ВСЕ КЛАССЫ 112 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Что же сделал я за пакость, Я убийца и злодей?. Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей. Признанием большого литературного таланта " Бориса Пастернака явилась присуж-

денная поэту в 1958 году Нобелевская премия «За выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы». Тогда Пастернака вынудили отказаться от этой премии. В 1989 году она была возвращена поэту посмертно. Можно с уверенностью сказать, что литературное наследие Бориса Пастернака имеет важное значение не только в русской, но и в мировой культуре.

ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА ПОЭЗИИ Б. ПАСТЕРНАКА

До сущности протекших дней, До их причины, До оснований, до корней, До сердцевины.

Поэзия Бориса Пастернака не легка для восприятия. Дело тут не только в сложности его поэтики, но и в глубине и динамике мысли. Некогда поэт заметил, что философия — листва поэзии; читая его стихи, убеждаешься в этом вновь и вновь. Философская традиция в русской лирике представлена такими именами, как Баратынский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев. В своем творчестве они размышляли о вопросах бытия, жизни и смерти, человеческого предназначения и духовности, взаимоотношениях человека и мира, человека и природы. Идеалы Истины, Добра и Красоты находят свое выражение в произведениях всех великих художников вне зависимости от места и времени их существования, потому что именно эти ценности определяют человеческую жизнь в целом: они суть ее, первооснова.

Философская направленность лирики Пастернака во многом обусловлена биографическими факторами. Музыка, живопись и литература определяли атмосферу в детстве поэта. Его отец был известным художником, мать — одаренной пианисткой; гостями дома были Серов, Врубель, Скрябин, Рахманинов, Лев Толстой. Будущий поэт напряженно впитывает в себя все новое, постигает об-

щую природу всего искусства и, в конечном итоге, всякой духовности. Все проявления человеческого духа имеют своим итогом обобщающую философскую систему взглядов; для ее изучения молодой Пастернак решает стать профессиональным философом, поступает на философское отделение историко-филологического факультета, затем продолжает занятия в Марбурге. И хотя окончательный выбор его пал на поэзию (чему, на мой взгляд, следует только радоваться), поэт на всю жизнь остается «привязан» к философской тематике, которая органично входит в его поэзию, не подавляя, не ослабляя ее. Скорее, наоборот, лирика Пастернака только выигрывает от такого сближения, обретая неслыханную глубину и силу воздействия.

Особенность философской мысли Пастернака, или, точнее, способа ее выражения, — то, что она нигде не дана явно, открыто. Поэзии вообще это не свойственно, но у Пастернака глубинный подтекст стиха зашифрован, спрятан особенно изощренно, на грани риска, что ленивый и нелюбопытный читатель не сможет его уловить. Что ж, значит, такой читатель стихам не нужен. Человек, читающий Пастернака, должен сам пройти путь от поэтического образа к философскому обобщению: автор никогда не представляет явно «конечный вывод мудрости земной», ясный для него самого. Он дает исходный материал для напряженных мысленных исканий, впрочем, рассыпая тут и там намеки, вехи для указания пути. А основная философская позиция поэта остается как бы «за кадром».

Не претендуя на полноту и однозначную правильность истолкования, попытаемся описать основные принципы пастернаковского мировоззрения.

Основная философская проблема — проблема бытия. В каком-то смысле для Пастернака ее нет. У него мир существует — и все. Без всяких «почему» и -«зачем»; Не надо толковать, Зачем так церемонно Мареной и лимоном Обрызнута листва.

