Глава тридцать седьмая

Через пару минут после того, как позвонил Майки, мне каждую минуту стал звонить отец. Я не брал трубку и только выключил звук в телефоне. Мы с Фрэнком отошли от главного входа в парк, чтобы нас случайно не увидел какой-нибудь знакомый наших родителей.

Но теперь я не понимал Майки. Я думал, что он будет первым, кто убьет меня и Фрэнка, но оказывается, что теперь он за нас. Что за хрень творится в его голове?!

В центре парка было мало людей и, выбрав скамейку почище, мы сели на неё. Фрэнк смотрел прямо перед собой и был погружен в свои мысли. Я пытался не думать о том, что с нами будет. Достав телефон из кармана, я увидел тридцать шесть пропущенных от отца и пять пропущенных от мамы.

Сейчас я выглядел трусом. Боялся поднять трубку и поговорить с отцом. Но что он мне скажет кроме того, что я ужасный сын и прочее в этом духе?

Я снова спрятал телефон в карман и посмотрел на Фрэнка. Мы могли бы просто уйти куда-нибудь, и всё, но это просто глупые мысли. Куда мы уйдем? Я и дня на улицах Нью-Джерси не проживу. Пожить у друзей? А какие у нас друзья? Найти где-нибудь квартиру? На нее нужны деньги, а денег у нас нет.

Фрэнк - несовершеннолетний, и я начал нагружать свою голову мыслями о том, что сейчас к нам прибежит полиция, схватит меня и упечёт за решетку. А это могло действительно случиться. Хотя у нас разница в возрасте не такая уж и большая, всё равно полиция была для меня чем-то страшным.

Слишком быстро о нас с Фрэнком узнали. Я думал, что у нас получится побыть в тени хотя бы где-то месяц, может, чуть больше, но нет же.

Сегодня на ночь я даже и не думал идти домой. Не знаю, где буду ночевать, но только не дома. Да и Фрэнк уж точно не пойдет домой. Что нам делать? Надеяться на какую-нибудь удачу.

-Фрэнк – тихо позвал я его.

Наверно, он меня даже не услышал. Тяжело вздохнув, я выпрямил ноги и опять начал думать о том, что нам делать.
Мы могли бы сейчас разойтись навсегда и дома объяснить, что эта была ошибка или… просто захотелось попробовать чего-то нового. Но что-то мне подсказывало, что мы бы опять встретились, и эта история опять повторилась. Мы не уходим друг от друга, мы стали зависимы.

Я вздрогнул, когда нашу тишину резко нарушила громкая музыка, которая доносилась с телефона Фрэнка. Он нехотя вытащил телефон из кармана и пару секунд смотрел на дисплей телефона.

-Мне ответить? – Фрэнк посмотрел на меня, делая музыку потише.

-Я не знаю.

-Мне всё равно придется с ним говорить.

Он приложил телефон к уху и зажмурился, услышав крики отца. Даже я слышал, как громко кричал его отец, но из всего этого я так ничего не смог разобрать.

-Пап, послушай… я всё понимаю.

Фрэнк подсел поближе ко мне, кладя голову мне на плечо.

-Хорошо… нет… да, я с ним. Не кричи… я понял. До завтра.

Он выключил телефон и спрятал его в карман, а затем обнял меня вокруг талии.

-Ну, что?

-Ничего. До завтра он отойдет. Мама должна вбить ему в голову хоть что-то. Я надеюсь на это. И ты тоже поговори со своими предками.

-С моими будет куда сложнее.

-Я думаю, что они поймут тебя.

-Нет, – я поднялся с лавочки, спрятал руки в карман и стал расхаживать перед Фрэнком, – они не поймут, потому что мой отец люто ненавидит геев. Он мне ещё с детства вбил в голову, что геи - самые ужасные и мерзкие существа. Он даже их за людей не держит! Тогда представь, что он сделает со мной.

