Бои 6 июля

В ночь на 6 июля командование Воронежского фронта приняло решение об усилении обороны 6-й гвардейской армии корпусами 1-й танковой армии Михаила Катукова. 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса прикрыли Обоянское направление. Кроме того, армию Чистякова усилили 2-м и 5-м гвардейскими танковыми корпусами, которые начали выходить на фланги армии. В составе этих корпусов было около 850 исправных танков, и они могли оказать на ход битвы серьёзное влияние.

На второй день битвы Николай Ватутин, также как и Константин Рокоссовский, запланировал нанести контрудары по немецким ударным группировкам. 1-я танковая армия Катукова должна была ударить в общем направлении на Томаровку. Немецкие войска ещё не углубились в полосу обороны фронта, и командование Воронежского фронта хотело остановить их на линии второго рубежа. Ватутин хотел завязать встречное сражение. Контрудар 1-й танковой армии был отменен по предложению Ставки. Командарм Катуков был согласен с этим решением, считая, что более целесообразно использовать бронетехнику для усиления обороны, окопав их или поставив в засады, где они могли подпускать танки противника на близкие дистанции.

Генерал армии — Н. Ф. Ватутин, 1943 г.

Прорыв 2-го танкового корпуса СС к третьему рубежу обороны. На 6 июля части СС получили следующие задачи: 3-я танковая дивизия СС «Мёртвая Голова» должна была разгромить 375-ю стрелковую дивизию и расширить коридор прорыва в направлении р. Липовый Донец; 1-я танковая дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 2-я танковая дивизия «Рейх» - прорвать второй рубеж обороны у с. Яковлево, где занимала оборону 51-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Николая Таварткеладзе, и выйти к линии излучина р. Псёл — с. Тетеревино. К тому же часть сил дивизии «Лейбштандарт» пришлось выделить на охрану фланга, т. к. 48-й танковый корпус наступал более медленно, чем 2-й танковый корпус СС.

Участок обороны 51-й гвардейской стрелковой дивизии (бывшая 76-я стрелковая дивизия, преобразованная в гвардейскую за стойкость, мужество и героизм в Сталинградском сражении) был самым слабым в оборонительных порядках 6-й гвардейской армии. Она занимала оборону во втором эшелоне армии и отвечала за 18-километровй участок фронта. Все полки дивизии пришлось вытянуть в одну линию, без выделения одного полка в резерв. Прибытие на этот участок танков 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанта танковых войск Андрея Кравченко (три танковых и одна мотострелковая бригады) должно было серьёзно усилить оборону на этом направлении. Проблема была в том, что в корпусе не хватало транспорта, и соединение не успевало прибыть к началу боя в полном составе. Совершив 60 км марш, к 6 утра 6 июля 5-й корпус вышел на позиции позади 51-й гвардейской дивизии. Прибыло 213 танков, несколько машин отстали, были оставлены по техническим причинам, или из-за нехватки экипажей. Танкисты приступили к окапыванию машин. Хуже дело обстояло с пехотой 6-й гвардейской мотострелковой бригады, солдаты шли пешком и к началу боя не успели выйти на позиции.

Немецкое командование выбрало для удара сравнительно небольшой 3-километровый участок, который атаковали части дивизий «Рейх» и «Лейбштандарт». Здесь оборону держали воины 154-го и 156-го гвардейских стрелковых полков. Первоначально артиллерия корпуса Хауссера нанесла мощный удар по позициям гвардейской дивизии. Одновременно самолеты 8-го авиакорпуса – группами в 50-80 машин, завертели «чёртово колесо». Немецкие бомбардировщики выстраивались в круг и, сменяя друг друга, наносили удары по советским войскам. При этом немецкая разведка смогла выявить пункты управления и связи полков гвардейской дивизии. Они подверглись сильному удару. Это привело к дезорганизации связи и управления батальонами полков. Фактически подразделения полков отражали вражеское наступление без связи с вышестоящим командованием.

