Перемена ноги в такт

В главе об обыкновенной езде я рассмотрел перемену наружной ноги на внутреннюю на галопе.

Рассмотрим теперь то же упражнение, принятое в высшей езде.

Когда лошадь отчетливо меняет наружную ногу на внут­реннюю (контргалоп), я приступаю к упражнению в обрат­ной перемене. При начале обучения надо избегать делать эту перемену (внутренней на наружную) в углах.

Наружной стороне (сторона, передняя нога которой вы­носится первая) при повороте приходится забирать больше пространства, поэтому противоположному шенкелю прихо­дится работать сильнее, чтобы верно держать зад лошaди, не давать ей бочить и посылать ее на повод. Я называю проти­воположным шенкель стороны, обратной стороне, которая меняет ногу. Если я еду галопом справа, то правым шенке­лем я меняю ногу лошади, а левым поддерживаю верно ее зад. Если не принять лошади левым шенкелем, то она не­пременно отнесет к стене зад.

Только лишь тогда, когда лошадь меняет внутреннюю ногу на наружную совершенно легко по прямой, можно на­чинать делать эту перемену в углах. На поворотах вообще лошади трудно менять ногу.

До тех пор, пока лошадь не меняет ноги на весу, то есть без остановки маха, я не начинаю с ней принимать галопом по барьеру, и вот почему: при перемене наружной ноги на внутреннюю лошадь всегда старается отнести зад внутрь. Я говорил раньше, что вообще не признаю принимания по барьеру в силу того, что лошадь направляет барьер, а не всадник, но в данном случае я употребляю этот термин как общеупотребительный и общепонятный. Само же упражне­ние я всегда исполняю на вольтах, вдали от барьера. Точнее я мог бы его назвать плечом наружу. При принимании по барьеру галопом она это непременно и будет делать, так как воздействия помощников, как для перемены ноги, так и для принимания по барьеру, одни и те же.

Если внутренний шенкель не встретит мгновенно переме­ны ноги, которую ему послал наружный, то лошадь непре­менно забочит; перемены ног никогда не будут отчетливы и следовать быстро одна за другой, так как для того, чтобы выправить лошадь, надо сделать несколько лишних махов.

Когда я довел лошадь до того, что она одинаково отчет­ливо меняет ноги направо и налево, особенно в углах, и когда я уверен, что она беспрекословно переменит ногу в любой момент, я начинаю уравнивать перемены ног.

Сначала я меняю ногу после восьми—десяти махов гало­па, но при этом каждую ногу меняю только по одному разу. Если лошадь заторопится, то ее надо остановить и вернуть­ся к подъемам.

Для большей верности лучше считать число махов, напри­мер: иду галопом с правой ноги, считаю соответственно ма­хам — раз, два, три и т. д. — и на шестом махе меняю ногу. Делаю то же самое, идя на левой ноге. Глажу и останавли­ваю лошадь, если она эти две перемены сделала хорошо, и начинаю снова, но опять и опять требую только по одной перемене на каждую ногу.

Через несколько дней, когда я вижу, что лошадь смело меняет ноги, я заставляю ее все на том же шестом махе де­лать перемену ноги четыре раза, затем шесть, и постепен­но, пока лошадь исполняет спокойно, на том же шестом махе увеличиваю число перемен. Нечего говорить, что ло­шадь при этом не насилую.

Лишь только лошадь загорячится, останавливаю ее, но не глажу (может подумать, что я поощряю ее горячность). Пе­ревожу лошадь в шаг, беру на повод, начинаю работу снова. Не прекращаю работы до тех пор, пока лошадь не станет исполнять требуемое совершенно спокойно.

Так как к тому времени, когда можно приступить с ло­шадью к перемене ноги, она должна быть предварительно совершенно подготовлена, то неудачи в этом случае всеце­ло происходят по вине ездока. Все зависит от того, как всад­ник применил приемы перед мгновением, когда он застав­ляет лошадь менять ногу.

На махах галопа, на которых перемена ноги не происхо­дит, всадник должен сидеть в седле совершенно спокойно. На первых пяти махах, например, он не должен делать ни малейшего движения. Заменять (плавно, но решительно) одну диагональ помощников другой следует на шестом махе. Если начать подготовку перемены помощников на четвер­том или пятом махе, то лошадь, уже чуткая и внимательная к их воздействию, непременно разладится в ходу. Именно: если вы поторопитесь с поводьями, то лошадь закрестит передом. Если не вовремя переменить шенкеля, то она за­крестит задом, и так как между помощниками не будет гар­монии, то ногу она не переменит.

