Схема периодов и стадий развития по В. И. Слободчикову 4 страница

Такая же закономерность обнаруживается и в человеческой истории. Кроме об­щего удлинения продолжительности жизни человека по сравнению с другими ан­тропоидами, меняется соотношение и длительность ее этапов. С одной стороны, по­вышается значение подготовительного этапа жизнедеятельности, происходит удли­нение детства как периода первичного обучения и социализации. С другой стороны, в ходе эволюции возрастает приспособительное значение старости как этапа онтоге­неза, поскольку старые особи в популяциях, передавая накопленную ими социаль­ную информацию более молодым, способствуют увеличению устойчивости и эво­люционных возможностей популяции. Как подчеркивал Б. Г. Ананьев, в этом прояв­ляется обратное воздействие жизненного пути на онтогенез. Поэтому, хотя возрас­тные категории первоначально зародились и часто мыслятся обыденным сознанием как онтогенетические инварианты, их необходимо рассматривать в более сложной системе отсчета.

Принято использовать три основных термина для описания индивидуального развития в его целом — время жизни, жизненный цикл и жизненный путь.

Время жизни, или протяженность, пространство жизни (англ. life time или life span) обозначает временной интервал между рождением и смертью. Чем заполнено это временное пространство, термин не уточняет. Популярное сегодня понятие «life span developmental psychology» означает изучение психического развития индивида на протяжении всей его жизни. Ее определяют как описание и объяснение онтогене­тических (связанных с возрастом) поведенческих изменений от рождения до смерти. Такой подход плодотворен, поскольку смысл и значение отдельных фаз индивиду­ального развития можно понять лишь в связи с целым. Продолжительность времени жизни имеет важные социальные и психологические последствия: так, от нее во многом зависят длительность сосуществования поколений и продолжительность первичной социализации детей. Тем не менее «время жизни» — понятие формаль­ное, обозначающее лишь хронологические рамки индивидуального существования безотносительно к его содержанию.

Понятие жизненного цикла предполагает, что ход жизни подчинен известной закономерности, а его этапы («возрасты жизни» или «времена жизни», подобные временам года) представляют собой постоянный круговорот.

Идея циклического круговорота человеческой жизни, подобного цикличности природных процессов (чередованию дня и ночи, смене времен года и т.п.) — один из древнейших образов человеческого сознания.

Многие биологические и социальные возрастные процессы действительно явля­ются циклическими. Так, организм нормально проходит последовательность рожде­ния, роста, созревания, старения и смерти. Личность сначала усваивает, затем вы­полняет и, наконец, постепенно оставляет определенный набор социальных ролей (трудовых, семейных, родительских), а затем тот же цикл заново повторяют ее по­томки. Цикличность характеризует и смену поколений в обществе, где младшие (де­ти) сначала учатся у старших, затем активно действуют рядом с ними, а петом, в свою очередь, социализируют младших. Не лишены эвристической ценности и ана­логии между восходящей и нисходящей фазами развития. Образ «впадающей в дет­ство» старости — не просто метафора, а отражение целого ряда вполне реальных психофизиологических процессов (ослабление сознательного самоконтроля, изме­нение временной перспективы, ослабление половой дифференциации и т.д.).

Однако понятие цикличности предполагает некоторую замкнутость, завершен­ность процесса, центр которого находится в нем самом. Между тем важнейшие про­цессы развития индивида как личности невозможно понять без учета его взаимодей­ствия с другими людьми и социальными институтами. Прежде всего, это касается трудовой жизни человека. Ее можно, конечно, представить в виде цикла, включаю­щего фазы подготовки к труду, начала трудовой деятельности, пика профессиональ­ных достижений, спада активности и выхода на пенсию. Но такая модель представ­ляется чересчур общей, индивидуальные вариации, которыми так богата трудовая жизнь индивида, в нее не укладываются.

Наиболее емкий и употребительный современный научный термин для описания индивидуального развития — ^Л жизненный путь». Он характеризует идущие сквозь возрастно-дифференцированное время жизни пути к социальным шаблонам в расписании, длительноти, локализации и порядке событий. Время наступления со­бытия может быть столь же важным для жизненного опыта индивида, как и само со­вершение этого события, и степень или тип приносимых им перемен.