Существование мира утверждается всей поэзией Пастернака. Сама она — неизмен-

ное выражение удивления и благоговения перед чудом жизни. Потому что жизнь во всех ее многообразных проявлениях есть непреходящее чудо, чья необыкновенность настолько велика, что способна исцелить любую боль:

На свете нет тоски такой, Которой снег бы не излечивал. Герой поэзии Пастернака принимает бытие таким, каково оно есть; совершенство, целесообразность его не вызывают сомнения. «Сестра моя — жизнь», —.говорит он. И жизнь входит в его стихи как в свой дом: поэт с ней на «ты», меж ними нет дистанции, о чем свидетельствуют эти строки: Со мной, с моей свечею вровень Миры расцветшие висят. Герой принимает мир, и жизнь в нем кажется ему простой и не отягощенной премудростями, созданными искусственно: Легко проснуться и прозреть, Словесной сор из сердца вытрясть И жить, не засоряясь впредь. Все это — не большая хитрость. Благоговение перед жизнью распространяется на все ее формы, без унижающего ее великий дух деления на вечное и преходящее, на возвышенное и приземленное: «О Господи, как совершенны Дела твои, — думал больной, — Постели, и люди, и стены, Ночь смерти и город ночной...» Как правило, в произведениях Пастернака тема смерти почти отсутствует в чистом виде. Смерть не нарушает законов и течения жизни, она тоже есть часть бытия. Смерть — это скорее переход к иному этапу существования. Герой не испытывает страха перед небытием, ибо небытия не существует. Об этом — стихотворение «Уроки английского». Обращаясь к героиням Шекспира, поэт повествует о том, как их смерть становится открытием новых миров, не концом, а началом жизни во вселенной.

Размышляя об основах бытия, Пастернак на первое место ставит любовь. Любовь — не просто человеческое чувство, но принцип жизни, ее первооснова. Ей есть соответствие в мире природном — это всеобщая связь всех явлений и вещей. В одном из стихотворений поэт проводит параллель между лю-

бовью героя и жизнью морской стихии: герой привязан к своей возлюбленной, как море к берегу. В стихотворении «Давай ронять слова...» на вопрос о том, кто управляет миром, «кто велит», дается ответ: «Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг». Эти имена выбраны не случайно — некогда именно брак, сочетание польской королевы Ядвиги к литовского князя Ягайло дало начало новому государству.

Чувство любви роднит человека и мир: И сады, и пруды, и ограды, И кипящее белыми воплями Мирозданье — лишь страсти разряды, Человеческим сердцем накопленной. Именно любовь дает человеку возможность понять мир. Проблема миропонимания очень важна для Пастернака, и единственное ее решение в поэзии автора — это полное принятие всех обликов жизни.

Свое определение смысла человеческой жизни поэт сформулировал в стихотворении, которое можно назвать программным для его творчества — «Во всем мне хочется дойти...» Человек должен жить, постигая законы этого мира — законы любви всего ко всему. В соответствии с ними должна строиться и его жизнь:

Но надо жить без самозванства, Так жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства, Услышать будущего зов. Труд при этом выступает как цель бытия и его форма: герой говорит о блаженстве «занятий», о том, что «праздность — проклятье». Таков для Пастернака «конечный вывод мудрости земной».

Философия Пастернака — жизнеутверждающая и оптимистичная. В этом мире много трагедий и невзгод, но они ведут нас к новым высотам понимания жизни, служат своего рода очищающим душу катарсисом. Нельзя сказать — «Мир прекрасен», но нужно — «Мир существует, и это прекрасно».

Им правит закон любви. Все это должен принять человек, принять и трудиться.

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ Б. ПАСТЕРНАКА

В ряду великих художественных открытий русской литературы XX века поэтическая система Бориса Пастернака по праву занимает одно из первых мест наряду с творчеством Блока и Маяковского. У каждого поэта свой «образ мира, в слове явленный». Зрительное ощущение всякого человека избирательно и отлично от восприятия других. В этом отношении художник —■ человек вдвойне, ибо ему предстоит не просто увидеть мир, но и представить его вновь, уже преображенным, пропущенным через призму творческого воображения. Поэтическая картина мира, таким образом, является собственностью самого автора, и происходящее в ней существует по его законам.

Отложив томик поэзии Пастернака, задумаемся о том неповторимом мире, который создал поэт.

С первых строк нас поражает чувство преклонения и восторга перед всем живым — а живет у Пастернака все, что вообще «имеется»: дворы, сад, сумрак, весна, гроза, улицы, песок. Поэт «взахлеб» спешит рассказать нам о феврале:

Пока грохочущая слякоть Весною черною горит.