Хотя большей частью в разладе лошади бывает виноват всадник, не выдерживающий до нужного момента спокой­ствия в седле, но обычно в этом случае обвиняют лошадь.

Случается, что вследствие того, что всадник не сидит спо­койно в седле, на пяти первых махах лошадь, думая угодить, меняет ногу сама.

Всякая лошадь, научившись легко менять ноги, пробует менять их до команды, за что ее непременно следует наказать. Если ей раз дать поблажку, то в будущем невозможно будет добиться от нее правильности в перемене ног. Под наказанием в данном случае я подразумеваю немедленное пресечение самовольства. Например: идя галопом справа, лошадь само­вольно переменила ногу. Следует тотчас дать ей сильную ле­вую шпору, под ударом которой она должна будет перейти и остаться на правой ноге. В обратном случае надо применить тот же прием, но в обратном смысле. В продолжение урока, на котором лошадь позволила себе попытку своеволия, пусть даже вы ее и пресекли, советую воздержаться от перемены ноги на воздухе, а что будет еще надежнее — обратить ее опять к подъемам. На подъемах следует продержать лошадь подольше на одной и той же ноге.

Когда лошадь испытывает несколько раз ласки за пра­вильную перемену ноги и наказание за ошибки, то она пой­мет, что без указания всадника она не должна делать ничего.

Повторю еще раз, что, раз пришлось исправлять ошиб­ку, — отложите упражнение в перемене ноги. Потеряйте лучше несколько уроков на исправление лошади. Лошадь яснее отдаст себе отчет, будет идти спокойнее, а выездка ее в конце концов пойдет успешнее и быстрее.

Когда лошадь твердо поняла, что она всегда должна быть готова исполнить мою волю, я начинаю уменьшать число махов перед переменой ноги. Вместо перемены ноги на ше­стом, не изменяя приемов, начинаю делать перемену на четвертом махе, довольствуясь одной переменой на каждую ногу, а в следующие дни постепенно увеличиваю число пе­ремен.

Чем чаще следуют одна за другой перемены ног, тем боль­шего напряжения энергии требуют они от лошади.

Если лошадь раздражилась и спуталась, надо перевести ее в шаг, но не ласкать, взять на повод и снова начать подъ­емы. Подъемы надо делать без перемены ног, и проделывать их до тех пор, пока лошадь не станет работать совершенно спокойно.

Что касается меня, то я глубоко убежден в пользе возврата к подъемам в галоп всякий раз, когда не ладится с переменой ног. Эти подъемы в галоп имеют для лошади то же зна­чение, как гаммы для пианиста и батманы для танцовщицы.

С четырех махов непрерывного галопа я перехожу к трем, потом к двум и, наконец, к одному. Когда я дошел до одного маха, то каждый из них я делаю последовательно на другой ноге. Я сокращаю число махов не вдруг, а через некоторый более или менее продолжительный промежуток времени меж­ду четырьмя и тремя, тремя и двумя, двумя и одним махами.

Торопливость может испортить все дело. Если лошади не дать достаточно времени, чтобы разобраться, в чем заклю­чается разница перемен ноги в разные промежутки, то она непременно собьется с толку.

Чтобы вести выездку наверняка, надо вести ее медленно и осторожно. Сама лошадь указывает время, когда можно, не насилуя ее и не нарушая ее равновесия и легкости, уча­щать перемены ног и увеличивать их число.

Когда лошадь проходит два-три раза по манежу, меняя совершенно свободно ноги, сначала в два темпа, а потом в один, я начинаю заставлять ее делать перемены ног на воль­тах и на переменах руки.

Когда лошадь меняет ноги отчетливо на этих круговых движениях, я заставляю ее описывать их, меняя ноги в такт. Тот наездник, который может заставить лошадь, описывая вольты и перемены руки, менять ногу на каждом махе, име­ет право быть довольным и собой и лошадью. И наезднику и лошади удалось преодолеть самую трудную задачу выезд­ки и езды.