Возрастная дифференциация проявляется в экспектациях и выборах, влияющих на процессы решения и на течение событий, которые придают форму стадиям жиз­ни, переходам и поворотным пунктам. Такая дифференциация основывается на со­циальных значениях возраста и биологических фактов рождения, полового созрева­ния и смерти. Эти значения изменялись на протяжении социально-культурной исто­рии человечества, что хорошо видно при изучении социально признанных возрас­тных категорий, степеней и классов.Системное изучение жизненного пути и биогра­фический метод заняли в последние годы важное место в психологии развития.

До недавнего времени психологи изучали процессы индивидуального развития так, как если бы эти процессы совершались в неизменном социальном мире, тогда как историки и социологи прослеживали изменения в социальном мире без учета сдвигов в содержании и структуре жизненного пути индивида. Сегодня_ясно_г-чт-о-нужно изучать развивающегося индивида в изменяющемся мире. И в свете новой ме­тодологической перспективы возрастные различия — не просто следствие универ­сальных этапов онтогенеза, но результат сложного переплетения траекторий инди­видуального психического развития, общественно-производственной, трудовой карьеры и брачно-семей-ного цикла.

Содержательная характеристика возрастных процессов, свойств и стадий инди­видуальной жизни может быть дана либо в системе онтогенеза, субъектом которого является организм, либо в системе жизненного цикла, субъектом которой является средний индивид в единстве его биосоциальных характеристик, либо в системе жиз­ненного пути, субъектом которого является личность. Однако эти системы не рядо-

положны, ибо жизненный путь личности включает в себя жизненный цикл индиви­да, а этот, в свою очередь, включает онтогенез. Относительно и различие «биологи­ческих» и «социальных» возрастных процессов и свойств. Хотя процессы роста, со­зревания и старения организма автономны от процессов усвоения, выполнения и ос­тавления личностью определенных наборов социальных ролей, главные психические процессы и свойства являются интегративными и не поддаются делению на биоло­гические и социальные.

Историко-культурный анализ жизненного пути и его отдельных компонентов от­нюдь не отрицает онтогенетических инвариант развития в его целом — развития ин­дивида. Но он проясняет и подчеркивает ведущую роль, которую играют во взаимо­действии биологического и социального исторические условия. Ничто не может из­менить инвариантную последовательность циклов детства, взрослости и старости, но длительность и содержание каждого из них существенно зависят от социальных факторов. Причем эта зависимость имеет не только количественный, что наглядно видно при изучении динамики продолжительности жизни или процессов акселера­ции, но и качественный характер.

Современная наука уделяет особенно много внимания проблеме качественных сдвигов, скачков, кризисов в развитии.

В биологии и психофизиологии это критические периоды, когда организм отли­чается повышенной сензитивностью (чувствительностью) к определенным внешним или/и внутренним факторам, воздействия которых именно в данной (и никакой дру­гой) точке развития имеют особенно важные необратимые последствия. В социоло­гии и других общественных науках этому соответствует понятие «социальный пере­ход» индивида или группы людей из одного социального состояния в другое (на­пример, из детства в отрочество или из категории учащихся в категорию работаю­щих). Специфически этнографический аспект данной проблемы — культурные «об­ряды перехода» и их частный случай — инициации.

Поскольку критические периоды и социальные переходы обычно сопровождают­ся какой-то, подчас болезненной психологической перестройкой, психология разви­тия выработала особое понятие «возрастных кризисов», или «нормативных кризисов развития». Слово «кризис» подчеркивает момент нарушения равновесия, появления новых потребностей и перестройки мотивационной сферы личности и т.д. Но так как в данной фазе развития подобное состояние статистически нормально, то и кризисы эти называются «нормативными» (понятие нормативного кризиса предложено Э. Эриксоном).

Зная соответствующие биологические и социальные законы, можно достаточно точно предсказать, в каком среднем возрасте индивид данного общества столкнется с теми или иными проблемами, как эти проблемы связаны друг с другом, от каких сопутствующих факторов зависят глубина и длительность соответствующего норма­тивного кризиса и каковы типичные варианты его разрешения.

Но вед и нас интересует не структура жизненного пути среднестатистического индивида, а биография индивидуальной личности, объективные данные необходимо дополнить субъективными. Периодизация строится здесь по тем событиям, которые стали поворотными пунктами в развитии личности и ее жизненного мира, что пред­полагает внутреннюю систему отсчета.

Как ни близки все названные понятия в философском смысле, обозначая локали­зованный во времени скачок, они коренятся в разных системах отсчета и невыво-димы друг из друга: критические периоды суть инварианты онтогенеза, возрастные переходы производим от социальной структуры общества, а поворотные пункты относятся к индивидуальному жизненному пути (биографии).

