С пылающей

ЭПОХОЙ

Зима 1832 года... Александр Сергеевич Пушкин " с жаром, почти со страстью", как говорит его биограф П. В. Анненков, собирает материалы к истории Петра I. Но не только время Петра оживляют архивные документы. 58 лет назад на московских заставах палачи развеяли пепел сожженных Пугачева и его ближайших сподвижников. На всех картах повелением Екатерины II древнее название реки Яик заменили на Урал, а яицких казаков переименовали в уральских.

Зимой 1833 года Пушкин, получивший диплом члена Российской Академии, продолжает накапливать свидетельства о драматической эпохе и о " моём герое" Пугачёве. Вызревает мысль самому увидеть места кровопролитных событий. В конце февраля в письме к П. В. Нащокину вырывается: " Путешествие нужно мне нравственно и физически".

В середине августа поэт начинает долгожданную кочевую жизнь: Нижний Новгород, Казань, Симбирск... У Самары переправа через Волгу, дальше Бузулук, Тоцкая, Сорочинская, Новосергиевская, Переволоцкая, Татищева.

В Оренбурге, до которого " насилу доехал" 18 сентября (по старому стилю. - В. К.), путешественника встретил его знакомый — только что принявший край военный губернатор В. А. Перовский, друг Жуковского.

Вот как вспоминал о тех днях В. И. Даль: " Пушкин прибыл нежданный и нечаянный и остановился в загородном доме у военного губернатора... а на другой день перевез я его оттуда к себе, ездил с ним в историческую бердинскую станицу, толковал, сколько слышал и знал местность, обстоятельства осады Оренбурга Пугачевым; указывал на Георгиевскую колокольню в предместий (Форштадте), куда Пугачёв поднял было пушку, чтобы обстреливать город, — на остатки земляных работ между Орских и Сакмарских ворот, приписываемых преданием Пугачёву..."

Заходили они и в уездное училище, о чём позже рассказал один из его учащихся, казачий генерал-майор И. В. Чернов в своих " Записках".

Даль продолжает: " В Оренбурге Пушкину захотелось сходить в баню. Я свел его в прекрасную баню к инженер-капитану Артюхову (директору Неплюевского военного училища. Ныне на этом месте дом № 13 по ул. Ленинской. — В. К.)... В предбаннике расписаны были картины охоты, любимой забавы хозяина. Пушкин тешился этими картинами, когда веселый хозяин, круглолицый, голубоглазый, в золотых кудрях, вошёл, упрашивая Пушкина ради первого знакомства откушать пива или мёду. Пушкин старался быть крайне любезным со своим хозяином и, глядя на расписанный предбанник, завёл речь об охоте".

Артюхов сопровождал гостя и в Бердскую слободу. Даль сообщает: " По пути в Берды Пушкин рассказывал мне, чем он занят теперь, что ещё намерен и надеется сделать... Пушкин потом воспламенился в полном смысле слова, коснувшись Петра Великого, и говорил, что непременно, кроме " дееписания" о нём, создаст и художественное " в память его" произведение..." В Бердах "...мы отыскали старуху (Ирину Афанасьевну Бунтову. — В. К.), которая знала, видела и помнила Пугачёва. Пушкин разговаривал с нею целое утро; ему указали, где стояла изба, обращенная в золотой дворец (изба казака Константина Ситникова на бывшей Большой улице, превращенная в ставку Пугачёва. Ныне на этом месте дом Смолиных. — В. К.)... указали на гребни, где, по преданию, лежит огромный клад Пугачёва, зашитый в рубаху... Старуха спела также несколько песен, относившихся к тому же предмету, и Пушкин дал ей на прощанье червонец". Поэт записал рассказы и песни Бунтовой и других бердинских казачек.

В оренбургских поездках Даль был для Пушкина идеальным собеседником. Их объединяло главное: внимание к народной жизни, к стихии народного языка, органичный для обоих жанр сказки. Ещё за год до оренбургской поездки, получив только что вышедшие " Русские сказки" Даля, поэт отдарился рукописью своей сказки, подписав её: " Твоя от твоих. Сказочнику Казаку Луганскому (псевдоним Даля. — В. К.) сказочник Александр Пушкин". Позже Даль опубликовал, указав источник, рассказанную поэтом во время их поездки в Берды сказку " О Георгии храбром и о волке". Не исключено, что именно Даль сообщил в те же дни Пушкину сказку об орле и вороне, которую в " Капитанской дочке" Пугачёв рассказывает Гринёву.

Гений словно сгущает вокруг себя действительность, выявляет её внутренние противоречия. Наутро после второй — и последней. — ночи в доме Перовского и в Оренбурге хозяин, смеясь, показал гостю только что полученное письмо от нижеюродского губернатора Бутурлина: " У нас недавно проезжал Пушкин. Я, зная, кто он, обласкал его, но должно признаться, никак не верю, чтобы он разъезжал за документами о пугачёвском бунте; должно быть, ему дано тайное поручение собирать сведения о неисправностях... Я почёл долгом посоветовать, чтобы Вы были поосторожнее". Вернувшись из Оренбурга, Пушкин подарил этот сюжет Гоголю для его будущего " Ревизора".

Побеги нашей современности — в будущем, но корни — в истории. В Бердах и поныне живут родственники пушкинской собеседницы И. А. Бунтовой. А на месте Бердской церкви, где была найдена запись о её смерти, ныне — школа № 14 с устроенным руками ребят а энтузиастов-преподавателей музеем Крестьянской войны.

Откроем страницы " Капитанской дочки": " Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга". Художественное произведение — не географический атлас, и всё же документальная основа повести должна была держать её создателя в пределах реального. Примерно настолько отстоит от Оренбурга бывшая крепость, а ныне село Татищево.

Крепость — свидетельница первого крупного успеха, потом — тяжелейшего поражения повстанческих сил Пугачёва.

В четырёх километрах от села на бывшем почтовом тракте Самара-Оренбург — мощный трёхарочный мост через высохшее русло. С художественным изяществом выполнена кирпичная кладка, из дикого камня сложены опоры моста. Здесь проезжала пушкинская коляска...

Приметы Белогорской крепости, скорее всего, собраны Пушкиным со всех увиденных крепостей линейной дистанции. А название своё она получила от " Белых гор", возникающих как мираж, в шести километрах северо-западнее села Чесноковки. Вид закатных бело-розовых увалов не мог не отложиться в цепкой художественной памяти поэта и естественно всплыл во время работы над рукописью " Капитанской дочки".

По дороге к Уральску Пушкин останавливался в Нижнеозёрной — родине своей собеседницы Бунтовой. Кажется, самой природой уготовано здесь место для неприступной " фортеции". Мысом из красного песчаника с двадцатиметровым обрывом село круто выгибает течение Урала.

Рассказы и песни, сведения, переданные Пушкину нижнеозёрными казаками и казачками, во многом помогли ему почувствовать колорит времени, осмыслить народный взгляд на события Крестьянской войны.

Чтобы за сутки проделать путь от Оренбурга до Уральска, останавливаясь в станицах, меняя лошадей, нужно было, по тем временам, мчаться почти с курьерской скоростью — около 20 километров в час. Впереди была вторая " Болдинская осень": завершение " Истории Пугачёва", создание " Медного всадника", " Анджело", " Сказки о рыбаке и рыбке", " Сказки о мёртвой царевне и о семи богатырях", хрестоматийной элегии " Осень" (" Октябрь уж наступил..."). Пушкин собирался ещё побывать " в степях или над Уралом"...