Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 2. Хань успел соскучиться по ярким огням ночного Соуля
Хань успел соскучиться по ярким огням ночного Соуля. Ему приходилось бывать во многих городах и странах, но только Соуль всегда встречал его приветливо. По крайней мере, так ему казалось. ― Господин желает поехать домой или ещё куда-нибудь? ― поинтересовался на перекрёстке водитель. Хань намеревался выбрать первый вариант, однако передумал. Он не устал, результаты исследований порадовали, проект почти завершён, и последние полгода он вообще никуда не выходил. Стоило развеяться. Бремя природы омеги больше не давило Ханю на плечи, но определённые потребности оставались. И наконец-то он мог сам выбирать, по собственной воле и собственным предпочтениям. ― Заедем в Театр, ― решил Хань. И он вовсе не имел в виду оперу или спектакль, и водитель прекрасно понял, куда именно следует везти господина. " Театр" находился в одном из лучших кварталов Соуля и занимал старинное десятиэтажное здание полностью. Хозяин " Театра" называл его " театром страстей человеческих" и брал на работу отлично вышколенных бет. Иногда попадалась и экзотика в виде альф и омег. Болтали, что в " Театре" можно получить всё и удовлетворить самые невероятные фантазии. Хань подобных экспериментов не ставил: он просто приходил, смотрел немного на представления и номера, выбирая себе партнёра, после чего покупал желаемое и уходил на рассвете довольным. " Театр" в Соуле был лучшим заведением подобного профиля из всех, в каких Хань бывал. ― Господин Лухан... ― Его впустили в холл, одарив приветливыми улыбками. Знакомые лица в охране, и чувство такое, будто он и не уезжал никуда из Соуля на пару лет. ― Седьмой этаж? ― Да, пожалуйста. Он принял золотую карту почётного гостя и прошёл к лифту. Седьмой этаж встретил его яркими цветами, пышной роскошью и лицами, что постоянно красовались на обложках журналов и передовицах газет. " Сливки" общества, восемьдесят процентов из них ― омеги, как и он сам. Хань обменялся поклонами с несколькими чиновниками и парой генералов, прошёл мимо стайки актёров и оказался в демонстрационном зале. Его тут же усадили за столик у сцены, принесли меню и бутылку лучшего вина. Затем красивый юноша в костюме из эластика принял у него заказ и поспешил накрыть на стол. ― Давно не видел тебя, ― приветливо отметил Хозяин, опустившись на стул рядом с Ханем. ― Я только приехал. ― Соскучился по симпатичным мордашкам? В этом крылась доля истины ― Хань всегда питал слабость к красивой внешности. Хозяин называл это " тонким эстетическим вкусом". Эстет или нет, но Хань и впрямь западал на красивых бет или альф с тонкими чертами лица и безупречными фигурами. Ему нравилось любоваться ими. И бесило, когда в период активного поиска это переставало иметь значение. То есть, тогда становилось не до таких деталей, тогда сгодился бы любой, кто смог бы утолить сводящее с ума желание, а уж как он выглядел... Всегда можно закрыть глаза и включить воображение ― иного варианта всё равно не оставалось. Прежде, но не теперь. Теперь ни к чему всякие предосторожности и предварительные договорённости. ― Нет, просто захотелось отдохнуть немного. Да и обстановка тут у тебя обычно приятная. ― Тогда отдыхай, ― Хозяин махнул рукой в сторону сцены. Там как раз происходило нечто интересное: музыканты занимали места и вооружались инструментами. Заиграли что-то резкое и тяжёлое, потом началось шоу с огнём. Хань успел перекусить слегка, когда на сцене появился танцор, которого он раньше не видел. Танцор словно искрился энергией, купаясь в ритмичных звуках. И Хань с удовольствием проскользил взглядом по длинным ногам, обтянутым кожаными брюками, узким бёдрам и широким плечам, скрытым тонкой тканью белой рубашки. Гибкость, изящество, пластичность. Впрочем, лицо танцора не могло похвастать утончённостью ― черты чёткие, яркие, выразительные, даже навязчивые ― такие сразу врезаются в память, хочется того