Криминогенность массовых коммуникаций

Не менее слож­ный характер массовой коммуникации и преступности проявляется в системе криминологической детерминации. И здесь следует иметь в виду два аспекта обусловленности криминогенности массово-информационного процесса: непредумышленное и предумышленное обусловливание.

Очевидно, чаще можно наблюдать первый вариант обусловли­вания: когда коммуникатор не только не задается прямой целью об­ращения акта массово-правовой коммуникации на извлечение ка­кой-либо незаконной выгоды, но действует даже с искренним желанием удовлетворить, например, право граждан на ту или иную информацию о правовых событиях, происшедших в регионе или за его пределами. Хотел бы того или нет коммуникатор, а любое собы­тие, переданное через массово-коммуникативные средства, приобре­тает общественное значение. И это значение может иметь как ценно­стный, так антиценностный (криминогенный, виктимогенный) характер для определенного слоя населения, отдельных индивидуу­мов или самого коммуникатора.

В подобных случаях криминогенность массовой коммуникации может быть обусловлена различными факторами, но прежде все­го — факторами субъективного характера. К их числу можно отне­сти низкий профессионализм, самонадеянность, легкомыслие, ком­муникационное и правовое невежество коммуникатора, психоло­гические особенности коммуниканта, специфические свойства Технических средств массовой коммуникации и др. Поэтому отсут­ствие прямого умысла на преступное причинение вреда публикаци­ей в средствах массовой коммуникации вовсе не исключает иных негативных последствий массово-правового информирования насе­ления. Такие последствия являются как бы сопутствующим негатив­ным результатом по отношению к целевому, т. е. результату пред­полагаемому, планируемому. Подобного рода эффект массовой коммуникации именуется в литературе как дисфункциональный (вспомним функции массовой коммуникации).

Ввиду ограниченного объема настоящего издания лишь перс числим эти дисфункциональные эффекты. Первый — связан с иформационным перенасыщением, когда полученные знания остаются в пассивном состоянии, поскольку времени на реализацию информации в деятельность не остается и она во многом уходит м восприятие. Это явление получило название «наркотизирующего эффекта».

Второй — связан также с возрастанием объема массовой им формации, которая буквально ошеломляет читателей, телезрителей чуть в меньшей мере радиослушателей. В этом потоке — сенсационные и зрелищные сообщения и прогнозы о преступности, «дикие истории (о людоедстве и проч.), компромат, сообщения о мафиозных организациях, «разборках» и т. д. Создаваемая таким образом стрессовая, травмирующая психически людей ситуация, из которой не видно выхода и на которую невозможно повлиять, в котором даже нельзя многое понять, вызывает у людей чувство отчужден пи от сообщаемых средствами массовой коммуникации сведений о правовых явлениях, событиях, вынуждает людей переключать свое внимание на вопросы личной жизни: как обеспечить собственную безопасность, сохранить имущество и т. п. Этот дисфукнициональный эффект массовой коммуникации получил наименование «эффекта приватизации».

Суть третьего дисфункционального эффекта заключается и том, что при упомянутом перенасыщении информацией общественного правосознания наступает и «предел терпения», т. е. не только резкое снижение у людей способности к восприятию правовой информации, но появляется чувство протеста, совсем иная, отрицательная реакция на информацию. Причем такую реакцию может вызвать не обязательно серия публикаций, а порой только одна. И эк и результат, прямо противоположный ожидаемому, именуется как «эффект бумеранга».

Средства массовой коммуникации выступают в качестве эле­мента системы социального контроля и таким образом выполняют негативную функцию (дисфункцию) принудительной социализации. Эффективность этой дисфункции возрастает в условиях глобализа­ции, когда относительно автономные социальные общности, облас­ти, страны сегодня как бы проникают друг в друга, культуры кото­рых соответствующим образом трансформируются.

Анализируя процессы информационного воздействия в сфере борьбы с терроризмом, В. А. Васильев делает вывод о том, что ко­лоссальные возможности средств массовой коммуникации, особенно сетей кабельного телевидения, используются для показа жертв тер­рора, пропаганды жестокости, что само по себе терроризирует мас­совые аудитории, сея в людях страх и ужас. Таким образом, через средства массовой коммуникации терроризм как бы достигает большей эффективности. Этим объясняется тот факт, что террори­сты, удерживающие заложника, требуют в первую очередь контак­тов с журналистами, предоставления прямого эфира.

Целенаправленное разрушительное воздействие информацион­ных потоков на сознание и психику человека, живущего в техноген­ном мире, становится все более интенсивным. И этот процесс носит закономерный характер, поскольку российское общество пережива­ет не только политическую, экономическую, но и коммуникативную революцию. При этом, в силу наиболее общих законов развития природы, общества и мышления, революционизируются информа­ционные потоки, телекоммуникационные технологии, которые во многом сегодня освобождены от былого жесткого государственного контроля и крепостной для них политизированной идеологии. И эта Свобода, в условиях общей нестабильности, правового инфантилиз­ма и особенно нигилизма, заполнивших и информационный бизнес, зачастую превращается, по выражению известного криминолога В. В. Лунеева, в вольницу, т. е. обретение человеком возможности поступать не так, как велит закон, а как заблагорассудится.

И это явление закономерное, ибо СМИ как мифическая «четвертая власть» в реальности выражает интересы других ветвей социальной власти, в том числе экономической и политизированной духовно-информационной, не очень уважающих право.

Экономическая власть в настоящем контексте может быть определена как собственность на СМИ, контроль над СМИ и как средство обеспечения дохода предпринимательской деятельности.

Информационная власть, по определению известного политолога профессора В. П. Пугачева, целенаправленно воздействует на политическое поведение людей путем такого распространения (или блокирования) определенных сведений, которое не воспринимается потребителем информации как внешнее его принуждение. Информационная власть отличается, в частности, высокой степенью контроля над поведением объекта информационного воздействия.