Мощный артиллерийский и авиационные удары, численное превосходство противника на участке прорыва (две немецких танковых дивизии против двух гвардейских стрелковых полков), умелое взаимодействие между артиллерией, авиацией, танковыми и пехотными соединениями, применение тяжёлых танков и штурмовых орудий, привело к успеху корпуса СС. Танковые соединения перешли в атаку около 11 часов, через два с половиной часа всё было кончено, батальоны на стыке двух стрелковых полков были сбиты и начали отступление в направлении сел Яковлево и Лучки. Бой и отступление сопровождались большими потерями гвардейских частей. В частности, в 156-м гвардейском стрелковом полку из 1685 человек к 7 июля в строю оставалось всего около 200 человек, то есть полк практически был уничтожен. В результате боя из 8, 4 тыс. человек, которые числились в дивизии на 1 июля 1943 года, к 7 июля в строю осталось только 3, 3 тыс. солдат и офицеров.

Левофланговый 158-й гвардейский стрелковый полк, загнул свой правый фланг, и смог сохранить свои порядки. Некоторые подразделения 154-го и 156-го вышли в расположение соседних дивизий. Несколько дивизий сбили темп наступления немецких отборных дивизии, давая возможность пехоте спастись и закрепиться на новых рубежах, советские артиллеристы: артиллерия 51-й гвардейской стрелковой дивизии - гаубичные батареи 122-го гвардейского артиллерийского полка майора М. Н. Угловского и артиллерия 5-го гвардейского танкового корпуса - артиллерийские подразделения 6-й гвардейской мотострелковой бригады полковника А. М. Щекала. Сдерживая наступление противника, советские артиллеристы смогли сохранить большую часть своего вооружения. Яростный бой произошел за село Лучки, где успели занять оборону 464-й гвардейский артдивизион и 460-й гвардейский миномётный батальон 6-й гвардейской мотострелковой бригады. Пехота бригады, из-за недостаточной обеспеченности автотранспортом, ещё была на марше в 15 км от места боя. В 14: 20 части дивизии «Рейх» заняли село, советская артиллерия отошла на север к хутору Калинин.

После этого, вплоть до третьего оборонительного рубежа Воронежского фронта, перед 2-м танковым корпусом СС не осталось частей 6-й гвардейской армии, способных сдержать его наступление, кроме танковых соединений 5-го гвардейского танкового корпуса. Основные силы истребительно-противотанковой артиллерии армии были расположены в полосе наступления 48-го танкового корпуса. После того как левый фланг 6-й армии Чистякова был смят и вторая линия обороны прорвана, командование фронта в условиях неполной ясности ситуации приняло непродуманное решение по затыканию прорыва. После доклада командарма Чистякова о положении дел на левом фланге армии, Ватутин отдаёт приказ о передаче 5-го корпуса Кравченко и 2-го гвардейского танкового корпуса Бурдейного в оперативное подчинение командующему 6-й гвардейской армии. Командование фронта одобрило предложение Чистякова о нанесении контрудара по прорвавшимся силам 2-го танкового корпуса СС частями 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов.

Иван Чистяков поставил задачу комкору Кравченко на вывод войск из занимаемого им оборонительного района, где танкисты готовились встретить противника, опираясь на опорные пункты и применяя тактику засад. Фактически корпусу предлагалось вступить во встречное сражение с превосходящими силами противника, на невыгодных условиях. Командир и штаб 5-го гвардейского танкового корпуса, лучше зная о текущей ситуации и захвате дивизией «Рейх» с. Лучки, попытались оспорить это решение. Однако под угрозой ареста были вынуждены выполнить этот приказ. Для понимания сопротивления командования 5-го корпуса приказу командарма следует вспомнить о серьёзной разнице в организации советского танкового корпуса и немецкой танковой дивизии. Каждая дивизия 2-го танкового корпуса СС имело до 20 тыс. человек в своём составе. Советский 5-й гвардейский танковый корпус насчитывал перед боем 9, 5 тыс. человек (по штату 10, 2 тыс. человек). Особенно значительная разница была в обеспечении советского танкового корпуса и немецкой танковой дивизии пехотой и артиллерией.

