Конфликт и ведущий аффект

Кроме того, в ситуации интервью конфликт становится очевидным посредством переноса и контрпереноса, а также посредством ведущего аффекта (Heigl-Evers/Henneberg-Mö nch, 1990), например, нарциссическая ярость после оскорбления. Связь эмоций и мотивационных системы требует более тщательного рассмотрения. Мотивы связаны с эмоциями (Krause, 1998). «Эмоция является реализацией мотивационного потенциала, если они спровоцированы соответствующим стимулом» (Buck, 1988, p. 25; tr. E.R).

Это особенно применимо к базовым эмоциям, таким как гнев, печаль, страх, отвращение, интерес, удивление и счастье. Гнев возникает, например, когда фрустрируется желание, и направлен на устранение препятствий выполнению желания, печаль вызывается потерей объекта. Эмоции - это биопсихосоциальный механизм регуляции на служении у выживания. Эмоции информируют тело и дают сигналы другому (например, гнев предупреждает об атаке). Эмоции имеют функции и в области отношений (счастье, печаль, ангедония), в интерсубъективной ориентации человека в мире (любопытство, потеря интереса), или защитные функции (удивление, страх). Эмоции показывают себя не только как краткосрочный аффект, например как гнев, но также как фоновые эмоции, например, напряжение, расслабление, нервозность, отчаяние, безысходность, измождение, предвосхищение; все эмоции проявляют себя телесными изменениями, но, тем не менее, не все из них выражаются мимически (Damasio, 2003).

Длительные эмоции говорят о хорошем или плохом настроении (например, депрессия). Они также разделяют те же телесные реакции, которые типичны для эмоций: изменения в автономной нервной системе, эндокринной и скелетно-мышечной системах.

Выстраиваясь на первичных эмоциях, развиваются более сложные социальные эмоции, которые возникают в даже более строго определенных социально взаимодействующих контекстах: эмпатия, стыд, гордость, ревность, признательность, восхищение и презрение. Социальная эмоция презрение, например, использует телесные паттерны базовой эмоции отвращение; тем не менее, форма, которую она принимает, зависит от индивидуально-социальных факторов. Вина и стыд, как социальные эмоции, способны давать рост конфликту, и являются одинаково субъективными в отношении значительных культуральных и индивидуальных шаблонов (например, культуры, основанные на чувстве вины или стыда). Чувства стыда указывают на дефект Я, в силу чего Я, как правило, не является виновником. Эти чувства приводят к унижению и протекают также как гнев, они также связаны с сильными автономными реакциями. Чувство вины возникает из моральных (Супер-Эго) нарушений, Я является виновником, приводит к негодованию и в последствии, не имеет автономных сопутствующих реакций (Krause, 1998). Чувство вины не снимается самонаказанием и/или возмещением.

Эмоции состоят из нескольких компонентов распределяющихся от моторных, автономных и мимических выражений до осознания (чувств) и регуляции поведения. Осознание нежелательных эмоций, особенно находящихся под влиянием высших психических функций (кортикальный центр) и является одним из наиболее важных зрелых шагов человека (признание и регуляция аффекта Þ структура). Там где взросление проходит успешно, эмоции все еще могут быть трансформированы и изменены механизмом защиты (рационализация, аффективная изоляция, обращение против себя, и т.п.), или могут быть предприняты попытки психологической защиты вплоть до максимально возможной степени (вытеснение).

Если такие механизмы преобладают, это может приводить к трудностям с любого типа признанием чувств и потребностей, как в себе, так и других. Это конкретная форма «конфликт менеджмента» может быть определена как «восприятие конфликтов и аффектов нарушенных посредством защиты». Ведущий аффект, конечно, не присутствует здесь, так как само отсутствие чувств, характеризует этот паттерн. Защита против чувств, главным образом направлена на общее избегание ангедонических аффектов. Это раскрывает защитную функцию, которую защита от осознания конфликтов и чувств несет для Эго и возможно даже для всего Я.

3.3.2 Что движет человеком – от мотивации к конфликту.

