Детство, отрочество, юность

Мама мыла Серого. Серый мыл куклу. Кукла была Петром Первым, мужчиной высокого роста.

-- Мама, -- спросил Серый, -- что такое быть русским?

-- Запад есть Запад, Восток есть Восток, -- весело, по-молодому заговорила мама, стирая пот со лба, -- и вместе им не сойтись.

-- Не сойтись! -- в свою очередь обрадовался Серый.

-- Сойтись! Сойтись! -- решительно возразила мама. -- Киплинг не прав. Восток и Запад сошлись в России.

-- Зачем? -- нахмурился Серый.

-- Что " зачем"? -- не поняла мама.

-- На хрена они сошлись в России? -- Краска броси­лась Серому в лицо.

-- Ты что? Ты что? -- изумилась мама. -- Россия есть ве­ликий и цельный Востоко-Запад по замыслу Божьему и -- неудавшийся спотыкач, Западо-Восток по факту, по эмпи­рическому наполнению.

-- А вдруг это стереотип? -- испугался Серый.

-- Не надо бояться, -- мягко возразила мама. -- Мы жи­вем в мире победившего стереотипа.

-- От описания национального характера до фашиз­ма -- один шаг, -- грустно сказал Серый.

-- Знаю.

Они помолчали.

-- Ну, вставай! -- скомандовала мама. -- Давай мыть спину и живот.

Серый встал, держа Петра Первого за руку.

-- Как ты вырос! -- смутилась мама, осмотрев тело сы­на. -- Ты вырос и возмужал.

-- Лучше нас только Бог, -- со смешком заметил Серый.

-- Русский народ -- богоносец, -- сказала мама. -- Что это значит?

-- Нет такого излишества, на которое были бы неспо­собны русские мужчины и женщины, когда они берутся ут­верждать свою свободную личность, -- сказал Серый. -- Ме­ня не заставишь пристегнуть ремень в машине. Пристеги­ваться входит в мое представление о трусости.

-- Почему немцы называют нас русскими свиньями? -- спросила мама. -- А ведь мы в самом деле свиньи. Нечисто­плотные, неблагодарные свиньи, сыночка! У русских гряз­ная душа?

-- Напротив: мир слишком грязен для русского.

-- Кто-то, не помню, кто, сказал, что русский наклоня­ется к супу, а не подносит ложку ко рту. Он заискивает перед супом. Он пресмыкается перед супом.

-- Русский склонен к заимствованиям, -- сказал Се­рый. -- Он -- сама восприимчивость.

-- Русская истина выведена за пределы русского чело­века. Она не в нем, а где-то там. -- Мама подняла глаза к по­толку.

-- Бог создал русского для нравоучительного примера. Русские в метро смотрятся так, как будто выпрыгнули из се­бя.

-- " Ничего" -- на самом деле главное русское слово. Это уступка вечному поражению.

-- А вдруг и это стереотип? -- снова испугался Серый.

-- Русскими не становятся, сынок, -- сказала мама. -- Русскими рождаются.

-- Как это? Как это? -- недоумевал Серый.

-- Спроси своего отца, -- сухо сказала мама, намыли­вая голову Серого.

-- Он не ответит, -- убежденно сказал Серый. -- Он ле­жит пьяный в канаве. На огороде. Под забором.

-- Он умрет под забором, а пока он уехал в команди­ровку.

-- Наш папа -- разведчик?

-- Наш папа -- Генштаб.

-- Я горжусь своим папой, -- сказал Серый.

-- Он протрезвеет и ответит, -- машинально сказала мама. -- Почему ты не моешь уши? У нас, русских, уши выра­батывают большое количество серы. Русские уши надо мыть каждый день. Мы -- великая страна.

-- Он не протрезвеет, -- нахмурился Серый.

-- Да здравствует, сынок мой, Россия! -- сказала ма­ма. -- Нет в мире прекрасней страны.

-- Верно, -- глубоко вздохнул сын.

