В обязанностях к начальникам

Повиновение начальству только из страха, а не по совести

Хоть всякое повиновение начальникам хорошо, но не всякое истинно и твердо. Бывает например, повиновение из одного страха, т. е. чтоб только не подвергнуться какому-нибудь взысканию или не лишиться совсем должности—службы. Бывает повиновение ради порядка общественного, или по такому сознанию. что общество, в котором каждый имеет нужду, от которого каждый чем либо пользуется, —не может существовать, если в нем младшие не будут повиноваться старшим. От христианина же требуется повиновение в духе более возвышенном: «потреба повиноватися не томко за гнев, но за совесть» (Рим.13, 5), и еще: «повинитеся всякому человеку созданию», т. е. всякому от Бога созданному над человеками начальству, «Господа ради» (1Петр.2, 13). Основанием для такого совестливого послушания служит убеждение: «несть власть, aще не от Бога» (Римл.13, 1). Это значит, что Самим Богом установлены не только верховная или царская власть, но и другие начальства; потому что царю невозможно управлять подданными непосредственно: между ним и народом должны быть постепенные должности. Это значит, что и всякая власть после царской есть также «власть Божия»; потому что в собственном смысле властитель или владыка всех есть один Господь Бог (Сир.10, 4), тогда как люди все между собой равны, как братья. Только такое-то повиновение начальникам можно считать самым прочным. Но вместе с тем оно и не обременит души сознанием подчиненности: тогда подвластный смотрит не на лицо начальника, которым может быть и очень недостойный или слабый человек, но почитает в начальнике власть Самого Бога. И так погрешают те, которые повинуются начальству только из принуждения. по видимости; —выполняют законные требования начальников не тотчас и беспрекословно, но после нескольких настояний; —даже столько не почтительны (если не опасаются взыскания или надеются быть незамеченными), что при встречах с начальником и не отдают ему знака почтения.

Ропот и поносные слова на начальника

«Согрешихом, яко роптахом на тя», каялись пред Моисеем подчиненные ему (Числ.21, 7). Что ропотливость и поношение на начальника, особенно публичные, составляют грех пред Богом, —виновный в том часто удостоверяется собственным печальным опытом. Начальник начинает как-то строго относиться к этому человеку, даже не зная о его вине против себя, и не по одному внутреннему чутью его отношений к себе, а прямо по Божию попущению в наказание ему. Здесь Господь Бог заступается не за лицо начальствующее (хотя бывает и так, —если начальник, невинен и вообще жизни доброй), но за оскорбление сана, власти. Надобно сказать, что каждый начальник в кругу подвластных ему есть участник власти самого государя, и вместе с тем—орудие Промысла Божия, управляющего людьми. А чем выше или обширнее начальствование иного, тем болee в лице его нужно представлять величия царского и власти Божией: благодать Божия, которую получает царь—помазанник для управления народами, частью сообщается и этому высшему или главному начальнику (Числ.11, 17). Но пусть начальник не прав; пусть он обидит и оскорбляет, нисколько не беспокоясь за эти обиды и оскорбления ближнему и не опасаясь ответственности какой либо; пусть он злоупотребляет своею властью или же ничего не делает, как начальник. В таком случае может против него быть законная защита у высшего начальства. А хорошо только лишь предать как общее дело, так и его собственную судьбу, воле Божией—с такою уверенностью, что не без воли же Божией он остается до времени на месте начальническом. Но ропот на него или прямо бранные и ругательные слова. С одной стороны, они неуместны; потому что унижают непосредственного и главного начальника пред другими подчиненными ему лицами, которые может быть еще не видят его слабостей и уважают его, так как далеко стоят от него, с другой—и напрасны в том случае, что не помогут же делу, а только лишь потревожат собственный дух ропотника.

