Глава 13. Сатанизм явный и скрытый 1 страница

Сатанизм может выступать не только в явной, но и в скрытой форме. Скрытый сатанизм ещё более опасен, чем сатанизм явный.Следует иметь в виду, что адепты Тёмных Сил очень редко предстают в своём истинном обличье, а, как правило, скрываются под личиной Учителей Света. Елена Рерих писала в данной связи: «Многие наивные люди полагают, что темные силы действуют лишь злом, развратом и преступлениями. Как заблуждаются они! Так действуют лишь грубые и силы малых степеней. Гораздо опаснее те, кто приходят под личиною Света. И прельщенные несчастные, не обладая истинным распознаванием огней сердца, как мотыльки летят на испепеляющий их черный огонь. Невежество, отсутствие чувствознания толкают их в объятия тьмы и лишают надолго, если и не навсегда, благотворного воздействия и притяжения лучей великой Твердыни Света. Грозен Армагеддон, ведь силы тьмы борются за самое существование свое; отчаяние делает их столь сплоченными и упорными в достижении цели своей.³⁷⁴ Князь Мира сего имеет много талантливых, сознательных и бессознательных пособников, и наивно думать, что они не умеют действовать тонко. Они очень изысканны и изобретательны и действуют по сознанию своих жертв».³⁷⁵

Как показывает практика, духовные искания в большинстве случаев начинаются в наше время с «нулевого уровня» подготовки соискателя, в результате, его бросает от одного духовного Учения к другому, как бросает по волнам бурного моря утлое суденышко, без руля и без ветрил, которое едва держится на поверхности и вот-вот сгинет в морской пучине.

Как пишет руководительница одной из наиболее эффективных современных школ трансцендентальной медитации «Лицей Просветления» (г. Саратов) Т. А. Басова (Беиджарз) - «после того, как материализм в кратчайшее время, с точки зрения вселенских масштабов, исчерпал себя, хотя за это время и здорово ранил и нарушил гармонию духовного порядка на Земле, люди вновь потянулись к духовным знаниям. Они открывают сейчас в себе все новые и новые пласты совершенно неизведанных, как им кажется, областей знаний, ощущений, возможностей. Очень многие из них уже ринулись в этот невидимый и незримый мир, будучи совсем к тому неподготовленными. Многие из них уже сейчас пострадали, поскольку готовность к движению навстречу тонким духовным состояниям должна приобретаться на всех уровнях человеческих структур. И если человек разрушен ядом материализма, ему нужно очень много работать со своими уровнями сознания».³⁷⁶

К тому же, духовной жаждой широких слоёв населения неприменули воспользоваться не только явные шарлатаны, но и откровенные представители сил «тьмы внешней», ³⁷⁷ выдающие себя за Учителей Света и прельщающие неофитов обещанием быстрого развития оккультных способностей. Известный популяризатор «Агни-Йоги» (Учения «Живой Этики») Рерихов Н. П. Баныкин пишет в данной связи: «Духовный путь человека не зря сравнивают с восхождением на горную вершину. Так же, как идущего в горы альпиниста подстерегают опасные скользкие склоны, горные обвалы, опасность потерять тропу и свалиться в пропасть, так и путнику духа встречаются на его пути ничуть не меньшие опасности, грозящие ему не только гибелью тела, но и духа. В горном переходе не часто встретишь проводника, ведущего караван к верной гибели. На путях же духовного восхождения такие лжепроводники-лжеучителя явление, к сожалению, не редкое. В последние годы оно стало даже массовым. Эти лжеучителя, пользуясь неопытностью и доверчивостью людей, играя на их естественном интересе к непознанным явлениям человеческой психики, соблазняют их иллюзорной возможностью быстрых достижений и увлекают тем самым на ложный путь, ведущий к гибели. Об этой опасности предупреждали все Великие Учителя».³⁷⁸

Наиболее одиозными представителями Сил Тьмы, из числа тех, которые «приходят под личиною Света», являются в наше время самый известный церковный публицист, православный диакон Андрей Кураев и наиболее активный популяризатор иудаистской Каббалы Михаэль Лайтман.

