Глава 13. Baby, You're too Hot to Be a Jesus

POV Frank

- Джерард, может ты все-таки соизволишь рассказать мне, в чем состоит твой супермегагениальный план?
Уэй уже второй час задумчиво пялился в стену. Как мы зашли в номер, так он и сел в кресло, и с тех пор даже не шевелился. Прям таки буддистская сконцентрированность.
- Джерард, - прошипел я, начиная закипать. Ноль эмоций. – Джерард ты гребаный Уэй, обрати на меня свое королевское внимание, будь так добр, мудак хренов! – Заорал я.
- А? Что? – Джер выглядел действительно растерянным.
- Ничего, блять, - я в отчаянии провел руками по лицу, оттягивая пальцами нижние веки. – Только не говори, что ничего не слышал. Не поверю.
- А ты что-то спрашивал? – Мне кажется, или он издевается?
- Тебя ударить? – Спросил я с серьезным намерением вмазать ему.
- Не надо, лучше поцелуй, - Джи сложил губки трубочкой, и я увидел, как в его глазах промелькнул издевательский огонек. Гад.
- Не заслужил, - я отвернулся, пытаясь успокоиться. Когда-нибудь он меня доведет.
И чего это он вдруг в таком «игривом» настроении?
- Ну Фрэээнки! – Гаденько протянул он. Господи, как я ненавижу подобную интонацию, она сводит меня с ума.
- Пошел нахуй! – В очередной раз повысил я голос.
Всё. Задрал. Не могу.
Я забежал в ванную и заперся там. Мне было необходимо успокоиться.
Возможно, я среагировал бы проще, ведь я видел, что он шутит, но сегодня мои нервы находились в слишком расшатанном состоянии, чтоб еще спокойно сносить его тупые приколы. Неужели он не видит, что сейчас вовсе не самое подходящее время для шуток?
Я волнуюсь, я чертовски волнуюсь, а его мрачное задумчивое молчание вовсе не добавляет мне оптимизма. Мне кажется, еще чуть-чуть, и я точно рехнусь от всего этого. Ну неужели не понятно, насколько мне сейчас тяжело?
В голову закралась мысль, что мне явно не стоило знать полную историю той трагической ночи. Пусть даже это в прошлом, мне невероятно больно осознавать, что с человеком, которого я люблю, поступили настолько мерзко и отвратительно. Не представляю, как он смог пережить все это.
Я умылся и заставил себя успокоиться. Джерард вовсе не виноват, что я такой нервный и впечатлительный. И он спрашивал меня, действительно ли я хочу знать это.
Лучше бы я не знал.
В любом случае, я должен прекратить вести себя как конченая истеричка. Никакие расшатанные нервы и моральные потрясения не должны быть причиной ссор на пустом месте. В последние дни мы и так слишком часто обижались друг на друга.
Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и вышел из ванной. Джерард все так же сидел в кресле, но теперь вместо стены он выбрал объектом своего наблюдения меня. И мне вовсе не нравился его серьезный взгляд.
- Успокоился? – Спросил он меня ледяным тоном. Впрочем, я понимал, что это лишь напускное. Видимо, я действительно достал Джера своими истериками, раз его усталость проглядывает даже сквозь самую прочную маску.
Я молча кивнул головой.
- У нас есть выбор, - без предисловий начал Джи. – Либо мы сейчас поворачиваем обратно, в Джерси, и пытаемся жить там как нормальные люди, - я усмехнулся; нормальность – это не то слово, которое можно применить к нам, - либо же мы снова ввязываемся в сложную и временами даже опасную авантюру, которая потребует от нас принятия быстрых нестандартных решений и некоторого актерского таланта.
Эк он загнул.
- Мы? Нормальные? Не смеши! – Я рассмеялся напускным смехом. – Конечно же, я выбираю второй вариант!
