Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава четвертая. 1–2. Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока
|
|
1–2. Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного.
То есть отец определил, чтобы он ничем не распоряжался до узаконенного возраста, чему он и должен повиноваться.
3. Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира.
В детстве не возрастом, но познанием о Боге. А вещественными началами называет новомесячия и субботы, потому что эти дни бывают у нас от течения луны и солнца. Поэтому и те, которые теперь подчиняют нас закону, делают нас через то детьми и порабощают стихиям мира, хотя мы стали уже мужами и совершенными, и сынами Божиими, и домовладыками, и господами. Научаемся также, что Бог от начала желал дать это усыновление (ибо в этом и состоит наследие), но наша незрелость препятствовала ему. Желая же совсем устранить закон, он не сказал – «мы порабощены дням», но – вещественным началам, чтобы тем сильнее пристыдить тех, которые склоняют еще к повиновению закону. Но не смущайся, что по течению речи стихии мыслятся повелителями и приставниками. Ибо, во‑ первых, ты должен закон мыслить повелителем, равно как и детоводителем, а не их (стихии), затем новомесячия и субботы он назвал стихиями. Притом он так выразился для того, чтобы совершенно отвлечь их от закона и пристыдить, как это он впереди еще яснее раскроет. Некоторые же под стихиями разумели естественный, приуготовительный закон.
4–5. Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление.
Пока были юны, мы подчинялись новомесячиям и субботам, но когда наступило определенное время воплощения Христова, когда род человеческий, прошедши все виды зла, нуждался во врачевании, тогда Бог послал Сына Своего (то есть благоволил прийти), Который родился, не сказал – «через жену», чтобы не дать оправдания тем, которые говорят, что Господь прошел через деву, как через канал, совершенно призрачно, – но от жены, то есть принял тело из самого существа Ее и был плодом чрева Ее. И был под законом, принял обрезание и совершил все, чтобы избавить нас от клятвы, которой Сам не подлежал. Два же спасительных действия указывает он в воплощении Христовом: освобождение нас от клятвы закона и дарование усыновления. А получить сказал для того, чтобы показать, что оно (усыновление) предназначалось нам издавна по обетованию, хотя по причине нашей незрелости и не давалось нам. Ибо и обещанное Аврааму наследие было усыновление. Потому что сын наследует.
6–7. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!» Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа.
Откуда видно, говорит он, что мы удостоились усыновления? Хотя он это показал и прежде, когда заявил, что мы облеклись во Христа, Который есть Сын, но доказывает и теперь тем, что мы прияли Духа, Который, божественно и необыкновенно касаясь наших сердец, научает нас называть Бога Отцом. А этого не могло бы быть, если бы мы не удостоились усыновления. Итак, когда мы дети и наследники не простого достояния, но Божественного, и сонаследники Единородного, зачем же опять становимся рабами и, держась закона, отвергаем даровавшую нам усыновление веру?
8. Но тогда, не знав Бога, вы служите богам, которые в существе не боги.
Здесь обращается он к уверовавшим из язычников, показывая, что соблюдение дней есть идолослужение и что они более чем прежде погрешают. Прежде, говорит он, вы хоть не знали Бога, так как жили во тьме и заблуждениях и вследствие этого служили солнцу и луне, которые по природе не боги, а теперь, после познания истины, если бы вы стали наблюдать дни, – это было бы ничем иным, как служением стихиям – нечестие еще более худшее.
9. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?
Но теперь, говорит он, вы познали Бога, впрочем, скорее, не вы своим трудом обрели и узнали Бога (так как вы совершенно не искали), но Он нашел вас, живших во тьме и принял. Ибо получили познание сказано вместо «приняты от Бога». Как же после этого вы снова обращаетесь к бедным и немощным стихиям, то есть не имеющим никакой силы к получению обетованных благ и не могущих принести пользы духовной? А вместе он называет их бедными и немощными потому, что они лишены ума, чувства и жизни, хотя бы это и не понравилось эллинам. Итак, лжеапостолы, в качестве защитников закона, вводили соблюдение дней, а он очень мудро называет это дело идолослужением, которое и сам закон запрещает. Так что те, которые учили этому, являлись даже противниками и закона.
10. Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы.
Отсюда видно, что лжеапостолы проповедовали не только обрезание, но и (соблюдение) праздников и новомесячий.
11. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас.
Смотри, какое чувствительное сердце: они колеблются, а Павел страшится. Выражение не напрасно ли показывает, что они были еще целы и не потерпели еще полного крушения. И он подает им надежду, что если они пожелают одуматься, то не напрасно затрачен был на них труд. Он как бы говорит им: вспомните мои усилия для вас и не делайте тщетными мои труды.
12. Прошу вас, братия, будьте, как я, потому что и я, как вы. Вы ничем не обидели меня.
К верующим из иудеев он говорит так: подражайте мне. И я ведь был очень привержен к закону, как вы, но оставил его и теперь подвизаюсь за Христа и веру. Таковы и вы будьте. Прекрасно высказал он это в заключение. Ибо люди скорее привлекаются сродными примерами, чем рассуждениями.