5-й гвардейский танковый корпус мог намного лучше выполнить свою задачу, если бы успел объединить свои танковые соединения с пехотой 51-й гвардейской стрелковой дивизии Таварткеладзе. К тому же 5-й танковый корпус не имел времени на увязывание действий танковых бригад корпуса с соседями и авиацией. Танковые бригады пошли в контратаку без артподготовки, без помощи Военно-воздушных сил, с открытыми флангами и по открытой местности, удобной для стрельбы дальнобойных танковых орудий немецких танков. Результат был очевиден.

В 15.10 5-й гвардейский танковый корпус пошел в контратаку. Противника атаковали 22-я и 21-я гвардейские танковые бригады и 48-й гвардейский тяжёлый танковый полк. Немецкое командование без особого труда отразило этот удар. Дивизия СС «Рейх» перегруппировалась, выставила танки в качестве заслона и вызвала люфтваффе, которые смешали боевой порядок советских соединений. Подтянув противотанковую артиллерию и организовав фланговый маневр, немецкие войска обошли танковые бригады корпуса Кравченко, и зашли им в тыл. К 19 часам части СС заняли хутор Калинин, перерезали коммуникации оборонявшихся танковых бригад, отрезав их от штаба корпуса. Фактически большая часть 5-го гвардейского танкового корпуса была окружена между с. Лучки и хутором Калинин. Немцы развивая наступление, действуя в направлении ст. Прохоровка, сделали попытку захватить разъезд Беленихино. Однако командование оставшегося вне кольца окружения 20-й гвардейской танковой бригады (подполковник П. Ф. Охрименко) сумело из различных подразделений 5-го корпуса создать вокруг Беленихино сильную оборону. Немецкая атака была отражена, противник был вынужден откатиться к Калинину.

Другая ударная группа дивизии «Рейх», используя неразбериху при отходе советских соединений, вышла к третьей армейской оборонительной линии, которую защищали части уже 69-й армии. Возле хутора Тетеревино, немецкие войска на непродолжительное время вклинились в оборону 183-й стрелковой дивизии, но из-за нехватки сил, потеряв несколько танков, отступили. Появление немецких войск на рубеже третьей линии обороны на второй день сражения было расценено советским командованием как чрезвычайное происшествие.

В ночь с 6 на 7 июля окружённые части 5-го гвардейского танкового корпуса пошли на прорыв и небольшими группами в значительной части пробились к своим. За 6 июля корпус потерял подбитыми и сгоревшими 119 танков, ещё несколько танков были потеряны по неизвестным причинам или из-за технических неисправностей. Ещё 19 танков отправили в ремонт. Это были самые высокие потери советского танкового корпуса в ходе всей оборонительной операции на Курской дуге за один день боёв.

Советский танк Т-34-76, подбитый в деревне на Курской дуге.

Советским войскам удалось остановить расширение бреши полосой от Яковлево до железной дороги. С правого фланга контрудар нанес 3-й механизированный корпус 1-й танковой армии, с левого – 2-й гвардейский танковый корпус. Также на позиции фланга танкового корпуса СС вышла 28-я истребительно-противотанковая бригада. Сыграло свою роль и сопротивление уцелевшего 122-го гвардейского артиллерийского полка из состава 51-й гвардейской дивизии, и артиллерийских частей 5-го гвардейского танкового корпуса.

Общий ход оборонительных боёв на южном фасе Курской дуги. Истребитель танков «Мардер III» следует мимо взорвавшегося среднего танка МЗ «Ли».

Контрудар 2-го гвардейского танкового корпуса. 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Мёртвая голова» в течение 6 июля не достигла таких успехов, как другие дивизии корпуса. Это было связано с упорным сопротивлением 375-й стрелковой дивизии и проводившегося во второй половине дня в полосе обороны дивизии контрудара 2-го гвардейского танкового корпуса под командованием полковника Алексея Бурдейного. Контрудар 2-го танкового корпуса проходил одновременно с контратакой корпуса Кравченко, но завершился более успешно. Дивизия Мёртвая голова» была связана этим боем, и ей пришлось привлечь к отражению атаки некоторые подразделения дивизии «Рейх». Соотношение сил было в пользу немецкой дивизии, но корпус Бурдейного действовал во взаимодействии с 375-й стрелковой дивизией, что спасло его от немедленного поражения.

