Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Любовь в нагрузку






 

Вы давно не перечитывали Джерома К. Джерома? Помните? Ну конечно же, Монморанси! Цитировать не стану, если забыли, лучше перечитать.

Но могу со всей ответственностью подтвердить: фокстерьеров Джером знал не понаслышке. Так же, впрочем, как и Саша Черный, сочинивший очаровательный «Дневник фокса Микки». А Владимир Александрович Калинин, один из опытнейших наших экспертов, много лет специализирующийся на терьерах, при мне, развеселившись, диктовал секретарю ринга на выставке описание фокса: «Глаза типичные, наглые… хотя этого писать не нужно. Характер породный, сволочной… нет, этого, пожалуй, тоже не пишите!».

Только это не про мою Бамби. Скорее, про ее внучонка, Ларса Гиль Эстель. Нет-нет, и характер породный, и глаза типичные. Но такой она становится с чужими людьми и собаками — спасайся, кто может! А со мной — сама любовь и нежность.

Попала она ко мне почти что против моей воли. Наш приятель, Лешка Попов, тот самый, кто обучал Рольфа всем премудростям розыскной службы, навязал мне ее путем нехитрой интриги. Бамби — дочь его фоксихи Дашки, и он влюбился в этого щенка, как всякий нормальный заводчик влюбляется в кого-нибудь из каждого помета. Все щенки ушли обычным путем, но Бамби дожидалась, пока Лешка сосватает ее мне.

Почти вырастив Рольфа и успев понять, что овчарка — собака не женская, я к тому времени втайне возмечтала о собаке для себя, о подружке и радости. Совсем недавно я узнала, что фоксы, с точки зрения астрологии, порода-Овен, а стало быть, для меня — Овна — лучшего варианта и быть не могло. Фоксы нравились мне с давних лет, и не только в память о джеромовском Монморанси. Они всегда подкупали меня своей неподражаемой деловитостью, азартом и самоотдачей во всем, что они делают. Муж мой иногда, желая меня подразнить, объясняет это тем, что извилина в фоксячьем плоском лобике одна и совсем коротенькая, вот другие мысли и вынуждены убраться восвояси. Хотя, смею вас уверить, всерьез он так не считает.

Но взять сучку к почти взрослому кобелю! Да и не решилась я пока, и муж резко против. Денег, чтоб расплатиться за щенка, нет и до осени не предвидится. Словом, возражений было предостаточно. Я держалась месяц.

Атака следовала за атакой. Я сломалась на откровенном шантаже: «Не возьмешь девчонку — усыплю!». Ясно, что усыпить девчонку у Лешки рука бы не поднялась, только рассуждать здраво я уже перестала. Разум разумом, но к этому моменту я уже взяла щенка на руки — и не могла, не могла от него отказаться! Уломали совместными усилиями и мужа.

Помню, как счастлив был Черный, когда мы несли крошечную Бамби домой. Он забегал вперед меня на улице, он приподнимался на задние лапы, принюхиваясь к пригревшейся у меня на груди девчонке. Дома он не отходил от нее ни на шаг, предварительно серьезно вразумив кошку: к щенку соваться нечего, нянчить младенца он намерен сам! Рольф брал крохотную фоксячью головенку в страшную свою пасть — ему было уже одиннадцать месяцев, и пасть достигла вполне солидных размеров, — и я замирала в ужасе, отчетливо понимая, что стоит ему на секунду свести свои клыкастые челюсти и…

…Так он нянчит свою ушибленную или порезанную лапу. Так же выражает и свои лучшие чувства ко мне (и ни с кем другим этого не делает!) в минуты величайшей нежности. Он берет в пасть мою руку, едва-едва касаясь зубами кожи, тепло дыша и легонько подталкивая снизу нежно-упругим языком. И глаза делаются совершенно масляными от счастья.

Короче говоря, Бамби осталась жива и здорова. Я только потом, намного позже, узнала, что язык и пасть собаки — столь же мощный источник животворного биополевого воздействия, как и руки целителя. И неизвестно еще, что благотворнее, хотя точно известно, что древнее.

