Не стоит.

В головных пулеметах осталось всего лишь десять пуль.

* * *

Из-за бесполезной настойчивости противника в TARTAROS попала одна пуля, и какой-то шум потревожил ее мысли. Однако это не произвело никакого долгосрочного эффекта, к тому же, шум вскоре исчез. Она начала менять мир...Она все видела. Она больше не слышала шепота – вместо этого она одна шептала всему миру. Это был даже не шепот, а команды. Ее голос существовал сам по себе, он словно возник до ее рождения.

Слушайте мои слова... Слушайте, запоминайте и делайте то, что должны. Это самая важная вещь, которую вам предстоит сделать.

Ее голос был пряжей, сотканной ею самой из нитей прошлого и настоящего. Она сплетала воедино ткань пространства и времени...

«И это еще не все. Это будет воистину мир во всем мире, где никому не будет больно. Люди думают, что это невозможно, но это так. Если я смогу понять все картину причин и следствий, достичь сердца каждого человека...»

Изменение начнется с того дня, что считался точкой отсчета – 24 декабря, восемнадцать лет назад. После этого, за десять лет до сегодня, мир обратится мирным путем, в течение следующих восьми лет ей даже не придется ничего делать. Все будет в порядке.

Например: одним зимним утром, я, восемнадцатилетняя девушка, просыпаюсь... О, я плохо просыпаюсь по утрам. Моя мама и младшая сестра пришли разбудить меня. Мама серьезно заболела около четырех лет назад, но врачи быстро обнаружили причину болезни и спасли ей жизнь. Теперь она так же здорова, как и до этого. Они трясут футон, пока я не вылезаю из кровати. Еще сонной, я иду в столовую – папа там читает газету. Раньше у отца в голове была одна работа, но из-за маминой болезни он ее поменял и теперь может проводить больше времени дома. Я обмениваюсь с ним парой фраз и присаживаюсь на свое место, чтобы позавтракать.

[...Я всегда убеждал себя, что ты особенная...]

По телевизору идут самые обыкновенные новости: второй президент ООН выступает со своей речью в Египте. Похоже, их план по высадке леса в Сахаре увенчался успехом, и первый этап в этом нелегком деле уже пройден. Потом новости об Афганистане, где боевые действия закончились десять лет назад, а индустрия туризма процветает; самый низкий уровень самоубийств в Японии; пять лет с момента уничтожения последней ядерной ракеты.

[...Думаешь, ты принцесса?...]

Я доедаю завтрак и собираюсь в Старшую школу Камаока. Школьная форма там простая по сравнению с Дзиндай, в которую, кстати, я тоже хотела пойти. Но по прошествии трех лет обучения я уже успела привыкнуть к ней.

Начиная с весны, я буду студенткой – у меня уже есть рекомендации.

[...Ты эгоистичная избалованная девица...]

Мир на пути к гармонии и процветанию. Никто не знает, что я сама смогла его исправить, хотя это не важно. В конце концов, это именно то, чего я хотела...

[...Я не прав? Тогда подойди и врежь мне своим веером...]

Этот шум... Он не прекращался. Всего лишь одно попадание по устройству, но эхо не исчезало. Этот шум нарушал гармонию в ее мыслях... Гармонию, которую она собиралась внести в новый мир. Неприятный мужской голос, отчаянно цепляющийся за нее, не уходил из головы. Усиливалось чувство дискомфорта, будто голос говорил что-то важное...

Уходи, уходи!...

Нет, все хорошо. Она просто продолжит, игнорируя голос – это то, что она хотела сказать. И потом, далеко, очень далеко...

«...К...»

Это был еще один голос, очень слабый. Кто-то еще говорил.

«...К...на...»

Голос становился сильнее. Теперь она могла сказать, что это девушка.

Может, это мой голос? Нет, я ничего не говорила.

«...К...ты...на...»

Голос становился чище. Она уже могла разобрать слова.

«...Кого ты на...?!»

Голос стал слишком громким... Необъяснимо громким...

Стой... Стой... Стой!!! Часть меня уходит... Я разделяюсь надвое!... Стой!

Наконец, голос стал окончательно четким.

«...Кого ты назвал избалованной девицей?!!!» - закричала Канаме Чидори.

Казалось, что ее разум был озером, и она прорывалась через его поверхность, крича, захлебываясь, задыхаясь... Теперь она могла сказать все, что была вынуждена сдерживать в себе.

