Глава двадцатая. Идеальные незнакомцы

Семнадцать лет спустя.

Люси крепко сжимала свой ключ от общежития между зубов. Вытянув шею, она старалась вставить его в замочную скважину. Услышав тихий электронный щелчок, она открыла дверь бедром.

Её руки были заняты: её складная желтая корзина для белья был завалена одеждой, большая часть из которой «села» в течение первого цикла сушки вдали от дома.

Она бросила одежду на свою узкую нижнюю койку, поразительно, - она нашла способ носить так много разных вещей в такой короткий промежуток времени. Вся вводная неделя первокурсника в колледже Емеральд прошла сбивающим с толку пятном.

Нора, её новая соседка по комнате, первый человек за пределами семьи видела её одевающей севшую одежду (но это было здорово, потому что Нора тоже была одна), сидела на подоконнике, красила ногти и разговаривало по телефону.

Если честно, то она постоянно красила ногти и болтала по телефону. У неё была целая книжная полка заставлена лаками для ногтей. И уже в первую неделю знакомства Нора успела сделать Люси два педикюра.

- Я тебе говорю, Люси не такая. - Нора возбужденно махнула рукой Люси, которая прислонилась к кровати, прислушиваясь.- Она никогда не целовалась с мальчиками. Хорошо, однажды. Лу, как звали того парня с детским именем из летнего лагеря? Единственного, о ком ты мне рассказывала.

- Джереми? - Люси сморщила свой нос.

- Джереми, но это было как правда или действие, или что-то подобное. Детские игры. Так что да…

- Нора, - сказала Люси, - неужели это то, чем следует поделиться с.. с кем ты там сейчас разговариваешь?

-Только с Джордан и Хейли, - она уставилась на Люси.- Мы сейчас на громкой связи. Поприветствуй!

Нора смотрела из окна на сумерки осеннего вечера. Их общежитие было кирпичным зданием U-образной формы. В центре находился маленький внутренний дворик, где всё время кто-нибудь да слонялся. Но Нора смотрела не туда. Прямо напротив их окна на третьем этаже было другое окно, тоже на третьем этаже.

Окно было открытым. На подоконнике сидели две девочки, болтая загорелыми ногами. Увидев Люси, они замахали руками.

- Привет, Люси! - Крикнула одна из них.

Джордан была белокурой девочкой из Атланты, а Хейли - маленькой и всегда хихикающей девчонкой с густыми черными волосами, темными каскадами обрамляющими её лицо. Оны были милыми, но какое их дело, каких мальчиков когда-либо целовала Люси?

Одногрупники были такими странными.

Перед тем как Люси проехала девятнадцать сотен миль в колледж Емеральд со своими родителями неделей раньше, она могла по названиям перечислить те разы, когда она выезжала из Техаса - один раз в семейный отпуск в Пайкес Пик в Колорадо, два раза на региональные соревнования по плаванию в Теннеси и в Оклахому (второй год она превзошла собственный лучший результат по плаванию свободным стилем и привезла домой голубую ленту для команды) и ежегодные праздничные визиты к её дедушке и бабушке в Балтиморе.

Переезд в Коннектикут, для поступления в колледж, был огромным делом для Люси. Большинство её друзей из Plano Senior High собирались поступать в колледжи Техаса. Но Люси всегда чувствовала, что там было что-то, что ждет её выхода в мир, и ей пришлось уехать из дома, чтобы найти его.

Её родители поддержали её, особенно когда она получила частичную стипендию за её «взмах бабочки». Она упаковала всю свою жизнь в одну габаритную красную сумку и несколько ящиков с сентиментальными любимыми вещами, с которыми она не могла расстаться: статуя свободы из папье-маше, которую её отец привез из Нью-Йорка; фотография её мамы с ужасной стрижкой, когда она была в возрасте Люси; чучело мопса, которое напоминало ей о собаке, Моцарте. Тряпка и ведро стояли на заднем сиденье её потрепанного вымытого джипа, и пахли вишней, это утешало Люси. Она видела сзади головы её родителей, когда её отец вез их на ограниченной скорости четыре долгих дня до Восточного Побережья, время от времени останавливаясь, чтобы прочитать исторические надписи и совершить экскурсию на завод по изготовлению кренделей на северо-западе штата Делавэр.