Была она крошечная, выщипанная, как и полагается настоящему фоксу, до розовой кожи, а на дворе начало мая, погода еще совсем холодная, но отопление в доме уже отключено. Вот и жила малютка преимущественно у меня на груди, а ночью спала у меня же под бочком. Все по Вертинскому: «И залезли мне в душу девчонки, как котята в чужую кровать!». Я частенько вспоминала и теперь вспоминаю эту строчку, когда думаю о своих фоксах.

Как она ухитрилась до такой степени влюбить меня в себя — сама диву даюсь! Однако у фоксов есть на то свои способы. Это тоже одно из породных свойств: кто их держал, тот редко меняет породу, а уж любовь к ним сохраняет на всю жизнь. Были случаи, когда ко мне и к моим девочкам люди бросались с другой стороны улицы, выскакивали из машины — только для того, чтобы поговорить о любимой породе.

Ревность прорезалась у Черного день эдак на третий. Тогда я впервые заметила эту его черту — вначале он бурно радуется вновь возникшей компании, но через пару дней ему вдруг приходит в голову, что его любить теперь будет некому. И он, истый рыцарь по натуре, как бы стушевывается, добровольно отходит на второй план, уступая любимую хозяйку более слабому существу, кому нужнее тепло и ласка. Только валяется часами на диване в характерной своей позе глубочайшего отречения — передние лапы свешены с края дивана вниз, а голова, печально поникшая, лежит между ними. И столько благородной молчаливой скорби и тоски во всем его несчастном облике, что хочешь — не хочешь, а бросишься утешать.

Я присела на пол у дивана, обняла уже окрепшую шею. Я шептала ему, что он у меня — самый родной и любимый, что никакая Бамби меня у него не отнимет. Правда, он и сам знал, что любовь к другой собаке, так же, как и любовь к ребенку, ни у кого ничего не отнимает. Им, стайным, к большой семье со всеми ее особенностями не привыкать, и не в том дело, что он чувствовал себя обделенным. Ему просто хотелось услышать это от меня, убедиться, что я тоже понимаю. И я, не стесняясь, рассказывала ему, как я его люблю. Только ведь маленькой тоже нужна хозяйка, родной! Она ведь такая крошечка, ей не прожить без нашей с тобой общей заботы и ласки. Ну, пожалуйста, милый, поделись мною с ней, мы ведь можем дружить все вместе, семьей, правда?

Удалось мне, как видно, найти нужные слова или, еще точнее, нужные чувства. Повеселел мой пес и бросился нежно вылизывать малютку фоксюшку.

Нередко люди, влюбленные без памяти в своего единственного и неповторимого питомца, говорят мне уверенно:

— Разве вы можете дать каждой из своих собак то, что мы даем одной? Они же у вас ласки не видят, еды, небось, досыта не получают. А у нас… И мяско, и творожок, все с рынка, и то, пожалуй, без изюмчика есть не станет!

При всем уважении к этой хозяйской безраздельной любви и гордости (ох, только не собой ли?) не могу не спросить таких людей: а как же вы, однолюбы, умудряетесь любить и мужа (жену), и детей своих, и родителей, а теперь вот еще и собаке сердце без остатка отдали? У вас что, по сердцу на каждого?

Разве кто-нибудь из ваших близких отнимает у другого принадлежащее тому место в вашей душе? Разумеется, муж, мать и ребенок — совершенно разные вещи. Но кто сказал, будто собак мы любим одинаково?

Верно, бывают ситуации, когда меня на всех не хватает. Я, точно многодетная мать, с тем, кому нужнее. С беременной или только что родившей сукой, с малыми щенками, с тем, кому попросту взгрустнулось. И только с теми, кто почему-либо временно «сидит» у нас дома, кому не суждено стать моей собакой, я обращаюсь заметно холоднее — им нужен свой хозяин. Приютив на недельку «потеряшку», я просто не имею права завладевать его душой — не то переход в другие руки обернется для него основательным стрессом. Да и щенки мои, ожидающие своих хозяев, всегда знают о том, что им не судьба остаться у нас. Так легче — не мне, а им.

Мой народ ко мне не в претензии. Если сука рожает, а дома из людей только я одна, Черный забудет и о прогулке, и о еде. И девочки охотно посидят в сторонке, когда я перевязываю Рольфу пораненную лапу или лечу «ручками» его воспаленные уши. Без всяких претензий займутся на прогулке своими делами, если мне вздумалось повторить с кем-то из них какие-нибудь упражнения. Но я-то тоже подумаю: кому сейчас это необходимо для хорошего самочувствия?