или нет. Из-за белизны рубашки смуглая кожа казалась тёмной. Он танцевал, и в каждом его движении отзывались всплеском эмоции. Хань не знал, испытывал ли танцор сам эти эмоции, но мастерски заставлял чувствовать зрителей. Он походил на чародея с волшебной палочкой, и каждым взмахом палочки ― движением или жестом ― он повелевал толпой, глазевшей на него. ― Как секс с большой буквы, да? ― хмыкнул Хозяин, не смотревший на сцену, а изучавший лицо Ханя. ― Омега или бета? ― бесстрастно уточнил Хань и поднёс к губам бокал с вином. ― Альфа. Хань едва не поперхнулся и поспешно отставил бокал, вновь устремив взгляд на танцора. Ему редко попадались красивые альфы, настолько красивые ― вообще никогда. Поэтому он обычно предпочитал бет, среди них красавцев всегда много. ― Сколько ты ему заплатил, чтобы он согласился танцевать? ― Он любит танцевать. По правде говоря, это вся польза с него. Совершенно неуправляемый мальчишка. Вечно из-за него возникают проблемы с гостями. ― Порываются себе забрать? ― Если бы... Его не потрудились научить смирению. ― Альфа и смирение ― это не самая удачная шутка. Зачем же ты держишь его у себя? ― Из непокорности тоже можно извлекать выгоду, тебе ли не знать. Сюда приходят люди с разными вкусами. Хань промолчал, потерявшись в смутных догадках. Хозяин покинул его через пару минут, а вот к сцене принесли поднос с золотой картой, и танцор исчез за ширмой. Золотая карта означала чей-то выбор, это Хань знал. Сам отправлял прежде золотые карты ― и не раз. Да и сейчас у него в кармане пиджака валялась такая же карта, но желания посылать её кому-нибудь не было. Больше двух часов он не выдержал, поднялся из-за стола и направился к лифту. Миновав распахнутые двери, замедлил шаг. В коридоре стоял тот самый парень в кожаных брюках и белой рубашке. Прислонился плечом к стене и повозился с рукавом на запястье. Он поднял голову и посмотрел на Ханя из-под свесившейся на глаза длинной чёлки. Холодный и мрачный взгляд, полный огня. Почти ненависть, одновременно обжигающая и леденящая. Он выпрямился и зашагал по коридору в сторону лифта. ― Постой! ― окликнул его Хань. Альфа и ухом не повёл. Пришлось догнать и схватить за плечо, чтобы немедленно получить кулаком в глаз. ― Какого чёрта? ― Отстань от меня. Или получишь добавку. ― Голос у альфы оказался неожиданно низким и глуховатым. С " добавкой" не вышло ― налетела охрана, повисла на нём, тогда на белой ткани рубашки проступили алые пятна ― на плечах и спине. Появившийся на месте стычки Хозяин оглядел Ханя, отметил немного заплывший глаз, после чего неторопливо занёс руку, унизанную перстнями и кольцами, и ударил альфу по лицу. Кривая улыбка на разбитых губах, кровь из ссадины на скуле и всё такой же холодный взгляд из-под длинной чёлки вместо ожидаемых извинений. ― Ты вообще соображаешь, что творишь, щенок? ― Мне соображать не положено, ― насмешливо напомнил Хозяину альфа. Ему могли дорого обойтись эти слова, поэтому Лу Хань поспешил вмешаться. ― Всё в порядке. ― В порядке? Он тебе фингал навесил, а ты говоришь, что... ― Я сам виноват. ― Это неважно. Его работа не в том, чтобы бить клиентам морды, а в том, чтобы выполнять их желания и доставлять им удовольствие. ― А если это было моё желание? ― не удержался от улыбки Хань и вытянул из кармана золотую карту. ― Что на это скажешь? ― Что ты сделал плохой выбор. Он только что от другого клиента и выжат, как лимон. На кой тебе это? ― Не твоё дело. ― Хань засунул карту в карман рубашки альфы. ― Отпустите его. Бархатный салон? Хозяин скрестил руки на груди, осмотрел Ханя с головы до ног и обратно, пожал плечами. ― Салон свободен. Надолго? ― Не знаю. Как получится. Ты знаешь, я всегда щедро плачу. ― Знаю, только поэтому салон твой, как и этот придурок. Хань поймал ладонь несколько озадаченного происходящим " придурка" и повёл за собой по коридору к двери " бархатного салона". Втолкнул парня в помещение, зашёл следом и повернул ключ в замке. ― Имя у тебя