Ни одно психофизиологическое (например, наступление половой зрелости) или

социально-психологическое (например, поступление в школу или вступление в брак) событие в жизни индивида не может быть понято, если не соотнести его с: а) хронологическим возрастом индивида в момент наступления данного события; б) когортной принадлежностью индивида, определяемой датой его рож-" дёнйя; в) ис­торической эпохой и календарной датой совершения этого события. Далеко не одно и то же, вступил ли человек в брак в 18 или в 30 лет; соответствовал ли возраст его вступления в брак среднестатистическим нормам для данного поколения (для этого нужно знать год его рождения) и в какой исторической обстановке произошло это событие, например, во время войны или в мирное время (для этого нужна календар­ная дата вступления в брак).

Хотя время индивидуальной жизни автономно от социальной структуры и исто­рии, значение и смысл составляющих эту жизнь периодов и событий можно понять лишь в связи с ними.

Американские ученые Л. Р. Шеррод и О. Г. Брим-мл. следующим образом резю­мируют современные представления о жизненном пути человека.

1.Развитие является принципиально плюралистическим как в процессе, так и в результате; ни процесс, ни конечный результат развития нельзя считать однона­правленным или ведущим к одному и тому же конечному состоянию.

2.Развитие происходит от зачатия до смерти, причем пластичность, способность к изменению сохраняется на всем протяжении жизни. Это значит, что развитие че­ловека не ограничивается отдельным периодом его жизни и пережитое в одном пе­риоде не обязательно важнее того, что будет испытано в другие периоды. Разные процессы развития могут начинаться, продолжаться и заканчиваться в разные мо­менты жизни, и развитие в разных областях не обязательно имеет сходные траекто­рии или даже сходные принципы.

3.Развитие разных людей протекает крайне неодинаково. Межиндивидуальные различия могут включать биосоциальные процессы дифференциации, зависящие от половой, социально-классовой и иной принадлежности. Это значит, что межинди­видуальная изменчивость (вариабельность) может отражать изменчивость процесса развития.

4.Развитие в разных областях жизнедеятельности детерминируется множествен­ными факторами, которые также могут быть взаимосвязаны; оно не сводится к од-ной-единственной системе влияний, например биологии (развитие не является про­стым процессом созревания, развертывания чего-то заранее данного) или среды (развитие не является простым процессом воспитания и научения).

И наконец, еще один принципиальный вывод и постулат экологической (У. Бронфенбреннер), контекстуальной (Р. Лернер) или популяционной (Д. Фи-зерман) теории развития — признание индивидуальной личности не только продуктом, но и субъектом, творцом своего собственного развития.

II. Социально-возрастные процессы и социально-возрастная структура об­щества: возрастная стратификация общества. Возрастная стратификация — та­кое же универсальное явление, как жизненный путь. Каждое общество разделяется на какие-то слои (страты) соответственно возрасту своих членов, а развитие обще­ства может быть представлено как процесс последовательной смены и преемствен­ности этих слоев-поколений (когорт).

Система возрастной стратификации включает в себя: 1) возрастной состав и структуру населения (социально-демографический аспект); 2) возрастную структу­ру общественной деятельности (социально-экономический аспект); 3) возрастную структуру общественных организаций и институтов (социально-политический ас­пект).

Между возрастными свойствами индивидов и системой возрастной стратифика­ции существует сложная обратная связь. С одной стороны, индивиды разного воз-

раста, т.е. находящиеся на разных стадиях развития, различаются по своей способно­сти выполнять те или иные социальные роли: так, сроки биологического и социаль­ного созревания в общем и целом детерминируют брачный возраст, гражданское со­вершеннолетие и т.д. С другой стороны, возрастные слои различаются по тем соци­альным ролям, которые должны выполнять их члены и с которыми ассоциируется определенный набор прав и обязанностей. Характер закрепленной за данным возрас­тным слоем деятельности и связанные с этим нормативные предписания определя­ют фактическое общественное положение представителей этого слоя, их самосозна­ние и уровень притязаний.

