Позиция Китая по проблематике ядерного разоружения

Не вызывает сомнения, что Китай заинтересован в максимальном сокращении ядерных вооружений основных ядерных держав. Исходя из этой своей фундаментальной позиции, КНР выступает в Организации Объединенных Наций, других международных организациях, в том числе на многостороннем переговорном форуме – Конференции по разоружению в Женеве, за полное запрещение и ликвидацию ядерных вооружений. В рабочем документе, представленном китайской делегацией 28 апреля 2004 г. в Подготовительном комитете Обзорной конференции по ДНЯО 2005 г. в качестве рекомендации для указанной конференции, эта позиция сформулирована предельно ясно: «Государства, обладающие самыми большими ядерными арсеналами, несут особую ответственность за ядерное разоружение и должны взять на себя лидирующую роль в радикальном сокращении своих ядерных арсеналов, зафиксировать свои обещания по сокращению в юридической форме и уничтожить все ядерные вооружения, сокращаемые из своих арсеналов» [47].

Прекратив наработку оружейного урана и плутония и, очевидно, полагая на данное время достаточными свои запасы этих делящихся материалов [48], Китай поддерживает, особенно в последнее время, заключение Конвенции о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия (КЗПРМ). В этом определенно просматривается стремление Китая остановить рост ядерных возможностей своих азиатских соседей. Нельзя исключать того, что и сам Китай не очень заинтересован в выработке юридически обязывающего соглашения о ЗПРМ. Впрочем, из-за отрицательного отношения США к возможности достижения контролируемой договоренности по КЗПРМ, заявленного в июле 2004 г., перспективы соглашения по данной проблеме представляются еще более мрачными, чем ранее. Женевская конференция по разоружению в течение ряда лет буксует на одном месте – как по данному вопросу, так и по другим аспектам разоружения.

На 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2004 г. при рассмотрении внесенного Малайзией от имени Движения неприсоединения проекта резолюции по пункту повестки дня «Содействие многосторонним действиям (multilateralism) в области разоружения и нераспространения» китайская делегация заявила, что ни одна страна не может действовать в одиночку и что «наш долг повелевает продвигать дело многостороннего контроля над вооружениями и разоружения» [49].

Особенно активно – по понятным причинам – Китай выступает на международной арене против милитаризации космоса и в поддержку шагов по отказу от создания систем противоракетной обороны или, во всяком случае, по максимальному ограничению таких систем. По мнению известных американских китаистов Дж. Луиса и С. Литая, «ни одна страна не проявила такое внимание к стратегической оборонной инициативе США (СОИ), выдвинутой в 1980-е гг., как Китай», и китайские военные «неоднократно требовали от конструкторов ракет сконцентрировать усилия в предстоящие годы на выживаемости ракет и их способности преодоления противоракетной обороны» [50].

КНР решительно поддерживала сохранение Договора по ПРО между США и СССР 1972 г. до тех пор, пока США в одностороннем порядке не денонсировали его. Китайские представители подчеркивали, что этот Договор является «краеугольным камнем глобального стратегического баланса» и основой не только двухстороннего – между США и Россией, но также и «многостороннего процесса ядерного разоружения. […] Договор должен неукоснительно соблюдаться до тех пор, пока мы не достигнем цели всеобщего уничтожения ядерного оружия» [51]. Как отмечали американские специалисты по контролю над вооружениями М. Ливай и М. О’Хэнлон, «готовность России терпимо, без решительных протестов, отнестись к выходу администрации Буша из Договора по ПРО поставила Китай в тяжелое положение. Последний, очевидно, ожидал, что Москва возьмет на себя инициативу с целью заставить администрацию США заплатить дипломатическую цену за снятие ограничений на создание противоракетной обороны и, возможно, попытаться убедить Соединенные Штаты согласиться на некоторые ограничения на будущее развертывание ПРО». Американские специалисты делают из этого вывод, что «Китай имеет больше оснований для беспокойства по поводу стратегического баланса с Соединенными Штатами, чем Россия. С учетом характера спора между Пекином и Вашингтоном по поводу Тайваня, Китай, а не Россия может в конце концов оказаться в состоянии войны с Соединенными Штатами» [52].

