Москва и москвичи в романе.

Человечество в романе. Роль массовых сцен.Внимание читателей прежде всего привлекают центральные персонажи романа: Мастер, Маргарита, Иешуа, Воланд, Пилат, Берлиоз, Бездомный. Это естественно.

Но булгаковский роман густо населен, и, кроме главных героев, его пространство заполняют сотни названных (имеющих имя) и безымянных персонажей, которых мы иногда вроде бы не замечаем, настолько они мастерски введены в текст, но без которых роман был бы неполон. По подсчетам исследователей, всего в романе 506 персонажей, 156 из них наделены именами собственными. Все вместе они создают обобщенный портрет человечества в его историческом движении: от начальной точки (прихода в мир Богочеловека две тысячи лет назад) до современности — булгаковской Москвы. Да, появилось после выхода романа в свет такое понятие — булгаковская Москва, и оно подразумевает не только определенную часть столицы с ее " романной" топографией, но и людские типы, для нее характерные.

Какими же видим мы москвичей в романе М. Булгакова?

Булгаков никогда не был излишне оптимистично настроенным в отношении нравственного прогресса человечества, и это придало определенный скепсис и его роману: писатель свидетельствует, что за две тысячи лет своего развития в лоне христианства (и романного времени) человечество мало изменилось. Две симметрично расположенные массовые сцены — в древней и современной частях романа — придают этой мысли особую наглядность. В первой части романа — в древнем Ершалаиме — Иешуа приговорен к " повешению на столбе", предстоит мучительная казнь, казнь-пытка, которая, однако, привлекла множество любопытных, жадных до зрелищ людей: за повозкой с осужденными, за палачами и солдатами " шло около двух тысяч любопытных, не испугавшихся адской жары и желавших присутствовать при интересном зрелище. К этим любопытным… присоединились теперь любопытные богомольцы".

Разоблачению " московского народонаселения", то есть раскрытию его внутренней сути, очищенной от флера показных приличий и условностей, посвящена двенадцатая (!) глава " Черная магия и ее разоблачение". В ней, как мы помним, речь идет о скандальном представлении в Варьете, вызвавшем не меньший интерес, чем в свое время казнь Иешуа в древнем Ершалаиме: " в два ряда лепилась многотысячная очередь, хвост которой находился на Кудрин ской площади. В голове этой очереди стояло примерно два десятка хорошо известных в театральной Москве барышников,.. к десяти часам утра очередь жаждущих билетов [на представление в Варьете. — В.К.] до того взбухла", что являла собою " змею длиною в километр". Современному человечеству свойственна та же жажда зрелищ, наслаждений, что и две тысячи лет назад.

Воланд прибыл в новую Москву за справкой о состоянии " московского народонаселения" и шире — всего современного человечества. Причем его, " конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая… — Аппаратура! — подсказал клетчатый,.. — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне? ".

В свое время, мы помним, Базаров, герой романа И.С. Тургенева " Отцы и дети", требовал: " Исправьте общество, и болезней не будет". И вот общество в новой Москве " исправлено", стало " другим", но достаточно ли этого для того, чтобы и человек стал другим?

Вывод Воланда нам известен: человеческая природа не может так быстро перемениться: " они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота… Ну, легкомысленны… ну, что ж, и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… квартирный вопрос только испортил их". Визит Воланда, как и гениальный роман Мастера, угадавшего события двухтысячелетней давности, ничего не смог ли изменить в современной Москве. Все осталось по-прежнему.

Словом, можем мы заключить после прочтения романа, социальный эксперимент по созданию нового человека не удался. Та же мысль, но в острой памфлетной форме, заключена в знаменитых сатирических повестях М. Булгакова — " Дьяволиада", " Роковые яйца", " Собачье сердце". В этом еще раз проявляется известная позиция М. Булгакова, противопоставлявшего эволюционный путь развития революционному.