- Ну, собственно, я так и знал, - Джер сцепил пальцы в замок и принял вид профессора, объясняющего предмет конченому двоечнику. – А теперь слушай меня и не перебивай. Ненавижу, когда меня перебивают.
Я еще раз кивнул головой, изображая на лице сосредоточенную покорность.
- Итак, идея стара, как мир. Наживаться на наивных внушаемых идиотах – что может быть банальней? Но, как ни странно, эта схема все еще работает.
-Ближе к делу, - поторопил я. Я ж знаю, как он любит долго и заумно говорить.
Джерард бросил на меня уничтожающий взгляд.
- Все! Молчу-молчу! – Я даже закрыл рот руками, чтоб показать серьезность моих намерений.
- Когда я путешествовал с отцом Аароном, мы жили только за счет подаяний добрых самаритян, проникшихся его проповедью. И, знаешь, не так уж плохо они подавали, - он хитро усмехнулся.
- Мы что, будем вести проповеди и просить милостыню?! – Я даже открыл рот от удивления, забыв, что пол минуты назад обещал молчать.
Но угроза смерти в глазах Джерарда быстро напомнила мне об этом. Удостоверившись, что я крепко зажал рот, он продолжил.
- Нет, мы не будем просить милостыню. Это скучно и унизительно. Я придумал дельце поинтересней. Мы будем обманывать фанатично верующих! Мы будем наебывать их по-крупному! – Его голос приобрели какой-то инфернальный оттенок, а глаза зажглись недобрым огоньком. Господи, и это – священник!.. – Все люди верят в конец света. Тем более, в него верят религиозные фанатики. Я скажу тебе больше, из личного опыта – они ждут его, упиваясь своей страдальческой праведной ролью. На самом деле, христиане те еще мазохисты. Но нам это только на руку, потому что на этом можно очень хорошо подзаработать.
Если сказать людям, что ты говорил с Богом, то они посмеются над тобой. Но если удивить их самых простейшим фокусом – они поверят тебе беспрекословно. Они назовут тебя мессией, пророком, новым Иисусом и пойдут за тобой, как послушные собачки. Люди, тем более верующие, невероятно тупы и внушаемы, поверь мне.
Если мы назовемся избранными Богом вестниками Его гнева, при этом разыграв спектакль с использованием простейших фокусов, то эти наивные тупицы безропотно отдадут нам все свои деньги. Мы сможем столько заработать, Фрэнки, что нам хватит на много лет вперед!
По моему лицу расползлась тупая улыбка с намеком на коварство. Чёрт, это же гениально! И весьма интересно, кстати. Сколько раз уже подобные схемы проворачивались, и каждый раз приносили баснословные деньги. А люди все верят и верят…
- Да это же круто! – Я даже чуть подпрыгнул, настолько меня зацепила эта идея. – Я согласен!
- Еще бы ты не согласился, - фыркнул Уэй. – Тебе только дай кому-то подлянку устроить.
Я показал ему фак, хотя вовсе не обиделся на его слова. Во-первых, он шутит, я это вижу по его хитрющей улыбке. Во-вторых, да, мне действительно нравятся всякие розыгрыши, проделки и подставы, этого не отнять. И в-третьих, я просто не могу на него сердиться из-за такой ерунды.
Я смотрел на Джера и улыбался. Мне определенно нравится его идея. Куда лучше моей с ограблениями. И намного интересней. А зная его актерский талант и умение безостановочно вешать людям лапшу на уши, у нас действительно будет шикарное шоу (не удивлюсь, если со спецэффектами)
- Что ты так смотришь? – Спросил он, выпучив глаза. – Будто Пигмалион на ожившую Галатею. И не надо делать такое лицо, будто ты не читал древнегреческих мифов, - глаза Джера уже были готовы вылезти из орбит.
Я пожал плечами, мол, ничего не знаю. Что поделать, в школе я учился весьма и весьма плохо.
