Временная дистанция

Как и показатели пространственного дейксиса, показатели времен­ного дейксиса могут дополнительно различать степени отдаленности

^Диахронически, показатели будущего времени также имеют тенденцию развиваться независимо от показателей настоящего и прошедшего; они, как правило, имеют совершен­но иные лексические источники, преимущественно предикаты типа 'идти', 'хотеть¹ (как, в частности, в балканских языках), 'начинать' или 'должен' (о разных стадиях грамматика­лизации будущего времени см. прежде всего [Fleischman 1982] и |Bybee et al. 1994]).

от момента речи; но во временных системах языков мира такие противо­поставления являются существенно более редкими. На лингвистической карте мира имеется всего несколько компактных ареалов, в которых отмечены развитые системы выражения степеней отдаленности во вре­мени (в типологической литературе для этой грамматической категории принят термин временная дистанция, англ, remoteness):, основным таким ареалом является Центральная Африка (где данным противопоставлением охвачены прежде всего языки банту); выражение временной дистанции свойственно также языкам Австралии и Новой Гвинеи, Северной Америки и некоторым другим.

Измерение временной дистанции между ситуацией Р и моментом речи осуществляется в обычных единицах человеческого календаря — сутках, месяцах, годах; возможна и приблизительная оценка типа 'очень давно', 'давно', 'недавно; только что'. Граммемы временной дистанции в принципе сочетаются с показателями как будущего, так и прошедшего времени, хотя в прошедшем времени, по понятным причинам, система обычно более дифференцирована; но достаточно распространены и такие системы, в которых временная дистанция различается только в прошед­шем времени. Основными граммемами временной дистанции являются:

• «ближайшая» — ситуация Р имеет место в непосредственной бли­зости от момента речи (т. е. «только что» произошла или «вот-вот» произойдет);

• «близкая» — ситуация Р имеет место в тот же день (т. е. «сегодня»; ср. англ, название для этой граммемы hodiernal);

• «умеренно близкая» — ситуация Р отделена от момента речи одним днем (т. е. относится к «вчера» или «завтра»; ср. англ, термин hesiemal);

• «отдаленная» — ситуация Р отделена от момента речи интервалом в несколько недель/месяцев/лет (варианты проведения границ в боль­шой степени зависят от конкретной системы);

• «сверхотдаленная» — ситуация Р отделена от момента речи очень большим промежутком времени (превосходящим месяц, год или даже срок человеческой жизни; часто подобные формы используются для описания событий, относящихся к древним или мифологическим временам⁹').

Помимо контекстов прошедшего и будущего времени, временная дистанция может различаться также в императиве; противопоставление «ближайшего» (и 'сделай сейчас') и «отдаленного» (и 'сделай потом, позже') императива встречается даже чаще (и распределено на лингви­стической карте мира более равномерно), чем грамматическое выражение

временной дистанции в формах изъявительного наклонения; оно отмече­но, например, в тунгусо-маньчжурских, тюркских, алгонкинских языках, а также в латинском (где значение «отдаленного императива» выража­ется так называемым imperativus futuri с показателем -[/]/<?). Ошибочно полагать (как часто пишут в традиционных грамматиках, в том числе и в латинской), что императив в этом случае различает формы времени («настоящего» и «будущего»): по самой природе своего значения, импера­тив не может относиться ни к какому другому времени, кроме будущего, а речь в этом случае идет именно о временной дистанции, отделяющей момент исполнения побуждения от речевого акта побуждения.

Пшене

Таксис (термин, предложенный Л. Блумфилдом и активно исполь­зовавшийся Р. О. Якобсоном), или относительное время (англ, relative tense) — категория, которая в семантическом плане очень близка кате­гории собственно времени (или «абсолютного» времени, как его в этом случае для большей ясности называют), но, в отличие от последнего, полностью лишена дейктического компонента. Это означает, что грамме­мы таксиса выражают одновременность, предшествование и следование не по отношению к моменту речи, а по отношению к любой ситуации, эксплицитно или имплицитно заданной контекстом (такую ситуацию, вслед за немецким логиком Хансом Райхенбахом, принято называть «точкой отсчета», англ, point of reference). В некотором смысле, категорию времени можно рассматривать как частный случай категории таксиса, привязанный к одной фиксированной точке отсчета.

