Изменение ментальной географии России

Если задуматься над «сносом» этих «потёмкинских городов», а значит, и над реальными изменениями в России, объективные препятствия на пути к уменьшению города (см. главу 8) окажутся не единственными проблемами. Психологические барьеры на пу­ти перемен тоже будет сложно, если не сказать - еще сложнее, преодолевать. В конечном счете предпосылкой для изменения эко­номической географии России будет изменение ментальной гео­графии России. Россиянам придется отказаться от своего двойст­венного отношения к своей политической ориентации, одновре­менно навязывающей экономическую интеграцию с Западом, сохранение «евразийского» профиля России и гордость достоинст­вами «Арктогеи». Такое раздвоение препятствует развитию, и в нем заключается главная дилемма российского существования. Россия не сможет быстро добиться настоящей экономической ин­теграции с Европой, продолжая при этом сохранять и субсидиро­вать гигантские города в Сибири. В этом смысле россиянам при­дется изменить свою ментальную географию одновременно с прин­ципами заселения и экономической деятельности и прекратить поиск технократических решений, которые, на их взгляд, могли бы сделать ситуацию, сложившуюся в экономической географии «России самосознания», более приемлемой.

Пора прекратить создавать мифы о Сибири. Россиянам стоит начать думать о бескрайних зауральских пространствах как о рос­сийском пространстве, а не как о России. В мыслях о России и ее экономической географии ключевая позиция сердца Родины долж­на быть возвращена историческому центру вокруг Москвы. Заура­лье - это периферия, окраинная территория, подобная Северо-За­падным территориям Канады или Аляске в США. Сибирь следует начать вновь рассматривать как отдаленный «ресурсный рубеж»³-Если российское самосознание продолжит ассоциировать себя со своей бескрайней территорией и Сибирью и искать там свои корни, России будет трудно двигаться вперед. Ключевым моментом явля­ется преобразование психологическое - преобразование России

Глава 10. Долой «потёмкинщину»!

фантазии в Россию реальности, снос «потёмкинской» России и пре­образование России в нечто реальное.

Понятно, что позитивные преобразования и движение прямым курсом к оптимальному государству виртуального 1990 года невоз­можно осуществить путем крупномасштабной инверсии процесса, первоначально заславшего людей в Сибирь с применением открыто­го насилия. Однако очевидно, что сталинские методы принуждения к тому, чтобы увезти их обратно, недозволительны и что политика должна быть взвешенной и умеренной в своих ожиданиях. Люди не должны уезжать в массовом порядке, и задача вовсе не в том, чтобы любыми способами «очистить» эти регионы. Она заключается в том, чтобы дать людям возможность приблизиться к оптимальным уров­ням экономической деятельности, а значит, и численности населе­ния, так, как то диктуют рыночные условия - без массированного государственного вмешательства. Даже без участия Сталина, и да­же если бы россияне после революции поступали, «как канадцы», следовало бы ожидать определенного роста заселенности в регионах восточнее Урала. Проблема не в том, что Сибирь заселена, и не в том, что численность ее жителей возросла, а в том, что сейчас она перенаселена. Она была заселена и застроена городами до такой сте­пени и таким образом, которого нельзя было бы ожидать, если бы преобладали тенденции, складывавшиеся до 1914 или 1926 годов, и если бы Россия в XX веке следовала основным тенденциям промыш-ленно развитого мира (рыночным законам).

Более того, учитывая сопротивление российских политичес­ких лидеров широкомасштабному перемещению людей в постсо­ветской России, можно утверждать: даже пробудить в правительст­ве и народе восприятие идеи, что решение проблем экономического развития России заключается в уменьшении населения Сибири и миграции из нее, будет трудно. Как мы уже говорили, уменьшение городов, судя по всему, будет почти невозможным в том масштабе, в котором нуждается Сибирь для полного инвертирования растрат ресурсов, произошедших вследствие их изначального нерацио­нального использования. При том что пространственное размеще­ние российского населения и экономической деятельности может быть совершенно иным образом продиктовано чисто экономичес­кой эффективностью, надо принимать во внимание еще и ограни­чивающие обстоятельства.

Каковы же тогда насущные решения и методика? Каков мини­мум того, что Россия должна и способна предпринять для снятия остроты проблем? Каковы принципы поступательного продвиже­ния и каков минимальный перечень того, что «можно», а чего «нельзя» российскому правительству?

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________