Первоистоки Китая

В Китае традиция сравнительного правоведения берет начало в тру-

дах Конфуция. В поисках Дао – должного пути – философ изучил

правопорядок многих древних и современных ему государств. Как

отмечал один из его учеников, «когда Учитель прибывал в какое-ни-

будь государство, он непременно хотел узнать о методах правления»3.

Но самое большое значение он придавал изучению истории государств,

утверждая, что оно дает возможность узнать их судьбу даже через сто

поколений1. Впрочем, он был сдержан в своих оценках, когда не хва-

тало свидетельств – текстов либо устных советов мудрецов2.

Конфуций выделял общее и особенное в государственном уст-

ройстве. Так, он утверждал, что правление в царствах Лу и Вэй – «это

правление братьев»3, подчеркивая сходство установленного в них пра-

вопорядка. Однако чаще он отмечал различия государств, в основном

по степени их отступления от Дао – истинного пути, заключавшегося

«в высветлении светлой благодати, породнении с народом и остановке

на совершенном добре»4.

Своим исследованиям Конфуций пытался придать практическую

направленность. Он утверждал: «Одна реформа в царстве Ци – и оно

будет как царство Лу, одна реформа в царстве Лу – и в нем воцарится

Дао-Путь»5.

Более того, он стремился эти реформы осуществить, даже сознавая

тщетность своих усилий. Однажды он сказал: «Если бы в Поднебес-

ной царил Дао-Путь, то я не добивался бы вместе с вами перемен»6.

И, продолжая, с горечью заметил: «Не служить – значит нарушить

долг… Благородный муж идет на службу, дабы выполнить свой долг,

а о том, что его Дао-Путь неосуществим, он знает заранее»7.

Наиболее полно сравнительно-правовые подходы представлены

в трудах «отца» китайской историографии Сыма Цяна. Свое повество-

вание об истории Китая он начал со времени правления первого импе-

ратора Хуан-ди. Оно стало отправной точкой не только исторического,

но и сравнительно-правового исследования. Сыма Цянь сравнивал

законы и порядки Поднебесной в разные периоды ее истории, а после

раскола – сопоставлял правопорядок царств и княжеств, возникших

на ее руинах.

Он подчеркивал достоинства тех реформ, которые провел Гуан

Чжун в княжестве Ци. «Указы для нижестоящих, – повторял историк

слова Гуан Чжуна, – подобны источнику воды, они делают сердца

людей послушными. Указы должны быть ясными и немногословными,

чтобы народу легко было их выполнять. Предоставьте народу то, что

он желает, и поскорее избавьте от того, что он отвергает»1.

Иными были реформы Шан Яна, который впервые в истории

не только обосновал, но и осуществил идею тоталитарного госу-

дарства: «Было приказано так. Народу разделиться семьями на пя-

терки и десятки, которые должны были заботиться друг о друге,

отвечать за поступки соседей. Тот, кто не доносил о преступившем

закон, подлежал обезглавливанию. Тот, кто доносил о преступившем

закон, награждался наравне с человеком, в бою отсекшим голову

противника… Тот, кто прилагал все силы в основных занятиях –

земледелии и ратном деле, кто производил больше зерна и шелка, –

освобождался от трудовых повинностей. Всех, кто извлекал выгоды

из занятия второстепенным делом, впавших в нищету… следовало

превращать в казенных рабов… Многие циньцы, вначале заявляв-

шие о непригодности новых законов, приходили и говорили теперь

об их правильности; однако вэйский Ян (т.е. Шан Ян) говорил: «Эти

люди познали вкус смуты», – и всех их переселял в пограничные

города. Теперь уже никто из жителей не осмеливался обсуждать

новые законы»2.

Нередко Сыма Цянь расширял рамки исследования, описывая

обычаи иноземных государств и народов. Наиболее подробно он рас-

сказывал о гуннах (по-китайски – сюнну), которые многие столетия

тревожили северные границы Поднебесной3.

Сопоставляя законы «цивилизованных» царств Китая и варварских

народов, историк нередко высказывался в пользу последних. Примеча-

телен в этом отношении диалог правителя циньской династии Му-гуна

и посланника княжества жунов Ю-юя:

«Му-гун… спросил: «Срединные государства осуществляют управ-

ление на основе стихов и исторических записей, обрядов и музыки,

законов и установлений, но, несмотря на это, в них часто происходят

беспорядки. Ныне у диких жунов ничего этого нет. Как же у них стро-

ится управление? Разве не возникает трудностей?»