Был один момент, когда Люси подумала о возвращении обратно. Они были уже в двух днях езды от дома, где-то в Джорджии, и её папа решил «сократить расстояние» до их мотеля на шоссе и поехал вдоль берега, там, где дорога стала каменистой, и воздух начал неприятно пахнуть от заячьей травы. Они проехали едва ли треть пути до школы и Люси уже тосковала по дому, в котором она выросла. Она скучала по своей собаке, кухне, где мама делала дрожжевые пирожки, за тем, как в конце лета вырастали розы её отца вокруг окна, наполняя её комнату своим мягким ароматом и обещанием свежесрезанных букетов.

И это было тогда, когда Люси и её родители проезжали мимо длинной извилистой подъездной дороги, с высокими странными воротами, которые казались наэлектризованными, и выглядели как в тюрьме. На вывеске за воротами читались черные буквы «Меч и Крест. Исправительная школа».

- Оно выглядит немного зловеще, - щебетала её мама на переднем сиденье, оторвав взгляд от своего журнала для домохозяек. - Я рада, что ты не собираешься ходить в школу здесь, Люси!

- Да, - сказала она, - я тоже. - Она повернулась и смотрела в окно до тех пор, пока ворота не исчезли в извилистом лесу. Затем, прежде чем она поняла это, они уже ехали по Южной Каролине, приближаясь к Коннектикуту и её новой жизни в Емеральд колледже с каждым оборотом новых шин джипа.

Затем она была здесь, в своей комнате в общежитии, а её родители была на пути обратно домой, в Техас. Люси не хотела, чтобы её мама волновалась, но она отчаянно тосковала по дому.

Нора была велика - это было не то. Они стали друзьями с того момента, когда Люси вошла в комнату и увидела её новую соседку по комнате, крепящую плакат Альберта Финни и Одри Хепберн из «Двое на дороге». Их связь усилилась, когда девушки пытались сделать попкорн в потрепанной кухне общежития, вдвоем, утром первой ночи, и сработала пожарная сигнализация, отправившая всех наружу в пижамах. Всю вводную неделю, Нора провела включая Люси в каждый из её множества планов. Она ходила в подготовительную школу до Емеральда, так что она вошла в расположение колледжа уже готовой к жизни в общежитии. Эй не казалось странным, что там были мальчики, живущие по соседству, что кампус с онлайн-радиостанцией был единственным приемлемым способом слушать музыку, что вам необходимо использовать карты, чтобы сделать что-нибудь здесь, что классные документы должны быть на целых четырех страницах.

Все друзья Норы были из начальной школы Дувра, и она казалось делала это двенадцатый раз за день –как Джордан и Хейли, болтала и размахивая руками им через окно.

Люси хотела поддержать их, но она провела всю свою жизнь в сонном уголке Техаса. Вещи были медленнее там, и теперь она поняла, что ей это нравилось. Она обнаружила, что скучает по вещам, которые она ненавидела дома, - музыку кантри, жареного цыпленка на гриле.

Но она появилась здесь в школе, чтобы найти себя, для того чтобы начать свою жизнь. Ей приходилось продолжать говорить себе это.

- Джордан просто говорила, что их сосед считает, что ты милая. - Нора дала Люси волнистую ленту, по длине её темных волос до талии. - Но он же игрок, а мне было ясно, что ты, дорогая, - леди. Ты хочешь пойти туда не надолго, на вечеринку перед другой вечеринкой, я рассказывала тебе о ней вечером?

- Конечно. - Люси щелчком открыла колу, которую она купила в автомате рядом с моющим порошком на разбросанных моечных станциях.

- Я думала, что ты сидишь вместе со мной на диете?

- Я это и делаю. - Люси полезла в бельевую корзину за банкой, которую она купила для Норы. - Извини, я должно быть оставила её внизу. Я сбегаю за неё. Я сейчас вернусь.

- Не проблема, сказала Нора, практикуя свой французский. - Но поторопись. Хейли говорит, что есть большая футбольная команда на их стороне холла. Мальчики футболисты одинаково хороши со всех сторон. Мы должны руководить там. Мне надо идти, - сказала она в трубку. - Нет, я одета в черную рубашку. Люси одета в желтый - или ты будешь переодеваться? В любом случае…

Люси помахала Норе, что она сейчас вернется и нырнула из комнаты. Она преодолевала две ступеньки за раз, сводя на нет этажи общежития, пока она не стояла на старом коричнево-малиновом ковре у входа в подвал, который все в университетском городке называли «Яма», термин, который заставил Люси думать о персиках.