«Заткнись и слушай меня! Думаешь, у тебя есть право так на меня кричать?! Ну конечно, это ведь моя вина! Я не смогла себя сдержать, и поэтому все так кончилось! Да-да, мне очень жаль! Почтовые ящики слишком красные, а телефонные столбы слишком высокие – это же тоже моя вина, естественно! Кстати, они не могли делать почтовые ящики белыми восемнадцать лет назад! Но тебе на все плевать, это же моя вина!

Но я – избалованная девица?! Я никогда тебе этого не прощу! У меня тоже были неприятности! В нормальной жизни я бы никогда не истерила! Ведь я обыкновенная старшеклассница! Ты должен быть благодарен!

А вместо этого, что я получаю? «Я разочарован в тебе» - а кто ТЫ такой? Я – избалованная девица? Почему я должна слушать военного маньяка?

Это ТЫ меня разочаровал! У тебя было время подготовиться, но ты не придумал ничего лучше, чтобы сказать?! Почему ты делаешь все в последний миг?...

Я была бы счастлива просто находиться рядом с тобой! На твоем месте я бы сказала «Я люблю тебя, Канаме», или что-то подобное... Но ты не смог сделать даже этого! Или ты просто не хотел? Что, не видел меня целый год, и тебя это даже не заботило? И кто же занял мое место? В конце концов, тебе же нравится быть с Тессой, да?...

А-а, да-да, хорошо. Меня это не волнует. Она хорошая девушка, не то, что я, избалованная девица, да?!

Ах, я не хочу знать, мне все равно! Разворачивайся и убирайся, идиот! Просто оставь меня здесь, и делай, что хочешь!!!»

Да, она прорвалась через это озеро мыслей только чтобы сказать эти слова, выплеснуть свою глупость, детскую злость... И таким образом снова стала самостоятельной.

Она Канаме Чидори. Я... София. Я обманывала саму себя, и ее тоже. Но это не беда, теперь я подавлю ее раз и навсегда. Подчиню своей воле. Мне также придется изменить свой внешний вид, чтобы соответствовать самой себе.

Последний и величайший бой начался в тот момент, у нее в голове.

* * *

Все это звучало не логично, аморально, но она выразила свои истинные чувства. Сейчас Канаме была похожа на ребенка, который в гневе бросился на пол, стал дергать ногами и вопить. Однако самым важным было то, что она могла говорить.

И все это благодаря ему.

«Соске...»

Пока девушка кричала и медленно приходила в сознание, она поняла его намерения. Поняла, что именно на это он и рассчитывал. Она находилась в океане бессознательности, в постоянной дремоте. А он спас ее. Однако это было сделано слишком «по-солдатски».

Теперь она была посреди какого-то видения. Полностью белое место без стен, пола и потолка. Канаме парила абсолютно голой.

«Плохая идея ходить голышом...»

Чидори определилась, где для нее верх, а где – низ. Единственное, что ей было нужно, это какая-та одежда. В тот же миг на ней появилось черное безрукавное платье.

«Итак...»

Она была одна. Здесь, внутри своего разума. Нет, поправка – тут был кто-то еще.

- Что будем делать? – позвала она Софию, осматриваясь.

Она не знала ее лица, и поэтому увидела ее в точности такой же, как и Канаме... Только на Софии было белое платье. Но они не были похожи, как можно было сказать на первый взгляд. Даже не смотря на то, что выглядели они одинаково.

- Что ты имеешь в виду, – улыбнулась девушка, – Мы ведь уже начали. Давай покончим с этим.

- Я так не думаю.

- Почему?

- Это ты начала, и я не имею с этим ничего общего. Тебе не нужна моя помощь.

- Я знала, что ты так скажешь. Знала уже давно. Когда я начала шептать тебе, ты была такой вызывающей, такой... Агрессивной.

Этот голос, который разносился повсюду, вплоть до гор Северной Кореи, - все это делала София. Теперь Канаме поняла, зачем она шептала ей. София хотела поменяться с Чидори местами.

- Ты хоть понимаешь, насколько абсурдна твоя идея?

- Не думаю, что мне стоит тебе что-либо объяснять. Да сих пор ты была со мной заодно, поэтому сама должна все знать.

София была права, Чидори не нуждалась в объяснении. Теперь Канаме была ее старым эго, но ее воспоминания до того момента, когда она объединилась с Софией, никуда не делись. Она прекрасно знала, что София за человек, и почему она это делает.

- Послушай, я знаю, что ты через многое прошла, и мне действительно тебя жаль. Тем не менее, воровать жизни других людей, чтобы создать новую себя – негуманно.