Диакон Андрей Кураев, олицетворяет собой тип церковного публициста с инквизиторскими наклонностями, готового любыми средствами отвратить от духовных исканий всех, кому свойственны хоть какие-то духовные устремления, выходящие за рамки заскорузлых догматов «исторического христианства». А. Кураев упрекает эзотеризм в сатанизме, а, фактически, сам является «сатанистом», ибо сатанизм - это, в том числе и борьба с духовными противниками, ставящая целью полное их уничтожение (если – не физическое, то - моральное) по принципу «цель оправдывает средства». Подчеркнём ещё раз, что, внедряя в свою повседневную практику «борьбу со Злом» любыми методами, в том числе – и методами инквизиции, «историческое христианство» само стало первейшим рассадником Зла. Ведь давно известно - «Зло невозможно искоренить злом - так устроен этот Мир. Борясь с Сатаной, человек сам сатанеет! Зло не снаружи. Зло в самом человеке!».³⁷⁸

Сколько, положивших свою жизнь на алтарь борьбы со Злом «осатаневших», в буквальном смысле этого слова, «праведников» наплодила христианская церковь за все века своего существования?! Как и евангельским бесам – «имя им – легион».

Автор ознакомился с основными работами диакона Андрея Кураева, в первую очередь, с его работами «Сатанизм для интеллигенции», ³⁸⁰ «Традиция, Догмат, Обряд», ³⁸¹ «Дары и анафемы», ³⁸² «Христианская философия и пантеизм», ³⁸³ «Почему православные такие?..», ³⁸⁴ «Правда и фантазии «Кода да Винчи», ³⁸⁵ «Как делают антисемитом».³⁸⁶ Кроме того, автор ознакомился с рядом других работ А. Кураева, помещенных на его миссионерском портале и на прочих сайтах в сети Интернет.³⁸⁷

Однако приводимая А. Кураевым аргументация, в связи с его критикой эзотеризма, в целом носит поверхностный характер, и его позиция подвергается резкой и, как мы полагаем, вполне обоснованной критике в специальной литературе.³⁸⁸

Учитывая уровень «антиэзотерической» агрессивной напористости «самого читаемого церковного публициста, выдающегося православного богослова и «харизматического» миссионера Русской Православной Церкви», как величают А. Кураева церковные редакторы, издающие его книги, ³⁸⁹ следует уделить хотя бы немного внимания «многогранной деятельности» этого новоявленного «светоча» Православия.

«Миссионерская деятельность» этого бывшего воспитанника кафедры истории и теории «научного атеизма» философского факультета МГУ, ставшего «пропагандистом и агитатором» христианства, представляет собой злую пародию на подвижничество апостола Павла, являвшегося ранее «идеологическим противником» христиан Савлом. Этот бывший коммунистический «Савл», несмотря на «обращение в христианство», так и не очистил свою душу от «каиновой печати» «воинствующего атеизма».³⁹⁰ Не мудрствуя лукаво, он поменял «минус» на «плюс» и стал широко использовать для защиты православия, прививавшиеся в советские времена профессиональным атеистам «технические навыки» из богатого арсенала «воинствующего атеизма», выступая теперь в качестве «воинствующего православного христианина».

Работы диакона А. Кураева представляют собой в основном публицистические произведения, отличающиеся, при формальном «многознании» автора, бьющей в глаза поверхностностью, обусловленной поразительным верхоглядством этого Аники-воина Христова. Говоря словами самого А. Кураева, анализировать содержание его скачущей галопом по Европам околоцерковной сумбурной публицистики – «значит недопустимо унижать достоинство богословского разума».³⁹¹

Прав был великий диалектик Гераклит Эфесский: «Многознание уму не научает, иначе оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея».³⁹² Диакона А. Кураева, судя по его работам, «многознание» также «уму не научило», то есть, не сделало способным понимать суть Реальности, а не скользит лишь по поверхности явлений, как это ему присуще.

