Темы религиозной веры, любви и патриотизма в творчестве В. В. Розанова

Каковы особеиности лимературного стиля и основнш те~,
мы философского творчества В. В. РозановеП:

Василий Васильевин Розанов (1856—1919) был в высшей сте-пени ориганальным мыслителем, обладавший большим литера-турным талантом. Его творчество, внешне бессистемное и крайне субъекгивное, основано на едином принципе непосред-ственного созерцания, обладает глубокой внутренней стройно-стью.

Розанов вошел в историю русской культуры как ниспро-вергатель признанных авторитетов, бросивший вызов всемогу-щему общественному мнению. В связи с этим на его долю вы-пало немало упреков, издевательств и брани. Каких только прозвищ не давали ему: «двурушник», «гнилая душа», «свинобог» и т.д. Но читатели более проницательные сразу же ощутили за внешней вызывающей формой болыиую нравст-венную чуткость, поразительную пытливость мысли, тонкое чувство юмора. А. А. Блок писал: «Прочтите замечательную книгу Розанова «Опавшие листья». Сколько там глубокого о печати, о литературе, о писательстве, а главное — о жизни». А. М. Горький высказался так: «Я считаю В. В. (Розанова. — Прим. авт.) гениальным человеком, замечательным мыслите-лем, он любимейший мой писатель». И даже скупой на похва-лы А. П. Чехов отозвался на одну из статей Розанова о Н. А. Некрасове: «Давно, давно уже не читал ничего подобно-го, ничего такого талантливого, широкого, умного».

Так что же представляет из себя В. В. Розанов в действи-тельности как мыслитель и как человек? Каково его место в истории русской философии и культуры?

В. В. Розанов родился в Ветлуге — уездном городке Кост-
ромской губернии, в небогатой семье. Розанов так описывает
обстановку дома, в котором он провел свое безрадостное детст-
во: «Дома был сор, ссоры, курево, квас, угрюмость мамаши и
вечная опасность быть высеченным». После кончины рано
умерших родителей он рос под опекой старшего брата, рабо-
тавшего учителем.,

В гамназии Розанов, по его признанию, учился очень дур-но; главную причину этого он видел в господствовавшем там духе казенщины. В 1878 г. Розанов поступил на историко-филологаческий факультет Московского университета. Но и университет не оправдал его надежд. Формальная образован-ность, академическое просвещение не могли его насытить. «Вовсе не университеты вырастшш настоящего русского чело-века, а добрые, безграмотные няни», — читаем мы в «Опавших листьях».

По окончании университета Розанов более 10 лет работал учителем истории и географии в городах Орловской и Смолен-ской губернии. Эта работа не слишком его привлекала. О своей «несовместимости» с казенным духом гамназии он писал: «Форма: а я бесформен. Порядок и система, а я бессистемен и даже беспорядочен».

Весь свой досуг Розанов отдавал работе над большим фило-софским сочинением «О понимании». В 1886 г. книга была опубликована, но осталась незамеченной критикой. Эта един-ственная работа Розанова, посвященная чисто философским вопросам. Показывая противоречивость процесса познания, автор обосновывал идею о понимании как цельном, интегриро-ванном знании, включающем эмпирический, рациональный, а также религиозный подходы. Таким образом, Розанов впервые в истории философии использовал понятие «понимание» в ка-честве научного термина в отличие от его обычного словоупот-ребления. Труд Розанова сввдетельствовал о хорошо усвоенном им гегельянстве, хотя в нем и не было каких-либо ссылок на философскую литературу.

Книга написана скучным, бесцветным языком и резко от-личается от зрелых розановских произведений. Но знающих «позднего» Розанова в этой ранней книге поразит его несо-мненная способность мыслить строго логически, «научно», пи-сать в стиле классической философской традиции.

Первая неудача заставила Розанова искать других, общедос-тупных форм самовыражения. Но и в дальнейшем Розанова занимали самые общие фшгософские темы: о боге и мире, их соотношении и взаимосвязи; о разуме, нравственном чувстве и религиозной вере; о принципах и целях человеческой жизни. По основному содержанию творчества Розанов — один из наи-более сильных философов религиозно-идеалистического на-

правления. Проблема религиозной веры занимает центральное место и в его қ ниге о Ф. М. Достоевском «Легенда о Великом Инквизиторе» (1891), которая впервые заставила обратить на него общее внимание.

