Сааппа- Хосуун

Сааппа-Хосуун имел двух братьев. Однажды он высматривал свои сети. В это время откуда-то с южной стороны подъехал тунгус на двух оленях белой масти, запряженных в нарту. Дело было весной в девятый месяц. Сааппа-Хосуун почему-то на одну ногу был бос. Тунгус обратился к нему с вопросом: «Не знаешь ли ты Сааппа-Хосууна?»

«Нет, не знаю».

«Как ты не знаешь Сааппа-Хосууна, что ты за дрянь человек? Вот я прострелю твою спину!»

«Если тебе пришло такое желание, стреляй. Как собака я сгину здесь. Кто же взыщет за это?»

Тунгус, не долго думая, стал выпускать стрелы одну за другой. Он стрелял не переставая, пока С.-Х. в трех местах долбил про­руби. Так много было у него стрел. Но С.-Х. каждую стрелу хватал руками и, проломив, втыкал торчком в кучу снега, что около про­руби. Тунгус в страхе начал погонять оленей. С.-Х., не выпуская из рук пешни, бросился за ним вдогонку. Настигнув, он схватил тунгуса за косу и стащил с нарты. Тут же пешней срезал косу и сказал: «Живи, не велика слава убить тебя!»

Тунгус уехал. Добравшись до опушки леса, он остановился. Им овладели горестные мысли: «Что же я расскажу товарищам и друзьям-ровесникам по поводу утраты косы? Чем оставаться жить на посмеяние равных, для порицания ближних, будет гораздо лучше удавиться здесь».

Подумав так, он удавился.

У этого витязя дома оставались мать, младший брат и сестра. Он, уезжая, заказал им: «Если я не возвращусь к исходу этого девятого месяца, спасайте свою жизнь».

Прождали его до исхода девятого месяца. Наконец, сестра гово­рит брату: «Иди-ка, разузнай у соседей про судьбу брата».

Парень пошел. Скоро он наткнулся на труп брата, висящий на дереве. Затем он нашел и оленей его, присоединившихся к чужому стаду. Возвратился домой и рассказал обо всем сестре. Та гово­рит: «Брат говорил, что поедет к Сааппа-Хосууну. Вероятно, это он покончил с ним. Теперь и нам самим нужно подумать о спасе­нии».

В это время С.-Х. пришел к этим тунгусам и, спрятавшись снаружи чума, прислушивался к разговорам. Сестра говорит: «Па­ренек, у нас вышла вся провизия. Иди-ка за дикими оленями!»

Парень, схватив лук и стрелы, тотчас же отправился на охоту, сказав, что вернется вечером. Около полудня он уже подходил к дому, неся на спине туши четырех оленей. На берегу озера, около которого они жили, была большая лиственница, свернув­шаяся набок. Парень, подойдя к этому дереву, стал озираться. Вдруг он слышит Сааппа-Хосууна: «Эй, парень поберегись-ка, я стреляю!»

Оказывается, он улегся около проруби, спрятавшись за кучей льда. Парень, заметив С.-Х. сбросил свою ношу и взмолился: «О, мой повелитель, какую славу заработаешь, умертвив меня? Я соби­рался бежать отсюда, вот и провизию себе наготовил. Теперь я в твоей власти, не могу переместиться на вершок, сдвинуться на расстояние одной четверти. Но прежде чем прикончить, разреши мне хотя бы свидеться с сестрой».

«Ты говоришь правду, не велика честь убить тебя!» — с этими словами С.-Х. выскочил из засады.

«Ну что стоишь, идем к тебе!» — схватив парня за руку, С.-Х. повел его в юрту. С.-Х. говорит старухе-матери: «Твой старший сынок, видимо, глупый парень. Он напал на меня, когда я долбил прорубь. Я не хотел убивать его, отпустил на волю, срезав косу. Надо бы тебе унимать сына. Иначе, не ровен час, наткнется на острие пики, порежется об лезвие».

Ему говорят в ответ: «О, наш повелитель, его уже нет в живых, он удавился!»

С.-Х. говорит: «Этого младшего сына оставлю у вас кормильцем. Только пусть он не вздумает тревожить меня, старого человека, чтобы порассчитаться за смерть брата».

С.-Х. вернулся к себе домой. Говорят, позже один из его братьев женился на той тунгуске.

Сааппа-Хосуун считается якутом Усть-Янского улуса. Он жил будто бы в глубокой древности. Этот рассказ я слышал в Усть- Янске три года тому назад от тамошнего якута Григория Шамаева.

Даада Иван, 27 лет, якут Верхоянского улуса из Дулгалаха.

Постоянно живет на Омолое. Март 1924 г. Кюсююр.