Северные рассказы» Лондона. Неоромантическое начало, проблема сильной личности

«Северные рассказы» Джека Лондона (1876-1916) долгие годы являлись для отечественного читателя квинтэссенцией приключенческой и романтической литературы, наравне с Купером и Майн-Ридом.

Интересно, что на родине писателя, в США, он сам и произведения его практически забыты, давно не переиздаются. Оказалось, что именно " загадочной русской душе", а не " бездуховным американцам", ближе холодная, жесткая, а зачастую и кровавая романтика джеклондоновского Севера. Это парадоксально: на первый взгляд, речь в знаменитых рассказах идет о людях, одержимых жаждой наживы, терпящих лишения во имя не высоких идеалов (как герои русской литературы), а вульгарного " золотого тельца". Однако на поверку выходит, что это не так просто.

Прежде всего, какой бы низменной ни была цель человека, он ради ее достижения способен, оказывается, проявить лучшие качества своей души: благородство, взаимовыручку, мужество, самоотверженность... Призрачное богатство оказывается лишь поводом для их проявления. Здесь средства оправдывают цель, низводят ее до уровня малозначащего элемента повествования. Недаром все главные, любимые герои Лондона не обретают вожделенного богатства. (Сам писатель провел на Клондайке полгода

Человек интересует этого автора не как делец, но как личность в экстремальной ситуации. Экстремальность может быть разная (от войн и катастроф до мук неразделенной любви), но в любом случае она выявляет в человеческой душе тайное, исконное.

Для Джека Лондона экстремальная ситуация - это выживание личности во враждебных ей условиях, олицетворяемых прежде всего климатом, природой и коренными жителями Севера. Эта враждебность природы- повод для мыслей о бренности человека, об иллюзорности его материальных целей - словом, для ряда философско-психологических обобщений. " Но всего сильнее, всего сокрушительнее - Белое Безмолвие в его бесстрастности. Ничто не шелохнется, небо ярко, как отполированная медь, малейший шепот кажется святотатством и человек пугается звука собственного голоса. [ Отметим идею святотатства: природа священна, человек перед нею априори грешен. ] Единственная частица живого, передвигающаяся по призрачной пустыне мертвого мира, он страшится своей дерзости, остро сознавая, что он всего лишь червь. Сами собой возникают странные мысли, тайна вселенной ищет своего выражения. [ Благополучная жизнь " в лоне цивилизации" не способствует раздумьям о высоких материях. ] И на человека находит страх перед смертью, - перед богом, перед всем миром, а вместе со страхом - надежда на воскресение и жизнь и тоска по бессмертию - тщетное стремление плененной материи; вот тогда-то человек остается наедине с богом" (" Белое Безмолвие").

Враждебность природы - еще и доказательство теории (не выходящей из моды по сей день) об ущербности и " неорганичности" человека цивилизованного, который, не умея вписаться в мир исконный, губит его, или, как выразились бы нынешние экологи, " нарушает природный баланс". " Белый" человек, эгоистичный и жестокий, противопоставляется коренным жителям Севера с патриархальным их жизненным укладом, которые духовно чисты, а потому - уязвимы перед мощью бездуховной цивилизации.

Итак, лейтмотив рассказов таков: столкновение вечной природы, ее " детей" -дикарей, живущих с нею в гармонии, - и " детей цивилизации", утративших кровную с природой связь. На первый взгляд " белый человек" побеждает в этой борьбе (тесня эскимосов, рубя лес, отпугивая огнем хищников), но на деле природа берет свое, расправляясь с пришельцами или руками озлобленных аборигенов, или, так сказать, собственными силами. " И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и под тяжестью снега, сыграло свою последнюю роль в трагедии жизни" - рухнувшая сосна убивает Мэйсона, героя уже цитированного выше " Белого Безмолвия" (это словосочетание, как нетрудно заметить, стало у писателя эвфемизмом северной природы вообще).

Одна из причин, почему Джек Лондон стал популярен в России, кроется, вероятно, в том, что столкновение духовности и бездуховности (здесь: матери-природы и прагматичных золотоискателей) - тема характерная именно для русской культурной традиции, хотя еще Руссо звал " назад, к природе", к " естественному человеку".