Ю-юй со смехом ответил: «Именно в этом причина беспорядков

в срединных государствах, ведь с тех пор как мудрейший Хуан-ди

выработал обряды и музыку, законы и установления, он лично подавал

пример их исполнения, почти не прибегая к управлению. Его же потом-

ки день ото дня становились все более высокомерными и развращен-

ными. Они строго надзирали за низшими и наказывали их, опираясь

лишь на силу законов и установлений. В результате низшие уставали

до крайности и, ратуя за человеколюбие и справедливость, начинали

роптать на высших. Так между высшими и низшими возникла взаим-

ная борьба из-за нанесенных обид. Убийства с целью захвата власти

и даже уничтожения целых родов – все подобные явления порождены

этой причиной. Совсем не так у жунов и и. Высшие, обладая простотой

и добродетелью, применяют их в отношениях с низшими, а низшие,

сохраняя искренность и преданность, служат высшим. Управление

целым государством подобно управлению собственным телом; когда

не думают, с помощью чего оно управляется, то это действительно

управление мудрых»1.

В своих оценках Сыма Цянь стремился быть объективным, рас-

крывая не только суть, но и те способы, посредством которых осуще-

ствлялось правление. Так, он отмечал, что новая империя, созданная

Цинь Ши-хуанди, утверждалась на таких началах, как «твердость,

решительность и крайняя суровость». В то время «считалось, что только

жестокость и угнетение без проявлений человеколюбия, милосердия,

доброты и справедливости могут соответствовать порядку пяти доб-

родетельных сил (стихий). И чиновники «до крайности усердствовали

в применении законов и долго никого не миловали»2.

Описывая империю Цинь Шихуанди, Сыма Цянь создал порази-

тельно точную картину тоталитарного государства, в котором отверга-

ются все ценности, кроме одной – воли единовластного правителя.

О том, каким был тот строй, можно судить по следующим строкам:

«Первый советник Ли Сы сказал: «…ученые все восхваляли древность

с целью опорочить современность; они прикрывались лживыми сло-

вами, чтобы запутать существующее, ценя лишь свои учения, они

отрицали все, что было создано государями. Ныне Вы, император-

властитель, объединили под своей властью Поднебесную, отделили

черное от белого и установили одно почитаемое людьми учение… Я

предлагаю, чтобы чиновники-летописцы сожгли все записи, кроме

циньских анналов; все в Поднебесной, за исключением лиц, зани-

мающих должности ученых при дворе, кто осмеливается хранить

у себя Ши цзин и Шу цзин1 и сочинения ученых ста школ, должны

явиться к начальнику области или командующему войсками области,

чтобы там свалить эти книги в кучу и сжечь их. Всех, кто после этого

осмелится толковать о Ши цзине и Шу цзине, подвергнуть публичной

казни на площади; всех, кто на примерах древности будет порицать

современность, подвергнуть казни вместе с их родом, чиновников,

знающих, но не доносящих об этом, карать в той же мере. Тех, кто

за тридцать дней после издания указа не сожжет эти книги, подверг-

нуть клеймению и принудительным работам на постройке крепостных

стен. Не следует уничтожать книги по медицине, лекарствам, гада-

ниям на панцирях черепах и стеблях, по земледелию и разведению

деревьев. Кто пожелает изучать законы и указы Цинь, пусть берет

наставниками чиновников». В повелении императора говорилось:

«Быть по сему»»2.

Государство Цинь Шихуанди, как убеждал Сыма Цянь, было беско-

нечно далеко от тех заветов, которые были составлены первыми прави-

телями Китая3. В человеколюбии они были подобны Небу4, старались

улучшать добродетели народа, «облегчать его жизнь, умножать его

богатства, побуждали людей служить полезному и искоренять дурное,

стремиться к добродетели и избегать насилия»5. Государства, основан-

ные на таких началах правления, были долговечными в отличие от им-

перии Цинь Шихуанди, рухнувшей через три года после его смерти.

Впрочем, отметим, что и сам Цинь Шихуанди противопоставлял свою империю

древним царствам. Так, в надписи, высеченной по его приказу на камне и установленной

на горе Чжифу, было сказано: «При пяти императорах и трех ваннах древности знания

и наставления не были едиными, законы и правила не были ясными; ложно прикрыва-

ясь могуществом земных и небесных духов, правители притесняли далекие земли. Суть

их дел не отвечала названиям… Ныне властитель-император соединил воедино все зем-

ли… проникся истиной и творит добродетельные дела» (Цит по: Сыма Цянь. Указ. соч.

2003. Т. 2. С. 70).