Глава 15. Restless Heart Syndrome

POV Gerard

Я дождался, пока дыхание Фрэ станет спокойным и равномерным, и, убедившись, что он спит, аккуратно поднялся с нашего импровизированного ложа. Даже несмотря на определенную степень физической усталости спать мне совсем не хотелось. Тело давно расслабилось, но нервы все еще находились в состоянии болезненного возбуждения, что отдавалось легким покалыванием в кончиках пальцев. В голове пульсировало одно желание – рисовать, и рисовать прямо сейчас, пока впечатления свежи, а эмоции так и просятся лечь на бумагу быстрыми карандашными штрихами.
В маленькой комнатке, в которой священники готовятся к службе, я переоделся в свою обычную одежду и взял из сумки альбом. Я так давно не рисовал! Все никак не было времен и возможности… Впрочем, Фрэнк не играл на гитаре намного дольше, а ведь я знаю, как для него это важно.
Нам надо остановиться на денек и отдохнуть. Посвятить хотя бы один день своим обычным делам. Никуда не торопиться. Забыть о проблемах. Выспаться, наконец.
Да, определенно надо.
Положив альбом на колени, я примостился прямо на полу, откинувшись на алтарь. Карандаши и ластик я неаккуратно кинул рядом с собой, от чего они укатились так, что я едва успел поймать хотя бы один. Впрочем, сейчас не имело значения, чем рисовать. Важен был сам процесс.
Линии ложились легко, быстро и так естественно, будто и не было этого кошмарно долгого перерыва, когда я вовсе не рисовал. Может, конечно, талант не пропьешь, но мне кажется, что раньше мне вовсе не так хорошо удавались портреты. Тем более, портреты обнаженных кончающих парней.
Я раньше никогда не рисовал ничего хмм… порнографического. Хотя именно этот рисунок вовсе не воспринимался мною как порнография. Я всего лишь изобразил момент наивысшего откровения, безграничного доверия между нами. Разве это имеет хоть что-то общее с обыкновенными картинками трахающихся людей?
Ничуть.
Сосредоточенный на рисунке, я не заметил, как проснулся Фрэнк. Только когда он, свесившись с алтаря, обнял меня за шею и поцеловал в висок, я понял, что он не спит уже минут пять.
- Я знал, что ты это нарисуешь, - усмехнулся он и взъерошил мне волосы.
- Я не мог не нарисовать тебя в этот момент.
Я откинул голову назад и нежно поцеловал Фрэ, осторожно проводя языком по его припухшим губам. Его губы всегда раскрасневшиеся и будто чуть воспаленные. Неужели я настолько агрессивно целуюсь?
- Мне не очень удобно висеть вниз головой, - он рассмеялся, и я заметил, как его щеки порозовели от прилившей к лицу крови. – Может, ты лучше залезешь ко мне?
Отложив альбом, я быстро взобрался на алтарь и заключил Фрэ в настоящие объятья. Его кожа была ужасно холодной, и я чувствовал, что он весь покрыт мелкими мурашками. Конечно, ведь он все еще абсолютно голый, а в церкви достаточно прохладно.
- Тебе надо одеться, - прошептал я, растирая руками его спину, - ты простудишься.
- Ну еще пару минууут… - протянул Фрэ, утыкаясь холодным носом мне в шею. – Я хочу обниматься…
Если бы у Фрэнка не было паспорта, подтверждающего, что ему двадцать два года, меня бы посадили за совращение малолетних.
- Фрэнки, здесь холодно, - я попытался сказать это строго, но на самом деле это позвучало как-то слишком… мягко. – Фрэнки, ты заболеешь, баран ты упертый!
- Переживу, - он начал целовать мою шею, и я просто не мог остановить его.
- Фрэ…
Он надавил ладонью мне на грудь, так, чтоб я опустился спиной на алтарь, а сам лег сверху, продолжая плавно целовать меня.
- Айеро! – Я предпринял последнюю попытку прервать его внезапный наплыв нежности, и уже хотел было самолично поспособствовать его скорейшему облачению в одежду (то есть банально скрутить его и одеть), как он сам резко спрыгнул с меня и, показав язык, подхватил свои вещи и начал одеваться.
- Который час? – Спросил он, старательно впихивая свою задницу в узкие джинсы.
- Половина третьего. Нам пора сваливать.
- Чур я веду! – Воскликнул Фрэнк. – Я давно не был за рулем, сам говорил.
- Да как хочешь, - я махнул рукой, собирая оставшиеся вещи в сумку. – Надо будет заехать в какой-нибудь крупный город, у меня реактивы заканчиваются.
- Так куда мы? Можешь даже не смотреть на меня так, у меня туго с географией! – Он смешно замахал руками, чем вызвал мою улыбку.
- Ммм… Дай подумаю… Дальше на восток, уже в Техасе, будет Мидленд. Он достаточно крупный. Думаю, к полудню будем там. Заодно там и остановимся. Как тебе?
- Абсолютно все равно, потому что я не знаю, где это, - Фрэнк сверкнул белозубой улыбкой.
Неуч.
- Ну и отлично. Пойдем.
Я уже развернулся, чтоб уходить, но тут почувствовал, как Фрэнки берет меня за руку, переплетая наши пальцы.
- Мне нравится этот рисунок, - чуть наклонившись к моему уху, промурлыкал он. – Рисуй меня чаще.