Грубо вторгаясь в девственную природу, все эти Мейлмюты Киды и Аксели Гундерсоны в то же время наделены положительными душевными качествами и совершают, сообразно с ними, различные благородные поступки. Но суть в том, что личные качества здесь роли не играют: важна общая тенденция. Достигни " белый" человек умопомрачительных высот мужества и благородства - он все равно останется чужаком для матери-природы.

Герой " Белого Безмолвия", американец Мэйсон, доходит до того, что подлаживается, " маскируется" под природное естество: рассказывая жене-индианке о цивилизованной жизни, он называет высотные дома " вигвамами в двадцать сосен", измеряет расстояния понятными дикарке " снами", - она же только улыбается (подсознательно чувствуя неестественность и подмену), а природа прямо мстит Мэйсону, убивая его.

Персонаж рассказа " Сын Волка", Бирюк Маккензи, подражает образным, витиевато-цветистым речам индейцев лишь ради того, чтобы получить женщину их расы, тем самым опошляя наивную первобытную мудрость, заключенную в этих словах и в этой стилистике.

Как белые авантюристы не нарисованы у автора одной черной краской, так не доходит дело и до идеализации природы, аборигенов. Вернее, некая идеализация все же есть, но она своеобразна: индейцы Джека Лондона жестоки, как сама природа, окружающая их, однако жестокость эта оправданна. Она - или естественная часть первобытной жизни, или понятная реакция на вторжение чужаков.

В рассказе " Закон жизни" старик эскимос Коскуш меланхолично размышляет об этом самом законе (по которому отца отвез в лес умирать собственный сын) и приходит к выводу о его справедливости. На нем веками зиждилось бытие этноса. Законы же, несомые людьми белой расы, для первобытных племен губительны. Недаром индейцы называют белых сыновьями хищников-людоедов - волков. Характерно, что белые довольны таким определением. " Помните закон Волка! " - наставительно восклицает Бирюк Маккензи, перебив соплеменников избранной им женщины.

Таким образом, конфликт в этих рассказах можно выразить именно как столкновение " закона жизни" и " закона волка". Понятно, что неправым - перед Богом, людьми, природой, автором, читателем - оказывается именно волк. Цивилизации абсолютно невозможно " поладить" с Белым Безмолвием: это совершенно другой мир, в котором привычная " белому человеку" система ценностей просто не действует..

В душе конкретного человека, однако, Юг и Север, закон жизни и закон волка, по Лондону, способны изредка соединяться. Но примечательно, что примером такой " гармонично развитой личности" писатель сделал все же не белого, а индейца - Ситку Чарли.

Противопоставление Белого Безмолвия " белому" человеку рождает массу философских мыслей. Столкновение северной природы с цивилизацией можно рассмотреть как чисто экологическую проблему, но важнее видеть в нем частный случай борьбы, которую обречена вести со всем миром активная личность, независимо от того, " положительная" она или " отрицательная".

Как писал Леонид Андреев, " читаешь его, и (...) чувствуешь, как крепчают мускулы, как властно зовет вечно невинная жизнь к работе и борьбе". Именно рассказ Джека Лондона - " Любовь к жизни" - стал последним, что услышал в жизни Ленин.

...Писатель придерживался воззрений Ницше, который верил в Сверхчеловека, который все же явится и природу " подомнет" - в отсутствии Бога, который умер. Сообразно такой концепции, Джек Лондон должен был положительно относиться к личностям, которые " не ждут милостей от природы" и которых он вывел в облике своих романтических авантюристов, - но объективная их аморальность (природу все же жалко) приводит к неизбывному противоречию. Мир оказывается вовсе не черно-бел, невзирая на антагонизм природы и человека, ибо сочувствовать хочется обеим сторонам. Можно лишь посетовать на жестокие законы бытия, по которым гармония в их взаимоотношениях недостижима. Благородные помыслы оборачиваются своей противоположностью, даже ради любви приходится убивать (это по-разному проделывает как белый Бирюк Маккензи в " Сыне Волка", так и индеец Наас в " Северной Одиссее").

Благородство джеклондоновских героев-белых уязвимо не только потому, что они вторгаются в природу, но и потому, что причина, ради которой они это делают, - материальная, то есть низменная, опять-таки противоречащая природному естеству.