Социологическое описание и анализ возрастной стратификации и соответствую­щих социально-возрастных процессов дает теоретическая модель М. Райли, М. Джонсон и А. Фонер, которую мы приводим в изложении И. С. Кона. Согласно этой модели, возрастная структура общества состоит из следующих основных элементов:

ЛЮДИ РОЛИ

Лица данных возрастов (возрастные слои) Роли, доступные людям данных возрстов

Возрастно-специфи-

ческие действия

(или способности)

Возрастно-специфи-

ческие ожидания

и санкции

Понятие возрастного слоя (страты) по объему совпадает с понятием когорты, обозначая совокупность индивидов данного возраста. Но понятие возрастного слоя оттеняет момент их сосуществования, тогда как когорта — момент смены и преем­ственности. Называть возрастные слои возрастными группами не следует, так как последний термин используется для обозначения организованных, корпоративных возрастных общностей. Численность и состав (например, соотношение мужчин и женщин) возрастных слоев зависят от естественных и социально-демографических процессов воспроизводства населения. Увеличение средней продолжительности жизни при одновременном снижении рождаемости дает постарение населения, т.е. увеличение удельного веса лиц старших возрастов. Война, сопровождающаяся гибе­лью многих мужчин, меняет половой состав соответствующих возрастных слоев и т.д.

Возрастные слои различаются также по характеру своей общественно-производительной деятельности. Даже в их выделении (например, при переписи на­селения) формально-хронологический признак (люди от такого-то до такого-то воз­раста) обычно соотносится с биопсихологическим (дети, подростки, взрослые) и со­циальным (лица дошкольного, школьного, рабочего или пенсионного возраста). Воз­растное разделение труда, т.е. набор возрастно-специфических видов деятельности, социальных ролей, статусов, экспектаций и санкций, производно от общего уровня и

характера материального производства и социальной структуры общества.

Возрастные слои связаны с возрастно-специфическими ролями и экспектациями. Возраст служит основанием и критерием для обретения или оставления определен­ных социальных ролей. В одних случаях эта связь бывает непосредственной, в фор­ме возрастного ценза (например, возраст гражданского совершеннолетия или пен­сионный возраст). В других случаях она выступает косвенно, например опосредует­ся временем, необходимым для получения образования, без которого невозможно занять данное общественное положение.

Диапазон социальных ролей, доступных лицам, принадлежащим к разным воз­растным слоям, варьирует как качественно (разнотипные роли часто образуют взаи­мосвязанные комплексы, которые становятся доступными или недоступными инди­виду относительно одновременно; например, брачный возраст и гражданское совер­шеннолетие обычно тесно связаны друг с другом), так и количественно (25-летнему доступно большее число занятий, чем 15-летнему, а к старости ролевой диапазон снова суживается). Соответствующие возрастные критерии иногда являются юриди­чески нормативными (школьный возраст, гражданское совершеннолетие), а иногда — фактуаль-ными (например, возраст завершения образования или вступления в брак). Сильно варьирует также степень определенности возрастных критериев и границ.

Возрастная стратификация предполагает систему связанных с возрастом соци­ально-психологических экспектаций и санкций. К ребенку предъявляются одни тре­бования, к взрослому — другие; от опытного профессионала ждут больше, чем от молодого специалиста, даже если они занимают одинаковые должности. Соответст­венно варьирует и характер юридических и моральных санкций за те или иные про­ступки. Следует подчеркнуть, что разница эта скорее качественная, чем количест­венная, и вытекает она не столько из функционального разделения труда, сколько из существующих в данном обществе возрастных стереотипов.

Возрастная структура общественной деятельности зависит не только от общих свойств социальной системы, но и от многих других условий. Как в психологии го­ворят не столько о возрастных, сколько о яоловозрастных различиях, так и возрас­тное разделение труда всегда соотносится с существующей в данном обществе диф­ференциацией половых ролей и является в силу этого половозрастным. Возрастная стратификация соотносится также с классовой структурой общества и во многом производна от нее; это проявляется в особенностях жизненного пути выходцев из разных социальных слоев, неодинаковости критериев социальной зрелости и т.п.

Возрастная стратификация — относительно устойчивая система, которая созда­ется, поддерживается и изменяется социально-возрастными процессами. Изменение состава и численности возрастных слоев в населении обусловлено демографическим процессом течения когорт, включающим в себя возникновение сменяющих друг друга когорт, их сосуществование, изменение их численности в результате миграций и постепенное уменьшение и исчезновение каждой данной когорты в результате ее вымирания.