- Обязательно, - я немного смущенно улыбнулся (меня всегда смущало, когда кто-то хвалил мои рисунки).
Тихонько притворив дверь церкви, мы, оглядевшись по сторонам, быстро пробежали к машине. Еще не хватало, чтоб нас кто-то сейчас увидел.
- Погнали, - сиплым шепотом скомандовал я, едва сдерживая смех.
Фрэнки, тихонько хихикая, нажал на газ, и мы на полной скорости понеслись по безлюдным ночным улицам.
И почему совершать плохие поступки так смешно? Или это мы просто дибилы, ржущие безо всякого повода?
- Идиот, не в ту сторону! – Я попытался выхватить руль и повернуть на встречную полосу (все равно сейчас ни одной машины на этих дорогах), но Фрэнк ударил меня по рукам, не позволяя отобрать у него цацу. – Как бы нужный нам выезд из города находится в противоположной стороне! С востока!
- Еще б я знал, где этот восток. Я что, похож на компас? – Огрызнулся он. – Ничего, потом повернем, за городом. Не так уж много тут объезжать.
- Идиот, - продолжал я возмущаться, прожигая довольного Айеро злым взглядом со своего пассажирского сидения. – Чтоб я еще хоть раз тебя за руль пустил…
Он только улыбался.
Мы определенно заслужили звание «Самая оригинальная парочка года».
- Почему ты забросил рисование? – Спросил Фрэнк, когда я прекратил возмущаться. – У тебя так замечательно получается. Если бы я умел делать что-то настолько хорошо, я бы никогда не расстался с этим.
- Но, тем не менее, ты ушел из группы, - я перевел стрелки. Не хотелось мне говорить на эту тему.
- На то были свои причины, и я, вообще-то, не забросил музыку. Не переводи тему, Джи. Я все равно не отстану.
И я знал, что это было так. Если Фрэнк вознамерился что-то узнать, то он душу вытрясет, но не оставит свою идею.
- Я просто… разочаровался в себе, - я пожал плечами. – Нам обязательно говорить об этом?
- Да, - Айеро уверенно махнул головой. – Я не думаю, что это настолько уж личное. Вернее… это личное, но со мной ты вполне можешь поделиться этим, - пояснил он.
- В этом нет ничего интересного. Абсолютно. И не о чем там рассказывать. Забей на это.
Я достал из бардачка сигареты. Когда меня что-то раздражает, мне всегда очень хочется курить. А этот разговор уже начинал меня раздражать.
- Нет. Джи, тебе что, сложно рассказать?
- Мне? – Возмутился я, зажав тлеющую сигарету в зубах. – Мне не сложно. Но я не вижу смысла говорить об этом. Пойми, это не интересно, и это в прошлом. Все.
- Нашел повод скрытничать, придурок, - обиженно бросил Фрэнк.
- И вообще, - несмотря на то, что разговор уже вроде бы был окончен, меня было уже не остановить, - если уж мы говорим о скрытности, то, я думаю, тут стоит обратиться к твоему экспертному мнению. За все это время ты рассказал о себе вообще хоть что-то ровно три раза. Я считал! – Я выставил три пальца и вытянул руку, чтоб они оказались прямо перед лицом Фрэнка.
- Кажется, ты не выспался. Может, вздремнешь? – Предложил Айеро, и его слова окончательно вывели меня.
- Меня бесит, что ты всегда молчишь и вообще ничего не рассказываешь о себе! – Сорвался я. – Это просто чертовски нечестно, что я выворачиваюсь наизнанку и открываю тебе всего себя до конца, а ты ни разу даже не поделился со мной фактами своей жизни.
- Ты не спрашивал… - слабо возразил Фрэ, но я даже не обратил внимания на это.
- Я абсолютно ничего не знаю о тебе! Думаешь, это так приятно?!
- Ты знаешь обо мне куда больше, чем кто бы то ни был! – Наконец, Фрэнку это надоело, и он так же перешел на повышенные тона. – И это не имеет ничего общего с моей биографией! Понимаешь ты это? Ты говоришь, что в этом нет ничего интересного, так вот я то же самое могу сказать о своей жизни! Я просто не знаю, о чем тебе рассказывать! Если бы ты хоть раз задал мне хоть один сраный вопрос, то я бы тебе с удовольствием ответил! Если бы я только был уверен, что тебе это будет интересно!.. Понимаешь?!
Фрэнк хлопнул руками по рулю и замолчал. Упс, кажется, я действительно вывел его.
- Здесь поверни направо, - сказал я после некоторого молчания.
Айеро молча выкрутил руль; в каждом его движении чувствовалось напряжение и агрессивность.
- Если человек мне ничего не рассказывает, я никогда и не спрашиваю, - тихо сказал я, надеясь хоть как-то сгладить свою вину. – Мне кажется, что это нетактично.
- Если меня не спрашивают, то я и не рассказываю. Мне кажется, что вешаться на человека со своими историями, которые ему не интересны, еще более нетактично.
Отлично. Вот и встретились два идиота, не знающие, как общаться.
- Тогда… Можно я задам тебе пару вопросов? – Осторожно спросил я. Мало ли, вдруг он сильно злится.
- Валяй, - Фрэнк устало махнул рукой.
Если честно, то я совсем не знал, о чем его спрашивать.
- Эээ… Где ты вырос? – Супер, более тупого вопроса я не мог придумать.