-- Вот говорят, -- подхватила мама, -- что у нас доро­ги плохие. А дело не в дорогах, а в климате. Ни одно дорож­ное покрытие не выдерживает, -- добавила она с гордос­тью.

-- Да и вообще, -- сказал Серый, поднимая голову, -- в русском человеке важна не форма, важно содержание.

-- Русский человек состоит весь из содержания, -- воз­разила мама. -- У него форма отсутствует.

-- А как же тело?

-- Видимость. У русского человека нет тела.

-- Постой, -- Серый наморщил лоб. -- Что ты сейчас конкретно моешь?

-- Я мою твое жизненное содержание, -- невозмутимо

сказала мама.

-- Понял! -- обрадовался Серый. -- Теперь я понял, по­чему все русские тетки такие толстые.

-- Они полны жизненного содержания, -- сказала ма­ма. -- Им это содержание никак не унять.

-- Знаешь, какая у меня мечта? -- сощурился сын. -- Я, когда стану большим, займусь подробным описанием рус­ского человека. Мы наконец должны заняться своим само­определением.

-- Мысль сама по себе неплоха, -- согласилась мама. -- Но вот беда. Русский человек неописуем, -- она развела ру­ками. -- В этом его отличие от других национальностей.

-- Я боюсь только, -- продолжал страстно Серый, не слушая маму, -- как бы из этого не получилось торжество стереотипа.

-- Только дураки считают стереотип бранным словом.

-- Верно! -- обрадовался сын. -- Я весь горю желанием послужить русским людям в новом тысячелетии. Я хочу вы­вести формулу русской души.

-- Для этого надо много ездить по стране, -- сказала мама. -- Надо объехать Россию вдоль и поперек.

-- Я объеду! -- вскричал Серый. -- И тебя возьму вмес­те с собой.

-- Как здорово! Только я не поеду! Я уже стара, мне по­ра на покой.

-- Покой нам только снится, -- отшутился Серый.

-- Ну-ка, давай мыть наши дорогие конечности! -- при­казала мама.

Серый поднял ногу, держа Петра Первого за руку.

-- Вот чего русские не знают, -- сказала мама, покосив­шись на Петра Первого, -- так это собственной истории. Вот когда он родился? Когда умер?

-- Родился когда, не знаю, а умер в году.

-- И чем он был знаменит? -- подлила мама масло в огонь.

-- Ой, мамочка! -- сказал Серый. -- Ну и вопрос ты мне задала! У нас еще история не началась.

-- А по-моему, уже кончилась, -- недобро усмехнулась мать.

-- Не скажи! -- встрепенулся сын. -- Русские еще всем покажут.

-- Да, нас боятся, и за дело! -- сказала мать. -- И пусть боятся! Мы им всем покажем. А это что у тебя?

-- Ссадина. С горки упал.

Бум

Не успел я убить Серого, как все избы стали кирпичными. Не­которые из них превратились в небоскребы. Импотенты ста­ли любовниками. В кратчайшие сроки построили Днепрогэс. Зажглись миллионы лампочек Ильича, даже в тех местах, где их не ждали. Северные реки сами по себе повернули вспять. Киллеры ушли в монахи; киллерши -- в медсестры. Здравоо­хранение достигло высот. Русские рванулись в банки откры­вать личные счета. У них скопилось столько денег, что они стали помогать продуктами и ширпотребом Индии, Индоне­зии, Анголе, Перу. Освободительные движения захлестнули мир. Африка пошла по русскому пути. Воздвигли мордовские лагеря для шпионов и иностранцев. Начались показательные процессы. После долгой кровавой войны победили Гитлера. Захватили Восточную Европу. Просвещение удалось. Землю наконец отдали народу. На птицеферме " Маяк" был выращен экспериментальный вечный гусь, который после того, как его употребят в пищу, воскресает из обглоданных костей, за­вернутых в скатерть, по крику: -- Гусь, подь сюды!