Физически, София давно была мертва. Восемнадцать лет назад она стала подопытной для TAROS в Янске-11, и, когда эксперимент вышел из-под контроля, она умерла. Однако, незадолго до смерти, ее психические волны усилились во много раз, и не только убили людей в непосредственной близости, но и достигли новорожденных по всему миру. Эти волны также достигли будущего, где была другая София (или Канаме) – она рассказала ей о новорожденных «Шепчущих», и из будущего она передавала им информацию, которая стала известна как «Черные технологии».

Так появился этот мир. «Черные технологии» не были чем-то из конца следующего столетия. Просто они должны были появиться только через восемнадцать лет. Она могла бы догадаться, что эти восемнадцать лет будут повторяться снова и снова, и эта технология была их продуктом. Но это были всего лишь догадки, ни Канаме, ни София не могли знать правду. Никто не мог знать, какова первоначальная форма этого мира – все равно, что искать край Вселенной: он вроде бы и где-то здесь, но он слишком далек для человеческого восприятия.

София была дочерью доктора Белова, главного научного сотрудника Янска-11, и была принесена в жертву эксперименту. В то время ей было восемнадцать, столько же, сколько и Канаме. Казалось, что она была подвергнута бесчеловечному обращению еще до эксперимента, наряду с постоянными инъекциями наркотиков. Масса тела упала до тридцати пяти килограммов, кожа была грубой, волосы выпадали... Даже просто вспоминая все это, душу рвало на тысячи кусочков. И вот она умерла, после всех этих адских пыток и унижений, принесенных ей собственным отцом. Психические волны резонировали с ее мыслями, распространяясь в пространстве и времени. В старинной легенде ее бы назвали мстительным призраком.

На самом деле, это не так. Даже в мыслях она не проклинала все живое. Наоборот, она хотела создать новый мир, где могла бы жить так же, как все, и это решение казалось ей самым правильным.

- Ты знаешь, как я умерла? Думаешь, я должна довольствоваться тем, что есть?

- Ну...

- Те последние три минуты... В тот момент ты должна была почувствовать ту же боль, что и я. И ты говоришь, что я должна отступить? Знаешь, перед тем, как меня забрали в Янск-11, у меня был парень, которого я очень любила. Я выращивала цветы, любила играть на пианино, мечтала. Они забрали у меня все, а вместо этого...

- Я знаю как это ужасно. Очень, очень ужасно...

Чидори охватила волна грусти, затем гнев к отцу, который так относился к собственному ребенку. Казалось, что София чувствовала правду в ее словах.

- Спасибо... Знаешь ты добрый человек. Я чувствую, что твое сострадание подлинное.

- Даже если так! – Канаме прикусила губу, сдерживая горе. – Даже в этом случае, моя жизнь и мое сердце – только мое. Я не могу отдать их тебе. И я не могу позволить тебе изменять мир, как тебе вздумается.

- Действительно.

- Из-за твоих действий чуть не началась ядерная война.

После того, как будет создан новый мир, все потеряет смысл – и его не нельзя просто так взять и оставить. На планете осталось еще много Шепчущих, знания которых вновь может использовать TAROS. Это будет слишком опасно для миллиардов людей. Этот мир должен быть уничтожен – ни одному проценту населения не будет позволено остаться в живых. Все они должны исчезнуть, освобождая место для нового мира. Об этом знали лишь Канаме, София, Леонард и еще несколько подчиненных.

Все это было похоже на ночной кошмар.

- Но это необходимо. Каждому достанется место в новом мире, мы всего лишь «вырежем опухоль». Что в этом плохо?

- «Вырежем опухоль»? Это всего лишь красивые слова.

- Ну, тогда сравни это с чем-то другим. К примеру, замена вышедших из строя деталей, или членов оркестра? Или...

- Хватит, - отрезала Канаме. – Во всяком случае, не ожидай моего сотрудничества. Я просыпаюсь и останавливаю весь этот бред. Не вижу других вариантов.

София вдруг расхохоталась. До этого момента она даже не улыбнулась, ее хохот выглядел как взрыв неконтролируемых эмоций.

- Что смешного?

-...Что, ты еще не поняла? Это очевидно. Если мы сейчас остановимся, мир превратится в ничто...

- Да?

- Смотри.

И она увидела – фигуры тех, кто сражался вокруг нее, все будто во сне. Ситуация вокруг менялась очень медленно. Прошло всего лишь несколько секунд с тех пор, как Соске выстрелил в TARTAROS. Потом она увидела морской тоннель.

