Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Часть третья 9 страница






 

 

— Она хорошо защищает свою хозяйку.

 

 

— Во всяком случае, определенно знает, как сбить настроение. — Морриган вздохнула, еще раз погладила Брину и начала складывать в корзину остатки еды и вина. — Вообще-то, если скинуть со счетов ее грубость, Брина хорошо сделала, что прервала нас. Мне давно пора вернуться. До вечера нужно переделать еще много дел.

 

«Во-первых, мне следует извиниться перед Биркитой за свою резкость, а то на душе совсем паршиво. Возможно, эта женщина знает Приносящих Свет хуже Кегана. Наверное, она не догадывается о том, что мне полагается делать все по-своему, идти собственным путем. Поэтому ритуал и отличался от тех, к которым привыкла, Биркита. Мне вовсе не стоило лезть в бутылку. Ничего такого особенного Биркита мне не сказала».

 

— Твоя кошка позволит мне взять тебя за руку?

 

Морриган слегка смутилась, поняв, что стоит с полной корзиной и смотрит вдаль, а Кеган тем временем за ней наблюдает.

 

— Прости, — быстро сказала она просмотрела на кошку, которая сидела неподалеку от импровизированного стола, по-прежнему нацелив взгляд на Кегана. — Брина, веди себя хорошо, — строго велела хозяйка.

 

Кошка поднялась, встряхнулась, проворчала что-то, как показалось Морриган, весьма грубое, и затрусила обратно по тропе. Девушка улыбнулась и приняла протянутую руку Кегана.

 

— Ее дурные манеры мало чем отличаются от моих. Я вовсе не хотела так тормозить.

 

 

— Что делать? — Он улыбнулся, выводя ее на тропу. — Очередное оклахомское словечко?

 

 

— Какой ты хитрый! Вытягиваешь у меня одно слово за другим. Придется быть с тобой повнимательнее.

 

 

— С нетерпением буду ждать проявлений твоего пристального внимания, — сказал он, поглубже продевая ее руку под свой локоть.

 

Она скривила бровь и продолжила:

 

— Это слово означает, что я стояла, уставившись в пустоту так, словно растеряла последние мозги.

 

 

— Было не похоже, что тебе не хватает благоразумия. Я подумал, что у тебя слишком много тревог.

 

 

— Так и есть. Я думала о Бирките, о том, что ранила ее чувства. Теперь мне нужно найти ее и извиниться. Она ничего такого мне не сказала, не заслужила резкого отпора с моей стороны.

 

Морриган знала, что это так. Ее задели вовсе не слова бывшей верховной жрицы, а взгляд, в котором скрывался страх. Именно он заставил девушку вскипеть с неожиданной злостью и отчитать Биркиту.

 

— Мудрая верховная жрица понимает, когда следует извиниться, — сказал Кеган.

 

 

— Мудрой верховной жрице не за что было бы извиняться, — парировала Морриган.

 

Они подошли к входу в пещеру. Морриган удивилась, заметив, какая там царит суета. Люди таскали туда и обратно корзины с едой и другими припасами. Тропа, по которой двигались работники, выглядела гораздо утоптаннее, чем та, по которой только что шли Морри с Кеганом. От нее не укрылись многочисленные любопытные взгляды, и она вдруг занервничала насчет того, что так крепко цепляется за кентавра.

Девушка высвободила руку из-под его локтя, отошла на шаг и сказала:

 

— Спасибо, что проводили меня и позаботились о трапезе.

 

Кеган, как видно, не обратил внимания на ее неловкость и явное отчуждение. Он лишь улыбнулся и произнес официальным тоном:

 

— Миледи, мне доставило бы величайшее удовольствие сопроводить вас, если позволите, на Соляные равнины сегодня вечером.

 

 

— Да, конечно, — поспешно пробормотала она, не понимая, куда подевалась вся та наполненная страстью уверенность взрослой женщины, что была в ней еще минуту назад.

 

Кеган галантно поклонился, являя собой пример учтивости и спокойствия — одним словом, полную ее противоположность.

 

— Пришлите за мной, когда будете готовы, и помните, что ваши желания для меня закон.

 

 

— Тогда ладно. Увидимся позже.