Вы ничем не обидели меня. После сильных упреков, он опять обнаруживает кротость. Жестокое порицание также ведь не приносит пользы, как и крайняя снисходительность. Поэтому он называет их братиями, напоминая вместе с тем о благодати крещения, по которой все мы стали братиями, как рожденные от единого Отца – Бога. Оправдывается и в высказанных укоризнах, именно что они произошли не по ненависти. Ведь вы не причинили мне никакой несправедливости, чтобы я стал относиться к вам враждебно, но гораздо более, вы оказали даже мне бесчисленные знаки почтения и расположения. Как же после этого я мог бы говорить это по ненависти? Но без сомнения, из попечения о вас и из сильной признательности к вам.
13–14. Знаете, что, хотя я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз, но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса.
Вы знаете, говорит он, что при телесной немощи, то есть посреди преследований и опасностей я благовествовал вам, и вы, однако, не отвратились от меня; эти испытания мои, то есть преследования, раны и тому подобное не привели вас в соблазн и не заставили презирать и гнушаться мной. А вместе с тем незаметным образом и пристыжает их, показывая, сколько он вытерпел ради них от противников.
А приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса. Вы так, говорит он, почтили меня, как будто я был более чем человек. Не странно ли, в то время, когда я подвергался преследованиям и был гоним, принимать меня, как ангела и Христа, и не соблазняться, теперь же, когда я советую должное, считать меня как врага и не принимать?
15. Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне.
В недоумении и изумлении он говорит: что сталось с вашим прежним блаженством? то есть куда девалось все то, за что вас все ублажали, как приверженных к учителю? Что оно теперь? Во что превратилось то прежнее ублажение ваше? Теперь я не вижу этого, так как вы враждебно настроены относительно меня.
Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне. Прежде за мою проповедь вы считали меня дороже даже собственных глаз; что же теперь случилось, что вы заподозреваете меня, как врага?
Странно ведь, чтобы тот, которого вы так почтили, стал говорить вам это с враждебною мыслию?
16. Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину?
Другой причины вражды, говорит он, я не знаю, кроме того, что высказал вам истину и обличил заблуждающихся относительно догматов. Но за это вы скорее должны еще более полюбить меня, как исполнившего долг попечителя.
17. Ревнуют по вас нечисто, а хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них.
Ревность – дело похвальное, когда кто подражает добродетели другого; но она делается дурной, когда кто‑ нибудь стремится удалить добродетельного от совершенства. И эти стараются исключить вас, то есть лишить совершеннейшего состояния и ведения во Христе и ввергнуть в несовершеннейшее, которое заключается в законе, чтобы вы почитали их учителями, ревновали и подражали (им), как ученики. А я, напротив, желал, чтобы вы были руководителями к совершенству и для них, и для всех. Так и было, когда я был у вас. На это же самое он указывает и ниже.
18. Хорошо ревновать в добром всегда, а не в моем только присутствии у вас.
Не видишь ли, он намекает на то, что они соревновали всем в совершенстве, когда находился апостол у них? А также дает разуметь и то, что его отсутствие породило это зло. Прекрасно было бы, говорит он поэтому, когда бы не только в присутствии учителя, но и в его отсутствие, ученики мыслили должное.
19. Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!
Подражает матери, трепещущей за детей своих. Вы, говорит он, извратили образ Христов, который вы имели в себе от крещения, и требуете нового возрождения и воссоздания, чтобы опять явился в вас образ Христов и отпечатлелся на вас Его характер. Опять нахожусь в муках рождения, снова возрождаю вас посредством учения. Но не отчаиваюсь. Поэтому и называю вас детьми, чтобы и вы не теряли надежды. А это против новатиан: Павел галатян возрождает и обновляет, а они (новатиане) не принимают исправления посредством покаяния.
20. Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой, потому что я в недоумении о вас.
Я не удовлетворяюсь письмами, но желал бы быть с вами и изменить мой голос, то есть обратить его в сетование и плач. Я недоумеваю, что сказать о вас, каким образом вы, которые настолько возвысились, что подвергались даже опасностям за веру и совершали знамения через нее, теперь удаляетесь к подзаконной немощи. Поэтому я желал бы в вашем присутствии сетовать о вас. Ибо когда находился в затруднительных обстоятельствах, то обыкновенно предавался слезам.
21. Скажите мне вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона?
После того как уже достаточно смягчил их и привлек к себе, он снова вступает в препирательство, указывая (на то), что и сам закон не желает, чтобы его соблюдали: отвечайте, говорит, мне. Прекрасно также сказал: желающие, потому что настоящее положение зависело не от требования вещей, но от неуместной их страсти к спорам. А законом он называет книгу Бытия, так как у него в обычае весь Ветхий Завет называть законом.
22. Ибо написано: «Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной».
Выше он сказал, что вы дети Авраама. Но так как не одинакового достоинства были сыновья патриарха, но один был от рабыни, а другой – от свободной (см. Быт. 16, 15; 21, 2–3), то теперь он показывает, что вы не только дети, но и таковы, каков был свободный и благорожденный. Так облагородила вас вера.
23. Но который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию.
