Китайская политика и практика в области ядерного нераспространения

В американских публикациях по проблемам нераспространения обращается большое внимание на вопросы безопасности и учета ядерных вооружений и материалов в КНР, и особенно на то обстоятельство, что Китай являлся одним из основных поставщиков ядерных технологий и оборудования для ряда развивающихся стран. Так, Фонд Карнеги в своих публикациях отмечал, что китайский практический подход к экспорту предметов ядерного и военного назначения не соответствовал нормам международного режима ядерного нераспространения.

В 1980–1990 гг. китайский ядерный экспорт, особенно в Пакистан, стал предметом серьезной международной озабоченности с точки зрения стандартов ядерного нераспространения. Согласно докладу Агентства США по контролю над вооружениями и разоружению от августа 1997 г., «до присоединения Китая к ДНЯО в 1992 г. Соединенные Штаты пришли к выводу, что Китай оказывал содействие Пакистану в создании ядерных взрывных устройств». Предполагалось, что КНР оказывала помощь Пакистану в строительстве реактора-наработчика плутония мощностью 50–70 МВт, который не находился под гарантиями МАГАТЭ. По сообщениям СМИ, в 1995 г. администрация Клинтона установила, что Китай продал 5000 кольцевых магнитов исследовательской лаборатории А.К. Хана в Кахуте по центрифужному обогащению урана, где производится оружейный ядерный материал. Директор ЦРУ Дж. Тенет заявил на сенатских слушаниях в 2001 г., что «китайские организации обеспечили в прошлом широкомасштабную поддержку пакистанским ядерным программам, как находившимся, так и не находившимся под гарантиями» [38]. Китай продолжает сотрудничать с Пакистаном в сооружении АЭС в Чашме (Chashma).

Китай также оказывал и оказывает содействие в ядерной области Алжиру, который только в 1996 г. заключил соглашение с МАГАТЭ о гарантиях [39]. Китай поставлял ядерные технологии в Иран, в частности продал три исследовательских реактора нулевой мощности и реактор небольшой мощности, а также два или три небольших циклотрона для электромагнитного разделения изотопов. До 1997 г. Китай оказывал содействие Ирану в строительстве около г. Исфахана предприятия по производству гексафторида урана [40]. Иранская ядерная проблема, по мнению Китая, должна решаться в рамках МАГАТЭ. КНР заявила о поддержке усилий Ирана и трех стран Европейского Союза по достижению долгосрочного урегулирования этой проблемы путем переговоров.

В отношении ядерной проблемы на Корейском полуострове китайские официальные представители подчеркивают, что эта проблема должна решаться путем переговоров, и возражали против принятия Советом Безопасности каких-либо мер в отношении КНДР в 1993 и 2003 гг., когда она ставила СБ ООН в известность о своем намерении выйти из Договора о нераспространении. Как известно, в 2003 г. Северная Корея из Договора вышла. Выступая за переговорный процесс, КНР взяла на себя роль принимающей стороны на шестисторонних переговорах (КНДР, Республика Корея, США, Россия, Япония, Китай), проходящих в Пекине. Касаясь корейской проблемы, глава делегации КНР на Обзорной конференции по ДНЯО в мае 2005 г. заявил: «Мы надеемся, что заинтересованные стороны будут воздерживаться от провокационных акций и продемонстрируют большую степень гибкости в целях создания благоприятных условий для возобновления переговоров».

По мнению наблюдателей (в частности, известного американского политолога Фр. Фукуямы), «только Китай обладал достаточными экономическими рычагами для того, чтобы усадить Северную Корею за стол переговоров. И действительно, Пекин, сократив на короткое время поставки электроэнергии в эту страну, вынудил Пхеньян согласиться на шестисторонний формат» [41]. В значительной степени именно благодаря усилиям Китая в сентябре 2005 г. на шестисторонних переговорах в Пекине удалось принять совместное заявление о путях достижения договоренности относительно денуклеаризации Корейского полуострова, но несомненно, что претворение в жизнь, в практические дела этой договоренности во многом будет зависеть от посредничества и усилий Пекина.