Для А. Кураева, всё что принадлежит к сфере мистического прозрения, является, судя по его работам, тайной за семью печатями. Тем не менее, этот диакон, ничтоже сумняшися, берётся судить о явлениях, суть которых он не способен понять в принципе, да ещё и лицемерно жалуется при этом, что те, кого он критикует, не вступают с ним в серьёзную полемику, хотя сам же заранее такую полемику исключает. Ведь бессмысленно, даже пытаться серьёзно полемизировать с «богословом», который априори собирается уклоняться от любых дискуссий по существу вопроса и заранее об этом предупреждает: «При опровержении моих выводов не надо лишь приводить мне, противоречащие им цитаты из рёриховских книг. Эти цитаты я и так знаю. Вопрос для меня в другом: можно ли верить, что именно в этих местах проповедники теософии были искреннее, чем в других? Цитаты – даже воспроизведенные с фотографической точностью - могут врать. Ибо не все, что писали теософы, они писали для открытия своих мыслей; многое они писали и говорили ради их сокрытия».³⁹³ По поводу любого текста, опровергающего его доводы, такой хитроумный «богослов» вполне может сказать, что данный текст написан лишь для сокрытия мыслей его автора, о чём «подченная публика» и была заранее предупреждена.

К тому же, какой серьёзный эзотерик будет тратить время на то, чтобы «растекаясь мыслию по древу», вылавливать кураевских «блох», густо разбросанных по страницам его опусов в качестве цитат, искусственно вычлененных из контекста различных теософских работ?! ³⁹⁴ Лучше уж сэкономить это время для более конструктивной работы, от которой и стремится отвлечь серьёзных исследователей диакон А. Кураев, пытаясь втянуть их в бесполезные дискуссии, не дающие ничего, ни уму, ни сердцу.

И потом, пытаясь объяснить, почему он выбрал в качестве главного объекта для своей «антиэзотерической» критики теософское Учение Е. П. Блаватской и «Агни-Йогу» Рерихов, А. Кураев пишет: «Почему среди моря оккультных школ были избраны для сопоставления с христианством именно Рерихи? Ведь прямых последователей учения Рерихов не так уж и много в России. К счастью, да. Но оккультизм в целом, в совокупности многих сотен своих школок и секточек, весьма многочисленен и активен. И среди многочисленных российских оккультистов немногочисленная школа рериховцев, пожалуй, самая большая и самая известная. С оккультизмом как таковым, с оккультизмом «вообще» спорить слишком трудно. Покажешь, что некоторое утверждение некоего оккультного автора и ненаучно, ³⁹⁵ и не слишком совершенно с точки зрения нравственности – а остальные оккультисты скажут: «Ну, так это же нас не касается. Для нас критикуемый вами автор никак не авторитетен. Вы бы ознакомились с книгами именно нашей группы!».

Поэтому для постоянного диалога нужно выбрать такую оккультную школу, которая достаточно определенна в своих взглядах, которая не считается периферийной или «еретической» в большинстве других оккультных течений, которая изложила свои взгляды письменно, и в которой завершен процесс формирования канонически значимых вероучительных текстов. Этим требованиям отвечает учение основательницы теософии Е. П. Блаватской и тесно связанное с нею учение «Живой Этики» Рерихов. Эти фигуры никак не назовешь периферийными в оккультизме. И способ их мышления, и основные черты их мировоззрения являются общими для основного круга современных оккультных течений. Поэтому через сопоставление учения Блаватской и Рерихов с христианством можно получить выводы, значимые и для анализа большинства других современных оккультно-эзотерических групп».³⁹⁶

Здесь диакон А. Кураев явно лукавит. Теософия Е. П. Блаватской, как и «Агни-Йога» Рерихов, получила распространение в основном в интеллигентской среде, представители которой имеют склонность к духовным исканиям, но, за редким исключением, лишь «играют в эзотеризм». Серьёзные эзотерики, окончательно уже определившиеся в отношении своего духовного выбора, чаще всего опираются на Учение Традиционализма (Рене Генон, Юлиус Эвола, Мирча Элиаде, Александр Дугин и другие).

Этот круг авторов и составляет, в первую очередь, лицо «профессионального» эзотеризма, многочисленные ссылки на их произведения приводятся и в данной нашей книге.