- Плебей, - бросил он презрительно. – Всякий культурный человек обязан знать греческую мифологию. – Я снова несколько раз пожал плечами. Господи, мне уже стыдно за свою необразованность, доволен? – Ничего, я научу тебя. Мифология – очень и очень занимательная штука… - Его тон и выражение лица уже намекали, как именно он меня будет учить. Что ж, я только «за».
- Джи, я желаю подробностей твоего гениального плана, а не лекцию по мифологии, - «намекнул» я.
- Все подробности – завтра, - Джер изящно махнул рукой, будто уставший правитель, что отдает приказ закрыть собрание по какому-то важному государственному вопросу. Это его окончательно решение, обсуждению не подлежит, спорить и умолять бесполезно.
- Ты знаешь, что ты гад? – Задал я риторический вопрос, но Джерард вдруг ответил на него.
- Конечно, знаю! – Всплеснул он руками. – Но именно это делает меня таким обаяшкой.
Он улыбнулся во все свои тридцать два своих меленьких зуба и очаровательно взмахнул ресницами. Черт, ему точно надо было идти в театральное, а не мет в подвалах варить. Такой талант пропадает.
Я действительно не могу сопротивляться его обаянию.
- Ты снова смотришь на меня, как на икону, - заметил Джерард, чуть задрав свой идеальный носик вверх. – Мне это, конечно, лестно, но я уже начинаю смущаться под твоим взглядом.
- Ты? Смущаться? Да ладно! – На моем лице отразилась вся возможная для человека гамма скептических эмоций.
- Окей, хорошо, я соврал, - Джи улыбнулся, и впрямь как-то смущенно. – Мне действительно нравится твой взгляд. Он такой… возбуждающий…
Я клянусь, в тот момент у Джера был самый заманчивый и развратный тон, какой я только от него слышал.
Джерард поднялся из оккупированного им кресла и плавной соблазнительной походкой от бедра подошел ко мне. Теплая ладонь скользнула по моей талии, надавливая, заставляя упасть в его жаркие объятия.
- Предложение совместного душа все еще в силе? – Промурлыкал он мне на ушко, едва касаясь его влажными губами.
Мне ужасно захотелось отморозиться, сказать «нет», оттолкнуть его и завалиться спать, повернувшись к Джерарду спиной. Месть, она сладка. Но не в том случае, когда у меня может быть шикарный секс, а я от него отказываюсь. Нет, сейчас вовсе не время для реванша.
- Конечно, - хрипло выдохнул я.
Я почувствовал, насколько более быстрым и сбивчивым стало мое дыхание, как меня мгновенно бросило в жар, как бешено начала пульсировать кровь у меня в висках. От одних только объятий!
- Тогда пойдем, - Джерард оставил на моих губах короткий поцелуй и потащил меня за руку прямо в ванную.
Какой бы желанной не была месть, я действительно никогда и ни в чем не могу ему отказать.

Наверно, я никогда не перестану повторять, что Джерард – гений. Столь абсурдный и, в то же время, столь убедительный спектакль мог поставить и воплотить только он.
- Господь разгневан! – Яростно, не щадя горла, орет он с кафедры. – И вы – каждый из вас! – причина того, что вскоре этот мир превратиться в Ад!
Он похож на сумасшедшего, но в этот момент я почти готов поверить, что с ним и впрямь говорил Бог.
С помощью нехитрого грима я добавил ему немного возраста: седины в висках, морщин в уголках глаз и рта, сероватого оттенка кожи, и теперь он выглядит как тот растиражированный безумец-пророк из голливудских фильмов. И, благодаря влиянию кинематографа, люди ему верят, потому что все помнят, как сбывались киношные пророчества.
Мне хотелось взять табличку с надписью «THE END IS NEAR!» и встать позади Джерарда, высоко подняв ее у него над головой. К сожалению, сейчас вовсе не самое подходящее время для моих глупых шуток.