 

Морриган коротко кивнула на прощание и поспешила в Усгаран. Ей не хотелось, чтобы кентавр успел заметить, как раскраснелись ее щеки.

 

 

 

— Ты меня простишь? — второй раз спрашивала она Биркиту.

 

Бывшую верховную жрицу девушка нашла там, где и ожидала, — в Усгаране — и сразу оттащила ее в нишу, чтобы они могли поговорить без помех.

 

— Я уже говорила, миледи. Конечно.

 

 

— Но ты по-прежнему обращаешься ко мне «миледи», да еще и этим своим тоном.

 

 

— Я просто проявляю к вам должное уважение. — Улыбка чуть коснулась губ Биркиты.

 

 

— Ты все еще обижена на меня. Я слышу по голосу. Ба тоже со мной так разговаривала.

 

 

— Теперь передо мной та девушка, которую я постепенно узнаю и начинаю любить. — Биркита дотронулась до щеки Морриган. — Вот почему я так волновалась во время ритуала.

 

Юная жрица застыла, и рука пожилой женщины соскользнула.

 

— Это я. И там тоже была я.

 

Биркита не отвела пронзительного взгляда. Она по-прежнему смотрела Морриган в глаза.

 

— Будьте в себе уверены. Познайте себя, чтобы отличить, где вы, а где — чужое влияние.

 

 

— Биркита, — начала Морриган, с трудом сдерживая растущее раздражение. — Тебе неведомо, что такое души кристаллов. Ты сама говорила, что в Сидете не было Приносящей Свет уже три поколения, поэтому здесь долгое время никто не испытывал на себе их влияние. А это невероятное ощущение.

 

 

— Да, я уверена в том, что так оно и есть, но…

 

 

— Кеган рассказывал, что Приносящие Свет всегда избирают собственный путь, которому и следуют. Для меня нормально делать все по-другому, парадоксально, со страстью.

 

 

— Кентавр так говорил.

 

Это не был вопрос, но Морриган тем не менее на него ответила, чувствуя себя глупой и вздорной девчонкой:

 

— Да, Кеган. Он верховный шаман, помимо того что мастер-скульптор. Кажется, этих званий вполне достаточно, чтобы верить ему, если речь идет о душах и тому подобном.

 

 

— Кеган — действительно верховный шаман. — Взгляд Биркиты говорил о том, что она все понимала, даже слишком. — Но он и двойник того человека, с которым вы были связаны в Оклахоме.

 

 

— Да. Ты говорила, что все это может быть даром Адсагсоны и мне не следует им пренебрегать. Я так и поступаю.

 

 

— Что ж, верно. Но не воспринимайте все его слова за мнение Богини. Он очень молод. Морриган, вы должны понимать, что звание верховного шамана, жрицы или даже Приносящей Свет… — Она сделала паузу и ласково добавила: — Оно вовсе не означает, что человек все знает.

 

 

— Ладно, я понимаю. Но, исходя из той же самой логики, я могла бы тебе сказать, что если человек молод, то это вовсе не делает его или ее неправым.

 

 

— Разумеется. Я не говорю, что вы или Кеган ошибаетесь, лишь прошу вас быть осторожной. Изучайте свою новую силу постепенно. Не забывайте, что у вас была своя история с двойником Кегана, потому вы теперь уязвимы. Но самое главное, прислушивайтесь к голосу Адсагсоны.

 

 

— Я так и делаю, — поспешила заверить ее Морри.

 

 

— Дитя, иногда за божий глас принимают собственный. Верховная жрица на особом счету у Богини, это правда, но верно и то, что она доносит до людей волю божью. Дары, полученные свыше, должны идти на пользу людям, а не на исполнение ее собственных эгоистических желаний.

 

 

— Что означают твои слова? — Морриган напряглась. — Ты сама говорила, что мне следует разобраться с Кеганом.

 

 

— Сейчас речь идет не о нем. Морриган, вы должны были помолиться о душе Мирны и о тех, кого она оставила здесь в скорби. Вместо этого ритуал превратился в демонстрацию вашей силы, подогреваемую личными обидами. Я понимаю, как вам…

 

 

— Нет! — огрызнулась Морриган, не обращая внимания на сочувствие, прозвучавшее в голосе женщины, и позволяя выплеснуться вскипевшему гневу. — Ничего тебе не понятно. У тебя были мать и отец. Никто тебе не лгал и не притворялся, будто ты на самом деле другой человек. Она заняла мое место!