Однолюбы, скажите откровенно: а вы в самом деле посвящаете своему кумиру каждую свободную секунду? Не случается ли вам, заболтавшись с приятелями во время прогулки, потерять из виду собаку? Стоя у плиты или стиральной машины, не заметить собаки, пришедшей к вам с чем-то своим? Поссорившись с мужем, отмахнуться от ненужной сейчас собачьей ласки? А ведь собака, вероятнее всего, пришла к вам с реальной помощью. Вот только что я оторвалась от работы единственно потому, что ко мне подошла сбоку одна из фоксюшек — просто приласкаться, а заодно и подпитать меня, уставшую к вечеру, своей энергией.

Теперь — о другой стороне дела. Уж не знаю, насколько вы подвижны и выносливы, но сдается мне, что — далеко не по собачьим меркам. Мне, откровенно говоря, попросту не выдюжить той физической нагрузки, которая необходима здоровой и энергичной собаке. Не набегаться с овчаркой. Не растормошить тяжеловатого на подъем ньюфаундленда. Не «завести» на хорошую охрану нервного и суетливого добермана. Одно дело — во время занятий, но от хозяина-то это требуется сплошь и рядом. Не говорю уже о той уверенности в себе и ответственности, какую придает нормальному кобелю-Вожаку даже мини-стая, где у него под началом всего-то один щенок. И о том чувстве защищенности, которое дает щенку старшая собака и совсем не всегда и не в полной мере — хозяин.

Забегая вперед, могу сказать, что наши коты легко привыкают к дальним автомобильным поездкам, спокойно позволяют надеть на себя ошейники с поводками, живут в лесу — только потому, что их поддерживает стая. Владельцы кошек, вспомните, как тяжело дается вашим любимцам всякая поездка в транспорте. Кошки, кроме всего прочего, гораздо чувствительнее и людей, и собак к инфразвуку, которым буквально пропитан насквозь любой троллейбус или вагон метро. У нас этих проблем не было и нет — исключительно благодаря стае.

Есть у этой проблемы и третья, донельзя важная сторона. Опыт зоопсихолога убедил меня в том, что залюбленной и заласканной собаке такое положение вещей в тягость, особенно если это мелкая декоративная собачка. В природе права и привилегии даром никому не даются. Отрабатываются они не чем иным, как ответственностью за других членов стаи. Стало быть, позволяя своему коккер-спаниелю командовать собой, вы одновременно взваливаете на него совершенно непосильный гнет ответственность за решения. И самым частым результатом оказывается тяжелый хронический стресс, приводящий впоследствии и к соматическим заболеваниям. Ну, пожалейте же своего любимца!

К слову, если первая собака у вас мелкая, а вторую вы взяли крупной породы, то в период бурного роста щенка можно ожидать страшного изумления и непонимания: что же это такое у нас растет? В этом случае ваша старшая собака может слишком рьяно утверждать свое превосходство, отнестись к подрастающему великанчику с недоверием и настороженностью, словно бы завидуя его размерам, или же, напротив, проявлять неуместное подобострастие. Сгладить недоразумения и сохранить естественные, без комплексов неполноценности с той или с другой стороны, стайные отношения можно при помощи игр, в которых вам придется взять на себя главенствующую роль. Можно также без зазрения совести эксплуатировать материнские или отцовские чувства старшей собаки, поощряя все и всяческие проявления заботы о малыше. Вариантов немало, но недопустим один-единственный: ваше стороннее наблюдение за тем, как между двумя доверившимися вам собаками растет стена отчуждения и взаимного непонимания, обид и нетерпимости, перерастающих в острую вражду.

Постарайтесь, однако, сохранить за старшей собакой хоть какие-то привилегии, недоступные младшей, и не подвергайте сомнению ее законные права, в том числе, и право на воспитание молодежи.