По мере того как писательская деятельность Розанова ста-новилась более активной, ему становилось труднее сочетать ее со службой в гамназии. И наконец, при содействии известного публициста Н.Н. Страхова в 1893 г. Розанов переселяется в Пе-тербург. Здесь он попадает в среду консервативно настроенных писателей и журналистов славянофильского направления, ко-торые активно боролись с радикализмом. В 1899 г. Розанов стал постоянным сотрудником консервативной газеты «Новое вре-мя» и всецело занялся литературной деятелыюстыо.

С этого времени начался период наибольшей творческой активности и быстрого роста популярности Розанова. Одно за другим выходят его самые известные произведения, доставив-шие ему громадную славу: «Религия и культура», «Около цер-ковных стен», «Метафизика христианства», «Уединенное», «Опавшие листья». Значительно улучшшюсь материальное по-ложение Розанова. Однако в Ітоследние годы жизни ему вновь, как в детстве, пришлось испытать нужду и лишения.

Спасаясь от революционных потрясений, он вместе с семь-ей в сснтябре 1917 г. вынужден был покинуть Петроград и пе-реехать в Сергиев Посад под Москвой. После закрытия (сразу же после Октября) гә зеты «Новое время» Розанов остался без всяких средств к существованию. Но и в этих условиях он про-должал писательскую деятельность. В 1917—1918 гг. им было написано последнее произведение «Апокалипсис нашего вре-мени», в котором отразилась его растерянность, боль и непри-ятие революции.

Несмотря на посильную помощь друзей, особенно П. А. Флоренского, уделом Розанова и его семьи стала крайняя ни-щета. До последнего дня своей жизни русский философ и пи-сатель В. В. Розанов размышлял о России и ее судьбах. Он умер в феврале 1919 г. в окружении родных и друзей, причас-тившись по православному обычаю.

Духовный мир Розанова очень сложен и противоречив. На-чав с рационализма, он довольно скоро стал проявлять себя как религиозный мыслитель. Но склоняясь к религаозному мисти-цизму, не отказывался, однако, и от былого рационализма.

«Мир создан не только рационально, но и священно», — счи-гал он. Вместе с тем Розанов признавал значение реального, материального мира: «Реалыюсть есть нечто высшее, нежели разумность, истина». Мировоззрение Розанова — своеобразный сплав рационалшма и веры, реализма и мистицизма. Эта про-тиворечивость и порождала резкие антирелигиозные выступле-ния Розанова. Однако из этих выступлений ошибочно было бы делать вывод о его атеизме. Розанов был глубоко верующим человеком. Бог для него безусловно существует. «В конце всех вещей — Бог. И в начале вещей — Бог. Он — все. Корень все-го», — Ішсал он в «Опавших листьях». Его критика религии не носила богоборческого характера, а была формой богоискатель-ства, богостроительства.

Самобытному розановскому мировосприятию соответство-вал и его оригинальный литературный стиль. Исследователи усматривали сходство его стиля с исповедями Августина Бла-женного и Ж.-Ж. Руссо, «Мыслями» Б. Паскаля и афоризмами Ф. Ницше. Сам он считал для себя важным опыт Ф. М. Достоевского и Н. С. Лескова, Н. Н. Страхова и К. Н. Леонтьева.

Зрелый Розанов, по меткому замечанию В. В. Зеньковского, оетакляет впечатление прихотливого импрессиониста, нарочито не желающего придать своим произведеншш логаческую стройность¹. Тонкость и глубина его наблюдений, доверие ко всякой, даже случайно забредшей в голову мысли, првдают яр-кость его писаниям. Редко кому из русских писателей бьша присуща в такой степени магия слова. Сам писатель так рисует свой стиль: «Шумит ветер в полночь и несет листы. Так и жизнь в быстротечном времени срывает с души нашей воскли-цания, вздохи, полумысли, получувства. Которые, будучи зву-ковыми отрывками, имеют ту значительность, что «сошли» прямо с души, без всякого постороннего. Просто душа живет... т.е. «жила», «дохнула»... Однако кое-что я успевал записать на бумагу. Записанное все накагшивалось. И вот я решил эти опавшие листья собрать»².

¹ См.: Зенъковский В.В. История русской философии. Т.1. 4.2. - Л.: ЭГО, 1990. -С. 266.