 

Морриган замолкла, чтобы перевести дыхание, успокоиться, и у нее в голове вдруг пронеслось:

«Заяви права на свою судьбу».

 

— Ладно, давай договоримся, Биркита. Я не хочу ранить твои чувства. Ты мне небезразлична. Я действительно считаю, что ты прекрасный человек, но буду другой верховной жрицей. Мне кажется, что мягкий и добрый характер сослужил тебе плохую службу. Шейла абсолютно не считалась ни с тобой, ни с другими жрицами. Но со мной этот номер у нее не пройдет. Я не потерплю, чтобы она мне заявляла: «Нельзя обнажать грудь» или «Тебе не место за главным столом» и прочую ерунду. Быть может, Адсагсона только потому и перенесла меня сюда, что ее жрицы нуждаются в осуществлении моих, как ты говоришь, «эгоистичных желаний».

 

Морриган сердито взирала на Биркиту, но та не отвела взгляд, просто наклонила голову и тихо произнесла:

 

— Как угодно, миледи. Вы теперь — верховная жрица и Приносящая Свет. Именно вы ближе всего к Богине, когда исполняете ее волю. Таково ваше право.

 

 

— Раз так, ладно. — Морриган с шумом, не скрывая досады, выдохнула. — По крайней мере, этот вопрос мы выяснили. Теперь, пожалуй, я осмотрю пещеры. Не беспокойся, провожатые мне не нужны. Я прекрасно справлюсь сама.

 

 

— Слушаюсь, миледи, — Биркита присела в поклоне.

 

Когда бывшая верховная жрица повернулась, чтобы уйти, Морриган тронула ее за плечо. Биркита замерла и оглянулась. Девушке не понравился ее осунувшийся вид. Она сожалела, что, быть может, явилась причиной усталой тревоги, проступившей в глазах пожилой женщины.

 

— Не сердись на меня, ладно?

 

 

— Я никогда не смогла бы рассердиться на вас, дитя. — Биркита на секунду опустила ладонь на руку Морриган, легко сжала ее и отправилась в сердце Усгарана, где остальные жрицы и мастеровые уже занимались своими делами.

 

Морриган вздохнула, провела пальцами по стене пещеры и прошептала, обращаясь к душам кристаллов:

 

— Я хочу выбраться отсюда. Отведите меня туда, где есть что посмотреть, но только не под носом у Биркиты.

 

«Мы слышим и повинуемся, Приносящая Свет!» — сразу последовал предсказуемый бойкий ответ.

В ту же секунду по всей стене на уровне пояса Морри зажглась цепочка мелких кристаллов. Они горели длинным рядом, напоминавшим домино, и девушка пошла, придерживаясь извилистой линии. Она покинула Усгаран и оказалась в туннеле, в котором узнала главный ход оклахомской пещеры. Морриган шла близко к стене, не отрывая пальцев от ее гладкой поверхности. Ее поражало, как эти места, находящиеся в различных мирах, могут быть такими похожими и в то же время различными. Теперь пещера в Оклахоме представлялась ей убогой копией здешнего великолепного подземного царства. У нее невольно возникал вопрос, можно ли то же самое сказать и о людях-двойниках из обоих миров.

«Если да, то кто я и кем же тогда была Мирна? Моей паршивой недоделанной версией или потрясающим творением Богини? Кажется, я догадываюсь, как на этот вопрос ответила бы Биркита».

«Старуха ничего не понимает».

 

— Вот именно! — ответила Морриган на шепот, раздавшийся в ее голове, и трое рабочих, проходивших мимо, как-то странно на нее посмотрели.

 

Она прокашлялась и поспешила по туннелю дальше, стараясь оторваться от них, по-прежнему следя за горящей полосой кристаллов. Сверкающие указатели привели ее в туннель поменьше, отходивший направо, — такого в Оклахоме точно не было. По центру пола проходили узкие рельсы, словно предназначенные для миниатюрного поезда. Вскоре этому нашлось объяснение. Мимо девушки проехала платформа, груженная глыбами гладкого белого камня, похожего на мрамор. Ее тянули двое здоровяков рабочих. Они поздоровались с ней, и Морриган коротко ответила. Теперь она знала, как жители Сидеты доставляют камень из глубины пещер на поверхность.