Однако наш Демосфен от православия, который, в отличие от этого великого оратора-патриота, так и не избавился от своего косноязычия, ³⁹⁷ избегает затрагивать данных авторов в своих «филиппиках», предпочитая вступать в полемику не с «профессиональным» эзотеризмом, а лишь с «популяризированными» его формами, каковыми и являются теософия Е. П. Блаватской и «Агни-Йога» Рерихов. (Что, естественно, не умаляет их значения для духовного совершенствования широких слоев населения, так же, как например, не умаляет значения школьной математики, то, что, с точки зрения высшей математики, она являются лишь первоначальным, подготовительным этапом в изучении математики, как науки). И это не смотря на то, что А. Кураев и сам считает, что «профессиональный уровень» представителей Традиционализма выше «профессионального уровня» представителей теософии. Так, например, он пишет об А. Дугине – крупнейшем отечественном мыслителе-традиционалисте: «Это враг опаснее любой Блаватской (потому что умнее и образованнее). Как и у Блаватской, это попытка переварить Православие в каббалистику. Достаточно вспомнить его статью «Мессианство Каббалы». Неприкрытая апология террора, жажда превратить Православие в революционно-террористическую идеологию также не вызывают желания сближаться с этим человеком».³⁹⁸

С нашей точки зрения, стремление А. Дугина, говоря словами А. Кураева – «переварить Православие в каббалистику», ³⁹⁹ является в сложившихся условиях вполне конструктивным решением проблемы адаптации Русского Православия к реальностям наступающей ныне «равноденственной бури» - переходного периода от эона Озириса (эры Рыб), к эону Гора (эре Водолея). Более того, мы полагаем, что только в таком «переваренном в каббалистику» виде, Русское Православие сможет «жить и побеждать» в современном мире.

Сам же А. Кураев пишет не только о недееспособности современной православной Церкви, но и об уныло-пессимистическом восприятии Церковью своего будущего: «Не надо очаровываться Церковью (земной Церковью – ибо о Небесной Церкви те, кто видят в нас политическую силу, и не помышляют), чтобы не пришлось разочароваться. Наша Церковь сегодня очень слаба, она – инвалид и в Москве, и по всей стране. От инвалида нельзя требовать, чтобы он взял и вызвал чудо-юдо на смертный бой и сшиб ему одним махом три головы. На сегодня Церковь слишком больна, и общество слишком нецерковно… в нашей Церкви уже произошла революция бассет-хаундов. Знаете такую собачку с вечно-грустными большими еврейскими глазами?

Отчего-то в 90-х годах, на исходе ХХ столетия, уже выйдя из полосы гонений, мы где-то потеряли Православие. Произошла революция унылых пессимистов».⁴⁰⁰

Удивляться здесь нечему: как отмечал великий мистик-визионер Даниил Андреев - «Православие, как учение и практика, сформировалось, в основном, еще в Византии, на давно минованных стадиях общего культурного сознания. Естественно, что оно не могло и впоследствии освободиться от некоторого архаического примитивизма, от известной узости и тесноты культурного сознания и общественного мышления. Этот тип сознания и мышления должен был уступить главенствующую роль новому типу мышления и сознания - тому, который возвещался художественными гениями и наиболее глубокими талантами России, превращаясь через них в новый исторический фактор первостепенной важности…

Год за годом церковь все более отстает от требований и запросов быстро меняющихся эпох, причем это отставание даже возводится в некий принцип: церковная иерархия смотрит на себя как на хранительницу незыблемых и исчерпывающих истин, независимых от смены времен и человеческих психологий. Но так как этот взгляд не подкрепляется ни безупречностью жизни самих пастырей, ни интенсивностью их духовного делания, ни мудрыми их ответствованиями на порожденные новыми эпохами вопросы социальные, политические или философские, то авторитет и значение церкви стремительно падают. Последние духовные усилия со стороны церкви вызываются бурей Революции. Выдвигается целый ряд безымянных героев и мучеников; с окончанием их жизненных путей творческий дух оставляет православную церковь еще более, и, став игралищем в руках дипломатствующих политиков, руководство восточнохристианской общины превращается в пособника и в орудие антирелигиозного государства.

Но по мере того как церковь утрачивала значение духовной водительницы общества, выдвигалась новая инстанция, на которую перелагался этот долг и которая, в лице крупнейших своих представителей, этот долг отчетливо осознавала. Инстанция эта - вестничество.