До начала битвы 2-й гвардейский танковый корпус дислоцировался в районе города Короча. В его состав входили: 4-я, 25-я, 26-я гвардейские танковые, 4-я гвардейская мотострелковая бригады, 47-й гвардейский тяжёлый танковый полк прорыва и др. соединения. В зависимости от обстановки его могли направить на помощь 6-й или 7-й гвардейским армиям. В 17.30 5 июля штаб корпуса получил приказ выдвинуться на левый фланг 6-й армии. Корпус Бурдейного должен был принять участия во фронтовом контрударе. Выдвижение соединений корпуса проходило ночью, поэтому немецкое командование не сразу обнаружило появление нового советского подвижного соединения. Несмотря на некоторые потери матчасти по техническим причинам, 2-й гвардейский танковый корпус к началу контратаки 6 июля 1943 года имел в своём составе 265 танков, включая 90 Т-34.

375-я стрелковая дивизия не принимала участие в атаке. Её полки и так были вытянуты в один эшелон, и нарушение боевых порядков дивизии было слишком опасным решением. Соединения 3-й танково-гренадерской дивизии СС «Тотенкопф» и 2-го гвардейского танкового корпуса обменялись несколькими ударами. Некоторые части корпуса Бурдейного в течение непродолжительного времени находились в окружении. Но потери корпуса не были серьёзными - 17 танков сгоревшими и 11 подбитыми. 2-й гвардейский танковый корпус сохранил свою боеспособность. 2-й гвардейский танковый корпус, поддерживаемый всё ещё боеспособной 375 стрелковой дивизией, стал угрозой для правого фланга 2-го танкового корпуса СС.

Военнослужащие 3-й дивизии СС «Тотенкопф» обсуждают план оборонительных действий с командиром «Тигра» из состава 503-го батальона тяжелых танков. Курская Дуга.

Наступление 48-го танкового корпуса. Входившие в ударную группу 48-го корпуса 11-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» должны были сломить оборону 67-й гвардейской стрелковой дивизии северо-восточнее Черкасского и пробиться к дороге Белгород – Обоянь. Здесь они должны были объединиться с частями корпуса СС. 167-я пехотная дивизия совместно с подразделениями 11-й танковой дивизии и 2-го танкового корпуса СС должна была уничтожить советские войска, которые попадут в окружение между двумя немецкими танковыми корпусами.

В 9.30 6 июля ударная группа 48-го танкового корпуса перешла в наступление. Около полудня подразделения 11-й танковой дивизии и танковой гренадерской дивизии «Великая Германия» вышли в тыл 67-й дивизии Баксова. В 12.00 Чистяков отдал приказ трем окружаемым полкам отступать. Но было уже поздно. К вечеру немецкие танки вышли в район Дмитриевки, 199-й и 201-й гвардейские стрелковые полки 67-й гвардейской дивизии и 153-й гвардейский стрелковый полк 52-й гвардейской стрелковой дивизии попали в окружение. Зачистку «котла» проводили части 167-й пехотной дивизии. К 8 июля часть подразделений гвардейских полков смогла пробиться в расположение советских войск.

48-й танковый корпус вышел на второй советский армейский рубеж. К моменту выхода немецких войск к Дуброву основные силы немецкого танкового корпуса вышли в полосу обороны 3-го механизированного корпуса под командованием Семёна Кривошеина. В состав мехкорпуса входили: 1-я, 3-я, 10-я механизированные, 1-я гвардейская танковая, 49-я танковая бригады, 265-й миномётный, 35-й истребительно-противотанковый артиллерийский полки и другие подразделения. 6 июля 1943 года в составе корпуса было 222 боеготовых танка. Из-за окружения частей 5-го гвардейского танкового корпуса 1-я гвардейская бригада под командованием гвардии полковника Владимира Горелова и часть 49-й танковой бригады в течение 5 июля вели бой наступающими немецкими танками из состава 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт» у деревни Яковлево. Бой продолжался и 6 июля. Танкисты-гвардейцы били по немецкой бронетехнике из засад. В результате 6 июля Кривошеин мог использовать против войск 48-го танкового корпуса танки только трёх мехбригад – 113 машин, и несколько танков из 34-го отдельного бронеавтобатальона и оставшихся от 1-й гвардейской танковой бригады.