Так как его слова, что они сыны Авраама, казались невероятными, – дети ли в самом деле Авраама те, которые не родились от него по плоти, то он, апостол, говорит, что и Исаак, собственный сын Авраама, не по плоти родился от него – да и как это могло быть, когда естество омертвело и утроба заматерела? но слово Божие и обетование образовало его. А Измаил родился по естественному порядку. Именно это и означает выражение по плоти. Но при всем том рожденный по плоти есть раб и чужд наследия, а рожденный не по плоти – господин и наследник. Что же препятствует и вам, хотя вы и не родились по плоти от Авраама, быть его сынами? И вы ведь через произнесение слов при купели получили новый образ бытия.
24. В этом есть иносказание…
То есть история сия не только повествует об этом, но указывает и на нечто другое. Поэтому и называется аллегорией. То было образом настоящего.
24–25. Это два завета: один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь, ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве.
Два завета. Какие же? Две жены эти представляют аллегорически Новый и Ветхий Заветы. Каким образом? Агарь Ветхий Завет. Ибо закон и дан был с горы Синая. А Синай находится в Аравии и на арабском языке называется «Агарь». Соответствует Иерусалиму, то есть находится в соседстве, соприкасается, или уподобляется дольнему Иерусалиму; сравнивается с ним, переносится на оный, так как есть сходство между обоими. Как Агарь была рабой и рождала в рабство, так и закон, данный с Синайской горы, которая называется Агарь и уподобляется Иерусалиму, так как однородна и аналогична с ним рождает в рабство тех, которые держатся его. Ибо в законе много несвободного и рабского; потому что и добродетель обосновывалась на тленной награде, на земных, говорю, благах, и удаление от зла внушалось наказаниями и страхом.
26. А вышний Иерусалим свободен: он – матерь всем нам.
В том прообраз Агари. Посмотри также и прообраз Сарры; сия ведь предуказывала горний Иерусалим. Он же есть град верующих, откуда и закон наш: ибо с неба Евангелие. Этот свободен от наблюдений закона, и все в нем устрояется свободно и с благородным достоинством. Ибо ничто у нас не совершается из‑ за видимой награды, и не угрожают нам телесные наказания, но и обещания более Божественны, и наказания приличны благородным, именно отлучение от таинственной трапезы и епитимий.
27. Ибо написано: «возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, не мучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа».
Не довольствуется этими прообразами, но ссылается на свидетельство Исайи (см. Ис. 54, 1), который церковь из язычников называет неплодной и не имеющею мужа; и действительно она была лишена богопознания и бездетна, так как не произвела ни одного пророка Божия и учителя. А иудейскую синагогу называет имеющей мужа, или потому, что она имела закон, который руководил ее действиями, или потому, что имела Самого Бога. Воскликни и возгласи употреблено вместо: воскликни голосом радости, потому что у тебя теперь множество чад: и пророки, и учители, и сыны Божий произошли от тебя; ты всю вселенную породила, а не один народ, как иудейская синагога.
28–29. Мы, братия, дети обетования по Исааку. Но, как тогда рожденный по плоти гнал рожденного по духу, так и ныне.
Церковь, говорит он, будучи нейлодна, подобно Сарре, не только стала многочадной, как та, но и родила таким же образом, как последняя. Как ее не природа, но обетование сделало материю (ибо Тот, Который сказал: Я опять буду у тебя в это же время (Быт. 18, 10), – вошел в чрево и сотворил плод), так и у нас, как и выше сказано, Божественные словеса, произносимые при купели, совершают новое творение. Потом, чтобы кто‑ нибудь не сказал: какая эта свобода, когда иудеи бичуют верующих, а те, которые думают быть свободными, подвергаются гонению? – он говорит, что и тогда так же было. Измаил гнал Исаака, но тем не менее это нисколько не помешало преследуемому быть законным сыном Авраама и господином преследуемого. Итак, из самого этого преследования (нас) иудеями открывается наше сходство с Исааком и родство с Авраамом.
30. Что же говорит Писание? «Изгони рабу и сына ее, ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной».
Чтобы кто‑ нибудь не сказал: что же отсюда? Утешительно ли для верующих, которые теперь подвергаются преследованию со стороны иудеев, то, что и Исаак тогда подвергался гонению? он говорит: послушай, что говорит Писание и получишь вразумление: за временное гонение, которому подвергал Измаил Исаака, он совершенно изгоняется (см. Быт. 21, 10). И в наказание не только подвергается изгнанию, но гораздо более лишается участия в том, что уготовано сыну. А это наказание тем сильнее, что имеет свое начало не в преследовании, а в решении и определении Божием. Заметь также, что он того, который не удостоился наследия, назвал сыном не Авраама, а рабыни, указывая, что он и очень низкого происхождения. Итак, смотри, он доказал, – что сам закон указывает на свою отмену, так как все сказанное, будучи прообразом теперь совершающегося, написано в законе, то есть в книгах Ветхого Завета.
31. Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной.
Все это направляет к тому, чтобы показать, что все случившееся теперь с нами прообразовано было за много лет прежде. Как же после этого не странно, получив за столько лет прежде свободу, опять добровольно становиться рабами?
|
|