Фрэ усмехнулся.
- Там же, где и ты. В не очень благополучном районе Нью-Джерси.
Все. Вопрос исчерпан. Черт, о чем же еще спросить?
Видя мое замешательство, Фрэнк решил проявить инициативу.
- Мой отец приехал в США из Италии учиться, потом встретил мою маму, потом родился я, и его учебе настал конец. Но зато он великолепный музыкант, - он улыбнулся, будто вспомнив что-то хорошее.
- Это отец научил тебя играть на гитаре? – Задал я еще один очевидный вопрос.
- Да. Я с самого детства играл на всех его инструментах, что были у нас дома. Правда, я так по ходу дела сломал парочку, - Фрэнк глупо захихикал, чем вызвал мою улыбку. – Я умею играть не только на гитаре. Когда я чуть подрос, отец иногда брал меня с собой, чтоб я подыгрывал ему на барабанах, пока он играл свои сумасшедшие джазовые импровизации на гитаре. Он и зарабатывал тем, что играл по вечерам в барах. Ну, я в какой-то мере продолжил его традицию. На самом деле, у меня замечательные родители.
Это было сказано как-то грустно, что у меня закрались нехорошие подозрения. Чтоб развеять их, я спросил:
- А где они сейчас?
- О, они уехали в Италию, - Фрэнки лучезарно улыбнулся, и я вздохнул с облегчением. – Еще три года назад. Отец сказал, что ему надоело в штатах, а мама всегда хотела жить в Италии. В этом они совпали.
- И ты остался?
- Да, у меня была группа, мы регулярно играли и даже собирались записывать альбом. Отец полностью поддержал меня. Родители продали наш дом и оставили все эти деньги мне. На них я приобрел себе маленькую квартирку и много-много оборудования. На самом деле, я остался банкротом еще в первый месяц после их отъезда, - Фрэнк рассмеялся, закидывая назад голову. – Никогда не умел экономить деньги. Но потом, когда мы стали чуть более известными, я начал зарабатывать уже лучше. Хотя, все равно это мало. Но мне слишком много и не надо.
Айеро замолчал, прокручивая в голове воспоминания, а мне не давал покоя один вопрос. Вот только я все еще боялся спросить.
- Я знаю, ты хочешь спросить, что случилось потом, - предугадывая, сказал он. – На самом деле, ничего нового и экстраординарного. Просто когда мы принесли наш материал на лэйбл, нам сказали, что все отлично. Вот только у них есть на примете отличный парень на роль вокалиста. Поет хорошо, играть на гитаре тоже умеет, песни пишет. А главное – красавец, шесть кубиков пресса, рост под метр девяносто и глаза голубые. Ну чем не идеальный фронтмэн?
Слова Фрэнка сочились злобой и сарказмом.
- И… что?
- Ничего. Мне предложили остаться просто на гитаре, и я даже сначала согласился, потому что пел он действительно хорошо. Все было бы даже отлично, если бы наш «фронтмэн» оказался нормальным парнем. Но у него была гребаная звездная болезнь и королевские замашки. Этот удод сказал, что будет исполнять только собственный материал, начал менять наш стиль, нашу музыку. И ладно бы он еще писал нормальные песни, так нет, меня блевать тянуло, когда я их слышал. Я плюнул и ушел. А эти предатели остались, потому что им посулили золотые горы. Ну и хуй с ними. Зато, знаешь, что? – Он злобно ухмыльнулся, бросая взгляд в мою сторону. – Они провалились. Их дебютный альбом прямо таки поливали дерьмом все музыкальные журналы. Хотя да, парочку визжащих малолетних фанаток они себе заработали, спасибо голубым глазкам.
Я рассмеялся вместе с Фрэнком.
- Карма выебала их, чувак, - я хлопнул его по плечу и снова рассмеялся.
- Ага.
Я улыбался, глядя в радостное лицо Фрэнка. Это воспоминание не доставляло ему никаких неприятных ощущений, я видел. Он давно отпустил это, и теперь только смеется, вспоминая об этом.
- Фрэнки, - позвал я, и он повернул лицо ко мне. – Я хочу, чтоб ты сыграл сегодня для меня. Какую-нибудь свою собственную песню. Сыграешь?
- Хорошо. Но с одним условием, - он коварно улыбнулся.
- Каким?
- Ты нарисуешь меня. Помнишь, ты обещал? – он похотливо провел языком по нижней губе, намекая на обстоятельства, при которых я давал это обещание.
- Пооомню, - протянул я.
- Но это не все. Ты еще должен рассказать мне, почему ты так надолго забросил рисование.
Черт, ну вот опять он об этом.
- Ладно, - я мгновенно перестал улыбаться. Вот приставучий. – Но это обыкновенная история обыкновенного неудачника. Ты будешь разочарован.
- Рассказывай давай, - поторопил он.
- Ну, в общем, я же говорил, что провалил экзамены? Так вот, я провалил их три раза подряд.
- И что с того? Подумаешь, в школу его не приняли, - фыркнул Фрэнк.
- И то, ты не дослушал. Я решил отнести пару своих работ в журнал, надеялся, что хоть что-то они напечатают. Но им не понравился ни один из моих комиксов. Я пришел домой, сложил их в тазик и залил кислотой. А потом кинул к ним все свои остальные работы. Я хотел избавиться от всего, что напоминало мне о моей бездарности. После этого я больше и не рисовал.