В «Белой книге» от сентября 2005 г. по вопросу о ПРО говорится следующее: «Исследования, разработки и развертывание систем противоракетной обороны ни в коей мере не дают эффективного решения проблемы. Китай не хотел бы, чтобы противоракетная система оказала негативное воздействие на глобальную стратегическую стабильность, создала бы фактор нестабильности для международного мира и безопасности, подорвала бы доверие между крупными державами, нанесла бы ущерб законным интересам безопасности других государств. Китай в еще большей степени выступает против сотрудничества некоторых стран в области противоракетной обороны в целях дальнейшего распространения технологий баллистического ракетостроения. Китай считает, что соответствующие государства должны повысить транспарентность своей программы ПРО в интересах углубления доверия и рассеивания подозрений. Поскольку вопрос о Тайване затрагивает его коренные интересы, Китай выступает против попыток любой страны оказать помощь или предоставить защиту какими бы то ни было средствами Тайваньскому региону Китая в области противоракетной обороны».

В июне 2002 г. делегации Китая и Россия совместно внесли на рассмотрение Конференции по разоружению в Женеве рабочий документ «Возможные элементы будущей международно-правовой договоренности о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов». Согласно этому предложению, основные обязательства государств состояли бы в том, чтобы не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с любыми видами оружия, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом; не прибегать к применению силы или угрозе силой в отношении космических объектов; не оказывать содействия и не побуждать другие государства, группы государств, международные организации к участию в запрещаемой деятельности [53].

Как следует из цитировавшегося выше рабочего документа Китая от 28 апреля 2004 г., Китай выступает за то, чтобы на Женевской Конференции по разоружению велись переговоры и по ядерному разоружению, и по КЗПРМ, и по запрету на вывод оружия в космос, что, однако, не представляется реальным из-за нынешней позиции США и некоторых других государств.

Наблюдатели обратили внимание на заявление генерального директора департамента по контролю над вооружениями и разоружению МИД КНР Лю Цзеи, сделанное в апреле 2004 г., в котором он призвал ядерные державы «не проводить исследования и не разрабатывать новые виды ядерного оружия» [54]. Это расценивается как реакция Китая на работы, проводимые в этом направлении в США.

Представляется очевидным, что развертывание американской ПРО подталкивает Китай не только к пересмотру его подхода к ядерному оружию и к сокращению ядерных вооружений, но потенциально способствует снижению заинтересованности в соглашениях о контроле над вооружениями и может инициировать рост вооружений.

На 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2004 г. китайская делегация при принятии традиционной резолюции по пункту «Предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве» высказала возражения против проведения научно-исследовательских работ и разработки космического оружия, заявив, что «если сидеть сложа руки, то космос станет четвертой средой военных действий в дополнение к суше, морю и воздуху». Гонка вооружений в космосе нарушит стратегическую стабильность, а испытание оружия на низкой орбите «усугубит и так уже острую проблему космического мусора» [55].

На Обзорной конференции по ДНЯО в мае 2005 г. китайская делегация, в отличие от делегаций всех других ядерных держав-участниц Договора о нераспространении, практически не привела каких-либо сведений о предпринимаемых ею шагах по ограничению или сокращению своего ядерного арсенала, либо о своих намерениях в этом направлении, как это вытекает из буквы и духа обязательств Китая по ст. VI Договора. Свое заявление на пленарном заседании делегация свела к общей декларации в пользу ядерного разоружения, вновь обратив внимание на «тревожный факт» расторжения Договора по ПРО и (в который раз!) подчеркнув, что «два государства с самыми крупными ядерными арсеналами должны добросовестно выполнить Договор, который они заключили по сокращению своего ядерного оружия, и произвести дальнейшие сокращения своих ядерных арсеналов на контролируемой и необратимой основе, тем самым создавая благоприятные условия для окончательного, полного и всестороннего ядерного разоружения».