И еще: не забудьте, что все ваши вмешательства в собачьи отношения хороши только до тех пор, пока малыш подрастает. Наступит день, когда собаке (особенно крупной и хорошо развитой, неважно, суке или кобелю) крайне важно будет выяснить свою роль в стае и в семье, и тогда не миновать пересмотра ранее существовавших отношений. Вполне может оказаться, что старшая ваша собака по своим физическим или психическим возможностям не претендует на главенствующую роль в стае, а молодой наглец утверждается в этом качестве слишком резкими, как вам представляется, способами. Вот тут не сделайте ошибки! Даже если вам очень хочется поддержать авторитет первого своего любимца, постарайтесь как можно меньше мешать выяснению социальных ролей иначе затяжной, на всю жизнь, конфликт испортит и ваше, и собачье будущее. Вмешательства человека уместны только в том случае, если одной из собак действительно грозит увечье. Но, к счастью, такие случаи, при правильном развитии событий, невероятно редки — ведь интересы стаи никоим образом не предполагают нанесения существенного вреда кому бы то ни было из ее членов.

Поэтому, даже если вам кажется, что воспитание маленького или его претензии на «место под стайным солнцем» приобретают слишком суровый и неделикатный характер, держитесь! Не надейтесь, что вам удастся лучше самих собак построить их интимные отношения. Позже, когда структура стаи в целом определится, вам — истинному ее главе — еще представится возможность мягко, без лишних обид что-то изменить. А весомых мелочей здесь много — взять хотя бы порядок раздачи лакомых «кусочков».

Впрочем, вернемся от профессиональных наставлений к истории моей стаи.

Бамби моя с первых же дней решила, будто главная ее задача в этой жизни — любить и радовать меня всеми доступными и недоступными ей способами. Ну, а моя, соответственно, — любить и баловать ее. В возрасте двух с небольшим месяцев, только-только появившись у нас, она — почти случайно — научилась сидеть по команде. И сидела она, прямо скажем, самозабвенно. Надо, не надо — плюхалась на крохотную свою попку, стоило мне лишь посмотреть в ее сторону.

Помню повторявшуюся неоднократно сценку: я сижу, к примеру, пью кофе на кухне, а Бамби старательно сидит у самых моих ног. Через минуту-другую, не выдержав вынужденной неподвижности, она начинает клевать носишкой, головка клонится, клонится… и вот уже уснувший щенок валится на бок и, не меняя позы, крепко спит пару минут. И вдруг: что ж это я разлеглась, когда хозяйке приятнее всего видеть меня сидящей?! Бамби встрепенулась, мотнула из стороны в сторону головенкой, отгоняя дрему, и опять уселась в образцово-показательной позе. И все начинается сначала, повторяясь до тех пор, пока я не уйду от стола.

С той же готовностью она выполняла все, чего бы ни заблагорассудилось мне от нее потребовать. Я сейчас чуть было не написала, будто дрессировать ее было сплошным удовольствием, да осеклась, поняв, что рискую соврать. Я вообще ее не дрессировала! «Уставным языком» я с собаками разговариваю редко, даже с овчарками избегаю лишних команд. Фоксам же нужно просто объяснить, что они должны делать, — и они выполнят. А можно и не говорить вовсе. Достаточно хорошенько себе представить. И пусть кинологи пытаются убеждать меня в том, что терьерам свойственно упрямство!

Помните, как Рольфушка «читал» объявление в Итальянском садике, на крыльце библиотеки? Несколько месяцев назад такие происшествия были для меня забавным курьезом, не больше, но с Бамби они стали нормой жизни.

Именно она заставила меня отнестись серьезно к «таинственным явлениям собачьей психики». С ней я окончательно уразумела, почему опытные инструкторы на дрессировочной площадке всегда настаивают на том, чтобы хозяин собаки еще до отработки той или иной команды как следует представил себе, что и как должна сделать собака. Разумеется, в этом случае хозяин и сам меньше рискует ошибиться, но дело не только в этом. Для собаки нормально улавливать наши мыслительные образы и реагировать на них изменением собственного поведения — если, конечно, мы сами умеем хорошенько отсортировать желательные мысли от нежелательных. Вы не поверите, сколько человечье-собачьих конфликтов и недоразумений возникает просто-напросто от того, что собака добросовестно отрабатывает скрытые ожидания своего хозяина, не будучи в состоянии разобраться, хочет ли он чего-то или, наоборот, опасается!

Но пока — о Бамби, о моей Золотой Собаке.