- Ты неврастеник, Джерард, - усмехнулся Фрэ. – Взял и загубил все свои работы. Вот идиот.
- Спасибо, я знал, что ты меня поймешь и поддержишь, - саркастически протянул я.
- Это правда, Джи. Ты невероятно талантлив, а ты, вместо того, чтоб развивать в себе это, сдался под напором чужого мнения. Придурок.
- Давай закроем эту тему, - попросил я. – Мне неприятно об этом вспоминать.
- Окей, - согласился он. – Но если ты еще хоть раз посмеешь забросить рисование, я тебя прибью.
Он улыбнулся и послал мне воздушный чмок.
- Ути-пути, я учту, - пообещал я и сложил руки на груди.
Ладно, хватит на сегодня увлекательных автобиографичных историй. У меня есть еще несколько вопросов, но я лучше отложу их на потом. Мне бы хотелось, чтоб оставшийся путь мы преодолели мирно и без ссор. А этому как ничто иное способствует именно наше молчание.
Солнце лениво поднималось над землей, и его ярко-оранжевый раскаленный цвет вновь сулил невыносимо жаркий день. Черт, я скоро сдохну в этом гребаном южном климате. Или, того хуже, загорю. Надоело это. Пока что, конечно, рано прекращать нашу аферистскую карьеру, мы ж только начали, но, чувствую, мы долго не продержимся. Покатаемся, подзаработаем – и хватит, и валим на север. Думаю, Фрэнк будет согласен.
В Мидленд мы доехали, как я и предполагал, к обеду. Доехали бы быстрее, если бы Фрэнк не пропустил поворот на 349-е шоссе и нам бы не пришлось объезжать лишний десяток миль. Больше никогда не пущу его за руль. Ни черта он не ориентируется в хитросплетении дорог южных штатов.
- Сейчас пойдешь искать свои реактивы, или сначала снимем номер? Мне кажется, ты очень устал. Ты вообще спал? – По голосу я слышал, что Фрэнка действительно волнует мое самочувствие, что это вовсе не дежурная фраза. Это так мило, когда ребенок пытается проявлять заботу.
- Сон для слабаков. Мне нужен кофе и только кофе.
- Переходи на чистый кофеин в таблетках, - усмехнулся он.
- В таблетках не чистый кофеин, а смесь с бензоатом натрия, - я выставил вперед указательный палец и сделал умный вид.
- Не надо умничать, химик хренов, - Фрэнк скорчил рожицу и передразнил меня. – Ты и так постоянно унижаешь меня своим интеллектом.
- Учиться в школе надо было лучше, - я щелкнул Фрэ по лбу, на что он ответил возмущенно-обиженным «Пошел на хуй».
- В то время как ты сидел в обнимку с учебником химии и зубрил, я играл на гитаре, кадрил девчонок и отрывался на вечеринках, - Айеро самодовольно показал мне язык.
- Попрошу, я не с одним только с учебником химии обнимался! – Возмутился я.
- Да, еще с литературой и географией, - добавил он с ухмылкой.
- Идиот, - я покачал головой и рассмеялся.
Боже, что за ересь? Два взрослых человека, называется…
- Рули к гостинице, - отсмеявшись, скомандовал я. – Завтра куплю реактивы. Сегодня я хочу отдохнуть.
- Я тоже.
Фрэнки зевнул, неловко прикрывая рот рукой. Я зевнул следом за ним.
- Черт, это заразно, - мы одновременно улыбнулись.
- Я действительно не выспался. Ты не спал вовсе. Джерард, я уже всерьез начинаю подозревать тебя в вампиризме! Откуда ты берешь энергию?
- Просто некоторым людям надо не так уж много времени для того, чтобы выспаться, - я пожал плечами.
- Ты вообще не спал! – Возразил он.
- Ладно, ладно! – Я сдался, вскидывая руки. – Я питаюсь твоей энергией, поэтому ты такой уставший.
- Я так и знал… - Фрэнк подозрительно сощурил глаза, но не выдержал и снова рассмеялся.
Подобные шуточные перепалки скрашивали нашу дорогу до самой гостиницы. Обожаю такие наши моменты – и весело, и мило, и даже немного романтично.
По крайней мере, сейчас мне безумно хочется заключить Фрэ в крепкие объятия и затискать его. Но до уединения в прохладе и уюте номера осталось совсем немного, потому я потерплю.
Теперь мы могли себе позволить снимать более дорогие и хорошие номера. Не то, чтобы мы особо шиковали, заказывая президентский люкс и лобстеров с шампанским, но кровати определенно стали мягче, а интерьер – красивее.
- Спать? – Фрэнк ввалился в номер и сразу же упал на мягкую кроватку.
Бедный малыш так устал…
- Спать, но, может, сначала душ? – Предложил я.
- Нет, спать. Душ после пробуждения.
- Хоть кроссовки сними…
Я быстро избавился от верхней одежды и тоже увалился на кровать. О Боже, какое блаженство…
Фрэнк уже лежал под одеялом (кондиционер создавал приятную прохладную температуру, благодаря чему под одеялом было вовсе не жарко). Он даже не удосужился снять футболку – только скинул кеды и джинсы.
- Иди ко мне, - я потянул Фрэнка на себя и заключил его в такие желанные объятия. – Сладких снов, малыш.
- Кто-то говорил, что сон для слабаков, - он ехидно улыбнулся, прижимаясь щекой к моей груди.
- Считай, что сегодня я слабак…