- Тесса...

Экипаж «Туатха Де Данаан» был в перестрелке. Некоторые из них получили серьезные ранения. Тесса неловко держала пистолет-пулемет и отстреливалась – она еле-еле стояла на ногах. Канаме не видела Мардукаса – вероятно, он был мертв. Трое солдат подкрадывались к Тессе сзади. Скоро ее «зажмут в клещи». Несколько пуль пронзят ее хрупкое тело, и...

Беги!

Чидори попыталась связаться с ней, но тщетно. Тесса подавляла в себе все сигналы из Омни-сферы, чтобы избежать побочных эффектов.

- Удивительно, что она зашла так далеко. Но ее судьба предрешена.

- Что...

- Смотри дальше... Да, дальше. Ты, должно быть, в состоянии увидеть Фаулера и других.

Через семь тысяч километров она увидела Мао и Крузо, сражающихся со смертью.

- Крузо?...

Она разговаривала с ним всего лишь несколько раз, но запомнила его хорошо. Голова его машины была частично повреждена, также не хватало правой руки. Отключив ограничитель палладиевого реактора, он мчался к Фаулеру на большой скорости. Крузо бросил гранату, но белый «Элигор» смог избежать взрыва, и пронзил своим мечом живот «Фальке». Не смотря на столь серьезное повреждение, БР все еще мог двигаться. Похоже что Бен намерено позволил противнику пронзить свой М9. В следующий миг он достал противотанковое лезвие и ударил в спину «Элигору».

От взрыва обе машины разлетелись в стороны, М9 Крузо разорвало на две части, и остатки «Фальке» покатились вниз по склону...

- Какая жалость. Он был хорошим пилотом.

- Черт...

- Три километра к западу... Наверняка этому тоже пришел конец.

Сабина загнала М9 Мао в угол. Машина лишилась обеих рук, тело было изрешечено. «Гернсбек» выглядел как танк без башни. Ей ничего не остается кроме как бежать в надежде выиграть время. Еще одно попадание, машина потеряет способность двигаться. Мелисса добралась до входа в базу, но оттуда она убежать уже не сможет... «Элигор» догнал ее, уложил на землю и направил винтовку в грудь «Гернсбека»...

- Сабина поставила своего противника в невыгодное положение, пилоту конец.

- Ты...

Канаме глянула на Софию, но она уже не улыбалась. Она даже не пыталась скрыть свое презрение, и только смотрела на Чидори холодными бесчувственными глазами, пронзая ее взглядом насквозь. Это было ее лицо, но Канаме никогда не думала, что оно может принять такое выражение.

- Думаешь, я показываю тебе иллюзию?

Канаме не ответила.

- К сожалению, нет. В Янске-11 я заставила тебя подумать, что ты выстрелила в Тессу и Соске, но сейчас это не обман. Это происходит прямо сейчас, и чтобы ты все это видела, мне не нужно вводить тебя в заблуждение.

Все зашло слишком далеко, и не может быть остановлено. Даже если она разорвет связь с TARTAROS и побежит до ближайшего средства связи, Канаме не сможет их остановить.

- И посмотри на него. Прямо здесь, снаружи. Смотри.

Перед TARTAROS «Лаэватейн» сражался с «Белиалом», стреляя головных пулеметов. Охладительные трубы лопнули, все вокруг было окутано белым туманом. Это была импровизированная дымовая завеса. Леонард ожидал появления противника из тумана, его Лямбда-драйвер сконцентрировал силовое поле на правой руке. Скоро игре придет конец.

- Противник Леонарда великолепен, учитывая все факторы. Но...

- Останови это...

-...Ему не удастся спастись.

Белый БР появился из тумана, и «Белиал» атаковал.

- ОСТАНОВИСЬ!

Но было уже поздно. Одной рукой «Белиал» ударил в грудь БР, пронзив ее, а другой атаковал со спины «Лаэватейна». Лео раздавил внутреннюю капсулу кокпита – Канаме даже думать не хотела, что произошло внутри кабины.

Невыносимое отчаяние охватило сердце Чидори. Только что это случилось. «Белиал» уничтожил «Лаэватейна». Кровь или смазка, а может быть, и то и другое, текла из пробитой груди. Это не иллюзия.

Соске умер. Мгновение назад.

Нет... Нет, нет-нет, этого не может быть...

