Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Иосиф Бродский
|
|
Годы жизни (24 мая 1940, Ленинград – 28янв 1996, Нью-Йорк). Русский и американский пот, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по лит-ре 1987г, поэт-лауреат США 1991-1992г. Основные произв-я: поэтич-е сборники: «Остановка в пустыне» (1967), «Конец прекрасной эпохи» (1972), «Часть речи» (1972), «Урания» (1987), «В окрестностях Антлантиды. Новые стихи» (1995); сборники эссе, новелл: «Меньше единицы» (1986), «Набережная неисцелимых» (1992); пьесы, переводы.
В своей Нобелевской речи 1987г Бродский сформулировал основную задачу, стоявшую перед поэтами его поколения: «Мы стремились к созданию эффекта непрерывности ку-ры, к восстановлению его форм и тропов». Создание этого эффекта непрерывности означало для Бр. не возвращение к классич-й традиции русск реалистики 19в, а возрождение опыта модернизма в лице Ахматовой, Цветаевой, и др.Важной составляющей этого подхода стала мысль о поэте как инструменте яз. В этой позиции можно выделить 2 существенных положения. С одной стороны, согласно Б власть яз принципиально лишена этич-го содержания, т.е. яз безразличен к категориям добра и зла. Истинный поэт, верный яз, тоже будет индифферентен по отношению к категориям добра и зла. Т.о., позиция Бр в этом смысле тяготеет к принципам постмодернизма. С др стороны, в поязии Бр сам яз превращен в очищенную гармонизированную модель мира, кот-й живет по более совершенным законам, чем реальный мир. Здесь прослеживается подвластность поэт некой высшей безличной силе – Богу, Правде, Идеалу. А это важнейший закон классич-й эстетике.
Среди важнейших поэтич-х тем в поэзии Бр можно выделить такие как смерть или утрата, время, пустота, пространство, свет, тема языка, тема поэзии и ис-ва. Философской и эстетич-й основой этих тем стала традиция Барокко. Лосев объясняет обращение Бр к опыту Барокко следующим образом: «Мировоззрение Бр определяет философия экзистенциализма Кьеркегора, Шестова и Достоевского». Но в русск поэзии не было средств для воплощения такого рода медитаций. В европейской поэзии проблематика экзистенциализма и метафизич-я проблематика эпохи Барокко имеют много общего: мысль об одиночестве ч-ка во вселенной, противостояние ч-ка и Бога. Для поэзии Барокко хар-на гипертрофически развернутая метафора. Кроме этого, ку-ра Барокко типологически схожа с постмодернистской ку-рой в целом. В Барокко, в постмод-зме, в поздней советской ку-ре очень значимо восприятие реальности как хрупкой иллюзии. Теме смерти в поэзии Бр отводится большое место. Нек-рые исследователи отмечают сходство поэтич-го лица Бр с миром английского поэта Джоном Доном. Начиная с ранних стихов, Бр смотрит на мир с т.з. смерти. Нр, в стихотворении «Июльское интермеццо» (1961) проводится мысль о том, что степень подлинности любой ценности проверяется ч-з мысленное сопоставление со смертью. Образ смерти возникает у Бр как логич-е завершение моментов боли и утраты, последующий хар-тер универсального ве-ва существования. Так, в ранней поэме «Холмы» (1962) Бр разворачивает философскую метафору бытия как стандартного перехода от страдания к смерти.
Холмы -- это наши страданья.
Холмы -- это наша любовь.
Холмы -- это крик, рыданье,
уходят, приходят вновь.
Свет и безмерность боли,
наша тоска и страх,
наши мечты и горе,
все это -- в их кустах.
