женщине, с которой встречался каждую неделю. Я опустил голову, но ты вероятно даже не видела меня. Ты была слишком занята, устраивая кому-то разнос в своём кабинете. Я не хотел верить, что это могла быть та же самая женщина. Но моё сердце знало.

Я краснею.

Он смеётся, наполняет стакан водой и предлагает его мне.

– Так что я позвонил. Устроил встречу. Мне было любопытно. Сколько в этом поведении было игры, а сколько реальности?

– Ты выяснил.

– Да. Но это лишь... – он замолкает. Его руки расположены на кухонной стойке и широко расставлены. Он смотрит мимо меня, в окно. Оборачиваюсь и наблюдаю, как начинает идти снег. Солнце исчезло за облаками и оставило комнату в тени, возникающей благодаря отголоскам его лучей. – Лишь усугубило боль.

Он сглатывает.

– Боль, – проговариваю я.

Это не вопрос, а утверждение.

Он не продолжает. Между нами разверзается пропасть.

– Я здесь... – начинаю.

Призываю свою смелость. Я могу отчитать кого угодно за что угодно, но если мне необходимо признать свою неправоту, то это оказывается сложнейшей вещью в мире. Я не знаю, почему – так было всегда. Если кому-то не нравится, что я предлагаю или что говорю, то кого это заботило?

На этот раз, кажется, это заботит меня.

– Я здесь, чтобы попросить прощения.

Он сужает глаза и переводит взгляд с моих глаз на моё лицо. На губы?

– Просить прощения?

– Да. Прости.

Он выдыхает и идёт вокруг стола, чтобы оказаться рядом со мной. Наши тела достаточно близко, чтобы можно было дотронуться, и, несмотря на пару месяцев с Незнакомцем, ощущения гораздо более настоящие, чем я когда-либо испытывала.

Он нежен. Даже деликатен, когда поднимает руки, чтобы обнять меня за плечи. Его взгляд скачет вверх и вниз, и моё сердце следует за этими скачками. Оно погружается в желудок, а затем поднимается к горлу каждый раз, когда он смотрит на мои губы. Я хочу поглотить его всего. Я хочу, чтобы он поглотил меня.

– Это я похерил всё. Я нарушил правила, которых мы согласились придерживаться. Все остальное было ошибкой, но это произошло из-за того, что я облажался, – говорит он.

– Всё было испорчено ещё до того, как я пришла в отель прошлой ночью. Я уже знала, что это ты. Увидела свои трусики торчащими из твоего комода. Те, что я отослала... тебе, я полагаю.

Он поглаживает мои руки, и я хочу, чтобы он подошел ближе, потому что сама я слишком упряма, да и просто застыла, чтобы пересечь пропасть самой. Он смотрит над моей головой и размышляет. Говорит, и его голос отзывается во мне громом.

– Я был ошарашен, когда получил эту посылку. Я думал, что ты догадалась, кто я.

– Тогда ещё не догадалась.

Мгновение мы молчим. Наконец он подходит немного ближе и обнимает меня. Я падаю ему на грудь и таю, словно лёд на печи. Он добился того, чего хотел – всё моё тело принадлежит ему. Прижимается к моей макушке своей щетиной. Я пальцами пробегаю по его груди, чувствуя волоски на коже.

– Мы нехило облажались. Согласись?

Он не отвечает, и это нормально. Он и не должен. Я знаю ответ. Но прямо сейчас он обнимает меня и впервые я рада тому, что знаю истинную личность Незнакомца.

– Марси, я... – начинает он, продолжая мысль, которую оборвал раньше.

Отодвигает меня от себя и смотрит мне в глаза.

– Боль лишь усугубилась. Ведь я осознал... что влюбляюсь в тебя.

Он целует меня в лоб и убирает волосы в сторону.

– Сэр, – шепчу я, всё ещё сдавливая его грудь. Он водит по моей голове носом.

– Да? – имя, которое он назвал мне давным-давно.

До того, как узнал, кто я. Прежде чем его узнала я.

– Я любила тебя. Я не хотела признавать этого, потому что просто не могла сказать...

– Любовь это или ненависть? Безысходность или обожание?

Я киваю.

– Мы можем начать сначала?

– Нет.

Я застываю, мои руки всё ещё покоятся на его груди, моё равновесие зависит от его объятий.

– Мы не можем стереть то, что случилось, – говорит он. – Но... мы можем переписать это.

Это я и хотела услышать. Продолжаю молчать.

Его голос становится ниже, снова приобретая нежные нотки.

– Я не шучу, предлагая тебе работу. У нас в офисе есть одна должность. В настоящем офисе. И лучшая оплата, я уверен. Меньше... сексуальных домогательств.

– Нежелательных сексуальных домогательств, – поправляю я его. – Учитывая, что я работаю только за счёт шантажа, думаю, мне понадобится работа.

– Должность будет твоей.

Я обнимаю его и едва сдерживаюсь, чтобы из глаз не брызнули слезы. Его кожа пахнет Незнакомцем. Это чистый, мужественный запах, который так дорог мне. Аромат, заставляющий меня томиться. Его руки окутывают меня. Когда я отодвигаюсь, его губы встречают мои. Мои глаза взволнованно закрываются, и я вбираю в себя из этого поцелуя всё, что могу. Вбираю этот момент. Но и отдаю тоже. Все иллюзии. Гнев. Безумие. Я выталкиваю всё это в него.

И он делает то же самое. И мы повторяем.

Сейчас я хочу именно этого. В этом я нуждаюсь.

В ком-то, кто может вынести даже наше специфическое безумство.