Немецкое командование хотело ещё до темноты пробить коридор во втором рубеже советской обороны, и начало атаку позиций 3-го мехкорпуса. Для взлома советских позиций 39-й танковый полк «Пантер» и танковый полк «Великой Германии» объединили в единый кулак. Немцы вводили в бой большие массы танков. Однако вечером 6 июля взломать оборону 3-го механизированного корпуса не удалось.

48-й танковый корпус 6 июля действовал более успешно, чем 5 июля. Но понёс серьёзные потери, которые серьёзно уменьшили его ударные возможности. В частности, если 4 июля танковый полк дивизии «Великая Германия» имел в своём составе 112 боеспособных танков, включая 14 тяжелых танков «Тигр», то к концу дня 6 июля полк потерял 59 машин, включая 12 «Тигров». 10-я танковая бригада утром 6 июля имела 160 «Пантер», к концу дня в строю осталось только 40 машин.

Верхний снимок — Пехотинцы дивизии «Дас Райх» помогают вытащить застрявший «Тигр». Средний снимок — Танкисты 5-й гв. танковой армии готовят танк к бою. Нижний снимок — Штурмовое орудие StuG 40 Ausf G, подбитое капитаном Виноградовым. Источник: Максим Коломиец, Михаил Свирин При участии О. Баронова, Д. Недогонова КУРСКАЯ ДУГА 5 июля — 23 августа 1943 г.

Июля

Вечером 6 июля комфронта Ватутин отдал приказ силами 1-й танковой армии Катукова и остаткам 5-го гвардейского танкового корпуса Кравченко ликвидировать прорыв противника в районе Лучков. Михаил Катуков принял решение нанести контрудар силами пяти танковых бригад 3-го мехкорпуса и 31-го танкового корпуса с севера и северо-востока. 31-й танковый корпус под началом Дмитрия Черниенко включал в себя 100-ю, 237-ю, 242-ю танковые бригады. 4 июля его составе было 208 танков Т-34 и Т-70. В свою очередь командующий 4-й танковой армии Гот направил войскам приказ № 3, который определял цели и задачи на два дня. 2-й корпус СС и 48-й танковый корпус должны были уничтожить основное препятствие на пути к Курску и Обояни – силы 1-й танковой и 6-й гвардейский армий. 8 июля корпуса должны были уничтожить угрозу перед своими флангами. Советские танковые части предполагалось окружить и уничтожить в районе Сухо-Солотино, Рыльский, Покровка, Яковлево, Сырцево. 7 июля войска должны были подготовиться к наступление и улучшить стартовые позиции. Особенно серьёзную работу должен был провести 48-й танковый корпус. Он должен был в центре углубиться в оборону советских войск вдоль Обояньского шоссе. На левом фланге форсировать реку Пену. 2-й танковый корпус СС 6 июля достиг большего успеха, поэтому 7 июля снизил интенсивность боевых действий. Для продолжения наступления 2-го танкового корпуса СС требовалось серьёзное улучшение ситуации на стыке с 48-м корпусом. Корпус Хауссера 7 июля отражал атаки 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов на левом фланге и пытался оттеснить войска 2-го гвардейского танкового корпуса – на правом.

Основные бои шли в полосе наступления 48-го танкового корпуса. Утром 7 июля немецкие войска снова атаковали. Армия Катукова занимала линию обороны по реке Пена. Левый фланг был укреплен 31-м танковым корпусом Черниенко, в центре оборонялся 3-й мехкорпус Кривошеина, на правом фланге – 6-й танковый корпус Гетмана. Здесь же оборону держали остатки 90-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий.