В разделе о ядерном разоружении своего национального доклада о выполнении ДНЯО (кстати, представленного впервые, очевидно, с учетом позиции стран Движения неприсоединения) Китай ограничился лишь самым общим заявлением о том, что он «последовательно и строго выполняет свои обязательства по разоружению в соответствии с ДНЯО и предпринимает серьезные усилия по продвижению международного процесса ядерного разоружения, по окончательному и полному запрещению и тщательному уничтожению всего ядерного оружия и созданию мира, свободного от ядерного оружия» [56].

Китайская делегация на последней Обзорной конференции на этот раз проявила непривычную для страны активность. В развитие своего пленарного заявления и доклада о выполнении ДНЯО делегация внесла на рассмотрение конференции шесть (!) рабочих документов со своими предложениями для включения в заключительный документ конференции [57]. Следует, в частности, отметить следующие характерные для китайской дипломатии и неизменно повторяемые предложения: многосторонние действия – верный путь содействия международному контролю над вооружениями и разоружению; «государства, располагающие крупнейшими ядерными арсеналами, несут особую ответственность за ядерное разоружение и должны взять на себя ведущую роль в деле радикального сокращения своих ядерных арсеналов на контролируемой, необратимой и юридически обязывающей основе»; «программа противоракетной обороны не должна нарушать глобальный стратегический баланс и стабильность»; «предотвращение вепонизации и гонки вооружений в космосе – в интересах всех стран»; «не должно разрабатываться легкодоступное для применения ядерное оружие малой мощности»; «должно быть вывезено на родину все ядерное оружие, размещенное за пределами своей территории»; «следует отказаться от политики и практики предоставления «ядерного зонтика» и «разделения ядерной ответственности»»; «следует отказаться от практики двойных стандартов в области ядерного нераспространения»; «ядерные державы должны понизить роль ядерного оружия в своей стратегии национальной безопасности» и т. п.

Обращает на себя внимание тот довольно нестандартный факт, что китайской делегацией был внесен отдельный рабочий документ по вопросу о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного и других видов оружия массового уничтожения. В этом документе было также вновь подчеркнуто, что иранский ядерный вопрос должен решаться «разумным образом» посредством диалога в рамках Международного агентства по атомной энергии и что следует оказывать поддержку Ирану и трем европейским государствам в их переговорах по достижению долгосрочного решения, при этом высказано новое соображение о том, чтобы этим переговорам содействовал «высокий представитель».

Как известно, на Обзорной конференции 2005 г. ядерная пятерка (Великобритания, Китай, Россия, Соединенные Штаты, Франция) не смогла из-за имеющихся среди этих государств разногласий согласовать свое совместное заявление о ходе выполнения ДНЯО. Главным пунктом расхождений был вопрос об отношении к ДВЗЯИ. Тут основным препятствием стало отрицательное отношение к Договору США, за которыми удобно расположился Китай. Остальные ядерные державы (Россия, Великобритания, Франция) участниками этого Договора являются.

Обзорная конференция по ДНЯО 2005 г., как известно, завершилась без принятия заключительного документа. На последнем заседании конференции китайская делегация, тем не менее, в твердой форме подчеркнула значение ДНЯО как гаранта международного мира и безопасности и как образец того, как снимать озабоченности в области безопасности на основе «многосторонних действий», отметив при этом особое значение универсализации Договора (т.е. присоединения к нему Индии, Пакистана и Израиля). Как свидетельствуют приводимые в настоящем обзоре материалы, перспективы дальнейшего развития ядерного арсенала Китайской Народной Республики и тенденции, проявляющиеся в ее ядерной политике, особенно с учетом неуклонного роста экономического и промышленного потенциала страны, заслуживают неустанного внимания с точки зрения российских интересов и со стороны мирового сообщества. Эти тенденции требуют постоянного и тщательного анализа в целях получения более ясного представления о воздействии внешнеполитической стратегии Китая на состояние международной безопасности и уровень стратегической стабильности в Азии и в мире в целом.