У окна, выходящего во двор, Люси остановилась. Автомобиль, полный мальчиков, остановился в круглом проезде общежития. Когда они вышли, смеясь и толкая друг друга, Люси увидела что у них всех были футболки футбольной команды Емеральд колледжа. Люси узнала одного из них. Его звали Макс и он был на паре вводных сессий на той неделе. Он был довольно симпатичным - светлые волосы, большая белая улыбка, типичный вид мальчика из подготовительной школы (который она теперь знавала, после того как Нора показала ей схему днем в обед). Она никогда не говорила с Максом, даже когда они были в команде с некоторыми другими детьми гоняющимися за птицами в университетском дворе. Но, возможно, если он собирался быть на вечеринке, этой ночью...

Все мальчики, выходящие из того автомобиля, были действительно симпатичны, что немного пугало Люси. Ей не нравилась мысль о том, что она была той застенчивой девочкой из комнаты Джордан и Хэйли наверху.

Но ей действительно нравилась мысль о том, чтобы быть на вечеринке.

Что ей ещё оставалось делать? Прятаться в своей комнате в общежитии из-за того, что она нервничает? Совершенно очевидно, что она не собиралась этого делать.

Она сбежала вниз по последнему пролету лестницы в подвал. Уже подходило время заката, придававшее опустевшей прачечной одинокое свечение. Закат был временем, когда приносили вещи, которые нужно постирать и высушить. Там была только одна девушка, в сумасшедше-высоких полосатых гольфах, яростно вытиравшая пятно с протертые джинсов вручную, как если бы все её надежды на будущее и мечты зависели от его удаления. И мальчик, который сидел сверху громкой и трясущейся сушилки, подбрасывая монету в воздух и ловя её на ладони.

- Орел или решка, - спросил он, когда она вошла. У него было квадратное лицо, волнистые янтарные волосы, большие голубые глаза и крошечная золотая цепочка на шее.

- Орел. - Люси пожала плечами и усмехнулась.

Он подбросил монету, поймал её и перевернул её на ладонь, и Люси увидела, что это не четвертак. Она была старой, очень старой, пыльно-золотистого цвета с едва различимыми надписями на другом языке. Мальчик поднял бровь. - Ты победила. Я не знаю, что ты выиграла еще, но вероятно это успех для тебя.

Она осмотрелась вокруг, в поисках диетической содовой, которую она оставила там. Потом она увидела её в дюйме от правого колена мальчика. - Это твое, не так ли? – Спросила она.

Он не ответил. Он просмотрел на неё ледяными голубыми глазами, в которых она видела предположительно глубокую печаль, которая казалась невозможной у кого-то в его возрасте.

- Я оставила её здесь раньше. Это для моего друга. Для моей соседки по комнате. Норы. - Сказала Люси, дотягиваясь до банки. Этот мальчик был странным, напряженным. Она болтала. - Я увижу тебя позже.

- Еще раз? - Спросил он.

Она обернулась в дверях. Он имел в виду монеты игры. – О. Орёл.

Он подбросил. Монета, казалось, парила в воздухе. Он поймал её не глядя, и раскрыл ладонь. - Ты опять выиграла, - пропел он голосом, неестественно похожим на голос Хэнка Уильямс, любимого старого певца папы Люси.

Вернувшись наверх, Люси бросила Норе колу. - Ты встречалась с сумасшедшим парнем в прачечной, который подбрасывает монету?

- Люси. - Нора прищурилась. - Когда у меня изнашивается бельё, я покупаю новое бельё. Я надеюсь сделать это в день Благодарения, чтобы избежать прачечной. Ты готовы? Мальчики-футболисты уже ждут, надеясь забить. Мы ждем гола, но мы должны напомнить им, что они не могут использовать свои руки.

Она взяла Люси под руку и повела её из комнаты.

- А теперь, если ты встретишь мальчика по имени Макс, я предлагаю сбежать. Я была с ним в Дувре, и я уверена, что он будет с футбольной командой. Он будет казаться милым и очень обаятельным. Но у него есть подружка дома, она самая большая сучка. Она думает, что она его подруга, - Нора прошептала, держа её за руку, - и она не подошла Емеральд колледжу и была очень разъяренной из-за этого. У неё везде шпионы.

- Поняла. - Люси засмеялась, нахмурившись внутри. -Держаться подальше от Макса.

- Каков твой тип? Я имею в виду, я знаю, что ты двигаешься дальше после неуклюжего старого Джереми.