Туннель сделал крутой зигзаг, а затем резко пошел вниз. Алебастровый пол превратился в крутой пандус, спускаясь по которому девушка должна была наклониться назад, чтобы не потерять равновесия. Светильники здесь не были установлены на пьедесталах. Горящие жаровни находились в нишах, выдолбленных в самой стене, или висели на цепях под потолком, слегка напоминая Морриган бабушкины кашпо для ее любимых клеом. Чем дальше она спускалась, тем меньше людей ей попадалось навстречу, и она смогла спокойно поразмышлять.

То, что сегодня сказала Биркита, заставило Морриган вспомнить стычки, которые случались в их семье. Дедушка с бабушкой старались заменить ей родителей. Конечно, эти прекрасные люди любили ее и очень старались понять. Но реальность заключалась в том, что они были старые. Даже очень. Она сотни раз пыталась убедить Пэт, что не становится «развязной» или «вульгарной» — бабушкины словечки! — из-за того, что носит короткие джинсовые юбки. Это был просто стиль. Иногда Морриган удавалось одержать победу, но лишь временную. Битву всегда выигрывала бабуля, в основном благодаря дедушке, который неизменно становился на ее сторону. В ушах Морриган до сих пор звучали его слова: «Морри, ты можешь вести себя и одеваться по-дурацки, но только в свое время». А под этим дед подразумевал — ужас какой-то! — после их смерти.

Чем глубже в пещеру спускалась Морриган, тем меньше тяжести у нее оставалось на душе. Она улыбнулась, вспомнив Ричарда и Пэт. Остатки злобного напряжения рассеялись.

«Пусть с моими родными будет все хорошо. Пусть они не слишком печалятся, что я пропала», — молча, от всего сердца молилась Морриган, надеясь, что ее слона достигнут Адсагсоны, и Богиня сможет каким-то образом утешить деда и бабушку.

Девушка почувствовала облегчение и решила, что стычка с Биркитой — все та же чушь собачья. Иными словами, проблема поколений. Еще точнее — разрыв между ними.

Тут Морриган заморгала и поняла, что прошла мимо арочного входа, куда заворачивали горящие кристаллы. Она укоризненно покачала головой, вернулась, шагнула под арку, и тут у нее захватило дух от невероятной красоты. Пещера была огромной и круглой, хотя вход в нее оказался настолько маленьким, что Морриган пришлось нагнуть голову. Стены и потолок усеивали острые скопления фиолетовых кристаллов. В центре пещеры горела огромная жаровня, установленная на треноге. От ее белого пламени все вокруг сияло.

 

— Аметист… — благоговейно выдохнула Морриган.

 

 

— Добрый день, миледи. Я могу вам чем-то помочь?

 

От неожиданности Морриган вздрогнула. Она не заметила рабочего, находившегося в дальнем конце пещеры. В одной руке он держал маленькое зубило, а в другой — молоточек. Видимо, добывал из стены кристаллы.

 

— Ой, я не хотела вам мешать. Просто осматриваюсь.

 

В отличие от высокомерных подмастерьев, принесших накануне алебастровый сок в Усгаран, а также рабочих, с постными минами тащивших платформу, этот человек дружески улыбнулся ей и спросил:

 

— Вы ведь не заблудились, миледи?

 

 

— Нет. Я, э-э, наверное, вообще не способна потеряться. Я Морриган, Приносящая Свет, и, в общем… — Девушка указала на горящую цепочку блестящих кристаллов, которые привели ее сюда. — Они показывают мне дорогу.

 

 

— Конечно, миледи. Я знаю, кто вы.

 

 

— Это аметист? — спросила Морриган, чтобы заполнить неловкую паузу.

 

 

— Да. Я выбираю полдюжины образцов по просьбе предводителя замка Ларагон. В этом году был небывалый урожай лаванды, и он хочет наградить шестерых лучших фермеров.