Я проснулся от того, что почувствовал рядом с собой прохладную пустоту.
Фрэнк смылся.
Вернее, отправился в душ. Я слышал, как он тихонько что-то напевает, как включает кран, как шум воды поглощает все остальные звуки.
За окном на город уже спустились сумерки. На западе (куда выходили большие окна нашего номера) еще едва краснел горизонт, но ночь уже полностью вступила в свои права, зажигая на небе миллиарды ярких звезд.
Я валялся, раскинувшись на большой кровати звездочкой, и ждал Фрэнка. Этот вечер мы должны провести только вместе, ни на что не отвлекаясь и не забивая головы проблемами. Полностью расслабиться. Фрэнк наконец поиграет на гитаре, я снова сяду рисовать…
Есть в таких тихих вечерах особое очарование. Если бы я мог, я бы проводил всю жизнь именно так – в пределах одной уютной комнаты рядом с любимым человеком и любимым делом. На самом деле, я вовсе не авантюрист. Только вот различные обстоятельства заставляют приспосабливаться к ним, переступая через природные склонности.
Я настолько задумался, что не заметил, как шум воды из ванной прекратился.
- Ты уже проснулся? – Фрэнк стоял в дверном проеме и вытирал голову полотенцем. Расстегнутые джинсы, натянутые на мокрое тело, едва держались на худых бедрах, а бледно-синяя футболка чуть намокла и задралась, приоткрывая светлую полоску мягкого животика.
- Как видишь, - я поднялся и свесил ноги с кровати. – Ты распевался?
- Я… - Фрэнк чуть растерялся, не зная, что сказать. – На самом деле я пытался придумать, что тебе сыграть. Ну и заодно вспоминал текст. А то я уже все забыл.
- Ну ладно, ты пока готовься, - я встал, подошел к Фрэ и чмокнул его в уголок губ, - а я схожу в душ.
- Я жду! – Бросил он мне вслед.
Душ отнял от силы десять минут. Мне действительно не терпелось вновь услышать пение и игру Фрэнка. Стоя босыми ногами на холодном кафеле ванной, я уже слышал тихое треньканье и мелодичный звук аккордов настраиваемой гитары.
- Ты быстро, - Айеро поднял на меня взгляд, на мгновение отвлекаясь от инструмента у себя в руках. – Присаживайся, я готов.
Фрэнк сидел на кровати, подобрав под себя ноги в подобии позы лотоса, я же опустился в кресло напротив.
- Начинай.
Мы одновременно улыбнулись друг другу, и Фрэ начал играть.