- Теперь ты поняла? – крикнула София. – Ты не можешь смириться с этим! Не можешь простить! Тебе знакомо это чувство, так ведь? Почему тогда ты говоришь мне о таких вещах?! Видела бы ты свое лицо! Теперь ты меня понимаешь? Понимаешь?

- Остановись...

- Нет! Не буду! Я продолжу! Ну давай же, скажи «ты ошибаешься, София»! Скажи!

- Остановись...

- Давай, объясни мне еще раз, почему мы не можем начать все сначала. Я хочу это услышать!... Ах, ты молчишь! Конечно, молчишь.

Канаме упала на колени и попыталась закрыть уши, но София схватила ее за плечо и продолжала кричать.

- Тебе ведь знакомо чувство утраты? Конечно, знакомо. Четыре года назад, в больнице Токио...

Канаме замерла.

- Лицо твоей матери. Твоя любимая мама, вся обмотанная трубками, выглядит такой слабой и хрупкой, волосы выпадают... А ведь когда-то она была такой красивой...

Она вновь увидела палату. Ее отец только что прилетел в аэропорт Нарита, но он не успел. Ее сестра рыдает, а Чидори стоит, как вкопанная. Слова врача проходят мимо ее ушей.

- Мне очень жаль, но ваша мать скончалась…

Нет... Нет, нет. Она не забыла это воспоминание... Оно вернулось, чтобы преследовать ее при каждом удобном случае. Она всегда помнила это, горевала... С того времени она изо всех сил старалась не плакать, терпела боль, и в конце концов, забыла.

- Ах...

Фигура матери, лежащей на кровати, обмотанной трубками. Пронзенный кокпит «Лаэватейна»... Эти два изображения накладывались друг на друга и потрясали её ещё сильнее. Она не могла выдержать эту тяжесть, не могла противостоять этому давлению.

Канаме закричала.

Это был почти зверины вой. Волосы взъерошились, рот широко открыт, девушка продолжала кричать до тех пор, пока весь воздух не вышел из легких.

Потекли слезы, образовав на полу лужу. Волна эмоций не переставала ее переполнять, она съежилась, сжав грудь, пораженная горем и отчаянием, выпуская из сердца все то, что предавало ему такую тяжесть.

Она не хотела думать или чувствовать. Просто вернуться в нечто, исчезнуть.

- Ты не можешь этого простить, да?

- Нет...

- И ты не можешь признать этого?

- Нет...

Было немыслимо, что что-то подобное может произойти с ней снова. Это была... Ерунда, какая-та ошибка.

Я не могу с этим смириться.

- Бедная, бедная Канаме, - София осторожно погладила ее по голове. – Но давай больше не будем горевать. Есть кое-что, что мы можем сделать вместе.

Она легонько кивнула.

- Давай покончим с этим. Тебе больше не придется беспокоиться. Просто представь, что тебе хочется, и я сделаю так, чтобы твое желание сбылось.

- Правда...?

- Да. Ты должна знать, что я не вру.

Канаме молчала.

- Давай, просто представь...

Канаме задумалась, не поднимаясь на ноги.

- Что я хочу...

Она хотела немного – просто провести время как нормальный человек, в мире и тишине. Самая обычная жизнь.

- Да... Ты ведь это видишь?

* * *

Чидори Канаме сидела за обеденным столом. Было время завтрака, она увидела пар, исходящий из чаши мисо[9] с белым рисом. Пахло рыбой и тертым дайконом[10], сырыми яйцами и уксусом мозуку, фурикакэ[11] и нори[12], остатки тушеной свинины со вчерашнего дня... Очень ностальгический запах.

- Что случилось, сестренка? – сказала ее сестра Аяме.

- А?

- Ты собиралась подать мне фурикакэ. Давай быстрее!

- Ах... Да, вот, - она протянула тарелку Аяме.

Чидори увидела отца. Он напротив нее с газетой в одной руке и миской мисо в другой.

- Па-ап, что за дурные манеры, - возмутилась Аяме, качая головой.

- Мм... Ах, извиняюсь. Я сильно увлекся статьей о роботах.

- Роботах? А?

- Это «Хонда»... Вот, гляди. Не знаю, как это правильно называется, но оно впечатляет. Видишь, он может ходить на двух ногах и даже не падает. Эти новые технологии не для моего понимания. Они созданы для вашего поколения.

- Хмм...

- Кажется, тебя это не заинтересовало.

- Не-а.

- Канаме? Что ты скажешь? Должно быть, они уже поступили в продажу для помощи в быту.

Отец держал газету прямо перед ней. На фото был робот, напоминающий скафандр, неуклюже делающий шаг вперед. Передовые технологии...