 

 

— Камни изумительно красивые. — Она улыбнулась работнику. — Что ж, пойду, не буду больше отрывать вас от дела. Простите, не знаю вашего имени.

 

 

— Арланд, миледи. — Он коротко поклонился.

 

 

— Ладно, Арланд, было приятно познакомиться.

 

 

— Мне тоже, Приносящая Свет.

 

Она уже наклонила голову, чтобы нырнуть под арку, когда работник ее окликнул:

 

— Миледи! — (Морриган оглянулась.) — Некоторые считают, что Богиня благословила нас вашим появлением.

 

 

— Спасибо, Арланд. — Девушка почувствовала, как от счастья подпрыгнуло ее сердце, и тут же импульсивно добавила: — Пусть Адсагсона благословит тебя за твою доброту.

 

Он так и стоял со склоненной головой, когда она покинула аметистовую пещеру. Чувствуя себя гораздо лучше, чем в начале пути, Морриган чуть не пустилась вприпрыжку, следуя за кристаллами, уводящими ее все дальше в чрево пещеры. Теперь она была немного подготовлена к тому, чтобы увидеть красоту следующей пещеры, в которую они ее привели. Все же, оказавшись внутри, Морриган стояла разинув рот, как деревенская простофиля, и радовалась тому, что, кроме нее, там никого не было.

Стены и потолок здесь сияли темно-желтыми кристаллами, абсолютно прозрачными у основания. Они показались Морриган знакомыми, но она все никак не могла вспомнить их названия.

 

— Я не знаю, как вас назвать, но вы очень красивые, — прошептала она, поглаживая сияющие грани.

 

«Цитрин», — проникло в нее через кончики пальцев, и девушка улыбнулась от удовольствия.

 

— Благодарю, — прошептала она мерцающим камням.

 

В следующей пещере, куда она попала, несколько рабочих аккуратно откалывали от стен большие блестящие каменные глыбы такого глубокого черного цвета и угрожающего вида, что у Морри создалось впечатление, будто она шагнула в бездонную пасть, усеянную смертоносными зубами.

«Оникс», — сообщили ей духи камней, и она укорила себя за то, что так по-глупому вообразила себе что-то зловещее в этом красивейшем темпом камне.

Ей даже захотелось подольше здесь задержаться, пройтись ладонями, но заостренным вершинкам, изучить все цветовые нюансы, которые стали видимы при близком рассмотрении, но рабочие в этой пещере не были столь дружески настроены, как Арланд. Нет, они не грубили. Эти люди поняли, что ее никто не прислал сюда с весточкой для одного из них, при этом она и не потерялась, и вообще перестали обращать на нее внимание. Такое отношение могло бы расстроить Морри, но она была настолько охвачена красотой пещеры, что не стала отвлекаться на мелочи.

Она вышла в туннель, свернула налево и остановилась как вкопанная. Внизу короткого пандуса сидела Брина и словно ждала, когда появится Морриган. Приносящая Свет потрепала кошку по длинным заостренным ушам и провела ладонью по ее спине, от чего та изогнулась и громко замурлыкала, явно испытывая удовольствие.

 

— Что ты здесь делаешь? — спросила она кошку, только сейчас заметив длинный мягкий мех под ее подбородком. Морриган игриво дернула за него. — Вот, оказывается, какая у тебя бородка, совсем как у дьявола. Очень тебе идет, особенно если вспомнить, как ты себя вела сегодня утром по отношению к Кегану. — Брина принялась тереться о ее ноги. — Очень грубо! Тебе это известно? Ты должна научиться его принимать. У меня такое чувство, что мы с ним будем проводить довольно много времени вместе. — Брина посмотрела на нее снизу вверх и громко чихнула, рассмешив Морриган. — Ладно, не обращай внимания. Как говаривал мой дедушка, это кошки заводят людей, а не наоборот. Наверное, я твоя собственность, поэтому мне просто придется тебя терпеть.

 

«Если уж быть до конца откровенной с собой, то придется признать, что мне даже понравилось то, как Брина хотела меня защитить. Кеган — милый, смешной и очень горячий парень, но вел он себя куда более дерзко, чем его оклахомский двойник. Ему следовало напомнить, что он имеет дело не с какой-то заурядной жрицей-цыпочкой».