Каждое мгновение жизни прекрасно, равно как прекрасны все ее проявления: поэзия Пастернака не знает деления на большое и малое, низменное и возвышенное, живое и неживое. Взгляд автора схватывает все, слух — все слышит, а речь все объемлет:

Слепого полдня желатин, И желтые очки промоин, И тонкие слюдинки льдин, И кочки с черной бахромою.

Поэт, как губка, впитывает в себя влагу жизни, пьет «горечь тубероз, небес осенних горечь... горечь вечеров, ночей и людных сборищ», чтобы потом выжать себя на бумагу.

Эта «всеядность» означает всеприятие автором всего происходящего и существующего. Да, в жизни есть свои драмы, но... Стихотворе-

ние «Марбург», шедевр раннего Пастернака, повествует о странной метаморфозе, произошедшей с героем после того, как ему отказала возлюбленная. Он замечает, что вокруг все продолжает жить, что «каждая малость»

Постепенно боль отказа стихает: жизнь побеждает, и герой смотрит в лицо новому дню.

Герою стихотворения открылась врачующая сила мироздания. Но не следует забывать, что в начале была любовь. Именно любовь стала истоком, толчком к открытию мира. В поэзии Пастернака это чувство выступает в новом качестве. Законы любви — это законы всеобщей связи явлений во всем мире. Как поэтично и в то же время исчерпьщающе выражен он автором всего лишь двух строках: Смотри: и рек не мыслит врозь Существованья ткань сквозная.

Любовные конфликты у Пастернака лишены того трагического накала и нарочитой «несдержанности» чувств, которые свойственны им в лирике Маяковского и Цветаевой. Любовь в стихах поэта рушится не потому, что «есть в близости людей заветная черта», как считает Ахматова. Й еще менее из-за того, что всякий любовный дуэт есть одновременно дуэль, «поединок роковой». Двое расстаются оттого, что

Сильней на свете тяга прочь И манит страсть к разрывам.

И конфликты эти вовсе не безысходны: мы отметили это в «Марбурге». Еще один пример — в стихотворении из романа «Доктор Живаго», называется оно «Объяснение». Герой, расставаясь с возлюбленной, в некотором роде утешает ее:

Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства.

Оборот «вступить в брак» здесь не столько официальный, сколько возвышенный. Вступают в мир, в новую жизнь. В соответствии своей женской доле («быть женщиной — великий шаг») героиня обретет новое счастье.

Поражает удивительное отношение Пастернака к женщине. Тема эта проходит красной нитью во многих его стихотворениях. Женский образ у поэта лишен крайностей других авторов. Это не «гений чистой красоты», не воплощенное коварство и изменчивость, не стра-

дающая жертва мужского превосходства, не символ Вечной Женственности. Ощутимо какое-то неуловимое благоговение «пред чудом женских рук», наделение женщины каким-то чудесным качеством. Это — изначальная близость ее к природе, ее естественность, убедительность и утвердительность, достойные того, чтобы быть воспетыми:

Красавица моя, вся стать, Вся суть твоя мне по сердцу, Все рвется музыкою стать, И все на рифмы просится.

Необычным образом представлена в лирике Пастернака природа. Мало чисто пейзажных описаний, мало описаний «чистой» природы. Все нарисовано как-то вперемешку: природа какая-то пригородная, и недаром любимое пространство поздних стихов автора —. поселок Переделкино. Пастернак не отделяет природное от культурного, рукотворного, а сближает их. Он одомашнивает стихии, он — поэт, который живет, «в родстве со всем уверясь и знаясь с будущим в быту». И потому в его стихах волны странно, но все же еще вполне «поэтично» шумят «в миноре», однако похожи они на... вафли, которые печет прибой. Этот гастрономический образ не выглядит нелепым для того, кто знает Пастернака: в его «стихах он выражает сущность оригинального авторского подхода к миру, к природе.