Социально-демографический процесс смены когорт покоится на естественно-биологическом процессе старения составляющих когорту индивидов, последова­тельно проходящих стадии своего жизненного пути. Эта динамика отражается в по­казателях рождаемости, смертности, продолжительности жизни и т.д. Как видим, многозначность слова «поколение» имеет глубокие объективные причины. Хотя сверстники — далеко не всегда единомышленники, они обладают целым рядом спе­цифических черт, позволяющих им осознавать себя как «мы», что и служит основа­нием для отождествления условного символического поколения с возрастной когор­той.

Смена когорт имеет также важные социально-исторические последствия, по-

скольку каждая когорта, сформировавшись в конкретной исторической обстановке, является носителем специфического, в чем-то уникального социального опыта, цен­ностей, убеждений. Течение когорт и старение предполагают два встречных соци­альных процесса: распределение между индивидами социально-возрастных ролей и социализацию, т.е. подготовку индивидов к усвоению или оставлению ролей.

Распределение и перераспределение индивидов определенных возрастов по соот­ветствующим социальным ролям (и обратно: распределение и перераспределение социальных ролей между индивидами) детерминируется, с одной стороны, объек­тивными потребностями социальной системы, наличием рабочих мест и подлежа­щих выполнению социальных функций, а с другой стороны, возрастной структурой населения. Реализуется оно с помощью соответствующих социальных механизмов: это может быть как непосредственное государственное или общественное распреде­ление (например, обязательное школьное обучение детей определенных возрастов или служба в армии), так и система материальных и моральных стимулов, побуж­дающих представителей данного возрастного слоя занимать или оставлять опреде­ленные социальные роли. Индивид выбирает себе занятия в рамках тех возможно­стей, которые предоставляет общество.

Принятие на каждом этапе жизненного пути новых и оставление старых ролей, равно как и адаптация к изменению их содержания и соотношения, требуют от ин­дивида соответствующей подготовки, т.е. социализации.

Изменение в любом отдельно взятом элементе возрастной стратификации может провоцировать и стимулировать изменение других элементов. Так, рост числа детей школьного возраста вызывает необходимость увеличения количества школ, учите­лей и т.д. Пенсионный возраст зависит от средней продолжительности жизни и со­стояния здоровья людей. Возрастная стратификация тесно связана со всей системой социальных институтов данного общества, а также с внешними условиями его суще­ствования. Война или эпидемия могут существенно изменить возрастной состав на­селения со всеми вытекающими последствиями.

Возрастная стратификация не сводится к демографическим процессам и разделе­нию труда. Она имеет также свой социально-политический и организационный ас­пект. Само понятие стратификации предполагает не просто расслоение и взаимоза­висимость, но определенную иерархию в распределении авторитета или власти.

Так, любая система возрастной стратификации делит людей на старших и млад­ших. А понятие «старшинства» имеет не только описательное, но и ценностное, со­циально-статусное значение, обозначая асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие «младший» психологически указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус.

По К. Марксу, естественное разделение труда возникает вследствие половых и возрастных различий, т.е. на чисто физиологической основе. Древнейшие формы со­циальной организации общества, включая и его управленческие функции, также должны были строиться на основе или, как минимум, с учетом половозрастных раз­личий. Однако в дальнейшем, по мере усложнения способа материального произ­водства и форм семьи, значение возрастных организаций неминуемо должно было уменьшаться, а сами они — редуцироваться до роли вспомогательных социальных институтов.

В этнографической литературе описаны разновидности «возрастных классов», или «систем», у многих племен и народов. Удобная классификация терминов пред­ложена П. Галливером. Он выделяет 3 главных понятия: возрастная степень, воз­растной класс, возрастная группа.

Возрастная степень (age-grade) обозначает признанное деление жизни индиви­да по мере того, как он переходит от младенчества к старости. Система возрастных степеней обозначает не просто возрастную дифференциацию положения и социаль-

ных функций, а определенную иерархию, так что переход из одной степени в дру­гую сопровождается ощутимым изменением в обязанностях и статусе индивида и нередко оформляется специальным ритуалом.

купность людей, признающих между собой определенную степень единства, которое признается также и нечленами группы. Члены возрастной группы совместно зани­маются какой-то специфической деятельностью, принимают взаимные обязательства и выступают по отношению к окружающим в качестве группы. Возрастные группы обычно имеют собственные имена, могут владеть собственностью (включая песни, раскраску щитов, специфические ритуалы и т.д.) и обладают внутренней организа­цией, обеспечивающей принятие решений и лидерство. В одних обществах членство в возрастной группе является временным, ограниченным рамками одной возрастной степени (например, юности), в других продолжается в течение всей жизни.