I think of running away
I can't keep running away

Его тонкий, чуть хрипловатый голос наполнил комнату, прогоняя из нее любое подобие тишины. Прогоняя любое подобие волнения из моих мыслей.

Can't keep feeling the same
I can't keep taking the blame

Не знаю, почему его голос действует на меня подобным образом. Успокаивает? Вряд ли. Наоборот, заставляет сердце биться с утроенной скоростью.

I wanna run with you
I don't care what we do

Фрэнк играет, склонившись над гитарой настолько низко, что волосы полностью скрывают лицо, и, наверно, ему так удобно, или же он просто привык так, но именно на этих словах он приподнимает голову и, глядя мне в глаза, улыбается, произнося эти строки.

Gotta get out of this place,
Because it feels like yesterday

Я завороженно смотрю на него. Он не играет сейчас музыку, он и есть сама музыка. Воплощенное вдохновение, быстрые движения пальцев с лада на лад, широко открытый рот, когда он тянет:

Day, day, day
Oh oh oh

Это кажется неправильным, но, когда Фрэнк играет, я чувствую почти что зависть. Музыка – его жизнь, его самый лучший друг и единственная верная любовница. Это то, от чего он никогда не откажется не при каких обстоятельствах. То, ради чего он просыпается каждый гребаный день.
Я не умею играть и тем более я не обладаю таким запасом решимости и веры, как у него.

There we go, can't be wrong
’Cause it feels like yesterday
I can't be wrong,
I'm re-living yesterday

Как бы я хотел уметь…

I can't be wrong
’Cause it feels like yesterday
I can't be wrong
I'm re-living yester…

Песня простая по своей структуре, три раза повторяется один и тот же отрывок, но она на самом деле меня завораживает. Хотя, скорее, я больше поглощен собственными мыслями и эмоциями, но ведь именно в этом и состоит основная задача музыки. Я тону в смеси сводящих с ума ощущений: любви к Фрэнку, восхищении его песней, щемящей нежности и горького осознания собственной безнадежности. Кажется, что я никогда не смогу отдаваться какому-то делу с таким чувством, как делает это он, играя на гитаре, и от этого становится ужасно тоскливо.