есть, буян? ― Называй как хочешь. ― Хочу называть твоим именем. Так как тебя зовут? ― Хань плеснул в стакан немного виски и протянул парнишке. При ярком свете сразу стало видно, насколько он молод. А ещё стали заметными тёмные круги под глазами ― накопившаяся усталость. Или последствия тех " удовольствий", что сейчас проступали алыми пятнами на рубашке. Смуглые пальцы обхватили стакан. ― Кай. Лаконичный ответ. Хань проследил, чтобы Кай выпил виски, затем указал на кресло. Напрасно. Кай с места не сдвинулся, просто стоял и смотрел на Ханя сверху вниз. ― Снимай рубашку. ― Зачем? ― Затем, что я плачу тебе. ― Ты платишь не мне, а владельцу этого заведения. ― Пускай так, но ты здесь работаешь. Или ты так, просто на экскурсию, пришёл? Взгляд Кая похолодел ещё градусов на двадцать, но рубашку он всё же снял. Хань обошёл вокруг и оценил следы от плети. Бил явно профессионал: сильно, до крови, но шрамов не останется, когда раны заживут. Хань знал нескольких омег, которые любили сажать альф на цепь и упиваться своей властью с плетью в руке. Похоже, Кай тоже не впервые с этим сталкивался. Хань кончиком пальца провёл по смуглой коже, размазав кровь. ― Сильно болит? Кай немного повернул голову, словно собирался оглянуться, но передумал и промолчал. Хань почти прижался к его спине и потянул носом воздух. Приятный терпкий запах. Раньше этот запах вполне мог свести Ханя с ума и заставить забыть обо всём, теперь же он был просто приятным. ― У тебя самого имя есть? ― Лу Хань. ― Тот самый Лухан? ― с местным акцентом повторил его имя Кай. ― Тот самый, ― спокойно подтвердил Хань и провёл вдоль рубца уже губами. ― Нужно рассказывать о моих желаниях? ― Вряд ли ты меня удивишь. ― Кай вытерпел ещё одно прикосновение. Именно вытерпел. Хань не ощущал его удовольствия, лишь напряжение. Наверное, дело было в том, что он не чуял запаха омеги. Или же запах слишком слабый, чтобы вызвать возбуждение альфы. Тем лучше. Не мешает лишний раз убедиться в успешности разработок и их эффекте. ― У нас есть время до утра, и у меня долго никого не было. Надеюсь, ты придумаешь, что тебе со мной делать. Только обойдись без ударов, ладно? Я нежный, и одного фингала мне уже хватило за глаза. ― То есть, ты просто хочешь... ― Я просто хочу заняться с тобой любовью ― и только. Обычный заказ, нет? ― Нет. ― Нет? ― Хань потянул Кая к себе, заставил развернуться, тронул пальцами подбородок, смахнув кровь с кожи. Даже с царапинами и ссадинами на лице ― красивый. Даже с мрачным взглядом и твёрдо сжатыми губами ― всё равно красивый. Смотреть на него было приятно. ― Обычно заказывают другое. Более экзотичное. ― Наручники, плети? ― Что-то вроде. Обычно таким, как ты, нравится видеть меня на привязи и беспомощным. ― Любят унижать? ― Ага. Любят иллюзию, что я в их власти. И любят думать, что это они трахают себя мной, а не я их. ― Наверное, потому что это иллюзия, поэтому и любят. У меня достаточно власти за стенами этой комнаты. И достаточно денег, чтобы купить тебя. А в этой комнате я согласен побыть в твоей власти. Хотя бы сегодня. ― А ты не боишься, что... Хань прижал пальцы к разбитым губам, заставив Кая на секунду поморщиться от боли и замолчать. ― Ты слишком много говоришь. Целовался он умело. Хань обхватил его руками за шею, привлекая к себе и не желая прерывать поцелуй. Беспокойство пришло позднее, чем следовало, но быстро улеглось. В ушах шумело, как при неконтролируемом состоянии во время активного поиска. Хань даже испугался, что допустил ошибку, и проект Омега всё-таки провалился, но потом понял, что это обычное возбуждение. В конце концов, нынешний партнёр был ему приятен, поэтому возбуждение более чем логично и ожидаемо. Будь на месте Кая кто-то иной ― всё прошло бы тут же. Хань отстранился немного, чтобы сделать вдох, заодно провёл ладонью по гладкой груди, мышцам живота и нащупал металлическую пряжку на брюках, нетерпеливо подёргал. Его смущало лишь одно ― холодный по-прежнему взгляд Кая.
|