Морриган в сопровождении Брины проследовала в пещеру, наполненную дымчатым кварцем, таким великолепным, что он напоминал россыпи мутных бриллиантов. Совсем рядом оказалась другая. Здесь работники аккуратно отделяли от стены куски породы с вкрапленными в них изумрудами, которые узнала Морри.

Девушка, окончательно ослепленная таким великолепием, покинула изумрудную пещеру и вышла в туннель, который сужался, уводя ее вправо. Юная жрица только успела подумать, как же ей повезло, что она не страдает клаустрофобией, когда светящийся указатель привел ее к очередной пещере. Морриган вместе с Бриной шагнула туда и сразу ощутила разницу с предыдущими залами. Огромное пространство отличалось особой акустикой. Стены здесь не были усыпаны кристаллами или самоцветами. Всюду сиял великолепный светло-желтый камень с белыми завитками. Пол усеивали огромные глыбы. Некоторые из них были даже выше Морриган и толщиной в несколько обхватов. Она собралась коснуться ладонью гладкой стены и узнать название чудесного камня, как услышала какой-то звук в центре пещеры.

Там, перед огромной бесформенной каменной колонной, стоял на коленях какой-то мужчина. Он прижимал обе руки к камню и, казалось, молился, склонив голову. Не желая прерывать его занятие, каково бы оно ни было, Морриган намеревалась беззвучно попятиться и выйти из пещеры, но Брина поступила по-своему. Кошка, до сих пор не проявившая ни малейшего интереса ни к одному из рабочих, пошлепала прямо к этому человеку и принялась томно тереться о его спину. До Морриган донесся какой-то сдавленный звук, нечто среднее между смехом и всхлипыванием.

 

— Брина, красавица, откуда ты узнала, что именно сейчас мне нужна твоя компания?

 

Девушка внезапно вросла в пол, когда Кай с усталым стоном повернулся, сел и оперся спиной о колонну. Он протянул руку, погладил уши Брины так, как это любила кошка, и только потом заметил Морриган.

 

 

 

— Привет. Простите, если помешала, — сбивчиво поздоровалась Морриган.

 

Кай улыбнулся ей. Он был застигнут на коленях перед каменной глыбой, неизвестно за каким занятием, но держался так, словно это не являлось причиной для смущения.

 

— Нет, вы не помешали. Как я сказал Брине, мне нужна компания.

 

Любопытство и явная открытость собеседника помогли Морриган побороть нерешительность.

Она вошла в огромную пещеру, присоединилась к Каю и спросила:

 

— Что это?

 

Тот поднял руку над головой, машинально, очень по-свойски погладил камень и ответил:

 

— Это самый прекрасный мрамор во всей Партолоне. Именно из него Кеган изваяет образ Мирны. — Мастер нежно похлопал по камню.

 

Морриган внимательно рассмотрела огромную глыбу и спросила:

 

— Откуда вы знаете, что это подходящий кусок?

 

 

— Мне легко ответить на этот вопрос, задав вам встречный. Как вы отыскали эту пещеру?

 

 

— Меня привели сюда кристаллы. Еще в Усгаране я попросила их… в общем, показать мне все вокруг. Вот так я здесь и оказалась.

 

 

— Это и есть ответ, — улыбнулся Кай.

 

 

— То есть вас привел сюда мрамор?

 

 

— Да. Он разговаривает со мной точно так же, как души кристаллов — с вами. Разница в том, что я не вызываю в нем свет, но знаю, что скрыто в этом камне, какие формы ему присущи, какой долг он желает выполнить.

 

 

— Правда? Расскажите подробнее, как это у вас получается. — Заинтригованная Морриган задрала голову и обошла вокруг столба.

 

 

— Вам уже известно, что кристаллы имеют душу. — Кай по-прежнему сидел на корточках и почесывал уши Брины. — Земля живая. У всего есть свое предназначение. Душа любой вещи заранее его знает. — Он взмахнул рукой, — В отличие от людей, которые зачастую мечутся из стороны в сторону, постоянно ищут чего-то, вместо того чтобы остановиться, прислушаться к себе и узнать все, что им нужно.