Канаме это тем более не заинтересовало. Единственная мысль, которая у нее возникла, так это то, что женщина, которая представила робота и мило улыбалась, пользовалась ярким оттенком губной помады. Наверное, чтобы выглядеть более футуристически.

- Да, но... Даже если они продаются, мы не сможем себе такое позволить. Ты ведь еще не оплатил кредит на машину.

Отец горько усмехнулся.

- Нельзя разговаривать о таких вещах во время завтрака.

- Канаме права, а теперь ешьте быстрее, а то опоздаете.

- Ох...

Ее мать подошла сзади и забрала у отца газету, поставила на стол бэнто[13] Канаме (в школе Аяме была своя столовая), и села на свое место.

- Канаме, ты уже пробовала мисо?

- Ага.

- Что скажешь?

- Специальная паста и... Даси[14], который я, если честно, не очень-то люблю.

Соревнования по еде стали своего рода традицией, и сегодня был день мисо.

- Правильно. А водоросли я брала у Ооми...

- Хе-хе, ты меня не обманешь!

Мама рассмеялась. Отец взглянул на часы и быстро стал доедать остатки пищи.

- Ах, сестренка, так как все прошло вчера?

- А?

- О, мама тоже хочет знать подробности. У тебя ведь было свидание.

- Ах, э... Что ж, ладно...

Сначала она удивилась, но тут же все вспомнила. Вчера, в воскресенье, она ходила в кино вместе с одноклассником. Это и свиданием не назовешь... Они просто отправились в Синдзюку[15] в кино, затем пили чай, прошлись по магазинам и расстались на станции Тёфу – вот и все... Это ведь не свидание.

- Ну... Ничего особенного, мы просто гуляли.

- Эх, не интересно...

Аяме и мама понурились. Отец, кажется, не понимал, о чем они говорят, и поэтому спокойно продолжал поливать свою еду уксусом мозуку.

- Но ведь он тебе нравиться? Я имею в виду парня. Аяме, ты слышала что-то о нем?

- Ага, зовут Сагарой...

- П-подожди!... Откуда ты знаешь, Аяме?! – Канаме почувствовала, как краснеют щеки

- Я слышала ваш разговор с Киоко, и ты сказала, что «пойдешь завтра с Сагарой в кино».

- Ах, я так сказала?

- Да.

- Что ж, э... Ты слышала весь наш разговор?

Очевидно, она недооценивала сестру, считая ее «просто ребенком». Она не могла больше позволить происходить «утечке информации»... Да, сестренка изменилась. Теперь Канаме будет следить за своим языком.

- Ах... Итак, Сагара твой бой-френд? – прошептала мама, глядя на нее очень серьезно.

- Я ведь этого не говорила. Он всего лишь починил мой ноутбук, и я его решила отблагодарить...

Она отрицала то, что Сагара ее парень. Но что-то в душе заставило ее улыбнуться. Он действительно не был ее бой-френдом, но услышать это от других людей было приятно... К тому же, он неплохой парень.

- То есть ты была ему обязана и поэтому, в знак благодарности, ты решила пойти с ним на свидание? – внезапно вмешался ее отец.

- Я ведь сказала, что это было не свидание. У нас просто случайно оказались билеты, и...

- Не очень-то хорошо делать одолжение девушке и потом просить ее сходить на свидание в знак благодарности.

- Я сама его попросила!

- Ты попросила его...?!

- Ничего серьезного не было! Ах, забыла, я опаздываю на поезд! Право, я пойду!

Оставив удивленного отца и хихикающую маму с сестрой, она вышла на улицу и бодрым шагом пошла в Старшую школу Дзиндай.

Станция была меньше чем в пяти минутах ходьбы. Она зашла в переполненный поезд и вскоре прибыла на станцию Сэнкава. Там, по ту сторону турникета, она встретила его.

- Ах... Сагара...

- О... Доброе утро, Чидори, - Сагара Соске кивнул в знак приветствия.

- Спасибо за вчерашнее, мне понравилось! – улыбнулась девушка.

Щеки Соске слегка покраснели, и после небольшой паузы он сказал:

- Ах... Д-да, мне... Тоже понравилось.

- Хорошо! Спасибо за то, что починил ноутбук!

- Мм... Если с этим опять возникнут проблемы... Буду рад помочь.

- Спасибо! Ты действительно спас меня!

- На самом деле это было очень легко... Не беспокойся, - сказал Соске, почесывая затылок от растерянности.