< …>
Присно, вчера и нынепо склону движемся мы.Смерть -- это только равнины.Жизнь -- холмы, холмы.В более поздних стихах эта философия выраж-ся в форме спокойного стоицизма, смирения. По Бр, способность ч-ка принять не прячась вместить в сознание мрак смерти, боль утрат как то, из чего сделана жизнь как ее существо – это единственный способ преодоления мрака и боли. Поэтому лирич-й герой Бр напряжено вглядывается в мрак, потому что только вглядываясь в темноту можно увидеть свет, только помня о конечности существования можно понять красоту жизни. Неизбежность превращения в ничто лишь усиливает сознание уникальности жизни ч-ка. Наиболее радикально Бр развил философскую тему, кот-я явл-ся цент-й как для Барокко, так и для постмод-зма, - тему мнимости реальности. Эта тема выразилась в осознании пустоты как неизбежной среду существования. Ничто - это предел времени и пространства. Пустота у Бр становится символом. Нр, в стихотворении «Бабочка» (1972), поэт, обращаясь к бабочке-однодневке, находит в ее краткой и обреченной красоте эквивалент бытия и тво-ва. Сходство бабочки со всем сущим, с поэтом и его стихами объясняется тем, что бабочка – есть воплощение пустоты, ничто.Ты лучше, чем Ничто.Верней: ты ближеи зримее. Внутри жена все на стоты родственна ему.Пустота Бр – это то, что ожидает ч-ка после смерти. Время в поэзии Бр выступает как разрушительная сила. Он буквально пишет: «время создано смертью». Эта связь воплощена во многих метафорах и сравнениях поэта: «будильник тикает, как мина», «время стирает, как резинка, не оставляющая следов». Будущее как рез-тат временного движ-я либо сравнивается с оледенением, либо отсутствует вообще. Прошлое предстает как память об утрате. Но парадокс Времени состоит, по Бр, в том, что будучи силой, кот-я несет утрату, отнимает у ч-ка все, время не только вбирает в себя человеч-ю жизнь, но и сохраняет ее как море и реки. Т.о., время несмотря на его разрушительный хар-тер оборачивается формой вечности. В лирике Бр трагич-й природе бытия противопоставляется концепция счастья, особенно ярко она воплощена в цикле «Римские элегии» (1981). Лирич-й герой Бр достигает гармонии с миром, попадая в вечный город. И знаком достигнутой гармонии становится образ света. Стихи Бр раннего периода характеризуются яркой эмоциональностью и динамичностью. Поэт большое внимание уделяет звуковой организации своих стихотворений. У него часто встречаются анафоры. И особый интонационный строй достигается повторениями одних и тех же слов и конструкций. К сер 60-х поэтич-й строй стихов Бр меняется. Появл-ся интонация спокойного размышления, происходит приближение поэтич-й речи к обыденной. Достигается этот эффект, прежде всего, за счет особого синтаксиса. Теперь синтаксич-я организация речи у него основана на многочисленных переносах. В прошлом веке этот прием служил средством создания иллюзии разговорной речи, т.е. был ритмико-интонационной фигурой. У Бр перенос превращается в естественную форму организации стихотворной речи. Отсюда сложный синтаксис, большое кол-во придаточных и вставных конструкций, кот-е сосредотачивают на себе внимание. Переносы в стихотворениях поэта изощренные, необычные, поскольку отрываются друг от друга и переносятся в др стихотворную строчку не только сам-ные части реи, но и служебные: предлоги отрываются от сущ, переносятся частицы и даже разрываются устойчивые конструкции. Итак, эстетика и поэтика Бр оказыв-ся не столько суммой признаков модерна, постмодерна и традиц-го ис-ва, сколько интегрированием всех этих худ-ных систем. 29. Основные положения Нобелевской лекции И. Броского. В Нобелевской речи Бр можно выделить 3и основных момента, на кот-е стоит обратить вним-е, т.к. они как раз и своеобразный экскурс в поэтич-й мир И.Бр. Это отнош-е поэта к яз, к ис-ву, к категории эстетич-го. Поэтому будет уместным подробнее остановиться на каждом из этих взглядов в отдельности. Одним из самых важных для Бр вопросов, кот-му он уделяет большое вним-е и в нобелевской лекции, и во всем своем тво-ве явл-ся вопрос отнош-я поэта к яз. Для Бр мир стихотв-я, мир яз и есть мир реальный: «Стихотв-е, будучи актом сознательным, есть не перифраза реальности и не ее метафора, но реальность как таковая». Или: «Любая реальность стремится к состоянию стихотв-я – хотя бы ради экономии». Бр создает собственный словесный мир, в кот-м «за сегодняшним днем стоит неподвижно завтра, как сказуемое за подлежащим». Мир реальный и мир яз перемешиваются. И получается уже не понятно, какой мир реальней. В поэтич-м мире Бр существуют свои законы, установленные единственно возможным в нем Богом - Языком: «Если Бод для меня и существует, то это именно Яз». «Накопление невысказанного ведет к неврозу», - пишет Бр, т.