Эпилог 1

Оклахома

— Проклятье! Мне наплевать, что говорит какой-то болван шериф в этой стране, где все делается через задницу. Я не откажусь от поисков, пока не найду тела своей внучки!

— Послушайте, мистер Паркер, я понимаю ваши чувства, но…

— Черта лысого! — рявкнул Ричард. — Ваша внучка когда-нибудь попадала под завал в пещере?

— Видите ли, сэр, мне двадцать семь лет. У меня нет внучки.

— Вот и я о том же. Ни черта вы меня не понимаете. Помогайте или убирайтесь с дороги. Мне наплевать, что вы официально отменили поиски. Я буду продолжать их до тех пор, пока дело не будет сделано. Ричард резко отпихнул шерифа в сторону и вошел в пещеру. — Щенок. У него еще молоко на губах не обсохло, а он имеет дерзость указывать мне, что делать, — бухтел он себе под нос.

— Тренер, копаем дальше?

Ричард остановился и посмотрел на десяток людей, поджидавших его внутри пещеры. Они были разного возраста — от двадцати до пятидесяти, цвета кожи и социального статуса. Все едва держались на ногах от усталости, были грязными. В прошлом все эти мужчины играли в футбол под началом Ричарда Паркера, но их объединяло и еще кое-что. Ради него они были готовы сделать что угодно.

— Да-да, сынки, копаем дальше. Скоро появится мама Паркер, принесет перекусить. — Старый тренер мрачно улыбнулся. — С заходом солнца мы прервемся, а завтра начнем снова.

— Все ясно, тренер.

Ричард вынул из кармана кожаные перчатки, надел их и слегка поморщился. За последний час у него на ладонях полопались волдыри. С упрямой решимостью он схватил кирку и лопату, а потом занял свое место в самой глубокой части туннеля. У них ушло десять дней на то, чтобы расчистить путь. Он знал, что осталось совсем немного.

«Мы подошли совсем близко. Я обязательно ее найду. Она будет мертва. Но я все равно отыщу свою девочку, перенесу ее домой и похороню».

Когда кирка наткнулась на валун, Ричард сразу понял, что это такое, и осторожно, действуя только руками, начал разбирать камни, упавшие на селенитовую глыбу. Работая, он старался не думать, не вспоминать, что в последний раз Морри стояла рядом с этим самым валуном.

Паркер отбросил большой плоский камень и обнаружил под ним пустоту. Два осколка, упавших с потолка, образовали нечто вроде укрытия рядом с кристаллическим валуном. Ричард глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сунул туда руку. Пальцы в перчатках нащупали нечто мягкое. Это никак не могло быть камнем. Он быстро сорвал перчатки, помогая себе зубами, затем опустился на колени, попробовал влезть в укрытие, вытянул руки и дотронулся до нее. Старый тренер вздохнул и прошептал молитву Эпоне или какой-то другой богине, направившей его сюда. Он собрался с силами, приготовился вытянуть тело своей девочки из-под обломков — и вдруг оцепенел. Его ладони чувствовали живое тело, а не холодное, твердое, мертвое. Она была теплой и мягкой. Очень осторожно и медленно он потянул ее к себе, и она легко выскользнула из укрытия. Рука Ричарда не дрожала, когда он прижал пальцы к шее Морри. Пульс девочки бился ровно и сильно.

Ричард издал крик, на который со всех сторон сбежались люди, осторожно поднял Морриган и направился к выходу.

— Позвоните в службу спасения и маме Паркер! Черт, еще этому щенку шерифу! Я нашел ее. Моя девочка жива!

Морриган открыла глаза и сразу все четко разглядела. Она лежала, укрытая по грудь простыней и тонким одеялом. У нее ничего не болело. Девушка понятия не имела, где находится. Морри взглянула наверх и увидела над головой тусклую дневную лампу. Рядом с кроватью находилась стойка для капельницы с двумя мешками прозрачной жидкости. Она проследила взглядом за трубками и увидела, что они подсоединены к ее телу. Рядом с капельницей тихо попискивал какой-то аппарат. Провода от него были прикреплены к ее грудной клетке.

Морриган оглядела больничную палату. У зашторенного окна, на диванчике, крепко спали дед и ба. Морриган улыбнулась. Очки деда сползли на кончик носа. Он сбросил туфли, и его носки, как обычно, собрались складками на пальцах. Одной рукой он обнимал Пэт. Она, крошечная, милая, уютно примостилась к его боку, живая и здоровая.