Немецкие войска наступали на позиции 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. Основной удар был направлен на 3-ю механизированную бригаду под началом полковника Амазаспа Бабаджаняна. В ударную группу входила бронетехника 11-й танковой дивизии, дивизии «Великая Германия» и бригады «Пантер». Атаки танковых подразделений традиционно предварялись мощными авиационными ударами 8-го авиакорпуса. Немцы смогли преодолеть инженерные сооружения и через несколько часов боя прорвали порядки 3-й мехбригады. Из 30 танков мехбригады уцелело только 10 Т-34. Вечером в ходе контратаки было утрачено ещё 4 танка. Вклинившись на 3-4 км в оборонительные порядки 3-го мехкорпуса, немецкие войска продолжили развивать наступление на север и одновременно на своих флангах пытались выйти в тыл 1-й и 10-й мехбригадам советского корпуса.

После того как выяснилось направление главного удара немецких войск. Катуков получил возможность привлекать части с неатакованных участков. Из корпуса Гетмана изъяли 112-ю танковую бригаду и выдвинули в направлении движения немецкого клина. В 15.00 бригада вступила в бой и вела его до темноты. Потеряв 20 танков, 112-я бригада сдержала движение на север дивизии «Великая Германия». Движение 11-й танковой дивизии вдоль Обояньского шоссе на север было приостановлено с помощью резервов направленных командованием фронта – из 38-й армии прибыла 180-я танковая бригада полковника М. З. Киселева(70 танков) и два противотанковых дивизиона вооруженных 85-мм зенитными орудиями. Преодолеть сопротивление прибывших частей немцы с ходу не смогли.

Таким образом, 7 июля 48-й танковый корпус смял оборону двух мехбригад 3-го механизированного корпуса, одного полка 90-й гвардейской стрелковой дивизии и продвинулся на 6 км. Но полностью сломить оборону на второй армейской линии обороны немцы не смогли. 6-я гвардейская армия Чистякова потеряла большую часть 51-й, 52-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий. 90-я гвардейская стрелковая дивизия была заметно обескровлена. 5-й гвардейский танковый корпус потерял большую часть танков, их число сократилось до состава только одной полноценной бригады. Артиллерийские и истребительно-противотанковые части также понесли большие потери. Однако 4-я танковая армия Гота не смогла добиться решительного успеха с выходом на оперативный простор, а число танков в ударных соединениях серьёзно сократилось. К утру четвертого дня битвы дивизия «Великая Германия» из более 300 танков, которые были в соединении в начале сражения, имела только 80 машин. Танковый корпус СС, который 4 июля насчитывал 578 танков и САУ, утром 8 июля имел 306 боеготовых единиц.

8 июля

На 4 день Курской битвы Воронежский фронт стал получать подвижные соединения из состава других фронтов. Прибыли 10-й танковый корпус Василия Буркова из Степного фронта (Степного округа – до 9 июля), 2-й танковый корпус Алексея Попова из Юго-Западного фронта. Прибытие новых танковых соединений подтолкнуло командование ВФ к подготовке нового контрудара. К нему также хотели привлечь части 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов и 6-й танковый корпус из армии Катукова. Однако по итогам боев 7 июля стало ясно, что 1-я танковая армия не может участвовать в контрударе. Всего в контрударе 8 июля должно было принять участие около 530 танков и 20 САУ. Танковые корпуса должны были нанести серию ударов по правому флангу 2-го танкового корпуса СС. Практически все танковые корпуса, которые должны были принять участие в контрударе, имели свои проблемы. 5-й гвардейский танковый корпус, после встречного сражения и окружения, потерял большую часть танков. Оставшиеся были сведены в две бригады (76 машин). 2-й гвардейский танковый корпус был отделен от позиций противника рекой, которая снижала его возможности для маневра. 2-й танковый корпус двигался своим ходом из района Уразово. Его мотопехота двигалась своим ходом, отстав от танковых соединений, что снижало боевые возможности корпуса.