Мотивационные системы, которые развивались путем эволюции от драйвов, имеют биологическую основу, тем не менее, в особом случае человеческого существа, они могут быть изменены и сформированы через обучение. В общем-то, можно предположить, что мотивационные системы (другие, чем те, что направлены на Я) нацелены больше на объект, чем на чистое «удовольствие» (Fairbairn, 1952). Развитие мотивационных систем (как и структуры) в человеке является текущим, пожизненным процессом, который имеет прошлое, показывает себя в здесь-и-сейчас, и указывает на будущее. Ранние шаги в развитии отличаются от поздних в том, как они формируются: межличностный опыт, достигнутый в первых отношениях создает паттерны и прототипы того, как вести себя с близким и заботливым объектом, и что ожидать в терминах удовлетворения и фрустрации (Emde, 2005; Stern 1995). Эта интерсубъективная ориентация человека создает предпосылки для интернализации индивидуального опыта, процесс, который прогрессирует через все детство и юность. Во взрослой жизни, эти прототипы эмоциональных схем «Я в реакциях на других» активируется похожим опытом отношений. Sandler и Sandler (1978) переводят драйв (или мотивацию) в изображаемое желание, которое содержит желаемую или ожидаемую реакцию значимого объекта. Паттерны желаний возникают со стремлением и действием направленными на других, и в отношении к ним. Развитие всей психической активности сфокусировано на отношениях и зависит (Loewald, 1971) от интернализации (усвоения) как процесса движущего развитие. Даже если мотивация основана на биологическом, и как в случае сексуальности, органное удовольствие является изначальным, сексуальности придается его значение только в матрице переживаний отношений. Если невротические конфликты предполагают удовлетворительно развитую структуру, их появление локализуется меньше в ранних стадиях развития, и более в позднем детстве и юности с возрастанием в структурно-символических способностях.

В общей психологии мотивации наиболее известной является модель Маслоу (1970); она происходит из иерархии потребностей (сначала удовлетворение базовых потребностей, и лишь затем переход на следующий мотивационный уровень). Основа сформирована биологическими потребностями (еда, секс), затем идет потребность в безопасности, потребность в привязанности (потребность принадлежности, жить в связи с другими и быть любимым), и в конце мотивационная система самооценки (самооценка и признание другими). Когнитивные потребности составляют дальнейшие основные потребности (потребность в знаниях, понимании, и потребность в новом опыте).

Базовыми потребностями развития раннего детства согласно Emde (2005) являются следующие: активность, саморегуляция, социальная ориентация, мониторинг аффектов и когнитивное созревание. Что касается развития мотивационных систем, основные нейробиологические исследования предлагают немного в терминах недвусмысленных доказательств: «Мотивация, таким образом, является сложным поведенческим процессом, который зависит от контроля обеспеченного и внутренним гомеостазом стимулов, и внешними побуждениями, более поздние часто зависят от научения. Вместе, эти стимулы запускают зависимую от состояний селекцию и координацию различной последовательности поведения, которая имеет гибкие предварительные элементы и более стереотипные окончательные элементы» (Squire at al., 2003, p. 1125). Важным является положение, что поведение (окончательные элементы) в человеке проявляется определенным образом – бессознательно, и скорее в индивидуальной манере. Panksepp (1998) идентифицирует пять фундаментальных мотивационных систем: поисковая система (любопытство), система удовольствия (сексуальность), система ярости (самоутверждение), система страха (безопасность), и система сепарационного дистресса (привязанность) с суб-системой заботы.

Происходящие из возрастных биологических и психологических перспектив, существуют различные мотивационные системы. Lichtenberg (1989), в противовес прежним нейробиологическим и детским исследованиям, описывает пять элементарных различных мотивационных систем, которые основаны на поведении, и которые ясно можно наблюдать с рождения:

1. необходимость удовлетворить физиологические потребности
2. потребность в привязанности
3. потребность в самоутверждении и исследовании
4. потребность в противоречии и отдалении
5. потребность чувственном удовольствии или сексуальном возбуждении.

Каждая функциональная мотивационная система имеет биологическую основу. Аффекты являются особенно важными, так как они кроме языка и в связи с ним – являются решающими в человеческой коммуникации. Каждая функциональная мотивационная система происходит из врожденных и заученных паттернов взаимодействия. Позднее, каждая система оформляется на основе интерсубъективного, интеракционального опыта. Благоприятное развитие приводит к стабильности. В случаях заметного диссонанса между мотивационными потребностями, желаниями и их удовлетворением, конфликтные паттерны устанавливаются.

В этой мотивационной модели, Кёниг (Kö nig, 1988) пытается примирить концепцию психоаналитической теории драйвов, Эго-психологию и теорию объектных отношений. Его модель проводит различия между желанием хорошо знакомого и желанием нового как «базового желания отношений» с одной стороны, и желаниями слияния, получать заботу, контроль, и признания собственных сексуальных характеристик как «центрального желания отношений», с другой.