Описывая чудесные мгновения жизни, поэт обыкновенно не устает их детализировать. Вся его поэзия — своего рода гимн деталям, подробностям. Поэтическая декларация этого подхода к миру и творчеству — стихотворение «Давай ронять слова...». Настоящему творцу «ничто не мелко»: он

Жизнь существует в подробностях, в деталях — в этом разгадка ее тайны. Описать — значит, показать связи между предметами, их «взаимоотношения», в каком-то.смысле их любовь. Так, в одном из первых стихов Пастернака весна — «черная». Весна? Пора любви, надежд, и вдруг... Однако поэт хотел показать другое: после снежной, белой зимы обнажается черная почва, которая предшествует и питает зелень лета. Гимн деталям — порою необычным — становится гимном самой жизни.

метафорами, сравнениями. В этом «половодье образов и чувств», как сказал о его поэзии О. Мандельштам, читатель часто просто теряется. Поэт пишет взахлеб, одним сплошным потоком, стремясь охватить явление в его сиюминутном облике. Так рождается новый синтаксис Пастернака, нарушающий нормы языка во имя экспрессии:

Так ночи летние, ничком, Упав в овсы с мольбой: исполнься, Грозят заре своим зрачком, Так затевают ссоры с солнцем.

Выразительность этих строк подчеркивается звуковыми повторами, аллитерацией, к которой всегда любил прибегать поэт.

Поэзия Пастернака в равной степени живописна и музыкальна (атмосфера детства поэта способствовала развитию различных художественных способностей). В ней — желто-лимонные пруды, черные ручьи, красный воск мандаринов. Повтор схожих звуков в строфе как бы скрепляет текст, намекает на некие скрытые связи предметов: грачи «сорвутся в лужи и обрушат сухую грусть на дно очей» — грусть тут как будто многократно усиливается за счет повтора гласной «у».

Пастернак внес в стихи свое видение мира: «луга, осоку, сенокос, грозы раскаты» в их неповторимости и жизнетворящей силе. У него свое понимание мира и свой способ его выражения: экспрессивный, динамичный, метафо-ризованный. Сущность своего метода, как и право на него поэт определил в своих заметках так: «Гений есть кровно осязаемое право мерить все на свете по-своему, чувство короткости со вселенной, доступности всего живого».

Давай ронять слова, Как сад — янтарь и цедру, Рассеянно и щедро, Едва, едва, едва.

Лирику Пастернака читаешь исподволь, медленно, привыкая к его необыкновенной

поступи, его речи, ритму, интонации. Потому что Пастернак — автор из числа «трудных». В повести братьев Стругацких «Сказка о Тройке» есть персонаж, чья профессия — читатель поэзии, специалист по ямбу. Читать стихи Бориса Пастернака — занятие, которое тоже, наверное, следует приравнять к труду, творческому и кропотливому. Строчки, написанные взахлеб, «навзрыд» многозначные и многозначащие образы, метафоры и сравнения, кажущиеся случайными или чрезмерно усложненными, подчеркнутая субъективность изображения — все это делает поэзию автора «многотрудной» для читателя. Но тем прекраснее момент открытия, объяснения для себя глубинной сути стихотворения. Говоря о подобного рода понимании творчества поэта, я не претендую на исчерпывающее и единственно верное истолкование авторского замысла — вряд ли оно существует. Речь идет скорее о создании своего объяснения написанного, своей картины мира, проявившейся от чтения пастерна-ковских строк.

Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть 'Весною черною горит.