Пока что моя роль в этом театре абсурда сводилась до простого сидения на жутко неудобном маленьком стульчике и пускания слюны с лицом дауна. Я не шучу, я действительно вынужден играть роль умственно отсталого.
«Только представь себе, - увлеченно вещал Джерард, вымазывая мои волосы по всей длине гелем для укладки, чтоб придать им грязный запущенный вид, - новая реинкарнация Иисуса – мальчик-даун, который слышит Божьи откровения! И прическа у тебя подходящая».
Бред, конечно, так я ему и сказал. «Не забывай, что чем больший бред, тем охотней верят. Психология – штука такая, непонятная». В конце концов, никто мне не давал право выбора.
Мои ладони и лоб ужасно чесались от того, что Уэй, чертов химик, вымазал их в какой-то херне, название которой я так и не запомнил. По идее, когда он прикоснется ко мне своими руками, так же смоченными какой-то уже другой гадостью, то оно все должно среагировать, и это будет похоже на кровь. Что-то вроде открытия стигмат у нового Иисуса. Фокус, который поможет нам убедить людей в том, что мы действительно пророки.
Впрочем, поглядывая краем глаза на собравшуюся в церкви толпу, я уже сомневался в необходимости подобных ухищрений. По их тупым напуганным лицам и так видно, что они нам верят. Библейский пояс, маленький городок с населением от силы в тысячу человек. В таких местах людей с самого раннего детства учат покорности и страху перед Всевышним, и поэтому для них слова о Конце Света вовсе не пустой звук. Они и впрямь верят в это. И боятся, ужасно боятся. Бараны.
- И если вы до сих пор не верите, что Страшный Суд вот-вот состоится, и что каждый – да, каждый из вас, - ответит за свои грешки, то вы должны знать – Сын Божий уже спустился на эту землю, чтоб посмотреть в последний раз на человечество, которое не оправдало дарованного ему шанса!
О, вот, уже, сейчас мой выход.
- Встань! – Кричит Джерард, поворачиваясь ко мне и вскидывая руки в призывающем жесте. – Встань и покажись им! Подойди сюда!
Я встал и нетвердой, шатающейся походкой приблизился к нему. Смех так и рвался наружу, но сейчас слишком многое поставлено на карту, чтоб я мог что-то испортить своим дурацким чувством юмора.
И все же, до чего люди тупы и наивны…
- Вот он – Иисус! Вот – Сын Божий, что страдал за все наши грехи на кресте! Подними руки!
Я выполнил его приказ.
Джерард незаметно опустил руки в спрятанную под кафедрой маленькую мисочку с прозрачным раствором реагента и влажными пальцами прикоснулся к моему лбу. Я почувствовал, как по моему лицу потекли теплые капли. Судя по испуганному вздоху, сквозняком пролетевшему по церкви, это и впрямь было похоже на кровь.
Я закатил глаза и откинул голову назад, изображая муки. На мои ладони легли мокрые ладони Джерарда, и я вздрогнул от этого прикосновения. На глазах у не менее чем сотни людей, в церкви, во время важного дела, я начинаю возбуждаться только от того, какие горячие у него руки. Я не говорил, что он выглядит невероятно сексуально в своем полубезумном образе? Уэй просто бог секса.
С моих губ сорвался невольный стон. Надеюсь, наша аудитория списала его на боль от моих якобы ран.
Я открыл глаза и попытался отогнать от себя порнографические видения. Джер позволил себе мимолетную хитрую улыбку, и в его взгляде я прочел, что он все понял. «Не отвлекайся» - прошептал он одними губами.
Черт, да, сосредоточишься тут…
Но, конечно, я действительно не должен был забывать о своей роли. Ведь, наконец-то, пришло и мое время блеснуть актерским талантом.