- Нора. - Люси слегка её толкнула. - Ты не можешь вспоминать его всё время. Это был ночной частный разговор с соседкой. То, что происходит в пижаме остается в пижаме.

- Ты абсолютно права. - Нора кивнула, поднимая руки в знак капитуляции. - Некоторые вещи являются священными. Я уважаю это. Ладно. Если бы ты описала поцелуй твоей мечты в пяти словах или меньше...

Они шли вокруг второго крыла U-образной формы общежития. В миг они завернули за угол, и приблизились к концу вестибюля, под названием камбуз, где была комната Джордан и Хейли. Люси прислонилась к стене и вздохнула.

Я не стесняюсь всех вокруг, ты знаешь, немного переживаю – сказала тихо Люси, эта преграда была тонкой.

- Это просто, ты всегда чувствовала, как будто ничего не происходит с тобой? Как ты знаете у тебя есть твоя судьба, но всё, что ты видишь жизнь выглядит настолько обыденным? Я хочу, чтобы моя жизнь была другой. Я хочу почувствовать, когда это начнется. Я жду, чтобы поцеловать. Но иногда я чувствую, что я могу ждать вечно, и ничто никогда не изменится.

- Я тороплюсь, - глаза Норы стали немного влажными. - Я знаю, что ты имеешь в виду - но у тебя есть маленький надзиратель. Особенно когда ты рядом со мной. Мы можем сделать это. Наш первый семестр еще даже не успел начала, малыш.

Нора была готова попасть на вечеринку, и Люси хотела идти; она действительно хотела. Но она говорила о неопределенной вещи, которая была больше, чем приятное времяпровождение на вечеринке. Она говорила о судьбе, и Люси казалось, что она управляла результатом жеребьевки – что-то, что было и не было настоящим в её руках.

- Ты в порядке? - Нора наклонила голову к Люси. Короткий каштановый локон упал на глаза.

- Да. - Кивнула Люси небрежно. – Я в порядке.

Они пошли на вечеринку, которая была просто кучей открытых дверей в комнаты общежития и первокурсников ходящих в и из них. У всех были пластиковые стаканчики, наполненные супер-красным сладким пуншем, которые, казалось, пополнялись автоматически. DJ-Джордан с её iPod, кричала, - привет! - каждому здесь и там. Музыка была отличной. Ее сладкий сосед, Давид Франклин, заказал пиццу, которую Хейли улучшила путем добавления свежего орегано с сада, который она принесла из дома и поставила в углу, у окна. Они были хорошими людьми и Люси была счастлива, что знакома с ними.

Люси встретила двадцать студентов за тридцать минут, и большинство из них были мальчиками, которые наклонялись и касались руками её спины, когда они знакомились, так, словно они не слышали её или словно касание делало её голос яснее. Она поняла, что постоянно перед её глазами всплывает парень из прачечной, подкидывающий монетку.

Три стакана пунша и два ломтика удивительно тонкой пиццы пепперони позже, были официально введены Люси, а затем она провела следующие десять минут, пытаясь избежать Макса. Нора была права: он был красив, но он слишком флиртовал, как для парня с сумасшедшей подружкой дома. Она, Нора и Джордан уселись на постели Джордан перешептываясь, в период между приступами смеха, оценивая всех мальчиков, когда Люси решила, что она и так уже слишком много приняла волшебного пунша. Она ушла с вечеринки и скользнул вниз по лестнице, ищя спокойный воздух.

Ночь была прохладной и сухой, не такой как в Техасе. Этот ветерок освежал её кожу. Было несколько звезд, и несколько детишек во дворе, но ни кого из них Люси не знала, так что она почувствовала себя достаточно свободной, чтобы сесть на одну из каменных скамеек, между двумя дюжинами кустов пионов. Они были её любимыми цветами.

Она приняла это как доброе предзнаменование, когда на земле вокруг её общежития они цвели даже в конце августа. Она потрогала сильно закругленные лепестки одного из полных белых цветов и наклонилась, чтобы вдохнуть его мягкий аромат.

- Привет.

Она подскочила. Нюхая цветок, она не видела, что он приблизился. Теперь пара рваных кроссовок стояла прямо перед неё. Её глаза поднимались: потертые джинсы, черная футболка, тонкий красный шарф, повязанный свободно вокруг его шеи. Её сердце замерло, и она не знала почему; она даже не видела его лицо — короткие золотые волосы... неприлично мягко выглядящие губы, глаза, столь великолепные, что Люси задержала дыхание.