С этих строк начинается Пастернак. Какая странная и совсем не «плачущая» интонация. В ней — радость от существования своего и весны. В ней — стремление впитать в себя все и затем «писать» (в одном из стихотворений поэт прямо сравнивает поэзию с губкой, впитывающей в себя мир, чтобы после быть выжатой на бумагу). Герой Пастернака живет, дыша и питаясь самой жизнью, всеми ее проявлениями:

Пью горечь тубероз, небес осенних горечь И в них твоих измен горящую струю. Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ, Рыдающей строфы сырую горечь пью. Драма неразделенной любви к Иде Высоцкой легла в основу стихотворения «Марбург». Однако в тексте его описанию неудачного объяснения в любви отведено не так много места. Автор задался другой целью: показать «второе рождение» героя, произошедшее после любовной катастрофы. Как же так — отвергнутый поклонник, и вдруг почти воскресение к иной жизни? Но именно потрясение души

дает возможность герою увидеть истинное положение вещей — в буквальном смысле слова. Мир, город существуют и будут существовать всегда, вне зависимости от переживаемого отдельным человеком. В свойственной ему манере Пастернак перечисляет различные объекты мира природы и мира вещей; небо, улицы, ветер, черепица, песок, надгробья. Мир существует, но это еще не все: герой постепенно осознает свое единство, родство со всем существующим — «Что будет со мною, старинные плиты?» Ощущение это и составляет второе рождение героя. А. что же любовь? В чем ее значимость? Но ведь именно любовь и была истоком всего, началом, толчком для преображения:

Это четверостишие в своей статье «Как делать стихи» В., Маяковский назвал гениальным. Настоящий художник, Пастернак, выбирая объект для сравнения своего чувства, обращается к миру искусства, к творчеству истово Любимого Шекспира. Надо сказать, что образы мировой культуры постоянно присутствуют в поэзии автора: Шекспир и Гете, Пушкин и Лермонтов, Шопен и Брамс. Как заметил академик Лихачев, традиция искусства для Пастернака жива, она постоянно влетает в его строчки цитатами и образами предшествующей литературы.

Так, героини другого стихотворения поэта взяты из трагедий Шекспира. «Уроки английского» — так оно называется. Название кажется странным: в самом стихотворении нет ничего английского (разве что подразумеваемое имя Шекспира), а что касается уроков, то кем и кому они даются, да и какие это уроки? Дездемона, умирая, рыдает по иве; Офелия уходит из жизни «с охапкой верб и чистотела». О чем заключительные строки стихотворения, которым надлежит раскрыть его суть? Вот они:

Героини, отвергнув «горечь грез», открывают себя навстречу миру, природе, вечное-

ти. Перед нами — не трагический конец жизни, а ее новое открытие, озарение, освобождение от бремени «страстей человеческих».

«Давай ронять слова...» — еще один шедевр Пастернака, его гимн деталям, жизни и любви. Жизнь существует в подробностях, каждое явление есть соединение, связь многих едва заметных восприятию деталей: недаром поэт сравнивает ее с осенней тишиной — может быть, кому-то кажется, что в ней ничего нет, но на самом деле в тишине можно услышать многое (про самого Пастернака говорили, что он слышит, как трава растет). Кто же велит, чтобы было так, а не иначе? Ответ таков: «Всесильный бог любви, всесильный бог деталей». Поэт соединяет вещи, лишь на первый взгляд кажущиеся несоединимыми. Любимому человеку говорят: «Я люблю тебя, люблю твои руки, глаза, улыбку...» Все это — уже детали, и все это — любовь. Поэтому

Стихотворение «Август» входит в цикл «Стихов доктора Живаго». В самом романе у них особая роль: они дополняют, или, скорее, завершают законченный роман — законченный смертью героя. Бесспорней конца не придумаешь, однако «в рифмах умирает рок», как писал сам Пастернак в одном из ранних стихотворений. Стихи — это пропуск в бессмертие, выход в вечность. Общая интонация всего цикла такова, что заставляет нас поверить в свет, в силу духа, в любовь, и тем самым меняет наше восприятие трагической гибели героя. Последний, как и его автор, — поэт. Фамилия его хранит в себе родство с самой жизнью — Живаго. И в стихотворении «Август» автор делится с нами своими мыслями о смерти и бессмертии. День, когда «происходит действие сна, выбран не случайно — это шестое августа по-старому, Преображение Господне. Смерть героя представляется неполной, неокончательной: звучат его голос, не тронутый распадом. Он прощается с этим миром, чтобы, как героини «Уроков английского», оглушить себя иными мирами, умереть и, преобразившись, воскреснуть, как некогда Христос.