А не любить Бамби невозможно. Все мои приятельницы выделяют ее из числа моих фоксов, находя в ней, не самой эффектной по внешности, неподражаемое очарование. Она и впрямь — ожившая цитата из Джека Лондона: золотое сердце, обернутое, правда, не в золотую, а в беленькую шкурку. Нежность и ласка, детские и материнские одновременно (даже по отношению ко мне) — это она, моя Бамби.

Очень характерно отношение к ней моего собственного мужа. Ревнуя за Рольфа, боясь, что из-за малышки тому достанется меньше моей любви, он — сознательно или нет — постоянно искал в ней всяческие недостатки. И глупенькая-то она, и вздорная, и слишком суетливая по сравнению с овчаркой! Надо признаться, поначалу я с трудом добилась от него хотя бы признания моего непререкаемого права любить ее и баловать. Но как же все переменилось, когда Бамби ждала первых своих детей!

— Сучечка ты моя щенная! — кудахтал над ней суровый хозяин. Эти приступы умиления и нежности повторялись все чаще, плавно переходя в стойкую и нескрываемую любовь.

Как я выбирала ей мужа! Точно родную дочку замуж отдавала. Впрочем, так оно и было. Одно утешение — дочка моя полюбила своего женишка всей душой, на контрольную вязку бежала вприпрыжку, нетерпеливо оглядываясь на меня, моментально узнав нужный нам подъезд громадного дома. Песик и в самом деле был хорош — один из первых в нашем городе привезенных из Финляндии племенных кобелей нового для нас типа. Дети наши удались на славу.

Она их не рожала — она дарила их мне. Они и были наши с ней общие, наша радость, наша сладкая забота. Для меня это было подлинное чудо творения: новая жизнь, задуманная мною, выношенная Бамби и рожденная нами вместе.

Никогда не возникает такого доверия, такой переходящей все границы нежности друг к другу, как при родах любимой собаки. Господь подарил мне эту радость неоднократно, и всякий раз она неповторима. Мы вместе мучаемся страхами, вместе испытываем ни с чем не сравнимое облегчение при первом писке новорожденного, вместе совершаем первый туалет малыша. А после — вместе не спим ночами, прислушиваясь к каждому звуку в гнезде, кормим, поим и воспитываем.

Именно после того, как мы родили и вырастили первых наших детей, Бамби открыла мне еще одну великолепную сторону общения — свои сны. Произошло это, как и многое, совершенно случайно, но теперь я бессовестно пользуюсь этим на практике.

Она, как обычно, спала у меня под бочком — раз уж я разрешила ей это в детстве, наивно было бы думать, что она откажет себе в этом удовольствии, когда повзрослеет. Я только-только погасила свет, готовясь уснуть, проделала свои обычные процедуры по избавлению от дневных мыслей и забот и, освеженная «информационной гимнастикой», лежала, расслабившись, не думая ни о чем. В этом состоянии я нередко подключаюсь к какой-то внешней информации. Тут лапки у Бамби легонько задергались, она «побежала» во сне. Я, сама уже в полудреме, лениво подумала: интересно, что ей снится? Должно быть, играет с Черным и маленькой дочкой? И в следующий момент…

Я сделалась собакой, идущей по охотничьей тропе. Влажная почва, песок с темными примесями, а вокруг неразличимой темно-зелено-буроватой стеной стоит лес. Отчетливо вижу только то, на чем сосредоточиваюсь в данную секунду, все остальное предстает немного схематичным, лишенным подробностей. И вижу я все с высоты фоксячьего роста.

Но запахи! Мощный, я бы сказала, тугой поток от влажной земли, пряный травяной запаховый фон, на котором я выделяю еще один, остро направленный поток. Этот резкий, даже неприятный мне, но будящий во мне что-то очень глубинное запах все усиливается, это он ведет меня вперед по тропе, заставляя торопиться. За спиной у меня кто-то есть тот, кто для меня важнее всего на свете. Не смотрю на него, да в этом и надобности нет. Он, мой самый главный, постоянно словно бы внутри меня, мы с ним едины и разделены одновременно, мы одинаковые и разные, и все мое существование связано с Ним. Во внутреннем языке собак нет, насколько я могу судить, слова «хозяин» в нашем смысле принадлежности, рабства. Их отношение к нам, по всей видимости, ближе всего к представлениям о боге, в самом всепроникающем, всемогущем понимании, пронизывающем и определяющем все их бытие.