I can't be wrong
I'm re-living yesterday

Звон последнего аккорда еще некоторое время висел в воздухе, и я видел, как Фрэнк улыбается, глядя куда-то вниз, на гитару в своих руках. Он поднял на меня взгляд и одними губами спросил: «Как?».
Я молча поднялся с кресла, подошел к нему и без лишних слов поцеловал. Честно, я просто не знал, что сказать, когда мысли и чувства были готовы разорвать меня на сотни маленьких кусочков.
- Это просто волшебно, - прошептал я в его губы. – Волшебно… Я так люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - так же шепотом ответил он и, отложив гитару, обнял меня.
Во мне вновь горело непреодолимое желание рисовать, я хотел доказать себе, что я все-таки что-то могу, что я все-таки чего-то стою, что не сдамся так просто, как в прошлый раз.
Да, на этот раз я был готов стоять на своем до конца.
- Я пойду… рисовать, - сказал я, чуть отстраняясь.
- Да, конечно! – Воскликнул Фрэнк. Такое ощущение, что он рад этому чуть ли не больше, чем я.
Я достал блокнот, карандаши и вновь упал в кресло, подбирая под себя ноги.
- Если я буду играть, тебе это не помешает? – Спросил Фрэ.
- Нет, что ты! Наоборот, играй! – Я был рад слышать звуки его гитары, я чувствовал чуть ли не физическое удовольствие, когда тонкий металл вибрировал под его ловкими пальцами.
- А ты – рисуй, - улыбнулся он.
Я не знал, с чего начать. Так часто со мной бывало: чувствуешь желание, но совершенно не имеешь идей. Отвратительно чувство. Но я обещал нарисовать Фрэнка. Что ж, можно и это.
В задумчивости покусав кончик карандаша, я приступил к рисунку. Вместо обещанной полупорнографической картинки я решил нарисовать живой портрет Фрэ прямо сейчас: склонившегося над гитарой, задумчиво перебирающего струны. Острое ощущение настроения билось в моем солнечном сплетении, бежало тонким током по телу и ложилось осторожными карандашными линиями на лист бумаги. Больше всего в этот момент я боялся что-то испортить. Вдруг дрогнет рука, и я случайно проведу такую черту, которую уже невозможно будет стереть? Вдруг я ошибусь в пропорциях или в штриховке или же просто в контурах? Вдруг мне придется стирать нарисованное настолько часто, что я протру альбомный лист насквозь? От всех этих сомнений начинал неприятно ныть живот (ну, может, еще от того, что я ничего не ел с прошлого вечера).
Иногда мне проще даже не начинать, ведь если я попробую, я обязательно что-то испорчу. Я всегда был заранее уверен в собственном поражении.
- Ты такой красивый, когда сосредоточен на рисунке, - голос Фрэ оторвал меня от мыслей. – Ты всегда красивый. Но сейчас как-то… по-другому. – Гитара с глухим стуком опустилась на пол возле кровати, и Айеро подошел ко мне, встав у меня за плечом. – Это потому, что ты занят действительно любимым делом.
Я поднял голову и встретился с взглядом его хитрых карих глаз.
- Верь в себя, - он улыбнулся и взъерошил мои все еще мокрые волосы, - так, как я верю в тебя.
Будто смутившись собственных слов, Фрэнк резко развернулся и, сделав пару шагов, плюхнулся на кровать животом.
- Я хочу кушать, - сменив тон с интимно-доверительного на веселый, сказал он. – Давай закажем еду в номер? Мне лень идти куда-то.
- Хорошо, заказывай, - ответил я, не отрываясь от рисунка.
Впервые в жизни у меня получалось настолько близко к идеальному перенести на бумагу то, что я видел в собственном сознании. Я ужасно боялся спугнуть это мгновение. Рисунок был почти что закончен, оставалось только нанести тени – и готово.
К тому моменту, как Фрэнк закончил заказывать нам ужин, я уже отложил альбом и карандаши. Я все еще чувствовал некоторую незавершенность, но, в то же время, я понимал, что если не остановлюсь сейчас, то испорчу рисунок своим гиперстаранием. Лучшее враг хорошего, как говорится. А я никогда не знал меры.
- Ты все?
- Да, - я нервно передернул плечами и кинул взгляд на альбом.
- Дайдайдай! – Радостно затараторил Фрэнк, протягивая ко мне руки. – Хочу посмотреть!
Я взял блокнот и нерешительно протянул ему. Я понимал, что ему априори все понравится, но я все равно продолжал волноваться. Почему такие моменты заставляют меня чувствовать себя будто с содранной кожей?
- Ты ведь и так знаешь, что это великолепно, да? – Восторженно прошептал Фрэ, глядя на рисунок. – Черт, я действительно не могу понять, что заставляет тебя так сомневаться в себе. Это прекрасно.
- Это так лишь благодаря тебе, - я наклонился, чтоб запечатлеть на его губах короткий поцелуй. – Ты – моё вдохновение, - выдохнул я в его губы.
Фрэнк зажмурил глаза и крепче прижался ко мне губами, утягивая за собой на кровать. Я расслабился и позволил себя мягко упасть рядом с ним, так, чтоб нечаянно не ударить его. Фрэ тут же воспользовался этой возможностью, переворачивая меня на спину и крепче вжимая меня в кровать весом своего тела. Я почувствовал, как возбуждение начинает едва заметно покалывать кожу в тех местах, где его руки и губы только что ласкали меня. Но только я проник рукой под пояс его джинс, как в дверь постучали.
Тихонько рассмеявшись, Фрэнк сказал:
- Это наш ужин.
Я пробормотал нечто недовольное и, запечатлев последний поцелуй на его голом плече, выпустил Фрэ из объятий.
Быстро рассчитавшись с доставкой, он занес в номер два блюда покрытых крышками, под которыми скрывался наш ужин. Заметив мой разочарованный взгляд, он улыбнулся и произнес:
- У нас предостаточно времени. Еще все успеем.
Я улыбнулся в ответ.
Действительно. Нас ничто не сдерживает и не стесняет. Мы вольны делать что угодно. У нас нет ограничений. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Поэтому ничто не сможет испортить этот вечер. Только наш вечер.