Пастернак — неутомимый труженик, стремящийся во всем «дойти до самой сути». Вольтер сказал когда-то, что каждый должен возделывать свой сад; своим садом поэт считает

стихи. Они пишутся не для того, чтобы быть знаменитыми: меньшее, чем любовь «пространства», героя не устраивает. А еще у Пастернака очень сложные отношения с простотой: она представляется ему одновременно и непременным условием поэзии, и ересью, которой надо избежать:

Но сложное понятней им. Путь самого автора — выражение простых, единых, подобных явлений и законов бытия — законов любви и подобия — в сложной, многозначной, заставляющей думать форме: только «передумав» вместе с поэтом описанное им, можно понять суть его слов.

Есть поэзия и Поэзия, есть стихи и Стихи. Каждый определяет их для себя сам, по своим, ведомым только ему критериям. Почему я люблю Пастернака? В какой-то степени это могут объяснить слова Мандельштама: «Стихи Пастернака почитать — горло прочистить, дыхание укрепить, обновить легкие: такие стихи должны быть целебны от туберкулеза». Духовное здоровье — вещь редкая в среде гениев, в некотором роде его даже стыдятся. А вот Пастернак именно таков: читая его стихи, врачуешь душу, ибо высказанное в них глубоко естественно, духовно, здорово. Стихи его подобны снегу в одном из них по своей восстанавливающей душу силе:

На свете нет тоски такой, Которой снег бы не вылечивал.

Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью

И вся земля была его наследство, А он ее со всеми разделил.

Когда-то Марина Цветаева в пылу полемики воскликнула: «Где человек до конца по-

нявший Пастернака?» И сама же пояснила: «Пастернак — это «тайнопись», «шифр». Разве это не предупредительный сигнал для таких, как я, для тех, кто отправляется странствовать по морю, название которого «Лирика Бориса Пастернака».

Творческий путь Пастернака сложен и тернист. Его поэзия вызывала разноречивые оценки. Но его глубокое проникновение в тайны человеческой души, природы, Вселенной, а также свежий, взволнованный стих всегда поражали и поражают ценителей поэтического искусства.

Мы знаем, что крупные русские поэты двадцатого века формировались в сложных и противоречивых связях с различными литературными течениями. А. Блок начинал как символист, В. Маяковский — как футурист, А. Ахматова — как акмеист. Борис Пастернак как поэт пересекался сразу с двумя течениями; с символизмом и футуризмом, с Блоком и Маяковским. Влияние литературных направлений освежило язык его поэзии.

Что же позволило Борису Пастернаку выделиться среди современников? Развитию таланта способствовало то, что будущий поэт рос в благоприятной атмосфере: его отец — академик живописи, мать — известная пианистка. Он учился за границей, изучал философию, увлекался историей, литературой, музыкой. Поэтому-то и нравится мне его творчество, изяществом и музыкальностью стиха.

Поэзия Пастернака призывает вслушаться, всмотреться в мир, но не вторгаться в него, чтобы не нарушить гармонию природы. Ранняя лирика Пастернака — это преклонение перед природой:

Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черную горит.

Слезы восторга и трепет души — постоянные спутники его общения с природой. Борис Пастернак провозглашает: природа — огромный живой организм, в котором есть душа, любовь и язык. Об этом он говорит и в стихотворении «Весна» и во многих стихах из сборника «Сестра моя — жизнь».

У капель ~ тяжесть запонок, И сад слепит, как плес,

Обрызганный, закапанный Милъоном синих слез.

В этом стихотворении поэт говорит о саде, по которому пробегают первые лучи солнца, и он, «обрызганный, закапанный» прошедшим ночью дождем (кстати, дождь — любимейшее явление природы Пастернака), загорается, «слепит» невольного наблюдателя.