В Справочнике Фонда Карнеги за 2002 г. отмечалось, что в течение последних 25 лет были предприняты определенные усилия с целью убедить Пекин хотя бы формально изменить свой практический подход к ядерному сотрудничеству, приблизив его к политике других ядерных поставщиков, и эти усилия дали заметные результаты. «Под воздействием постоянного поощрения со стороны Соединенных Штатов, – утверждается в этом справочнике, – была создана национальная система экспортного контроля, однако работа над ней продолжается, и система пока не является достаточно эффективной» [42]. В декабре 2003 г. в Китае была опубликована правительственная Белая книга «Политика и меры Китая по нераспространению», в которой подробно излагаются политическая линия и конкретные шаги страны в области нераспространения ОМУ [43]. В сентябре 2005 г. вышла в свет очередная Белая книга, озаглавленная «Усилия Китая в области контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения» [44]. В качестве одного из важнейших принципов объявляется необходимость отказа от одностороннего подхода (unilateralism) и двойных стандартов в этой области, подчеркивается «огромное значение» роли Организации Объединенных Наций. Подчеркивается также необходимость «гарантировать права всех стран, особенно развивающихся государств, по использованию научно-технических достижений и результатов двойного использования в мирных целях при условии полного соблюдения целей нераспространения, а также необходимость недопущения того, чтобы какая-либо страна занималась распространением под предлогом мирного использования». Нетрудно заметить, что указанные положения определенно имеют в виду Соединенные Штаты и их политику на международной арене.

В 1984 г. Китайская Народная Республика стала членом Международного агентства по атомной энергии, в 1992 г. присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия, в 1995 г. поддержала его бессрочное продление, в 1997 г. вошла в состав Комитета Цангера. В том же 1997 г. Госсовет КНР принял Положение о контроле над ядерным экспортом, а в 1998 г. – Положение о контроле над экспортом ядерных предметов двойного использования и соответствующих технологий. В 2001 г. были утверждены поправки к Уголовному кодексу, в которых устанавливается, что незаконное производство, продажа и транспортировка радиоактивных веществ являются преступлением, подлежащим уголовному преследованию. В 2002 г. китайское правительство приняло Положение о гарантиях и контроле над ядерным импортом и экспортом и о ядерном сотрудничестве с иностранными государствами.

Хотя и в те годы, а иногда и сейчас, со стороны ряда стран имели и имеют место претензии в отношении практической политики КНР в области ядерного и ракетного нераспространения, нельзя не признать, что китайское правительство систематически предпринимает шаги, направленные на усиление экспортного контроля. В 2004 г. при активном содействии России Китай стал членом Группы ядерных поставщиков (ГЯП). Как сообщается в китайской «Белой книге 2003 г.», в экспортной политике Китай придерживается принципа всеобъемлющего контроля (catch-all).

Китай не присоединился к международному Режиму контроля ракетных технологий (РКРТ), но в 1992 г. заявил, что будет соблюдать принципы и нормы РКРТ, а в 1994 г. подтвердил свое обещание не экспортировать ракеты " земля–земля", способные иметь дальность более 300 км и доставлять полезный груз свыше 500 кг [45]. В 2000 г. Китай заявил, что не намерен помогать какой-либо стране в разработке баллистических ракет, способных доставлять ядерное оружие, а в августе 2002 г. было принято Положение о контроле над экспортом ракет и относящихся к ним оборудования и технологий и утвержден соответствующий контрольный список.

В 1989 г. Китай заключил с МАГАТЭ добровольное соглашение о постановке под гарантии Агентства части своей гражданской ядерной деятельности, а в 2002 г. присоединился к Дополнительному протоколу о гарантиях.

КНР активно поддержала создание зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО), в различных регионах мира – в Латинской Америке, Южной части Тихого океана, Африке, Юго-Восточной Азии, подписав протоколы, обеспечивающие безъядерный статус таких зон [46]. Китай признает безъядерный статус Монголии и заявил о поддержке усилий по созданию зон, свободных от ядерного оружия, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Как выше уже указывалось, в 1996 г. Китай подписал ДВЗЯИ и объявил мораторий на ядерные испытания, но Договор до сих пор не ратифицировал. На Обзорной конференции по ДНЯО 2005 г. китайская делегация заявила о поддержке «скорого» вступления в силу ДВЗЯИ и заверила, что в КНР «сейчас активно работают над внутренними юридическими процедурами в целях ратификации Договора». Наблюдатели, однако, не без иронии обратили внимание на то, что примерно похожее объяснение отсутствия ратификации было сделано китайцами и пять лет тому назад – на Обзорной конференции по ДНЯО 2000 г. В «Белой книге» (сентябрь 2005 г.) утверждается, что Китай «энергично» занимается подготовкой к ратификации ДВЗЯИ, а китайские официальные представители заявляют, что ведется работа по обеспечению поддержки Договора «со стороны китайской общественности».