Одновременно с подготовкой контрудара произошло значительное усиление 1-й танковой армии Катукова. Ей из состава 38-й и 40-й армии передали: 309-ю стрелковую дивизию, 86-ю танковую бригаду (64 танка), 9-ю зенитную дивизию, 36-й гвардейский минометный полк, три истребительно-противотанковых полка из резерва Главного Командования вооруженных 76-мм орудиями. Кроме того, в резерв армии Катукова из 38-й армии передали 203-й отдельный тяжёлый танковый полк (21 КВ).

Немецкое командование решило 8 июля продолжить наступление, которое должно было привести к окружению частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий. 48-й корпус наступал силами танковой гренадерской дивизии «Великая Германия», 11-я танковая дивизия переходила к обороне. Корпус СС сформировал две ударные группы из дивизий «Рейх» и «Лейбштандарт». Утром 8 июля части СС ударили по позициям 31-го танкового корпуса Черниенко. На корпус обрушился мощный удар, которого он не выдержал. К середине дня эсэсовцы прорвались к Кочетовке, где был командный пункт 6-й гвардейской армии. Ситуация была критической, но вечером ударные группы 1-й и 2-й танковых дивизий СС получили приказ отойти, оставив часть захваченной в течение дня территории, план на соединение 8 июля 2-го корпуса с 48-м танковым корпусом был сорван. Отход войск СС был связан с контрударом советских танковых корпусов.

Утренние атаки 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, ослабленных предшествующими боями, не смогли остановить наступление корпуса Хауссера. Их сдерживали ударами авиации, заслонами из артиллерии и штурмовых орудий. Но вступление в бой 2-го танкового корпуса заставило немецкое командование принять решительные меры. Корпус Попова перешёл в контрнаступление в 16.00. В наступление приходилось идти с ходу, без разведки и предварительной подготовки. Бригады корпуса понесли большие потери: 26-я танковая бригада потеряла 22 танка, 99-я танковая бригада – 23 танка. Однако контратаки корпуса оказались достаточно серьёзными, чтобы командование 2-го танкового корпуса СС приостановило наступление ударных групп и отвело войска из занятых территорий. 10-й танковый корпус не перешёл в наступление, хотя вышел на исходные позиции уже в 13.00. Части корпуса полдня простояли на месте, нацеленные на фланг противника. Комкор Бурков просто проигнорировал приказы командования фронта.

Советские танки Т-70 готовятся к атаке.

9 июля

Немецкое командование решило продолжать наступление в северном направлении, разворачиваясь в стороны флангов. 2-й корпус СС сменил дивизию «Мёртвая голова» на правом фланге, она должна была усилить ударные силы, на 167-ю пехотную дивизию. Это перемещение продлилось довольно много времени, поэтому 9 июля наиболее активную роль в наступлении играл 48-й танковый корпус.

Командование Воронежского фронта довольно хорошо прогнозировало дальнейшие действия противника. Боеспособность 1-й танковой армии постоянно снижалась, поэтому на третий оборонительный рубеж позади армии Катукова выдвинули 309-ю стрелковую дивизию из 40-й армии. Кроме того, 1-ю танковую армию усилили 10-м танковым корпусом.

Начав наступление рано утром, 11-я танковая дивизия и «Великая Германия» сломили сопротивление уже обескровленной 67-й гвардейской стрелковой дивизии и ударили по 86-й танковой бригаде (59 танков). К 14.00 в двух батальонах бригады осталось по две машины. Во второй половине дня немецкие войска почти дошли до третьего армейского рубежа. Дальнейшее движение корпуса было приостановлено из-за донесения воздушной разведки о появлении механизированной колонны на западном фланге 48-го корпуса. «Великую Германию» развернули на западное направление.

9 июля командование Воронежского фронта смогло стабилизировать ситуацию на обояньском направлении за счёт переброски сил 38-й и 40-й армий. Кроме того, на пути 48-го корпуса на северном и северо-западном направлении развернули корпуса 10-го танкового корпуса переброшенного из-под Прохоровки.

Усиление фронта за счёт резервов Ставки. Уже 6 июля командование Воронежского фронта попросило у Верховного Главнокомандующего усилить фронт за счёт резервов Ставки, которые накапливались для будущего контрнаступления. Сталин дал добро.