Говоря о лирике Пастернака, следует отметить, что поэт не мог да и не хотел «замыкаться» только на теме природы. Две революции (1905 и 1917 гг.), три войны (первая мировая, гражданская и вторая мировая), годы сталинщины, хрущевской оттепели — вот что вместилось в рамки одной жизни. Первой русской революции посвящены поэмы «Девятьсот пятый год», «Лейтенант Шмидт».

В его лирику ворвалась тревога, истребляющая человеческие жизни гражданская война болью пронизывает его стихи:

А в наши дни и воздух пахнет смертью: Открыть окно что жилы отворить. Об этом говорит он в 1918 году в стихотворении «Разрыв». Мне дороги произведения Бориса Пастернака, в которых раскрывается его творческая личность. Это стихи «Тишина», «Ночь». В них звучит любовь к жизни, он внушает нам свою любовь к бытию, хотя все отчетливее и глубже осознает, что они от него уходят. Столь же сильна его любовь к творчеству: «Цель творчества — самоотдача» («Быть знаменитым некрасиво...»), к женщине («Ева», «Женщины в детстве»). Все, чем Пастернак так дорожил всю жизнь, сохранено и передано в его последних стихах:

Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной В слезах от счастья отстою.

В стихах последних лет явственно чувствуются ноты глубокого драматизма. Свое место в жизни он называет «бедственным» («Тени вечера волоса тоньше...»}. Он просит смягчить ему «горечь рокового часа»:

Я пропал, как зверь в загоне. Где-то люди, воля, свет, А за мною шум погони, Мне наружу ходу нет....Что же сделал я за пакость, Я убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей.

(«Нобелевская премия», 1959) В последних строках этого стихотворения звучит надежда на пришествие новой эры — милосердия и справедливости. К сожалению, Борис Пастернак мог об этом, как и мы сегодня, только мечтать.

Верю я, придет пора — Силу подлости и злобы Одолеет дух добра.

Трудно читать Пастернака, сложен рисунок творческого пути его, но его вклад в нашу поэзию весьма значителен. Его долгое время от нас прятали. Теперь мы знаем почему. Поэтому с каждым новым прочтением его стихов мы будем любить его больше и больше.

Когда строку диктует чувство, Оно на сцену шлет раба, И тут кончается искусство, И дышат почва и судьба.

Поэзия часто говорит о себе самой — устами авторов. Те или иные аспекты поэтического предназначения привлекают к себе внимание разных поэтов, едва ли не всех. В русской литературе эта градация представлена величайшими ее именами, такими, как Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Некрасов, Блок, Маяковский, Ахматова. Свое, оригинальное мнение по этому вопросу высказал и Борис Пастернак. Оно явилось следствием его общих мировоззренческих и эстетических взглядов и представляет собой последовательную, выдержанную в едином ключе систему.

Первое, что привлекает внимание в стихах Пастернака, посвященных теме искусства, это его уподобление губке, впитывающей все вокруг:

Поэзия! Греческой губкой в присосках Будь ты, и меж: зелени клейкой Тебя б положил я на мокрую доску Зеленой садовой скамейки.

Эта мгновенно родившаяся формула одного из ранних стихотворений поэта стала устойчивым образом поэзии во всем его творчестве, своеобразным ее определением. Позже, в стихотворении, которое так и называется — «Определение поэзии», автор не находит ничего более емкого и точного для передачи сущности искусства, чем перечисление явлений окружающего мира:

Это — круто налившийся свист, Это — щелканье сдавленных льдинок, Это — ночь, леденящая лист, Это — двух соловьев поединок.

Так складывается в поэзии Пастернака единственный и неповторимый образ искусства-губки, искусства — органа чувств, этакого шестого чувства, о котором некогда писал Гумилев.

Этот образ не сразу стал доминирующим в творчестве автора. Так, в стихотворении «Пиры» поэт еще склонен к традиционным изображениям поэтических пиршеств: «Исчадья мастерских, мы трезвости не терпим». Вспоминается Блок с его «Поэтами»; «А у поэта всемирный запой, и мало ему конституций!» Но уже и в этом стихотворении пиршество имеет особый характер: