Взгляд Роланда стал настороженным.

Убил их.

А. Ну что ж, ладно. – Эта новость выбила у Сары почву из-под ног.

Ты не считаешь меня чудовищем?

Нет, я предпочитаю «око за око». Они пытались прикончить тебя дважды, и у них бы получилось, если бы ты не обратился. Оставь ты их в живых, они бы, скорее всего, совершили третью попытку. Я считаю, что ты лишь защищался.

Роланд положил руку на ее бедро.

– Честно говоря, это вышло случайно. Я был новообращенным и не привык к возросшей силе и голоду. Жажде крови поначалу невозможно сопротивляться, а я и так ее много потерял из-за раны в груди. В ярости и боли я выпил Беатрис досуха до того, как осознал, что делаю.

Должно быть, Роланд винил себя еще сильнее из-за этого.

А что же твой брат?

– Когда он пришел забрать мое тело после того, как Беатрис должна была меня заколоть, я слишком сильно стукнул его и раздробил череп. А из-за еще не затянувшейся раны в груди, если бы я попытался его исцелить, то остался бы слабым и беззащитным… поэтому я ничего не сделал, просто дал ему умереть.

Стража мучило чувство вины, несмотря на то, что его брат с ним намеренно сотворил. Сара опять легла и вытянулась на Роланде, накрыв его, словно одеяло.

Мне очень жаль.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

Это случилось давным-давно.

Но я же вижу, что тебе все еще больно.

Да, – неохотно сознался он.

– Может она солгала и о твоих детях. – Эти слова Беатрис ранили его, как ничто другое.

Я уверен, что солгала.

Сара посмотрела на него.

Откуда?

Роланд улыбнулся.

Я же говорил, что родился с особыми способностями.

Да.

Эти способности передались мне по линии матери, которая обладала похожими. У моего отца их не было. После смерти моей матери он снова женился, и моя мачеха родила Эдварда и трех дочерей, ни один из них не был одаренным. – Роланд нежно улыбнулся. – Мой сын был прирожденным целителем, а дочь владела телекинезом. Эдвард им не отец.

Видно было, что Роланд любил своих детей. Сара представила себе небольшую копию возлюбленного, гордо расхаживающую по замку, подражая отцу, из которого его прелестная сестра вила веревки, и улыбнулась.

Как их звали?

Томас и Эмма.

А что произошло потом? Ты остался?

– Да. Я не знал, куда податься, поэтому тайно похоронил Беатрис и Эдварда, а все считали, что они вместе сбежали. Было очень сложно. Я все еще привыкал к переменам и страшился того, что подумают другие. Я объяснил мою чувствительность к свету редкой болезнью, которую подцепил, когда мои похитители переправили меня на Святую землю.

Сара поджала губы.

И тебе поверили?

Некоторые – да, другие – нет, поэтому и боялись меня. В то время многие погрязли в суевериях.