5 июля в состав 5-й гвардейской танковой армии под командованием Павла Ротмистрова включили 18-й танковый корпус Бориса Бахарова. 6 июля 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-ю гвардейскую армию Алексея Жадова включили в состав Воронежского фронта. Армия Ротмистрова начала движение к району боёв. 8 июля армия получила приказ на выход в район Прохоровки. Длительный марш привел к тому, что к 11 июля из 721 бронеединицы армии отстали на марше до 200 машин. Хуже всего марш выдержал 18-й танковый корпус Бахарова, он оставил в дороге более половины техники: из 187 танков бывших в корпусе 8 июля, отстало более 100 машин. Кроме того, часть машин после марша пришлось отправить в ремонт. Правда, прибывшие в район Прохоровки соединения 5-й гвардейской танковой армии имели некоторое время на то чтобы привести в порядок технику и подтянуть отставших.

5-я гвардейская армия Жадова получила приказ о выдвижении в район Прохоровки 8 июля. В состав армии входили 32-й и 33-й гвардейские стрелковые корпуса, включавшие шесть дивизий: 13-ю, 66-ю, 95-ю и 97-ю гвардейские стрелковые, 6-ю и 9-ю гвардейские воздушно-десантные дивизии. Ещё одна дивизия - 42-я гвардейская стрелковая дивизия, была в резерве у командующего армией. Армия Жадова должна была 11 июля выйти на рубеж реки Псёл и занять оборону, не допуская движения войск противника на север и северо-восток.

Июля

Командование 4-й танковой армии поставило 48-му корпусу задачу на 10 июля 1943 года – разбить советские войска в излучине реки Пены. Вся бронетехника «Великой Германии» была собрана в один кулак. Атаку начала пехота, наносившая удар на север и северо-запад, затем танковая группа должна была перейти в наступление в западном направлении. Атака пехоты должна была обмануть противника и одновременно прикрыть фланг ударной группы. К концу дня немецкие войска смогли продвинуться на западном направлении на примерно 7 км. Позиции 6-го танкового корпуса армии Катукова были охвачены с флангов.

Утром 11 июля немецкие войска продолжили наступление по позиции 6-го танкового, 3-го механизированного корпусов и 90-й гвардейской стрелковой дивизии. Советская группировка под командованием Гетмана насчитывала около 7, 6 тыс. человек, более 70 танков. К 10 часам немецкие войска вышли в тыл к советской группе войск. К обеду она была расчленена на несколько очагов сопротивления. Гетман дал приказ на отход. Бои шли до вечера, часть окружённых войск пробилась к своим. По немецким данным, более 4 тыс. советских солдат попала в плен. Это был последний успех 48-го танкового корпуса в Курской битве.

В то время как 48-й корпус окружил часть сил 1-й танковой армии Катукова на реке Пена, части СС на прохоровском направлении вели борьбу за третий армейский рубеж обороны. 2-й танковый корпус СС сосредоточил усилия на узком участке фронта и пробил советскую оборону. Соединения дивизии «Мёртвая голова» после ожесточенной борьбы захватили плацдарм на северном берегу реки Псёл.

«Тигры» перед наступлением на Прохоровку. 11 июля 1943 г.

11 июля сражение на прохоровском направлении продолжилось. Советское командование было вынуждено строить оборонительные порядки из подходивших резервов. С марша оборонительные позиции между Псёлом и железной дорогой заняли 58-я мотострелковая бригада 2-го танкового корпуса и 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Оборону на подступах к Прохоровке заняли соединения 2-го танкового корпуса: 26-я, 99-я и 169-я танковые бригады, 15-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва (всего 74 танка). Корпус Попова был разбросан по фронту, не представляя единой силы, поэтому ударный кулак «Лейбштандарта» 11 июля пробился вдоль железной дороги до станции Прохоровка, занял совхоз «Октябрьский». Только подтянув с флангов артиллерию, включая гвардейские реактивные минометы, советские войска остановили противника и заставили эсэсовцев отойти от Прохоровки.