В языках мира существует две основных модели выражения таксиса в глагольных системах. В первой модели (ее можно назвать «нефинит­ной») для выражения таксиса используются специализированные гла­гольные формы, которые обычно не выражают граммем (абсолютного) времени и в синтаксическом отношении являются зависимыми от той глагольной словоформы в предложении, которая как раз и выражает абсолютное время. С морфо-синтаксической точки зрения такие зави­симые таксисные формы являются адъективными (т. е. «причастиями») либо адвербиальными (т. е. «деепричастиями»). Нефинитная модель вы­ражения таксиса характерна для русского и других славянских^10> языков (где для выражения граммемы предшествования используются деепри­частия совершенного, а для выражения граммемы одновременности — деепричастия несовершенного вида); она очень широко распространена также в уральских, алтайских, дравидийских, дагестанских, африканских, австралийских, новогвинейских и других языках.

Как можно видеть, в таких системах диахронически таксис возникает на основе аспектуальных противопоставлений, а время (как, по-видимо­му, и во всех других случаях) — на основе таксисных; эта семантическая.(и диахроническая) вторичность времени сказывается в разнородности употреблений временных граммем и частом отсутствии ясной дейкти-деской доминанты; с многочисленными таксисными употреблениями русских форм времени мы уже сталкивались при анализе примеров

*Гл.4, §1.

Вторая модель (которую можно назвать «комбинированной») харак­теризуется тем, что в глагольных формах одновременно выражаются граммемы как относительного, так и абсолютного времени. Тем самым, система глагольных форм расщепляется на формы прошедшего времени, выражающие предшествование в прошлом и одновременность в прошлом, на формы будущего времени, выражающие предшествование в будущем и одновременность в будущем; часто добавляются также формы, выра­жающие следование в прошлом («будущее в прошедшем»), и некоторые другие. Комбинированная модель выражения таксиса является одной из самих ярких особенностей глагольных систем романских (включая уже классическую латынь и исключая румынский) и германских языков (кроме идиша; и идиш, и румынский утратили таксисные формы под вли­янием славянских языков, тяготеющих к нефинитной модели), а также болгарского. Можно сказать, что в той же степени, в какой, например, временная дистанция является семантической доминантой глагольных систем многих языков банту, таксис является семантической доминантой (западно)европейских глагольных систем; детальное указание временной последовательности событий — воистину главная составляющая грамма­тической семантики глагольных форм в этих языках.

В традиционной терминологии некоторые комбинации таксисных и темпоральных граммем получили специальное название; так, для форм, выражающих предшествование в прошлом, принят термин плюсквампер­фект; для форм, выражающих одновременность в прошлом — термин имперфект; формы, выражающие предшествование в будущем, обычно называются «вторым будущим» (или «предбудущим») временем. Правила употребления таксисных форм в целом традиционно описываются как правила «согласования времен» (хотя с точки зрения грамматической типологии это явление связано с таксисом гораздо больше, чем с со­гласованием в строгом смысле — ср. традиционный латинский термин consecutio iemporum, букв, 'последовательность времен').

Так же, как и в славянских языках, в языках с комбинированной мо­делью таксиса для выражения таксисных граммем могут использоваться аспектуальные граммемы, но иные: прежде всего, характерно использова­ние форм перфекта для выражения предшествования. Так, в английском языке показатель перфекта (вспомогательный глагол have в сочетании

с причастием прошедшего времени) выражает в формах презенса (типа has written); во всех остальных употреблени­ях «перфектные» конструкции выражают чистый таксис (ср. had written 'написал раньше/до того, как...', will have written 'напишет раньше/до того, как...*, to have written '(чтобы) написать раньше/до того, как...', having written 'написав'^И) и т.п.). Аналогично, формы будущего времени во многих случаях тяготеют, скорее, к выражению граммемы следования, как это уже отмечалось выше.