Итак, возрастные степени — это стадии жизненного цикла, но не всякие, а только особо выделяемые и символизируемые данной культурой, так что их достижение обеспечивает индивиду определенный социальный ранг и идентичность.

Возрастные классы — это возрастные слои населения, но тоже не всякие, а толь­ко занимающие особое место в системе возрастной стратификации данного общест­ва и соответственно выделяемые и символизируемые культурой.

Возрастные группы — это организации, основанные на общности хронологиче­ского и/или условного возраста своих членов, имеющие специфическую структуру, функции и знаковые средства и соответственно воспринимаемые и символизируе­мые культурой.

III. Возрастной символизм культуры, т.е. система представлений и образов, в которых общество воспринимает, осмысливает и легитимизирует жизненный путь индивида и возрастную стратификацию, так же универсален и одновременно специ­фичен, как и сами эти явления. Как подсистема культуры он включает в себя сле­дующие взаимосвязанные элементы:

1) нормативные критерии возраста, т.е. принятую культурой возрастную тер­минологию, периодизацию жизненного цикла с указанием длительности и за­дач его основных этапов; фиксируется не жизненный путь индивида, а именно жизненный цикл как нечто повторяющееся, обязательное и нормативное; ния слоев, классов и групп;

5) возрастную субкультуру — специфический набор признаков и ценностей, по которым представители данного возрастного слоя, класса или группы осозна­ют и утверждают себя в качестве «мы», отличного от всех остальных возрас­тных общностей.

Нормативные критерии возраста соответствуют стадии жизненного цикла и структуре возрастных слоев. Аскриптивные возрастные свойства — культурно-нормативный аналог и эквивалент индивидуальных возрастных различий и свойств соответствующих возрастных слоев (классов). Символизация возрастных процессов и возрастные обряды — не что иное, как отражение и легитимация возрастных изме­нений и социально-возрастных процессов, а возрастная субкультура производна от реальных взаимоотношений возрастных слоев и организаций.

Нормативные критерии возраста тесно связаны с развитием временных представ­лений и категорий. При всех этнокультурных вариациях здесь четко вырисовывают­ся некоторые общие закономерности.

Древнейшая интуиция времени, свойственная бесписьменным культурам, фикси­рует не длительность и необратимость, а ритмичность, повторяемость, цикличность процессов. У первобытного человека имелось не отчетливое чувство самого време­ни, а только некоторые временные ассоциации, которые разделяли время на интер­валы, подобные тактовым чертам в музыке.

Течение жизни воспринималось архаическим сознанием не как линейный, а как циклический процесс, тем более что субъектом его считался не отдельный индивид, а род, племя, община. Представители бесписьменных народов, как правило, не знают

своего индивидуального хронологического возраста и не придают ему существенно­го значения. Им вполне достаточно указания на коллективный возраст, выражаемый в терминах своей принадлежности к определенной возрастной степени, или порядок старшинства. Так, не зная своего календарного возраста, они всегда знают, кто из них старше. Такое знание необходимо, так как строгие правила этикетного поведе­ния могут быть нарушены только между сверстниками, равными. Порядок рождения существен даже для близнецов, и терминология родства последовательно различает старших и младших братьев и сестер. Календарный возраст значит гораздо меньше, и старики нередко склонны преувеличивать свой возраст.

По свидетельству Ф. Арьеса, средневековые люди плохо знали возраст своих детей. Хронологический возраст фиксировался преимущественно в связи с какими-то риту­альными или фискальными (переписи населения, исчисление налогов) потребностя­ми. Но уже просвещенный флорентиец XV в. Л. Б. Альберти рекомендует отцам се­мейств фиксировать в секретных книгах точное время (год, месяц, день и час) и ме­сто рождения каждого ребенка. Это было важно как с точки зрения астрологии (воз­можность предсказания судьбы), так и для будущей борьбы за политические долж­ности, связанные с возрастным цензом. Интересно отметить, что индивидуализация возрастных представлений идет параллельно общему росту личностного начала жизни и развитию чувства исторического времени.

Образованные люди XVI—XVII вв. знали свой возраст, но правила хорошего то­на не позволяли отвечать на этот вопрос прямо. Возможно, что иногда эту дату скрывали, опасаясь враждебной магии (подобно тайне личного имени). Недаром Л. Б. Альберти советует делать хронологические записи о рождении детей в секретной книге. Но как бы то ни было, понятие хронологического возраста возникает позже, чем понятие жизненного цикла.