² Розанов В.Б. Уединенное. - М.: Московский рабочий, 1990. — С. 22.

И все же волшебство розановского стиля коренится не столько в его блестящей форме, сколько в самобытном, глубо-ком содержании. Розанов едва ли не самый замечательный пи-сатель из русских философов. В то же время он и подлинный философ, упорно пролагающий свой путь, свою тропинку. Цельность и единство внешне пестрому творчеству Розанова првдает его приверженность ряду основных тем. И главнейшая из них, конечно же, тема религии.,

В чем выражается теси& я взатосвязь проблем Бога а человека в творчестве Роз& нова? В че/л состоит различие в поитании роли сексуальнш влечеиии в антропологиче-ской концепции В. В. Розаиова и 3. Фрейдв?

В религиозных представлениях Розанова немало противоре-чий. Несомненно, что мыслитель всем существом своим вле-чется к религиозным проблемам, они вызывают в нем жгучий интерес. Но вместе с тем он известен как суровый критик хри-стианской религаи. По его мнению, христианская вера, цер-ковная практика пронизаны догматизмом, равнодушием к про-блемам реальной жизни.

Критические настроения Розанова укрепились и развились отчасти под влиянием личных мотивов. Дело в том, что его второй брак не был признан Церковыо, и дети от этого брака считались «незаконнорожденными». Отсюда и основная пре-тензия Розанова к Церкви. Он пишет, что эта сторона жизни для Церкви — радости семейной жизни, брак, вопросы пола — «грязь и мерзость». А поскольку семья занимает важнейшее ме-сто в жизни большинства людей, оказывается, что Церковь сторонится и других важных жизненных проблем, не любит самого человека. Критикуя сущность христианства, Розанов указывал на преобладание в нем аскетических, негативных мо-тивов, безкрасочность, бледность облика самого Христа, отсут-ствие вокруг него улыбок, радости. Христианство представляет-ся Розанову столь же черньш, как цвет монашеской рясы.

Однако в острых критических выступлениях Розанова на тему религии явно ощущалось, что любви здесь никак не меньше, чем отрицания. Так гө рячо спорят только о предмете очень близком. Критикуя религаю, он тем не менее испытывал неодолимое тяготение к ней, не мыслил себя без Бога и молит-

вы: «Выньте, так сказать, из самого существа мира молитву, еделайте, чтобы язык мой, ум мой разучился словам ее, самому делу ее, существу ее; чтобы я этого не мог, люди этого не мог-ли; и я с выпученными глазами и ужасным воем выбежал бы из дома, и бежал, бежал, пока не упал. Без молитвы совершенно нельзя жить. Без молитвы — безумие и ужас»¹.

Как отметил один из первых исследователей творчества Ро-занова Э. Голлербах, сложность и противоречивость его рели-гаозной позиции связана с тем, что глубоко, мистически при-нимая Бога сердцем, он не мог столь же прочно принять его рассудком².

Напряженные духовные искания Розанова, его настойчивые призывы к обновлению религии явились пророческим преду-преждением о близости грозных потрясений для православной Церкви. И хотя эти призывы не были должным образом услы-шаны, они тем не менее явшшсь важным стимулом развития русского религиозного Ренессанса начала века, безусловно спо-собствовали развитию национальной религиозно-философской мысли.

Тема религии тесно связывалась у Розанова с темой челове-ка, антропологаческой проблематикой. В понимании сущности человека он отстаивал представления о единстве божественного и природного, духа и плоти. Но особенность его подхода к этой традиционной теме в философии состояла в том, что ярчайшим воплощением человеческой сущности он считал половую лю-бовь — высший синтез души и тела. Глубочайшее проникнове-ние в тайны пола является самым ценным вкладом Розанова в историю философской мысли. По свидетельству А. Белого, «... когда Розанов Ішшет о поле, он сверкает. Тут его имя останет-ся в веках». Половая жизнь, убеждал Розанов, не есть нечто постыдное, запретное, а есть мистическая основа жизни чело-века, семьи, общества. Именно на этой основе у человека рож-дается «море мысли и воображения». «Чудесное и святое воссо-единение мужчины и женщины», пишет он, есть «узел приро-ды», центр гармонии. Как «... нет крупинки в нас, ногтя, воло-са, капли крови, которые не имели бы в себе «духовного нача-

¹ Розанов В.В. Уединенное. — С.46. '

² Голлербах Э. В.В.Розанов. Жизнь и творчество. — Птг., 1922. — С.57.