Наиболее хорошо разработана мотивационная модель Bischof (1985). Она комбинирует все, что известно в области этиологии с психодинамическим подходом. Потребности в привязанности связанные со стремлением к безопасности, и чувство приключения (риска) соединенное со стремлением к возбуждению, формирует инициальные потребности, следующие за любопытством, потребностью в самоэффективности и сексуальности. Bischof демонстрирует, что мотивация является условной и взаимозависимой, перепутанной и может взаимно мешать друг другу (дружественные отношения и доверие в семье предупреждает сексуальность: табу на инцест).

Если суммировать вышесказанное в био-психо-социальную теорию, это раскроет, что в начале человеческого развития лежит потребность в физиологическом удовлетворении, самосохранение и регуляция, направленные на интерсубъективный мир (любопытство, возбуждение, безопасность). Это снова отражает интенционную фазу согласно Schultz-Henke (1931), с ведущей темой, что все контакты направлены на окружение.

Затем следуют потребность в привязанности (Bowlby, 1969; Harlow, 1971) с желаниями пространственной близости, комфорта и благополучия, безопасности, принадлежности, переживания заботы, интимности и нежности. Теория привязанности Bowlby, которая утверждает, что все биологически основанные потребности в привязанности нацелены на достижение состояния безопасности, являются, таким образом, существенными, но не всей частью мотивационного комплекса. В противовес этой мотивационной системе лежат стремления и желания независимости, автономности, самоутверждения, желание владения и собственности (контроль, власть).

Потребность в самомнении развивается на третьем или четвертом году жизни вместе с самооценкой, оно зависит от развитии Я, и строится на нем, и как обрисовал Stern (1985) проявляется видимым Я, ядерным Я, субъективным Я и вербальным Я (Schussler/Bert-Schussler, 1992). Самооценка и оценка объект являются комплиментарно, причем оценка объекта развивается из успешного позитивного переживания объекта.

В позднем детстве и в течение пубертата, развитие себя находит свое (конечно не окончательное) прекращение с формированием идентичности. Его цель достичь идентичности, которая недвусмысленно уникальна, на столько свободна от противоречий, насколько это возможно, с элементами самосохранения, самоутверждения, самоосознания и социальной компетентности. Мотивационная система заботы (уход за ребенком) и альтруизма разворачивается в близком взаимодействии с развитием Супер-Эго.

Система сексуальной мотивации начинается с предварительных форм телесного удовольствия и развитием половой идентичности (мужчина/женщина в отношениях к родителям и социальной сети) в детстве и начале пубертата, нацеливаясь на сексуальную активность и соблазн, сексуальное удовольствие от наблюдения и демонстрации.

Взаимодействие с другими мотивационными системами может быть проиллюстрировано на примере сексуальности: успешного развития сексуальных мотивов без предыдущей успешной привязанности или безопасного развития себя достичь трудно (Bischof, 1985). Эти основные мотивационные системы служат фундаментом для развертывания социокультурных и индивидуально специфических социальных эмоций (см. выше). Анна Фрейд (1987(1936)) с ее линиями развития была первой, кто пытался дать описание тому, как мотивационные системы обоюдно взаимодействуют в своем развитии и как они влияют друг на друга здесь-и-сейчас.

Линии развития согласно Анне Фрейд

• от детской зависимости до взрослой любовной жизни (биологическое единство), любовь несамостоятельного типа, стадия объектных отношений, амбивалентные отношения анально-садистической фазы, эдипальная фаза, латентный период, препубертат, стадия пубертата),
• телесная автономность (от младенчества до независимого питания, от воспитания чистоплотности до чистоплотности, от отсутствия ответственности до ответственности за собственное тело),
• путь от эгоизма до участия в человеческой общине,
• путь от аутоэротизма до игрушек и от игры к работе.

Эти линии развития меняются благодаря внешним (позднее интернализованным) конфликтам. Анна Фрейд дала следующие временные рамки:

• Страх аннигиляции с потерей материнской заботы (страх сепарации, страх потери объекта)
• Страх потери любви (после установления постоянных отношений)
• Страх критики и наказания (в течение анально-садистической фазы)
• Страх кастрации (в фаллически-эдипальной стадии).

Это развитие может быть представлено как ткание ковра: оно начинается с одной нити (мотивационная система), которая связана с другими нитями, вместе они формируют индивидуальный паттерн, нити условно зависят друг от друга и влияют друг на друга. Bischof представляет сравнимый сценарий в сложном схематическом представлении (Bischof, 1985, p. 467).