- Внемлите словам моим! – начал я громко вещать, закатывая глаза и дергаясь, как эпилептик. Изображать транс не так уж и сложно. Не сложнее, чем в детстве симулировать болезнь для того, чтоб не пойти в школу. – Сам Господь вложил в мои уста слова эти! Вы прогневали Его! Он был к вам добр и милосерден, но вы пренебрегли Его мудростью и добротой! Вы забыли о нем! – Я старался говорить как можно громче, уже чуть ли не визжал. И недолгая практика в качестве вокалиста пост-хардкор группы мне очень даже пригодилась. – Вы давно перестали оказывать Ему должное почтение!
- Прости нас, о Всемогущий! – Джерард упал передо мной на колени и преклонил голову в мольбе. На репетициях я всегда безудержно ржал на этом моменте. Да и сейчас я едва сдерживал рвущийся наружу смех. – Как мы можем искупить нашу вину?! Как мы можем исправить это?! – Кричит он, вздымая руки к потолку старой церквушки, обливаясь фальшивыми слезами. Боже, какая изумительная игра!
- Вы должны доказать Господу свое раскаяние и смирение. Вы должны показать всему миру его величие и могущество!
На этом моменте я должен трагически отрубиться. Я начал плавно приседать, заваливаясь назад и изображая обморок. Джерард мягко подхватил меня на руки и высоко поднял, демонстрируя мое якобы безвольное тело всей толпе.
И откуда в нем столько силы?
- Сын Божий вновь страдает за грехи наши! Вновь муками своего тело он вымаливает у Отца Небесного наше прощение! И на этот раз мы не можем предать его веры в человечество!
Уэй осторожно опустил меня на алтарь, уложив в как можно более трагичную позу. Фе. Жестко, неудобно, холодно. Я хочу обратно на ручки!
Хорошо хоть представление уже подходит к концу.
- Мы возведем самый величественный храм в истории человечества, чтоб доказать нерушимость нашей веры! – С новой силой проорал Джерард. Как он еще не сорвал горло? – Его кресты будут доставать до небес, его залы будут расписаны лучшими фресками, украшены лучшими витражами! И тогда Господь простит, и вновь откроет для нас свое сердце…
Тут только хора ангелов и божественного света за спиной Джи не хватает. А так все в лучших традициях.
На этой невероятно торжественной и пронимающей до глубины души ноте мы закончили наше шоу. Клянусь, я, краем глаза наблюдая за толпой, видел слезы в глазах некоторых.
Джер «привел меня в чувство», обтер мои «раны» (чудесное заживление которых так же являлось доказательством Божественного вмешательства) и приступил к самой прозаической части своего плана. А именно, к сбору пожертвований.
Мужчины жали ему руку, крепко сжимая в своих огромных трудовых ладонях тонкие пальцы моего проповедника, и искренне благодарили его. Женщины, размазывая по щекам потекшую тушь, кидались обнимать Джи. Некоторые даже хотели поцеловать полу его рясы!
Я просто отвернулся к стенке и тихо ржал, не в силах больше выносить это жалкое раболепное зрелище. Господи, до чего у Тебя забавный фан-клуб!
Еще несколько часов после этого особо рьяные верующие приносили деньги, складывая их уже в третью коробку для пожертвований. Надеюсь, хоть, они наполняли их не однодолларовыми купюрами.
К тому времени, как поток «рабов Божьих» окончательно иссяк, уже почти наступил вечер. Собрав все свои принадлежности и упаковав в сумку деньги, мы запрыгнули в машину и понеслись, что было сил, отклонив приглашение гостеприимного настоятеля остаться у них на ночь. Мы решили, что не перенесем столь длительную остановку в этом городке. Мы просто умрем со смеху!
Давясь ржачем, мы быстро пролетели по узким пыльным улочкам, и, только мы пересекли черту города, мы взорвались. Проехав еще метров двести, Джерард не выдержал и свернул на обочину.
- Я сейчас умру, - пропищал я, сваливаясь под сидение. Воздуха катастрофически не хватало.
Джер бился лбом об руль, из-за чего на всю округу разносился звук автомобильного гудка.