- Я сожалею, - сказал он. - Я не хотел напугать тебя.

Какого цвета были его глаза?

- Это не то, почему я ахнула. Я имею в виду... - Цветок выпал из её руки, тремя лепестками падая на обувь мальчика.

Скажи что-нибудь.

Он любит меня. Он любит меня, нет. Он любит меня.

Не это!

Было физически невозможно сказать что-либо. Мало того, что этот парень был самой невероятной вещью, которую Люси когда-либо видела в своей жизни, он приблизился к ней и представился. То, как он смотрел на неё, заставляло Люси чувствовать себя, так, словно она была единственным человеком во дворе.

Как будто она была единственным человеком на земле. И оно уносило её.

Инстинктивно, она протянула руку, чтобы коснуться её ожерелья — и нашла, что её шея была голой. Это было странно. Она всегда носила серебряный медальон, который её мама дала ей на восемнадцатый день рождения. Это была семейная реликвия, содержащая старую фотографию её бабушки, очень похожую на Люси, сделанную прямо во время её встречи с человеком, который стал её дедушкой. Неужели она забыла одеть его в то утро?

Парень наклонил голову и слегка улыбнулся.

О нет. Она смотрела на него все это время. Он поднял руку, словно посылал маленькую волну. Но он не махал. Его пальцы зависли в воздухе. И её сердце заколотилось, потому что она внезапно осознала, что она понятия не имела, что этот незнакомец будет делать. Он мог сделать что угодно.

Возможно, это был дружеский жест. Он мог щелкнуть ею. Она действительно нахально смотрела на него, как сумасшедший преследователь. Это было нелепо. Ей было не по себе.

Он махнул рукой, как бы говоря, привет я здесь. - Я Даниэль. - Когда он улыбнулся, она увидела что его глаза были великолепно серыми с намеком на фиолетовый. О Боже, она собирается влюбиться в парня с фиолетовыми глазами.

Что бы сказала Нора?

- Люси, - она наконец оправилась. - Люсинда.

- Клево. - Он улыбнулся снова. - Как Люсинда Уильямс. Певица.

- Откуда ты знал это? - Никто никогда не догадывался про Люсинду Вильямс. - Мои родители встретились на концерте Люсинды Вильямс в Остине, в Техасе, - добавила она. – Я оттуда.

- Сущность - мой любимый её альбом. Я слушал его в течении половины поездки сюда из Калифорнии. Техас, да? Много адаптировалась, переходя в Емеральд?

- Полный культурный шок. - Было похоже на самую честную вещь, которую она сказала за всю неделю.

- К этому можно привыкнуть. Я все-таки сделал это после двух лет.- Он протянул руку и коснулся её плеча, когда заметил панику на её лице. - Я шучу. Ты выглядишь гораздо более гибкой, чем я. Увидимся на следующей неделе, и ты будешь полностью укомплектована, одета в свитер с большой ‘E’ на нем.

Она смотрела на свою ладонь, на её руку. И, более того, она переживает тысячу маленьких взрывов внутри неё, как финальный фейерверк на Четвертое июля. Он рассмеялся, и затем она засмеялась, и она не знала, почему.

- Ты, - она не могла поверить что она собиралась сказать этому образцово-великолепному старшекласснику из Калифорнии, - хочешь присесть?

- Да, - ответил он мгновенно, потом бросил взгляд на окна, где горел свет и проходила вечеринка. - Ты случайно не знаешь, футбольная вечеринка проходит где-то там?

Люси указал, слегка кивнув. - Я там была. Это прямо наверх по лестнице.

- Не весело?

- Там было весело, - сказала она. - Я просто...

- Подумала, что тебе нужно перевести дух?

Она кивнула.

- Я должен был встретиться с другом. - Даниэль пожал плечами, глядя в окно, где Нора флиртовала с кем-то, кого они не могли увидеть. - Но может быть, я уже… - Он скосил на неё глаза, и она сообразила, ужаснувшись, что она разговаривала с ним, с цветочной пыльцой на её носике. Не в первый раз…

- Ты посещаешь биологию в этой четверти? - Спросил он.

- Ни за что. Я едва пережила её в средней школе. - Она посмотрела на него, в его глазах определенно был оттенок фиолетового. Они засияли, когда она сказала, - почему ты спрашиваешь?

Даниэль покачал своей головой, словно он думал о том, что не хотел говорить вслух.- Ты только… Ты выглядишь так знакомо. Я могу поклясться, что мы где-то встречались раньше.