Рассказ " Тысяча дюжин" напоминает... гоголевскую " Шинель". Энергичный спекулянт Дэвид Расмунсен, конечно, не чета инертному чиновнику Акакию Башмачнику, но нечто общее у них есть: русский хотел одежды, американец - богатства, обе цели бездуховны, обеих не удается достичь, и стресс, связанный с этой неудачей, обоих героев по-разному сводит в могилу. Итак, мало того что счастье, за которым гонятся персонажи, в любом случае суррогатное, - суровая во всех смыслах природа не даст и его достичь.

Индианка Джой Молино (" Дочь Северного Сияния") предоставляет влюбленному в нее белому для гонки, призом в которой будет и богатство, и ее любовь, лучшую собаку, но только для того, чтобы та по кличу хозяйки скинула беднягу Харрингтона в снег перед самым финишем. Единственной подлинной ценностью оказывается именно сама погоня, те высокие чувства и сильные ощущения, которые человек испытывает, преодолевая разнообразные трудности.

Писатель был не только последователем Ницше, но и предвозвестником экзистенциализма, проповедующего деятельную волю личности как объективное благо, вне зависимости от того, что она принесет. Экзистенциализм, как известно, говорит о том, что поражение человека неизбежно (поражение нанесет ему природа, прежде всего - факт смертности), - но важен сам процесс борьбы.

Природа в рассказах Лондона не обожествляется, она изначально враждебна личности и, как правило, одерживает над ней победу. В этом есть нечто от желания не довольствоваться " миром, данным нам в ощущениях", а преобразить и расцветить его.

" социальный пессимизм" - убеждение в том, что единственная нетленная ценность в мире - это " бессмысленные" стремления человеческой души, способные проявиться в любви, спорте, путешествиях, искусстве, - во всех тех " бесполезных" занятиях, которые одни, быть может, и оправдывают наше существование перед ликом " равнодушной природы".

Слава к Джеку Лондону пришла, когда он создал «северные рассказы». Это были первыми произведениями молодого Лондона, имевшими большой успех у читателей. Эти рассказы рисуют исключительно яркий, своеобразный мир, полный действия, энергии, человеческой активности.

Это цикл, вобравший впечатления о золотой лихорадке 1780 – 1790-х гг. Аляска. Жестокие условия быта, когда человек на грани голодной смерти, таёжные леса. Колорит оттеняло мужество, смелость героев.

Джек Лондон вышел из глубин. У него разнообразный жизненный опыт (моряк, китобой), он сам знал мир золотоискателей – мир алчности.

Множество людей разных характеров, возрастов, национальностей, вероисповеданий выступает в них. Золотоискатели, охотники, погонщики собак, проводники, авантюристы, бродяги. По своему содержанию рассказы отличаются большим разнообразием. Одни из них посвящены человеческому героизму, другие - человеческой жестокости. Они говорят о приключениях, о борьбе с природой, о страсти к золоту, о воле к жизни, о вере в человека. Одна из ведущих тем северных рассказов Лондона - это тема романтического противопоставления природы и цивилизации.

Капиталистическому обществу с его собственнической моралью писатель противопоставляет дикий, суровый Север, где жизнь труднее, но свободнее.

В цикл входит тема изображения коренного населения – индейцев. Например, предание о маленьком Кише о том, как индейский мальчик спасает племя. То, что добывалось на охоте, становится недоступно, и он придумывает, как превратить в добычу медведя: китовый ус сворачивает в спираль, намазывает салом и сгибает. Медведь находит эту добычу, ест, а в желудке китовый уст распрямляется.

Мир, где уживается жестокость и гуманизм – это сфера Джека Лондона.

Мысль о благотворном воздействии Севера весьма настойчиво звучит в сборнике " Смок Беллью". Изнеженный, избалованный Смок приезжает на Аляску и затем перерождается. Север создает из него мужественного и смелого человека.

В этих рассказах подчеркивается, что общество развращает людей, делает их алчными, корыстными, а жизнь на лоне природы очищает и исправляет их.

Лодон неодинаково относится к своим героям. Обычно он очень четко разграничивает свои симпатии и антипатии. Одних одобряет, других любит, третьих порицает

Во многих его рассказах звучит тема разлагающего влияния денег на человеческую психику. В погоне за богатством люди превращаются в фанатиков и изуверов. Таков Джекоб Кент из " Человека со шрамом". Самовольно вселившись в хижину, не имевшую хозяина, он собирает плату с путников, останавливающихся в ней. Алчность его становится болезнью, убивающей в нем все человеческое. Кент превращается в одержимого.