Вестник - это тот, кто, будучи вдохновляем даймоном, дает людям почувствовать сквозь образы искусства в широком смысле этого слова высшую правду и свет, льющиеся из миров иных. Пророчество и вестничество - понятия близкие, но не совпадающие. Вестник действует только через искусство; пророк может осуществлять свою миссию и другими путями - через устное проповедничество, через религиозную философию, даже через образ всей своей жизни. С другой стороны, понятие вестничества близко к понятию художественной гениальности, но не совпадает также и с ним. Гениальность есть высшая степень художественной одаренности. И большинство гениев были в то же время вестниками - в большей или меньшей степени, - но, однако, далеко не все. Кроме того, многие вестники обладали не художественной гениальностью, а только талантом».⁴⁰¹

Е. П. Блаватская была права, когда подчёркивала: «теологическое христианство должно отмереть и никогда больше не воскреснет в своем прежнем виде».⁴⁰²

Беспардонная, на грани скандальности, критика диаконом А. Кураевым лишь «популяризированных» форм эзотеризма, таких как теософия Елены Блаватской и «Агни-Йога» Елены Рерих, ⁴⁰³ ставит его в положение хулиганистого шалопая, дёргающего за косички прилежных школьниц, которого всерьёз взрослые люди не воспринимают.

О каком серьёзном отношении здесь можно вести речь, если даже такого православного писателя, как Ф. М. Достоевский, диакон А. Кураев обвиняет в «языческих» поползновениях, хотя и с «реверансом» в его сторону: «Язычеством мы расплачиваемся за антропологический минимализм, столь поразительно высказавший себя в знаменитых словах Достоевского: «Здесь диавол с Богом борются и поле битвы – сердца людей».⁴⁰⁴ Человек тут оказывается пустышкой, просто полем битвы, по которому топчутся враждующие стороны. От него как будто ничего не зависит, да и не понятно – зачем ради пустого поля такое сражение.

Вероятно, у Достоевского это просто неудачная фраза. О безмерности и богатстве человеческой души у него сказано весьма много».⁴⁰⁵

Однако А. Кураев, в своём «антиязыческом» раже – здесь явно перегнул палку. Тем более, что он сам же и подчёркивает: «Уже в Ветхом Завете вполне ясно возвещалось, что лишь пришествие Бога в сердце человека может заставить его забыть все былые несчастья. Собственно, у Бога только два места обитания: «Я живу на высоте небес, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (Ис. 57, 15)».⁴⁰⁶ То есть, сердце человека, по христианским представлениям, действительно, является полем битвы между Добром и Злом - Богом и Дьяволом.

И знаменитая фраза Ф. М. Достоевского, из его романа «Братья Карамазовы», перекликается, в первую очередь, вовсе не с «языческими» изречениями, а с известными словами Мартина Лютера – одного из основоположников протестантизма: «Человеческая воля, говорит Лютер, находится посредине между Богом и сатаною: «если вселится в человеческую волю Бог, она хочет и шествует, как хочет Бог», «если вселится сатана, хочет и шествует, как хочет сатана, и не от ее решения зависит, к какому обитателю идти или кого из них искать, но сами эти обитатели спорят за обладание и владение ею».⁴⁰⁷ (Курсив – С. Панкина).

Хотя мы и не считаем протестантизм полноценной религией, а рассматриваем его, вслед за Рене Генон, в качестве квазихристианской секты, разрушающей христианство изнутри, ⁴⁰⁸ но формально, протестантизм всё-таки относится к христианству, а не к «язычеству».

Так что Ф. М. Достоевского, если и можно здесь в чём-то упрекнуть, так это «в дрейфе», в сторону протестантских взглядов, но уж ни как не в «языческих» поползновениях, как это делает А. Кураев.

И при этом, сам же А. Кураев подчёркивает, что на его духовное становление оказал огромное влияние, именно Ф. М. Достоевский, и в первую очередь, его роман «Братья Карамазовы»: «На третьем курсе МГУ я всерьез заболел Достоевским. Книга, которая по-настоящему «перепахала» меня, - это «Братья Карамазовы». Я действительно болел ею. Две недели, пока читал, ничего, кроме нее в голове не было».⁴⁰⁹

В народе, о краснобаях, переливающих «из пустого в порожнее», ставящих хлёсткость речи выше её содержательности, говорят – «ради красного словца не пожалеет и отца». Диакон А. Кураев, «ради красного словца», не пожалел даже Ф. М. Достоевского, которого он сам же признает одним из своих «духовных отцов». Этот «блудный сын», не только не жаждет возврата «под родительский кровь» своего «духовного отца», но ещё и обвиняет его, фактически, в «языческой прелести». Избавь нас Бог, от таких «духовных восприемников».