- Это было… шикарно…
Мы просто не могли остановиться. Все это казалось настолько комичным, абсурдным, нелепым, и было невозможно поверить, что кто-то мог купиться на это. Человеческая глупость безгранична.
Это был настоящий смехоплачь. Наши глаза слезились от столь долгого смеха, а в горле пересохло. Грим Джерарда поплыл и размазался, а белый воротничок каким-то образом сбился и вылез из рубашки. Мои вымазанные гелем волосы налипли на лицо и шею, создавая на коже неприятное ощущение скользкого жира. Но, черт побери, сейчас это имело для нас наименьшее значение.
- Джи, - прохрипел я, - я тебя обожаю. Ты мой кумир. Я преклоняюсь пред тобой. Это лучшее, что было в моей жизни. Господи, я еще никогда так не ржал.
- Не стоит благодарности, детка, - с «ковбойской» интонацией ответил он, похабно подмигивая мне. – Ты тоже был неподражаем.
Его горячая ладонь легла на мою щеку, убирая с лица все мешающиеся пряди волос.
- Ммм, Боже, ты был такой сексуальный там, в церкви, - он наклонился и прошептал мне это куда-то в район виска. – Детка, ты слишком горяч, чтобы быть Иисусом.
Этот жаркий шепот стал последней каплей. Нервное перенапряжение, возбуждение, волнение, адреналин – все это слилось в одном невыносимо страстном поцелуе. Я завалил Джера на спину и буквально набросился на него. Мне было наплевать на порошковый привкус грима на его губах, на собственные липкие и противные волосы. Нами управляла чистая, необузданная страсть, она захлестывала наши тела горячей волной, заставляя сердце в сотни раз быстрее гонять кровь по венам, а легкие потреблять намного больше кислорода.
Джи хозяйски лапал меня за задницу, а я терся вставшим членом о его бедро и громко стонал, даже не пытаясь хоть как-то контролировать свою громкость.
- Я трахну тебя прямо здесь, прямо сейчас, - задыхаясь, рычал мне в шею Уэй, оставляя на ней уже привычные болезненные отметины. – Я больше не могу терпеть. Я клянусь, мне ничто не помешает затрахать тебя так, что ты еще неделю сидеть не сможешь. Потому что ты слишком, слишком невыносимо горячий!
Его страстный монолог прервал стук. Кто-то явно стучал в окно машины.
Мы подскочили и обернулись. Фак, это шериф этого городка. Фак, он был на нашей «проповеди». Фак. Фак. Фак!
Вот и «не помешает»…
- Заводи! – проорал я.
Джерард мгновенно повернул ключ, и я видел, как в его сумасшедших глазах блеснул страх, смешанный с адреналином, и неудовлетворенная злоба.
- Погнали!
Шериф, толстый красношеий мужик лет пятидесяти, уже вовсю барабанил в окно рукояткой своего служебного пистолета. Я по губам видел, что он кроет нас последними матами, среди которых «педики сраные» был самым приличным.
Кадиллак сорвался с места, оставляя за собой клубы пыли и одну орущую гомофобную свинью. И не важно, что мы развели весь город на крупные деньги. Какого хрена он нас оскорбляет?
Я обернулся и увидел, что нас преследует старый полицейский форд.
- Сука, он за нами! – Прорычал Джерард, прибавляя скорость. – Фрэ, достань кольт. Он меня заебал.
Я рассмеялся, но, почему-то, мне казалось, что Джер не шутил.
- Ты серьезно?
- Абсолютно. Доставай кольт, - сказал он с убийственно-серьезным лицом.
- Злой неудовлетворенный Джерард, - попытался я подколоть его.
- Чего ты ржешь, придурок?! Доставай пушку! – А вот в этот момент я реально испугался. Что он, черт возьми, задумал?
- Джи, может, не надо? – робко поинтересовался я. По-моему, нам и так проблем хватает, и без стрельбы по полицейским.