Отрицание совсем властей

Участью Содома и Гоморры слово Божие угрожает «отметающим начальства» (Иуд.7). Как земля не может стоять без неба: так мир человеческий не может быть без начальств. Есть начальства на небе, где уже все свято и мирно: в чинах ангельских известны «начала, власти, престолы и архистратиги». Есть своя подчиненность и в преисподней—между бесами, подобно тому, как в шайке разбойников бывает же свой атаман. Замечаются свое руководительство и старшинство даже между неразумными животными. Но рассуждают, что «человек свободен», и на этом хотят основать свою мысль о неподчиненности его никому. Такой взгляд на свободу совершенно неправилен. Первый человек владел почти всемирною свободою, никем и ничем не был стеснен; но и для его обширнейшей свободы нужен был предел, —ему запрещено было есть от одного из дерев в раю. Тем более теперь, когда свобода человеческая вследствие греха получила неправильное направление, необходимы для нее не только в жизни духовной, но и во внешней, общественной, свои пределы, или ограничения, которыми (вместе с законами гражданскими) и бывают местные начальства. Неправильность взгляда на свободу, т. е. будто она не требует никакого ограничения, обличается и самым делом со стороны тех же, которые так смотрят на нее. Известно, что между самыми противниками законной власти, которые иногда в духе свободы составляют из себя тайное общество, остается своя подчиненность, бывает преобладание одного кого либо из них. Но «хощеши же ли не боятися власти, благое твори» (Рим.13, 3), т. е. если хочешь не бояться начальников, быть царем для самого себя, —не делай законопреступного и худого, не имей пристрастий. Тогда будешь владеть свободою внутреннею, которая и при крайнем внешнем стеснении—всегда останется целою и обширною, как видим в примере святых мучеников. Тогда и пред сущими во власти возможно будет сохранить независимость своего характера и свободные убеждения, которые действительно составляют святыню человека, если бывают воспитаны духом христианским.

Снискание благоволения у начальника подобострастием к нему

«Мнози угождают лицам начальников» (Пртч.29, 26). Безвременные или непрерывные величания высокого начальника по его чину или должности; чрезмерные похвалы ему за какие либо полезные распоряжения или действия его; робкая малодушная уступчивость ему, когда он ошибочно или пристрастно относится к известному делу или лицу или когда прямо требует от разделяющих с ним власть предрешить какое либо дело противно законам и совести; мелочная предупредительность его любимых привычек и даже прихотей; приготовление для него обедов и вечеров; подарки ему в день именин или по другим случаям; наконец, ухаживанье даже за его семейными или близкими к нему, даже и за прислугой: —вся эта искательность что же доказывает? То, что приближенный к высокому начальнику или только по временам бывающий у него, неправы в чем либо или же не имеют у себя истинных заслуг и достоинств, за которые он мог бы расположиться к ним, или хотят не в очередь сравнительно с другими получить награду, а самое меньшее—думают потщеславиться знаками благоволения к себе начальства. Таким образом, это «ложь их прежде всего пред самими собой». А потом, это тем большая ложь пред начальством. О начальнике уже на стороне говорят или пишут, —как он дозволяет злоупотреблять делами по службе лицам, постоянно окружающим его, или как сам с сознанием злоупотребляет: но ближе других стоящие к нему по самой же службе или по особенному расположению, —но эти приближенные не решаются предупредить его о том и даже ложно успокаивают его относительно слухов, предлагая от себя «мир и утверждение» (1Сол.5, 3). И так они в отношении к своему начальнику, пока он начальствует и в силе, не что иное, как тайные враги. Но, вместе с тем, когда он оставит службу или будет уволен от службы, — они-то первые отшатнутся от него и из преданных послушников часто делаются явными врагами ему: Семей бросал камни на пошатнувшегося на царском престоле Давида (2Цар.16, 13). А главное: эти угодники и льстецы вредят всему делу управления в известном месте или в каким либо сословии лиц. Привыкнув видеть и слышать от них только подобострастные речи, начальник считает затем и самое скромное возражение ему или самое справедливое предостережение чье либо дерзостью против начальства. В самой невозможности выполнить его требование, как ему желательно, или в самой живости или только в громкости речи, когда человек взволнованный защищает себя пред ним, — видит он упорство и оскорбление себя, между тем как заповедь: «воздадите кесарева кесаревы» (Мф.22, 21) можно исполнить настолько и не более, чтоб не отнять чести у Бога. Эти люди по-своему иногда переделывают и нового начальника. Поступает новый начальиик с прекрасными преднамерениями о своей службе. Но состав лиц, близко окружающих его, все тот же, и — вот он, если не предупрежден никем относительно характера этих лиц и если не особенно тверд собственным характером, начинает вести дело управления нисколько не лучше своего предместника. О, сколько же зла, сколько вины пред Богом в этом подобострастии некоторых лиц пред начальниками!