ла», так нет в нас даже малой частицы, которая была бы лише-на «полового начала». И даже когда мы что-нибудь делаем, хо-тим или намерены якобы вне пола, «духовно»... это есть поло-вое же, но только так запутанное и преображенное, что не уз-наешь лица его»¹.

Розанов сумел освоить щекотливую тему половой жизни с предельной откровенностью, но без пошлости. Только непони-мание сути его сочинений приводило к тому, что некоторые из них запрещались по обвинению в порнографии. Тема пола у Розанова всегда неразрывно связана с темой брака и семьи. Сторонник здоровой, полнокровной семейной жизни, он ста-вил своей задачей «дать почувствовать семью как ступень под-нятия к Богу». Хотя тема пола получила в интеллигентских кругах России начала века весьма широкое распространение, по существу, только у Розанова она была органически связана с проблемой обновления религаи, потребностями общества и се-мьи. Мыслитель утверждал простую в своей основе истину: пол всегда одухотворен, ибо он от Бога, а дух всегда связан с по-лом.

По той огромной роли, которую Розанов отводит половой жизни, он явно духовно близок основоположнику психоанализа Зигмунду Фрейду (1856—1939). Розанов, как и Фревд, но совер-шенно независимо от него, улавливает глубокую, таинственную связь социальной жизни с различными сферами человеческой психики. Однако между двумя мыслителями есть и существен-ная разница. По мнению Фрейда, сексуальные влечения прояв-ляются преимущественно в опасных, темных, разрушительных инстинктах человека. Для Розанова половое влечение является воплощением светлых, положительных начал в человеке, мис-тической основой, из которой вырастает личность и через ко-торую человек связан с Богом.

Несомненной заслутой Розанова в разработке антропологи-ческой проблематики является страстная проповедь единства физического и духовного начал в человеке, целостности чело-веческого «я», борьба против одностороннего рационализма и аскетизма. Конечно, трудно найти применение возвышенно-

¹ Розанов В.В. Люди лунного света. - М.: Дружба народов, 1990. — С. 72—73, 135-138.

религиозному учению Розанова о поле, браке и семье в ны-
нешней суровой действительности. Но, возможно, в будущем
его идеи будут восприняты как одно из самых значительных
достижений нашего века.,

Квково содержвние темы Родееиы и революции в творче-стве 8.8. Розанова? Почему некоморт критики нвзывали его «гетальным обывамелем»?

Постоянные размышления о вере, человеческой любви, ес-тественно, подводят Розанова к третьей его основной теме — теме Родины, России. Тема судеб России — одна из главных связующих нитей его творчества.

,, Розанов — очень русский писатель, настолько русский, что зарубежная литература, политика, действительность для него почти не существуют. «Кроме русских, единственно и исклю-чительно русских, мне вообще никто не нужен, не мил и не интересен», — пишет он в «Опавших листьях». Но его позиция — не узкий национализм человека, ищущего корысти своему народу и в конечном счете самому себе. Просто, по Розанову, истоки всякого гуманизма — в сердечной привязанности ко всему родному, к стране, к семье, где вырос. Отсюда — реаль-ный путь к единой семье «всечеловечества».

С большой любовью относясь к своему народу, Розанов в то же время резко выступал против темных, саморазрушительных сил в русской натуре. Главными причинами этой тяжелой ду-ховной болезни он считал «ложный пафос общественности», «общественный шум» в сочетании с традиционной русской ле-нью, нежеланием делать регулярную положительную работу, нигилизм. «Малую травку родить труднее, — пишет он, — чем разрушить каменный дом». Одну из причин распространения нигилизма Розанов видел в неуважении к национальным тра-дициям. «До нас ничего важного не было. И нигилизм наш по-стоянно радикален: мы построяем все с начала»¹. Причем Ро-занову одинаково неприятны нигилисты как слева, так и спра-ва. По его мнению, немаловажную роль в формировании этого разрушительного духа сыграли неверные установки нашей ли-тературы, особенно революционно-демократической. Все, что догматично, черство, бездушно, сухотеоретично, все, что умер-щвляет живую жизнь, враждебно Розанову. И все это он назвал