То же самое было и вчера. В отличие от других мальчиков, он весьма застенчив и несколько напряженный. Он очень красив, хорош в спорте, имеет много поклонниц, причем сам об этом явно не догадывается. Его тянет к компьютерам и разным видам механизмов, и его друзья в большинстве своем такие же. Вот так они шли в школу вместе, без какой либо конкретной причины.

- Э... Чидори...

- Да?

- Я не знаю, как сказать... Ну, вчера было очень весело смотреть фильм вместе.

- Мм?

- Э, нет... Ну, в этом нет ничего необычного. Просто я... На самом деле никогда раньше не гулял с девушкой. Я был очень... Взволнован.

- Мм, я поняла это.

Соске слегка расслабился.

- Ах, хорошо... Я думал об этом раньше, должно быть, я... Необщительный. Все было нормально?

- Да, все было прекрасно. Ты вел себя как обычно, Сагара.

- Да, хорошо, – пробормотал он и широко улыбнулся.

- Ты знаешь, обычно я хожу в кино с Киоко или Сиори, так что я тоже немного нервничала. Так что...

- Мм?

- Э... Ничего, извини.

Она фальшиво засмеялась. Канаме не знала, что сказать после «так что». Кроме того, она увидела свою подругу, Токиву Киоко, и их беседа закончилась.

Далее был обычный школьный день. Когда уроки закончились, и она уже собрала свои вещи, была готова идти домой, ее позвал Соске, стоящий в дверном проеме.

- Чидори... У тебя... У тебя есть время?

- А?... Да, да...

- Я просто хотел поговорить... Я тебя не буду сильно задерживать.

- Мм, хорошо.

Какое-то неизвестное ей предчувствие. Она ненадолго застыла. Токива и остальные подружки сразу все поняли и стали подталкивать девушку вперед, шепотом подбадривая ее.

Они были одни на крыше школы. Соске был еще более нервный, чем вчера – он ненадолго прижался лбом к забору, потом хлопнул себя по щекам, пытаясь взбодриться, и наконец-то повернулся к Канаме.

- П-послушай!... – сказали они одновременно.

- Э... Пожалуйста, продолжай...

- Ах, нет... Извини, Сагара...

Мысли в голове Канаме запутались, сердце затрепетало, билось все быстрее и быстрее. Ее сердцебиение было сильным, как землетрясение, и Чидори казалось, что она вот-вот упадет в обморок.

- Ах, да... Ну, я слышал от Кадзамы, Онодера и других, что... Что Чидори не... Я имею в виду, не с кем не гуляет, очень жаль... Так, о чем я говорил...

- В-все в порядке, пожалуйста, продолжай...

Она чувствовала, что ее лицо пылало. Канаме вообще не могла о чем-либо думать.

- То есть...?

- Ах... Что?

- Ну, у тебя есть кто-то или...

- А? О, нет. Нет-нет-нет. Вообще никого.

Она замахала перед собой руками, отрицая все это – слишком энергично, ведь вопрос не был таким уж серьезным.

- Тогда, может ты попробовала бы... Нет, говорить это слишком странно...

Соске сжал кулаки, мобилизуя каждую унцию своей смелости, и посмотрел ей прямо в глаза.

- Почему бы тебе... Не пойти куда-нибудь со мной? – он почти выкрикнул эти слова признания. – Ты мне уже давно нравишься, но ты популярная девушка, и я не хотел тебя беспокоить... Но после того, как я вчера установил тебе компьютер и мы гуляли вместе, я понял, что ты хороший человек, ты не вертихвостка или что-то в этом роде... И мне это тоже понравилось...

Канаме молчала.

- Я что-то не то сказал?...

- Кажется, ты понял? Что я не люблю людей, которые хвастаются и все такое...

- Ну...

- Я поняла.

Он вдруг стал гораздо серьезнее.

- Я не хотел огорчать тебя, Чидори.

- Мм.

Она поняла, что он мог и наврать, но сейчас поверила.

- Ну что ж... Я хотел бы услышать твой ответ.

Она должна была четко сказать «да» или «нет». Прямо сейчас.

В конце концов, я ждала этого восемнадцать лет. Ждала, когда ты меня обнимешь. Я счастлива... Это было мое желание.

- Конечно же, да, потому что... Я люблю тебя, Соске.

Она подошла к нему, улыбаясь, и дотронулась пальцем до его щеки.

Ах, я выгляжу как идиотка...