POV Frank

Жаль, что такие вечера бывают поистине редко.
Я давно заметил, что люди вроде Джерарда редко позволяют себе отдыхать. Может, это как-то связанно с характером или с расположением звезд на небе во время рождения, но я знаю, что он не остановится, пока сам не выбьется из сил окончательно.
После мы целую неделю ездили со своими проповедями без остановок, пока я сам прямо не сказал, что мы устали и нам необходимо отдохнуть. Джерард согласился, но только на один день. Не потому, что он не устал или же ему так нравится это. Просто потому, что он упрямый баран.
На самом деле, даже приключение становится скучным и утомительным, если жить в таком ритме каждый день. Пожалуй, это открытие стало моим самым большим разочарованием.
Я даже не могу быть точно уверен, как долго мы так ездим. Мне кажется, что это сливается в одну сплошную жаркую южную вечность.
Техас-Арканзас-Миссисипи-Луизиана. Все это почти без отдыха. Даже когда я предложил оставить ненадолго наши дела и заехать в Новый Орлеан чтоб повеселиться и расслабиться пару дней, Джерард чуть ли не испуганно затряс головой и ответил однозначным «нет».
- Но почему? – Воскликнул я. Меня уже начинало раздражать все это.
- Я не люблю Новый Орлеан. Там жарко и влажно, а я ненавижу такой климат.
- Сейчас уже конец осени, Джи! Там вполне терпимо в это время. Да и вообще, - я сложил руки на груди и постучал носком ботинка об пол, - мы на юге США. Здесь везде жарко. Какая вообще разница?
- Ну все, не злись на меня, - Джерард обнял меня, обхватывая руками мои плечи, и нежно потерся кончиком носа о мой висок. – Я просто хочу как можно скорее покончить со всем этим. Хочу уже уехать с этого проклятого юга и больше не возвращаться сюда. Ну максимум в Калифорнию или Флориду.
Я улыбнулся и прижался лбом к его острому плечу. За время нашего путешествия он похудел и как-то весь осунулся, а тонкая белая кожа еще сильнее натянулась на костях.
- Тогда давай покончим с этим прямо сейчас. Нам хватит денег на все оставшееся путешествие, а по приезду домой мы найдем другой, более законный и менее утомительный способ подзаработать.
- Может… еще чуть-чуть? – Он посмотрел на меня вопросительным взглядом.
Я отрицательно помотал головой. Нет, хватит.
- Тогда у меня есть маленькая идейка. Я думал ее попридержать, но раз ты так решительно настроен, то ладно. – Я с сомнением посмотрел на Джи. Что он опять задумал? – Давай дадим большой завершающий концерт! – Он взмахнул руками, выпуская меня из объятий.
- Что? – Переспросил я.
- Ну… на этот раз сыграем по-крупному. Не маленький захолустный городишко станет нашей завершающей жертвой, а настоящий, большой город.
Хмм… Я отступил на один шаг и задумался. С одной стороны эта идея не лишена смысла. Но с другой… рискованно это. Хотя когда нас останавливал риск?
- Какой город? – Спросил я.
- Даллас. Мы как раз сейчас недалеко от него.
Я попытался вспомнить карту, с которой не расстается Джерард. Вспоминалось с трудом, но, вроде бы, получилось. Мы сейчас на севере Луизианы, а Даллас на северо-востоке Техаса. Дня два от силы – и мы там.
- Ну давай попробуем. Ты уверен?
- Уверен, – Джерард улыбнулся, и в его глазах блеснул дьявольский огонек. – Поверь, я знаю, как надо договариваться с настоятелями церквей о проповедях и как разрекламировать предстоящее шоу. Не забывай, какой у меня опыт.
По моим губам скользнула ответная улыбка. Что-что, а втираться к людям в доверие этот аферист умеет.
- Все будет отлично, малыш, - Джерард снова притянул меня в объятья и крепко прижал к себе. – Я уверен, что все пройдет хорошо.
Я усмехнулся и поцеловал его в уголок губ.
Возможно, это будет даже забавно.