Всё это является одной из причин того, что никто из серьёзных эзотериков, как правило, в полемику с диаконом А. Кураевым не вступает. Тем более что представители Традиционализма, являющиеся, как правило, серьёзными эзотериками, сами относятся отрицательно к эзотерическим изысканиям теософов, которых А. Кураев в основном и критикует. Так, например, Рене Генон написал специальную работу – «Теософизм, история одной псевдо-религии», в которой подвергал резкой критике теософию Е. П. Блаватской. Критическому разбору различных эзотерических доктрин Рене Генон посвятил ещё одну свою работу – «Заблуждения спиритов».⁴¹⁰

В то же время, Рене Генон подчёркивал, что следует, прежде всего, заниматься положительным изложением своих взглядов, а на критику оппонентов тратить время лишь в случае крайней необходимости, так как в религиозных диспутах Истина - никогда не рождается, а лишь приносится в жертву замшелой Догме. В религиозных диспутах Истина рождается лишь тогда, когда Догма утрачивает жизнеспособность и начинает сдавать свои позиции, что мы и наблюдаем в настоящее время в отношении христианства. Догма обречена самой логикой развития духовных процессов, во время происходящей в настоящее время смены космических циклов. Зачем же зря тратить время и усилия на подталкивание того, что и без того уже падает?! Какой смысл, находящемуся на подъёме духовному Учению, которое и без всякой полемики с оппонентами, самой логикой развития событий, приобретает всё больше сторонников, полемизировать с уходящей в прошлое замшелой Догмой, и тем самым, поднимать её значимость, как бы косвенно подтверждая, что «моська» действительно сильна, коль «слон» обращает на неё внимание?!

Конечно, христианство, в том числе и православие, сохранится на весь период «равноденственной бури» - переходный период от эона Озириса (эры Рыб) к эону Гора (эры Водолея), то есть – до пришествия Антихриста, которое станет апогеем «бури равноденствий». Но, безусловно, мертвящие догмы «исторического христианства» будут заменены изначальным Учением Спасителя, которое, как и любое серьёзное духовное Учение, имело эзотерическое ядро. «Историческое христианство» своё эзотерическое ядро утратило, ⁴¹¹ в результате чего - превратилась в пустую скорлупу, в набор замшелых догм, лишённых духовного содержания.⁴¹²

Кстати говоря, постоянное ёрничание диакона А. Кураева по поводу эзотеризма и Посвящения является, с психологической точки зрения, наглядным свидетельством того, что этот Аника-воин Христов страдает комплексом неполноценности, обусловленным неспособностью понять внутреннюю, глубинную суть тех явлений, о которых он, «с учёным видом знатока» берется судить, не имея, в действительности, о них ни малейшего представления, в чём он и сам отдаёт себе отчёт, хотя бы на подсознательном уровне, потому и ёрничает, так как серьёзно ничего сказать здесь не способен.

Этот христианский «мыслитель-рационалист», упрекающий эзотеризм в чрезмерном иррационализме, не может уразуметь, что любое серьёзное духовное Учение – вовсе не результат рационалистических философских построений, а выраженный, в словесной форме, насколько это возможно, результат мистического прозрения, что словесно вообще крайне трудно выразить, как это хорошо известно всем, кто обладает хотя бы каким-то мистическим опытом. Как сказал великий основатель даосизма (китайского эзотеризма) Лао-цзы в самом начале своего знаменитого классического труда «Дао дэ цзин» – «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя. Которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей».⁴¹³ (Курсив – «Дао дэ цзин»). Знаменитая оккультистка Дион Форчун писала в данной связи: «Мистики используют любые вообразимые аллегории в попытке передать свои восприятия, философы запутываются в лабиринте слов».⁴¹⁴

Каким образом, например, церковному рационалисту А. Кураеву, не имеющему соответствующего духовного опыта, представитель исихазма (православного эзотеризма), будет объяснять, что такое Нетварный Свет паламизма, или Фаворский Свет? Это столь же абсурдно, как, например, пытаться объяснить слепорожденному, что такое радуга. Для диакона А. Кураева - «слепорождённого», в духовном отношении, все эти объяснения будут абсолютно бессмысленными, поскольку сам он эти явления не узрел, и судя по всему - вообще никогда не узрит. И поскольку в его духовном опыте нет подтверждения данным явлениям, то никакие рационалистические построения здесь не помогут. В крайнем случае, А. Кураев, в силу своей формализованной причастности к православию, примет всё это на веру, как «авторитетное мнение».

