Эпиграф к роману. Необычный дьявол Воланд. Образ дьявола в романе

Как это ни покажется на первый взгляд неожиданным, образ Воланда в романе М. Булгакова также является в чем-то, и очень важном, автобиографичным. В свое время И. Гете признавался, что не только " неудовлетворенные стремления главного героя [Фауста. — В.К.], но также издевательство и горькая ирония Мефистофеля составляют часть его собственного существа" ¹. Безусловно, Воланд с его скепсисом, иронией, склонностью к театральности — это также часть " собственного существа" автора романа " Мастер и Маргарита". Ирония и скепсис писателя проявились уже в ранних его сатирических произведениях, в романе " Белая гвардия", а страсть М. Булгакова к импровизации, театральности общеизвестна, она зародилась в детские годы, со сценой была связана вся жизнь писателя. Перефразировав М. Цветаеву, можно сказать, что актера далеко заводит дар лицедейства, и даже такое сакральное событие, как смерть, которую Булгаков в 1939 году, по словам Елены Сергеевны Булгаковой, предчувствовал, в его импровизации не выглядела ужасной: в последний год жизни часто в узком кругу друзей " он начинал говорить о своей предстоящей смерти. Причем говорил до того в комических, юмористических тонах, что первая хохотала я. А за мной и все, потому что удержаться нельзя было. Он показывал это вовсе не как трагедию, а подчеркивал все смешное, что может сопутствовать такому моменту" ². " Собственное существо" М. Булгакова придало то обаяние (как это ни странно и даже кощунственно звучит) его герою — Воланду, — которое ощущают читатели романа. Кроме того, мы помним слова М. Булгакова из его Письма к Правительству СССР: " Я — мистический писатель".

* * *

Образ дьявола в романе М. Булгакова не является во-площением безобразного ни в этическом, ни в эстетическом плане, как, например, Люцифер в " Божественной комедии" Данте³. Воланд — от немецкого Faland — черт. Это слово встречается в " Фаусте" Гете. Булгаков дает свое авторское, новое имя дьяволу, и сам образ дьявола в романе — оригинальный, сложный: в нем сочетается и трагическое, и театрально-игровое, карнавальное начало.

В его внешности, однако, сохранен традиционный отличительный признак дьявола — глаза разного цвета: " правый глаз черный, левый почему-то зеленый", в другом месте — " правый с золотой искрой на дне, сверлящий любого до дна души, а левый — пустой и черный, вроде как узкое угольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней". Это намеренное двойное подчеркивание различного цвета глаз предстает как пародия на сложившуюся традицию. У булгаковского Воланда, сверх того, не только глаза разного цвета, но еще и (игра, фантазия автора романа) зубные коронки по обеим сторонам из различных материалов: " ни на какую ногу не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет…. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец…"

В критической литературе о романе существуют различные, порой весьма оригинальные, интерпретации этого образа:

· в восприятии А.З. Вулиса, например, образ Воланда ассоциируется с реальным историческим лицом — И. В. Сталиным: такой же могущественный и окруженный ореолом таинственности⁴. Причем исследователь подчеркивает: " Не персонально Сталин, а неотвратимая угроза, жестокий (но мотивированный!) гнев небес — вот что такое Воланд… Прототип привлечен на сценическую площадку ради роли чисто посреднической" ⁵;

· по мнению еще одного исследователя — А. Баркова, — образ Воланда восходит к другой исторической личности — В.И. Ленину: Воланд затрудняется дать ответ на вопрос о том, немец ли он по национальности. (В Ленине, аргументирует булгаковед, текла кровь и не мецкая, и русская, и калмыцкая). По свидетельству очевидцев странных событий в романе, зубы у Воланда то ли из золота, то ли из платины, то ли из обоих материалов вместе. Здесь якобы подразумевается орден Ленина, с 1934 года его изготавливали из золота, а с 1936 года барельеф стали чеканить из платины. И наконец, Воланд — это сочетание величия и скромности, это высший справедливый судья, как и В. И. Ленин⁶.

Версии литературоведов-интерпретаторов о прототипах того или иного литературного персонажа могут быть более или менее обоснованными, они могут быть более или менее далеки от текста (или близки к нему), но, конечно, для уяснения идейно-художественного содержания персонажа важен прежде всего сам художественный текст, его внутренняя логика. Что же касается прототипов Воланда, обратим внимание читателя на слова М. Булгакова, который подчеркивал в письме С. Ермолинскому: " У Воланда никаких прототипов нет, очень прошу тебя, имей это в виду" ⁷.