«Это Биркита умерла. — Память вернулась мгновенно, принеся с собой боль. — Да, жрица мертва. Кеган и Брина тоже. Если на то пошло, то и я сама ушла из жизни».

«Ты не мертва, Морриган Кристин Маккаллан Паркер, Приносящая Свет и моя Избранная».

Морриган медленно перевела взгляд со спящих родных на женщину, стоявшую у кровати. Ее красота оказалась настолько ослепительной, что девушке пришлось прищуриться. Но потом она поняла, что дело тут не во внешности, а в божественности, в самой сути, в любви, внушающей благоговение.

— Адсагсона?

Богиня улыбнулась и сказала:

«Это одно из моих имен. Еще меня называют Эпоной, Модрон, Ану и Бяну, а также множеством других имен. У меня их немало, потому что у смертных огромное число потребностей. Им часто трудно понять, что они имеют дело с одной и той же Богиней, воплощением сил священной земли».

— Но ведь я умерла! — выпалила Морриган и взглянула на мирно спящих родственников.

«Не волнуйся, Возлюбленная. Они и дальше будут отдыхать. Нас никто не прервет. — Богиня ласково посмотрела на спящую пару, а потом вновь обратилась к Морриган: — Все очень просто. Я не могла позволить тебе умереть. Ты и без того испытала слишком много боли. Я не могла допустить, чтобы ты принесла себя в жертву».

Морриган вздрогнула от страха и спросила:

— Прайдери тоже жив?

«Он бессмертен, а потому не может погибнуть. — Прекрасное лицо Богини помрачнело. — Но твоя жертва нанесла ему страшную рану. Бог тьмы изгнан из Партолоны и твоего мира на несколько поколений, а из Сидеты — навсегда».

— Значит, он все-таки жив, — вздохнула Морриган.

«Зло нельзя полностью уничтожить, Возлюбленная. Однако его можно победить, снова и снова. Я прошу у тебя прощения, моя Избранная. Тебе, такой молодой, пришлось нелегко. Ты должна понять, что я была вынуждена позволить тебе самостоятельно сражаться с тьмой. Души смертных способны обрести любовь, преданность и честь, подняться против зла и одержать победу лишь тогда, когда сами, без вмешательства богов, постигают его истинную суть».

Морриган подумала о Кегане, Бирките, Кае, даже о Брине и без малейших сомнений осознала, что все они увидели истинное зло и одержали над ним победу, пусть и ценой собственной жизни. Ей осталось лишь сожалеть о том, что Богиня не позволила ей умереть. Тогда она смогла бы присоединиться к ним и, согласно верованиям Сидеты, начать путешествие в новую жизнь.

— Я прощаю тебя, — тихо произнесла девушка.

Богиня грациозно склонила голову и сказала:

«Благодарю за это, Избранная, а также за те многочисленные жертвы, которые ты принесла».

— Что дальше? — спросила Морриган, чувствуя на душе груз всех потерь.

«Теперь, моя Возлюбленная, ты будешь жить полной жизнью».

— В Оклахоме? — Она хотела добавить: «Без Кегана», но так и не смогла.

«Этот мир нуждается в тебе, Возлюбленная. Здесь позабыли, что означает почитать землю и Богиню, которая является ее покровительницей. Ты, моя Избранная, поможешь им вспомнить».

— А как же народ Сидеты? Их верховная жрица мертва. — Морриган заморгала, приказывая себе не плакать.

«Теперь, когда тьма, влиявшая на многих из них, исчезла, они начнут ценить те дары, которые уже получили от меня».

— Дидре не погибла, — медленно кивнула Морриган.

«Она живет и по-прежнему пользуется моей благосклонностью».

— Из нее получится хорошая верховная жрица.

«А из Арланда выйдет отличный Хозяин, особенно если его спутницей станет Рейлин».

— Арланд — это ведь тот паренек, который так почтительно встретил меня в аметистовой пещере. — Морриган улыбнулась Богине. — Из Рейлин получится отличная Хозяйка. Похоже, приоритеты в Сидете поменяются.

«Таковы мои намерения, Возлюбленная. Еще я хочу, чтобы люди в современном мире начали осознавать возвращение великой Богини».

— Но я сама толком не знаю, что делаю. — Улыбка на лице Морриган дрогнула. — Мне нужна помощь верховной жрицы.

«Она у тебя есть. — Богиня указала на спящую бабушку. — Эта мудрая женщина направит тебя. Неужели ты подумала, что я позволю моей любимой Бирките исчезнуть без следа? Частичка ее души всегда была здесь, в этом мире, рядом с сердечным другом Ричардом Паркером».