Очевидно, А. Кураев, в силу органически присущего ему сугубо рационалистического «философского» склада мышления, не может понять в принципе, что духовные Учения по самой своей сути, вообще, как правило, противоречат не только рационалистической философии, но и здравому смыслу. Яркий тому пример – само христианство, что нашло своё выражение в знаменитой максиме одного из ранних апологетов христианской церкви Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана (160-220гг.) – «Верую, ибо абсурдно». («Сын Божий был распят; не стыдимся этого, хотя это и постыдно; Сын Божий умер, - вполне верим этому, потому что это нелепо. И погребенный воскрес; это верно, потому что это невозможно»).⁴¹⁵ Тем не менее, несмотря на всю свою абсурдность, с рационалистической точки зрения, христианство превратилась в наиболее распространённую мировую религию. Ведь, как пишет известный историк философии В. В. Соколов об этой максиме Тертуллиана – «В такой форме христианский обскурант провозгласил несовместимость веры и разума, подчеркнув, что сила веры прямо пропорциональна нелепости ее положений с точки зрения нормального человеческого разума. Эта позиция Тертуллиана весьма показательна для иррационализма не только христианского, но, по существу, и для любого другого монотеистического религиозного вероучения».⁴¹⁶

Однако диакон А. Кураев, будучи, несмотря на всю свою «воцерковленность», махровым, «зашоренным» рационалистом (очевидно, всё-таки, философское, а не богословское образование сформировало А. Кураева, как «религиозного публициста»), спустя восемнадцать веков после Тертуллиана пытается доказать, с помощью сугубо рационалистических доводов, несостоятельность духовных Учений, сутью которых как раз и является иррационализм.

«Алогичность» «Агни-Йоги» Рерихов, которую так любит подчёркивать «воцерковленный» рационалист А. Кураев, как раз и служит доказательством того, что это, действительно, духовное Учение, представляющее собой словесное изложение духовного опыта Рерихов, а не бездушное рационалистическое построение. Как подчёркивает один из адептов «Агни-Йоги» В. А. Трефилов - «Тексты Агни-Йоги, по утверждению их создателей, были даны тибетскими Махатмами, а авторы текстов явились лишь посредниками в передаче учений. Эти тексты, как повествует предание, были записаны методом «автоматического письма» в особом измененном состоянии сознания, и таким образом, имеют трансцендентальное, сверхчеловеческое происхождение».⁴¹⁷

Сам же А. Кураев признает, что «несмотря на демонстративную привязанность теософии к мистическим культам Индии, реально Агни-Йога формировалась по религиозным канонам Запада – как религия «откровения»… Я не думаю, что Е. Рерих выдумала все то, что она написала. Она действительно нечто пережила, нечто услышала и восприняла… Я верю Рерихам. Я верю им, когда они говорят, что у них был реальный опыт встреч, контактов, бесед и откровений. Не считаю я и Блаватскую просто фантазеркой или шарлатанкой.⁴¹⁸ Они действительно встретили Князя мира сего».⁴¹⁹

Естественно, с точки зрения адептов христианства, любой духовный опыт, который нельзя втиснуть в прокрустово ложе мертвящей христианской догматики – «от лукавого». «Князь мира сего» мерещится им за любым духовным явлением, которое противоречит заскорузлым догмам «исторического христианства».

Если бы «Агни-Йога» была не духовным Ученьем, а логически выстроенной философской системой, то она бы, как и подавляющее большинство философских систем, представляла интерес лишь для узкого круга «рафинированных интеллектуалов», а не для самых широких слоёв населения (что, кстати говоря, и выводит А. Кураева из себя больше всего).