 

Морриган подумала о своих подружках, оставшихся в Оклахоме, и решила, что мастер правильно описал, как они проводят свое время.

 

— Итак, камни сообщают вам о своем предназначении?

 

 

— Да.

 

 

— Вы слышите голоса их душ?

 

 

— Я могу связаться с любыми породами, но мрамор для меня понятнее всего. А вы слышите все камни или с вами говорят только священные кристаллы?

 

Морриган завершила круг, остановилась перед Каем и ответила:

 

— Не знаю. До сих пор я об этом как-то не задумывалась. — Она криво усмехнулась. — Голоса кристаллов такие громкие, что я даже не представляю, смогла бы услышать что-нибудь еще.

 

Мастер понимающе улыбнулся и подтвердил:

 

— Души вещей, не имеющих возможности передвигаться самостоятельно, вроде камней, деревьев и самой: земли, часто бывают на удивление речисты.

 

 

— Да, это точно. Они такие говорливые, что мне даже в голову не пришло попытаться услышать другие голоса.

 

 

— Мне кажется, вам следует попробовать. — Он последний раз приласкал Брину и поднялся. — В этой пещере священные кристаллы расположены только у входа, поэтому они не смогут заглушить голос мрамора.

 

 

— Ладно. Попробую, пожалуй. — Морриган подняла руку и собралась прилгать ладонь к каменному столбу, но мастер-каменщик быстро преградил ей дорогу, чем немало удивил девушку.

 

 

— Только не этот.

 

 

— Почему? — поинтересовалась Морриган больше с любопытством, чем с раздражением.

 

 

— Душа этого камня пребывает в скорби. Она знает, что ее предназначение — служить изваянием в память о покойной дочери Избранной Эпоны.

 

 

— Так мрамор горюет, не хочет стать могильным камнем Мирны?

 

 

— Нет, дело совершенно в другом. Он доволен своей судьбой. Как только из него изваяют образ Мирны, камень будет служить утешением тем, кто придет на ее могилу. Его душа скорбит из-за страданий леди Рианнон. Она не только Избранная Эпоны. Наша повелительница родилась под знаком земли, поэтому у нее сильная связь с ней, деревьями и камнями. Ее боль в какой-то степени ощущает вся Партолона, особенно тот самый камень, которому суждено стать памятником ее дочери.

 

 

— Рианнон родилась тридцатого апреля? — У Морриган пересохло во рту.

 

 

— Да. — Кай будто совсем не удивился ее вопросу.

 

 

— Я тоже.

 

 

— В этот день появилась на свет и Мирна, — сказал мастер-каменщик и добавил с мягким состраданием: — Вы ведь знали об этом?

 

Морриган не смогла отвести взгляда от его темно-карих глаз, таких умных и прозорливых. С этим мудрым немолодым мужчиной было очень легко разговаривать. Он тоже слышал души камней. Он был словно отец, которого она никогда не знала.

 

— Я знаю, что похожа на нее, — прошептала Морриган.

 

 

— Да, верно. Вам известна причина?

 

Юная жрица покачала головой и сказала правду:

 

— На самом деле я вообще ничего не знаю. — Она помялась и продолжила: — Кеган рассказал мне, что вы очень близки к Рианнон и ее семье.

 

 

— Да.

 

 

— Я действительно на нее похожа? — с дрожью в голосе спросила Морри.

 

Кай выждал несколько секунд, потом ответил:

 

— Вы выглядите так, как смотрелась бы Мирна, коснись ее рука Богини.

 

Морриган невольно испытала удовольствие от этих слов. Мирна была похожа на нее, родилась в один день с ней и даже воспитывалась мамой, которую девушка всю жизнь считала своей. Зато у Мирны никогда не было ее силы.

«А ведь именно эти возможности делают тебя уникальной».

Эти слова прозвучали в ее в голове едва слышно, но все равно, как ни странно, сумели подогреть тот гнев, который все еще теплился в душе девушки после ритуала молитвы.

 

— Значит, у Мирны не было никаких талантов, дарованных Богиней?

 

 

— Ни одного, насколько мне известно.

 

Морриган хотела произнести что-то резкое. Мол, наверняка ее мамочка, мисс Избранная Эпоны, была этим очень разочарована.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.