— Я не знала, не понимала этого. — Глаза Морриган наполнились слезами.

«Тебе предстоит еще многое узнать и понять. Помни, где бы ты ни находилась, мое благословение с тобой. Больше ты не будешь слышать в ветре никаких голосов. Отныне Прайдери не способен тебя коснуться».

— А как же Рианнон, моя мама? Теперь я знаю, что иногда слышала ее голос. Неужели и он перестанет звучать?

«Рианнон наконец добралась до моих зеленых лугов. — Улыбка Богини была ослепительна. — Она выполнила свою задачу и полностью искупила вину. Если тебе вдруг захочется услышать голос матери, то прислушайся к своему сердцу. Там ты всегда найдешь частичку Рианнон и Шаннон».

— Я запомню, — сказала Морриган сквозь слезы.

«Знай, что я тобой очень довольна, Возлюбленная. Ты предпочла поверить в любовь, преданность и честь. Но есть еще одно чувство, еще одна истина».

— Какая?

«Я имею в виду надежду, Возлюбленная. Не забывай верить в нее».

— Не забуду. — Морриган вспомнила о Кегане, и ее пронзило острое чувство потери. — Во всяком случае, попытаюсь, — добавила она.

«А я большего и не требую, Возлюбленная и Избранная. Попытайся. Помни, как сильно я тебя люблю. Так будет целую вечность». Богиня подняла руки для благословения, а затем растворилась в мерцающем свете.

Когда дедушка с бабушкой проснулись, Морриган вытирала глаза и сморкалась.

— Морри, девочка моя! — воскликнул дед, быстро, хотя и не совсем ловко соскочил с диванчика и взял ее за руку. — Ты очнулась! Мама Паркер, взгляни, наша девочка пришла в себя.

— Ой, милая! — Бабушка обошла кровать с другой стороны и тоже взяла Морри за руку. — Ты в порядке? Мы так о тебе волновались.

— Со мной все хорошо! Правда. — Девушка пожимала им руки и улыбалась сквозь новый поток слез.

— Ты теперь дома, Морри. Все будет отлично. — Дед чмокнул ее руку, быстро утер глаза, потом улыбнулся жене. — Я говорил твоей бабушке, что найду тебя. Только она мне и верила.

— Я знала, что благодаря твоему дедушке и Богине обязательно случится чудо. — Пэт зашмыгала носом и принялась убирать волосы с лица внучки.

— Это ты нашел меня, дед? — спросила Морриган.

— Ну да. А как же иначе? Все называли чудом то, что я вытянул из-под обломков того парня. — Дед фыркнул. — Ерунда это. Во-первых, я уже был на месте, во-вторых, сотню лет знаю, как правильно делать искусственное дыхание. То, что я нашел тебя, девочка моя, действительно настоящее чудо.

Морриган улыбнулась, глядя на знакомое морщинистое лицо. Слова деда дошли до нее не сразу.

— Погоди, о каком парне ты говоришь?

— Ну как же, милая, тот симпатичный молодой человек, Кайл, с которым ты была в пещере в ту ночь, — сказала бабушка.

— Не следовало ему тебя тискать, — проворчал дед. — Но чертовски жаль, что с ним так случилось. Хотя я мог бы его убить. Нечего было руки распускать!..

— Я абсолютно ничего не понимаю. — Морриган затрясла головой. — Кайл погиб. Я видела, как его завалило в пещере.

— Нет, просто оглушило. Я убедился в том, что с бабушкой все в порядке, и вернулся. До тебя, Морри, мне тогда добраться не удалось, зато я нашел Кайла и вытянул его на поверхность.

— Юноша не дышал, у него даже не было пульса, но твой дедушка делал ему искусственное дыхание, пока не приехали медики.

— Так он жив? — Морриган рывком поднялась с постели, стараясь унять дрожь, охватившую ее.

— Спокойно, Морри, девочка моя. Парень не совсем жив, — мрачно изрек дед.

— Как это? Он либо жив, либо мертв.

— Твой дедушка хочет сказать, что юноша так и не пришел в сознание. Вот уже две недели, как он в коме.

— Мозг мертв. Вчера его отключили от приборов. Вопрос нескольких дней. Потом тело гоже умрет.

Морриган обхватила себя руками, закрыла глаза, прислушалась к собственному сердцу, и надежда вспыхнула в ней, как яркий кристалл.