Я иду на острый, чуть мускусный запах, я уже понимаю, что это запах зверя. Зверь для меня в этот момент — не враг и не добыча, но идти к нему мне нужно именно потому, что за спиной у меня Тот. Не то, чтобы зверь Ему чем-то угрожал, но не загрызть его нельзя. Так надо Ему, и это высший мой долг.

И я иду. Тропа приводит к какому-то лазу, я протискиваюсь внутрь, песчаные, слежавшиеся слоями стены хода сужаются, стискивают, я уже отталкиваюсь локтями, изворачиваюсь, пролезаю, проползаю — и тут передо мной невесть откуда возникает покрытая буро-желтой, длинной и жесткой, как иглы дикобраза, шерстью ляжка зверя. И я с наслаждением впиваюсь в нее зубами…

Не знаю, что вывело меня из этого состояния. Это не было сном — в комнате еще играло радио, все это время я даже музыку слышала и узнавала. Я словно бы наполовину была самой собой, лежащей в постели в обнимку с Бамби, но на вторую-то половину — ею, охотницей! По остроте ощущений это мое подключение к ее сновидению не сравнить даже с классическим медитативным состоянием, которым я овладела много позже.

К слову, я всегда стараюсь избегать расхожих слов вроде «медитации» — слишком уж по-разному люди их понимают, поскольку существо дела трудно передать словами. А главное, слишком уж по-разному мы к этому приходим. Мне краешек Тайны приоткрыли собаки и, может быть, именно поэтому я предпочитаю несколько упрощать: говорить о «видениях», о «подключении» к той или иной информации.

Настаиваю только на том, что к галлюцинациям это ровно никакого отношения не имеет. Информационный источник такого рода видений всегда существует вне меня и обнаружить его в большинстве случаев не составляет труда — хотя бы по содержанию получаемых сведений. А точность информации я не раз проверяла, и это особенно интересно делать тогда, когда мне неоткуда было знать что-то заранее, а специалисты, по крайней мере, не опровергают моих «фантазий». Впрочем, я опять забежала вперед.

Самое интересное — то, что Бамби сама никогда не охотилась, последним серьезным охотником в роду был, насколько мне известно, ее дед. Этот ее сон пришел из памяти предков, уж не знаю, по какой цепочке поколений. Вообще говоря, охотничья ее наследственность у меня сомнений не вызывает, достаточно посмотреть на ее любимые игры, на склонность самостоятельно добывать себе пищу (это я говорю о воровстве и «помойничестве», довольно обычном для охотничьих собак). Она и по следу ходит лучше всех остальных моих фоксов.

Рольф и Бамби говорят со мной о разном, настолько же, насколько и сами они разные, и даже видения, показанные мне Черным, отличаются от Бамбиных и по содержанию, и по уровню обобщения.

В свое время милая моя Бамби первой ответила мне на вопрос, зачем собаки пришли к людям и ради чего терпят все наше самоуправство над собой. Они (тогда уже втроем) дружненько сидели напротив меня, и я, глядя в собачьи карие глаза, почти в шутку спросила их об этом, ни к кому в отдельности не обращаясь. Рольф отвел взгляд в сторону, не понимаю, почему он, такой чуткий, всегда безошибочно меня слышавший, не пожелал мне ответить. Зато Бамби, пристально смотревшая в глаза мне, вдруг оживилась, привстала лапочками мне на колено. И у меня возникла совершенно отчетливая мысль: как же, мы ведь одинаково познаем мир и одинаково к нему относимся!

Они слышат меня практически всегда, за исключением редких моментов, когда их отвлекает что-то совсем уж непреодолимое. Очень жаль, что сама я не могу похвастаться тем же. Я включаюсь в их мысли либо по своему произволу, либо по самому настоятельному требованию с их стороны, но постоянное неназойливое слушание всегда было и остается собачьей привилегией.

И все же каждый из них постоянно учит меня чему-то своему. Это было вчера, будет и сегодня, и завтра, и я счастлива этой возможностью видеть мир собачьими глазами.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.