-Ничего, – спокойно ответил Фрэнк, пожимая плечами, – ты же его сын. Сядь и успокойся. Когда он позвонит, поговори с ним. Будет лучше, поверь мне.

Фрэнк поднял на меня свои пронзительные карие глаза, и я на слово ему поверил. Медленно вдохнув полную грудь свежего воздуха, я ненадолго задержал его в легких, а затем медленно выдохнул.

Сейчас мне ужасно хотелось курить, но идти куда-нибудь за сигаретами не было желания. Не хочу, чтобы меня опять кто-то заметил. Я зарежу ту соседку когда-нибудь ночью.

-Почему ты думаешь, что они нас поймут? – я сел на корточки перед Фрэнком и положил одну руку ему на колено.

-А почему ты думаешь, что они нас не поймут?

Я закусил нижнюю губу слегка улыбнувшись.

-У нас не самая ужасная история. Некоторые люди и с худшим жили. Просто… для них это что-то вроде внезапности. Как вот твой отец. Он думал, что своими рассказами о том, что геи плохие, кто-то из вас не стал бы им. Но он ошибся. Может, во всём этом он будет винить себя, но так оно и есть. Геи, они тоже любят.Мы же с тобой ничем не отличаемся от других, правда? Почему им надо нас ненавидеть?

-Потому что это неправильно.

-А ведь делать всё неправильное - это так весело.

И да. Он снова был прав. Я не знал, что завтра будет, но это всё казалось уже таким нестрашным. Они - мои родители, и должны принять меня таким, каким я являюсь. Тем более, сейчас Майки на нашей стороне (я надеюсь на это), он может до завтра что-нибудь доказать им.

Я достал телефон из кармана, чтобы позвонить папе, но мне этого не надо было делать. Он сам мне звонил. Выпрямившись, я немного отошел от Фрэнка и дрожащим пальцем нажал на «Ответить».

-Ты уже совсем страх потерял, тварь?! – тут же раздается в трубке, и мне приходится немного оттянуть телефон от уха.

-Пап…

-Не смей меня так назвать! Я тебе больше никакой не отец!

-Хорошо, – спокойно говорю я и закатываю глаза.

-Где ты сейчас?! Ты с ним?! Я поговорил с его отцом, и он тоже не в восторге от того, что его сын - какой-то педик!

Как ни странно, я реагировал на всё это спокойно, но если бы он это говорил мне в лицо, то было бы всё по-другому. Мы бы точно подрались.

-Хватит! Ты ни черта не понимаешь! Хорошо. Я для тебя больше не сын и никто. Завтра все вместе соберемся и поговорим! И я уйду.

-Куда ты уйдешь? – теперь его голос стал беспокойным, слышалась небольшая тревога.

-Да куда угодно. Только чтобы тебе было не так противно жить рядом с педиком.

-Раньше целыми месяцами не выходил из дома, а теперь намылился куда-то?

-Потому что у меня появился человек, ради которого я готов на всё.

-Можешь хоть сейчас придти, собрать вещи и уходить. Мразь.

И это было последнее, что сказал мне отец. Послышались гудки, которые ещё больше действовали на нервы. Меня всего трясло от злости. Я понял, как сильно ненавижу его. Они все меня ненавидели, а теперь ещё больше возненавидят.

Фрэнк ошибся. Мой отец не поймет меня. Я теперь - позорище в семье Уэев. Но это не сделало меня слабым, я становлюсь только сильнее.

Я услышал скрип снега и повернулся на звук. Фрэнк медленно подходил ко мне, но когда встретился со мной взглядом, то опустил голову.

-Всё хорошо. Так и должно было быть, – я прячу телефон в карман и иду вперед по дороге. Парень начинает идти за мной.

Он хотел как лучше, но я даже и рад, что всё так обернулось. Мне уже не помешало искать квартиру для нас, потому что отец Фрэнка тоже не потерпит в своем доме… педика. Только сейчас я понимаю, какое это мерзкое слово.