Собственническим отношениям Джек Лондон противопоставляет " северную" мораль, основанную на товарищеском доверии и честности.

Положительный герой северных рассказов - образ собирательный. В нем сочетаются разные индивидуальные особенности, свойственные многим персонажам. Рядом с мужчинами встают замечательные женские образы. Во многих рассказах (" По праву священника", " Женское презрение", " Мужество женщины" и др.) женщины занимают центральное место и являются подлинными героинями. Таков рассказ о мужестве индианки от лица белого человека, вспоминавшего свою погибшую жену. Они шли через лес. Индианка шла впереди, чтобы облегчить ход мужу. Один раз удалось подстрелить куропатку. В конце концов женщина, которая ни разу не пожаловалась, умирает, передав мешочек с едой, которую сохранила.

Лондон ценит у женщин упорство, силу воли, способность преодолевать трудности.

К циклу северных рассказов близко примыкают две повести о животных: " Зов предков" (1903) и " Белый клык" (1906). В них Лондон изображает животных с таким мастерством, которое редко можно встретить в мировой литературе. Исключительно глубокое проникновение в психологию животных, прекрасное знание их инстинктов позволили создать Лондону одно из лучших произведений в анималистской литературе.

Очень сильно звучат в повести гуманистическое мотивы. Писатель решительно выступает за гуманное отношение к животным. Животные для него не только помощники человека, но самые близкие друзья и товарищи. Ему ненавистны те люди, которые жестоки к ним.

23. Трагедия художника в романе Лондона «Мартин Иден»

Огромным литературным достоянием для литературы стал роман " Мартин Идеи" — творческая вершина Джека Лондона. В советское время отечественные критики пытались истолковать роман как обличение продажности буржуазного общества, жертвой которого становится капитулировавший в конечном счете перед его силой герой. Такая критика оправданна, но все-таки слишком однозначна и резка. Причины, приведшие Мартина к жизненному крушению, лежат глубже, и дело не в одной лишь " капитуляции". Да и была ли она? Ведь Мартин не штамповал книгу за книгой, когда издатели брали нарасхват все, что он пишет. Он ушел из жизни, поняв, что талант покинул его навсегда.

Изображение законов " успеха" отодвинулось на второй план, когда Лондон в полной мере ощутил масштаб и значение того образа художника, который он создавал. Тему романа писатель сформулировал сам: " трагедия одиночки, пытающегося внушить истину миру".

Драма героя начинается не в момент его встречи с Руфью Морз. Несоразмерность их духовных горизонтов слишком очевидна, чтобы Руфь всерьез могла влиять на Мартина, приобщая его к своим пошлым " идеалам". В его отношениях с Руфью разыгрывается конфликт эстетической красоты и грубой житейской реальности, который скажется на дальнейшей судьбе героя и станет неразрешимым противоречием всей жизни.

Драма начинается тогда, когда Мартин, осознав в себе художника, решает сделать искусство своей профессией. Молодой писатель следует заветам поэта Бриссендена: любить красоту ради нее самой, служа ей беззаветно. Но ведь творчество невозможно без воспринимающего, без той самой публики, которую с полным основанием презирает Бриссенден, а вслед за ним и Мартин. Все дело в том, что публика — это Морзы и им подобные.

В начале творчества — это великий созидательный порыв, а завершение творческого акта — это медные трубы ада: мелочная и недостойная борьба с издателями, блошиные укусы критиков и оплевывание шедевра самодовольными толстосумами. И Мартин не может выйти из этого порочного круга.

Вечная проблема, герой-художник из народа (явление 20века). Сущность этой драмы не исчерпывается тем, что Мартина ждет нищета и что он израсходует весь отпущенный ему запас творческих сил, прежде чем к нему придет признание.

Жестокий парадокс судьбы Мартина в том, что с каждой новой осиленной им вершиной творчества, он все больше отдаляется от того мира, который питал его творческие силы. Его не поймет португалка, дававшая ему крохи, отобранные у собственных оборванных детей, не прочтет его и фабричная работница, готовая отдать за него жизнь. И это понятно, потому что между автором философского памфлета о Метерлинке и девушкой из народа, за всю жизнь несколько раз побывавшей в дешевых театриках для " плебса", лежит духовная пропасть.