— Морри, милая, нам очень жаль, — ласково сказала бабушка, тронув ее за плечо. — Нам не следовало говорить ей об этом, — упрекнула она мужа.

Девушка открыла глаза и заявила:

— Отведите меня к нему.

— Ой, нет, милая. Уже поздно. Тебе нужен отдых. Успеешь и завтра.

— Пожалуйста. — Морриган схватила бабушку за руку и посмотрела ей в глаза. — Я должна его увидеть. Прямо сейчас.

— Ты слишком слаба, чтобы идти, — заявил дед. — К тому же подключена ко всем этим штуковинам.

Не успел Ричард ее остановить, как Морриган выдернула из руки обе капельницы, затем сорвала с груди присоски.

— Их больше нет. Я вполне способна дойти. — В доказательство своей правоты девушка одним движением спустила ноги с кровати, поднялась и встала прямо, уверенно.

— Милый, давай покажем Морри палату Кайла, — предложила бабушка, внимательно глядя на внучку.

— Ладно, но утром вам придется объяснять медсестре, куда подевались все эти трубки и иголки. Если Морри упадет и навредит себе, так пусть никто даже слова мне не скажет.

— Я не свалюсь, буду держаться за тебя, дед, — сказала Морриган, беря его под локоть.

Ричард фыркнул и ласково похлопал ее по руке.

Девушка старалась ни о чем не думать. Все ее существо сосредоточилось на одном — надежде. Дедушка с бабушкой тихо вывели ее из палаты. За коротким коридором оказалась другая, почти такая же палата. Они распахнули перед ней дверь.

Морри отпустила руку деда и сказала:

— Мне нужно побыть здесь одной, ладно?

— Конечно, девочка моя. Мы с бабушкой подождем тебя.

Морриган поднялась на цыпочки и поцеловала деда в щеку. Когда они ушли, она медленно приблизилась к кровати Кайла.

Вокруг него стояло гораздо меньше штуковин, чем рядом с ее кроватью. Морриган внимательно вгляделась в его лицо. Он был слишком бледен, с впалыми щеками и провалившимися глазами, но все равно так напоминал Кегана, что она не удержалась от слез.

Девушка присела на краешек кровати, взяла его руку в свою и прошептала:

— Я знаю, ты не Кеган, но все, что у меня от него осталось. Надеюсь, что он каким-то образом сумеет услышать меня. Ведь вы связаны друг с другом. Я даже толком с тобой и не попрощалась. Беда произошла очень быстро. Кеган, не думай, что все зря. Наш свет рассеял тьму, по крайней мере на какое-то время. Богиня сказала, что довольно надолго. Я хочу, чтобы ты это знал. — Она всхлипнула и вытерла глаза рукавом. — Я не забуду своего обещания, верю в надежду и в то, что каким-то образом тебя разыщу. Пусть на это уйдет целая жизнь, но я найду тебя, Кеган. — Она наклонилась, прижала его вялую руку к своим губам, потом положила ее обратно на кровать, закрыла свое лицо ладонями, чтобы не было слышно рыданий, и дала волю слезам.

— Я что-то пропустил, пламя мое?

Морриган охнула и принялась поспешно вытирать глаза, чтобы лучше видеть.

Его щеки постепенно розовели, а сам он улыбался ей той знакомой, удивительной, чудесной улыбкой, которую Биркита называла разудалой.

— Кеган!

— Морриган, пламя мое, тебе придется объяснить, что случилось с мечом, который не так давно пронзил мне грудь и убил меня, — сказал он, ощупывая свою грудную клетку и не находя торчащего эфеса.

Потом ее возлюбленный взглянул на себя, нахмурился и спросил:

— А где остальная часть моего тела?

— Кеган! — Смеясь и плача, Морриган бросилась к нему в объятия как раз в ту минуту, когда в палату ворвались дедушка с бабушкой.

— Морри, все в порядке… — начал Ричард, но тут же фыркнул. — Опять этот парень ее тискает.

Морриган начала хохотать в объятиях Кегана. Вторя ее счастью, в этой палате очень приличной, вполне современной больницы Святого Франциска появилось облако сверкающих золотистых бабочек. Они торжественно облетели кровать по кругу, затем превратились в лепестки желтых роз и засыпали все кругом.

— Похоже, Эпоне опять пришлось потрудиться. Я верю, она совершила очередное чудо, — сказал Ричард Паркер.

Он обнимал любимую жену и глядел на внучку, свою девочку. Морри смеялась в объятиях юноши, который выжил вопреки всем законам.

— Ой, милый, я никогда в этом не сомневалась.