е. все может и должно быть высказано. Поэтому Бр в своем словесном потоке всегда доходит до конца, «дожимая» яз (вспомним, что Бр не чурался даже использованием нецензурной лексики). В нобелевской лекции Бр говорит: «Яз и, думается, л-ра – вещи наиболее древние и неизбежные, чем любая форма общ-ной организации…». Итак, яз, по Бр категория вечная. И сам ч-к сводится к голосу. Только там, в яз, достижимо бессмертие: «…От всего ч-ка нам остается часть речи». Яз был всегда. А поэт приходит в этот мир, дабы стать орудием яз, служит ему и в итоге слиться с ним в вечность: «Не яз явл-ся сред-вом поэта, а он – сред-во языка к продолжению своего существования». Сила яз стоит над личностью, и эта сила у Бр принимает форму религии. Бр – при всей его чувствительности к различным формам несвободы – соглашается быть слугой яз. Яз же не личность со своими прихотями, а нечто большее, вечное, близкое судьбе, мировой закономерности философии. Лев Лосев, друг Иосифа Бр, заметил о его тво-ве: «отсутствие формального образования, в частности лингвистического, привело к тому, что Бр сделал из яз идол». «Гении часто – автодидакты», поэтому до конца им верить нельзя. В противовес И.Бр. можно взять мнение также гениального литератора В.В. Розанова, кот-й писал: «Лит-ра для меня – как штаны. Обойтись без них я не могу, но и поклоняться им тоже не стану».И.Бр. находится в постоянной болезненной зависимости («как впадают в зависомость от наркотиков или алкоголя») от яз, он не может не писать, по его мнению, таким и должен быть настоящий стихотворец: «Пишущий стихотв-е пишет его, прежде всего потому, что стихотв-е колоссальный ускоритель сознания, мышл-я, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, ч-к уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта…Ч-к, находящийся в подобной зависимости от яз, я полагаю, и назыв-ся поэтом». Во 2ой, послевводной части своей Нобелевской лекции Бр обращается к теме ис-ва. И. Бродский пишет: «Если ис-во чему-то и учит (и худ-ка в 1ую очередь), то именно частности человеч-го существования. Будучи наиболее древней и наиболее буквальной формой частного предпринимательства, оно вольно или невольно поощряет в ч-ке именно его ощущение индивидуальности, уникальности, отдельности…». Итак, ис-во по Бр учит частности, рождает собственный переживания, вслед за кот-ми (и только так) может родиться личность. А частная личность для Бр гораздо важней всего человечества (людей в массе действительно он не любил, а личностей в своей частности – вполне). В этом вопросе он спорит с Солженицыным, кот-й, напротив, говорит о том, что ис-во «работает» на единение людей, передавая им бесценный др поколениями опыт: «От ч-ка к ч-ку, восполняя его куцое земное время, ис-во переносит целиком груз чужого долгого жизненного опыта со всеми его тяготами, соками, во плоти воссоздает опыт, пережитый др, и дает усвоить как собственный». Солженицын идет дальше, говоря, что «еще в одном бесценном направлении переносит лит-ра неопровержимый сгущенный опыт: от поколения к поколению. Так она становится живою памятью нации. Так она теплит в себе и хранит ее утраченную историю в виде, не поддающемся искажению и оболганию. Тем самым лит-ра вместе с яз сберегает нац-ную душу». Создавая свои произв-я, Бр менее всего думает о воспитании нравственных чувств и следовании гражданскому долгу. В работе «Дегуманизация ис-ва» Ортега-и-Гассета, исследуя феномен «нового ис-ва», приходил к выводу о том, что «ис-во стремится к тому, чтобы произв-е ис-ва было лишь произв-ем ис-ва». У Бр читатель не объединятеся с автором, а лишь говорит с ним. Автор не занят тем, чтобы провести собеседника по лабиринту своей мысли, указать на главные моменты, где-то помочь раскрыть идею. Писатель и читатель, со слов Бр, «обоюдные мизантропы». Выходит, что между ними духовно-нравственной связи нет. «Роман или стихотворении есть продукт взаимного одиночества», но не тво-ва. Третьим, но не последним по важности, явл-ся вопрос о взглядах И.А. Бр на категорию эстетич-го. Бр пишет: «Всякая новая эстетич-я реальность уточняет для ч-ка реальность этичекую. Ибо эстетика - мать этика: понятие «хорошо» и «плохо» - понятия, прежде всего эстетич-е». По бр, эстетика первична. Чувство прекрасного заложено в ч-ке изначально. Он бессознательно делает свой эстетич-й выбор, а этика появл-ся в ч-ке уже как рез-тат осмысленный, либо привитый семьей, традицией и т.д. Поэтому эстетич-е чувство, эстетич-е переживание важней этического. Эстетика, как «мать этики» диктует ей понятия о том, что хорошо и плохо, что красиво, а что безобразно, предваряя тем самым понятия добра и зла. Бр не отвергает этику: она у него лишь неск-ко умалена, вторична, как он говорит об этом в Нобелевской речи по отнош-ю к Красоте. В своей речи Бр сам обосновывает свой выбор в пользу эстетики, кот-й неразрывно связан с отнош-ем поэта к яз как к божетсву: «Яз же даже если представить его как некое одушевленное существо (что было бы только справедливым) к этич-му выбору не способен». Т.е. к этич-му выбору яз неспособен, зато способен к эстетич-му. Сл само по себе прекрасно. Поэтому для Бр нет слов «плохих или хороших», уместных или неуместных. Все они равны и представляют ценность.
|
|