Мартин Идеи оказывается среди двух миров, в пустоте, изоляции, и его индивидуализм — лишь неизбежное следствие переживаемой им отчужденности ото всех. Поистине трагедия одиночки. Молодой художник никогда не сможет восседать почетным гостем на литературных утренниках, ловя на себе восторженные взгляды меценатствующих матрон, и уже не способен, сбросив накопленный груз культуры, спуститься к своему миру. Конфликт, приведший его к гибели, неразрешим, покуда, по словам Уитмена, " великий поэт не найдет себе и великой аудитории". Это не капитуляция. Это настоящее мужество истинного художника.

В романе резко противопоставлены друг другу мир американского мещанства, от банкира до лавочника, и мир людей труда, представленный прежде всего самим Мартином, его друзьями, Лиззи Конолли, участниками массовых сцен романа — безымянными, но важными героями. Роман Лондона полон контрастов. Из салона Морзов читатель попадает в прачечную, где трудился Мартин, или в жалкую каморку, где он иишет свои первые стихи и рассказы.

Еще резче социальные контрасты характеров: как свидетельствует Лондон, настоящие искренние чувства живут в среде трудового люда — такова любовь Лиззи Конолли к Мартину, чувство Мартина к Руфи, его отношение к сестре, дружба старых друзей, спаянных тяжелой работой. А в мире Морзов и Бэтлеров чувства оказываются фальшью, готовностью продать себя за славу и богатство. Примером этого может послужить отношение Руфи к Мартину — известному писателю, которого деньги и признание публики превращают для Руфи из смешного поклонника в серьезного претендента на ее руку.

Большое место в романе занимает проблема нового человека, идущего на смену людям, чьи души искалечены миром собственнических отношений. Черты такого нового человека заметны в Мартине.

Однако судьба Мартина окончилась трагически. Писателю, вышедшему из рабочего сословия, нечем дышать в мире Морзов и Бэтлеров. Они умеют поработить и подчинить своим вкусам талантливого, хотя и чуждого им художника.

Иногда ему казалось, что лучший выход из создавшегося положения - вернуться к своим прежним занятиям, " он тоскует о кубрике, о кочегарке, как о потерянном рае". Но слишком глубокая пропасть пролегла между образованным модным писателем и простыми матросами. Нет, назад пути ему не было, его старый рай уже безвозвратно утерян. А нового рая он так и не нашел, несмотря на свалившиеся на него богатство и славу, И где-то на так любимом им океанском просторе Мартин выбрасывается Из иллюминатора каюты.

Невольно возникает вопрос: как же так, почему Мартин Идеи добровольно уходит из жизни в час своего полного триумфа? В чем подлинная причина гибели Мартина Идена? Ключ к пониманию истоков его личной трагедии лежит в признании Мартина Руфи: " Вы чуть не погубили меня, желая мне добра. Да, да! Чуть не погубили мое творчество, мое будущее! Я по натуре реалист, а буржуазная культура не выносит реализма. Буржуазия трусдива. Она боится жизни. И вы хотели и меня заставить бояться жизни… Пошлость есть основа буржуазной культуры… А вы хотели вытравить из меня живую душу, сделать меня одним из своих…".

Моряк превратился в модного, преуспевающего писателя. Причем его популярность зижделась на реалистическом видении мира, на высказывании идей, которые буржуазное общество не принимало, но они щекотали его нервы, а знакомство с их автором позволяло считать себя либералом.

В результате Мартин Иден, сам того не желая, попал в положение человека, сидящего на двух стульях. По своим идеям, по своему мышлению он был и остался реалистом, ему были чужды мораль и предрассудки буржуазии. Но по своим доходам, по своему новому образу жизни он теперь принадлежал к классу буржуазии. И это противоречие требовало разрешения.

Мартин Иден не захотел быть шутом, развлекающим буржуазную публику, но и другого пути для себя он не видел. Он не желал примкнуть к посредственностям, обслуживающим класс буржуазии, но и не находил в себе сил, чтобы стать в ряды тех, кто служит народу. В этом я вижу трагедию этой незаурядной личности.