На щеке не было шрама. Того самого крестообразного шрама, о происхождении которого она могла только догадываться. Все те битвы, желание выжить в суровых условиях – удивительно, что он получил только один шрам.

Соске... Этот мир не сделал его нежным и тихим. Он был ребенком того мира, неумолимо поверженного в хаос и раздираемого бесконечной жестокой борьбой. Та суровая эпоха убийств и разрушения превратила Сагару в того человека, которого она знала. Он был клинком, выкованным в пламени ада.

Того Соске не вернуть, и человек, стоящий перед ней – не он. Она потеряла его навсегда – неважно, сколько еще она будет обманывать себя, сколько еще солнечных дней она проведет с этим парнем, на щеке у которого нет шрама. То время, что она провела с Соске было шумным и беспорядочным, полным глупостей, но ее сердце желало именно тех дней. Однако их не вернуть. Она ничего не могла сделать.

Была только одна вещь, которую Канаме не могла принять и простить – она так и не смогла встретиться с тем прежним Соске.

- Мне жаль...

Девушка опустила руки и отступила.

В конце концов, она не могла представить себя в этом мире. Она многое хотела сделать, но все же ловила себя на мысли, что она уже ничего не хочет, у нее не осталось сокровенных желаний.

«Соске» исчез, вместе с крышей, школой, городом – всем. Она вновь оказалась в том белом пространстве. Перед ней стояла София, глядящая на нее в шоке. Видение длилось всего лишь тысячные доли секунды, и Канаме увидела все еще очень медленно падающего «Лаэватейна».

- Ты серьезно?...

Канаме молча кивнула.

- Ты хоть понимаешь, что выбрала? Так и оставишь его мертвым? Его друзей и свою маму? Ты отреклась от всех них? Неужели ты не понимаешь, какой это грех?

- Ну и что... Я все равно не могу ничего поделать...

- Нет, можешь! Продолжить процесс возрождения! Ты не можешь отказаться от всего этого, только не сейчас! Неужели будешь бежать, отрешившись от всего?

- Я ни отчего не отказываюсь и ни отчего не отрекаюсь...

Жить одной, в том пустынном мире, который вот-вот возродится, в мире, где нет ЕГО. Жить воспоминаниями, бесцельно существовать в этой тьме, даже если через мгновение мир обратится в нечто – в этом был смысл. Так думала Канаме, для которой ЭТОТ мир стал идеальным. Это устройство, TARTAROS, созданное для борьбы с судьбой, больше никому не нужно. Оно просто будет делать то, что в нем запрограммировано. Каждые восемнадцать лет, следуя своему существу.

- Ты саму себя обманываешь! Неужели не понимаешь, насколько эгоистично себя ведешь? У тебя есть власть воскрешать мертвых, и ты ей не воспользуешься?

- Некого воскрешать! Все они живы, прямо в этот момент! Они могут умереть в следующий миг, но пока все еще живы!

- А как на счет Соске? Посмотри! – София снова вызвала в ее воображении образ «Лаэватейна», пронзенного в грудь.

- Заткнись! С этим ничего не поделаешь! – закричала Канаме, разрывая голосовые связки, глядя в несуществующее небо. Слезы все еще текли по щекам.

- Это безумие! Ты об этом пожалеешь! Остановись, сейчас же!

- Он бы меня понял! Потому что, - продолжала она с еще большей уверенностью, - если бы я была слабой, вечно плачущей девушкой, как в «том мире», он бы не полюбил меня... Он бы не стал рисковать жизнью ради меня... Так что...

- Остановись, пожалуйста!

Но решение Канаме было окончательным.

Когда она сказала это, белое пространство вокруг стало деформироваться и скручиваться – появился гигантский вихрь и начал всасывать каждый его дюйм...

-...Так что, я буду жить! Я покажу, из чего я сделана!

Ударная волна заставила задрожать все белое пространство – вихрь стал больше, и это видение стало распадаться. Ее желание жить и начать все сначала разрушило эту иллюзию. Огромной мощи психические волны распространялись сквозь машину, заставляя остановиться ее передаточный механизм и пойти в обратном направлении.

- Остановись!!! Остановись! Остановись...

Соске... Я жива, а ты мертв. Я стану ещё лучше, я буду счастливой... Ах, кого я обманываю.

- Остано...

Белое пространство вокруг исчезло, и она оказалась внутри TARTAROS. Первое слово, сорвавшееся с губ проснувшейся девушки, было:

- Соске.

Преобразование мира было остановлено. Время вернулось в свое нормальное русло, и звуки ожесточенной битвы достигли купола машины.