- Сука, Фрэнк, ты тупой или прикидываешься?! – Не выдержал Джерард. – Нам нужно оторваться от погони. Знаешь ли, у нас не так много бензина, да и машина не суперскоростная. Поэтому если этот козел подойдет на расстояние выстрела – пали по шинам. Так мы сможем быстрее уйти от погони. Он явно настроен преследовать нас до победного конца. А мне, знаешь ли, подобная перспектива вовсе не улыбается.
- Черт, ты мог сразу так объяснить? – Вспылил я. – Мозги мне тут ебешь.
- Ну, ты же сам заметил, что я очень злой, когда неудовлетворенный, - хмыкнул он. – Зато страстный и сексуальный.
Гад. Чертов гад.
Я достал из-под сидения пистолет и высунулся в окно.
- Ты вообще стрелять умеешь? – Саркастически спросил Уэй.
- Конечно. Стал бы я приобретать пистолет, если бы не умел стрелять.
Правда, о том, что у меня почти что не было практики, я рассказывать Джерарду не стал. Не надо ему знать об этом.
- Смотри, там впереди поворот направо, - я быстро глянул на дорогу, и, действительно, в метрах двухсот от нас дорога изгибалась под весьма крутым углом. – Я резко поверну, а ты стреляй. И, все же, как бы мне не хотелось этого, не убивай его. Нам лишние проблемы не нужны.
Я сосредоточился на преследующей нас машине. Высовываться из окна было не очень удобно, но, к сожалению, в кадиллаке не было верхнего люка.
- Приготовься! – Скомандовал Джер.
Машина взвизгнула шинами и резко повернула, слегка накреняясь на правую сторону. – Стреляй!
Я прицелился и разрядил всю обойму в сторону полицейского форда, чтоб наверняка. Надеюсь, хоть три из десяти я попал. И, судя по тому, что из-под колес машины посыпались искры, а слух царапнул противный скрежет металла по асфальту, я не такой уж и плохой стрелок.
- Молодец, малыш, - проворковал Джи, наблюдая в зеркало заднего вида за скатившейся в кювет машиной. – Будет знать, как прерывать на самом интересном месте.
Меня даже не взбесило его неуместное «малыш». Я вообще не чувствовал в себе ни капли былого раздражения. Только задорную адреналиновую энергию, покалывающую в кончиках пальцев.
Еще где-то пол часа мы мчались во весь опор, стараясь оказаться как можно дальше от того проклятого городка, но, как только Джерард решил, что мы в безопасности, он сбавил скорость.
- Это было… забавно, - с задумчивой усмешкой сказал он, постукивая тонкими нервными пальцами по рулю. – Я еще никогда не убегал от полиции. По крайней мере, таким образом, на машине, практически с перестрелками…
- Как в фильмах, - добавил я.
- Да, как в фильмах, - он мягко улыбнулся. Совсем не подходящая моменту улыбка, действительно нежная и даже добрая. – У нас вообще вся жизнь как фильм.
- Ага, странная комедия абсурда с элементами порно, - хихикнул я, поглаживая коленку Джи. – Мы так и не закончили, - я не мог не напомнить об этом.
Джерард улыбнулся еще шире. Так улыбаются абсолютно уверенные в себе люди.
- Я думаю, мы все-таки доедем до гостиницы, а уже там… - Эта заманчивая недосказанность заводила меня больше, чем прямота откровенных слов.
- Но только до самой ближайшей, - я сильнее сжал пальцами его коленку, чуть царапая ноготками жесткую джинсовую ткань.
Он накрыл мою руку своей, пропуская пальцы сквозь мои и смыкая наши руки в замок. Неожиданно нежный, можно даже сказать, романтичный жест, особенно, учитывая ситуацию. Но это ведь так чертовски прекрасно, что, даже сгорая от страсти и нетерпения, мы остаемся нежными друг к другу, заботливыми и… влюбленными.