Депортация

Нас догоняет Игорь Мохов, и вот мы идем уже втроем, а Игорь Пономарев и Саша, отстали от нас на несколько сотен метров. В один момент, когда я шел впереди, и остановился, чтобы отдышаться, неожиданно услышал резкий свист, вначале мимо правого уха, а потом мимо левого. Я очень удивился, потому что эти звуки больше всего напоминали свист пролетающих мимо пуль. Раньше я уже слышал подобное. Это было 13 лет назад на Северном Урале, когда мы ходили в поход на гору Шудья-Пендыш и на хребет Белый Камень. Тогда я водил молодежь из спортивно-патриотического клуба «Витязь», где вел туристическую секцию. Со мной был еще мой друг Родион, и по совместительству директор этого клуба, воевавший в Афганистане. Так вот, я тогда шел первым, и когда услышал этот свист, то сразу всем крикнул: «Ложись». Все тут же упали, в густую траву на просеке, по которой мы шли вдоль реки Велс от одноименного поселка.

Потом Родион выполз вперед, и мы с ним вдвоем поползли по кустам, к тому месту, откуда могли в нас стрелять. Но, как и следовало ожидать, там уже никого не оказалось. Видимо кто-то решил похулиганить, а потом вовремя убрался восвояси. После этого мы с осторожностью продолжили путь, но никто больше в нас не стрелял.

Так вот и сейчас, я в недоумении спросил ребят, слышали ли они этот звук. Они в таком же недоумении ответили, что слышали, и что им тоже совсем не понятно, кто же здесь может стрелять. Немного посовещавшись, мы потащили велосипеды дальше. Пока шли эту ходку, то еще несколько раз слышали свист пролетающих мимо пуль, но продолжили идти вперед. Скоро мы увидели впереди нечто необычное: далеко впереди, по самый кузов засевшие в грязи, стояли два загруженных китайских джипа. Рядом с ними стояла странная белая палатка, формой больше всего напоминающая чум. И между все этим ходило примерно 7 человек вооруженных людей. Видно было, что они нас не видят, а заняты чем-то другим.

Мы снова остановились, чтобы посовещаться о дальнейших действиях. Дождались даже Сашу и Игоря Пономарева. Внутренний голос мне говорит: «Иди назад», а голос разума говорит: «Иди вперед, нет ничего опасного в этих людях. Это скорее всего охотники или отдыхающие, которые не могут причинить нам вреда, и отнесутся к очень уважительно». В принципе так всегда бывало, мы ведь и раньше много раз уже встречали в горах вооруженных людей. На Памире, во время гражданской войны, встречали даже вооруженных маджахедов, и все всегда относились к нам очень хорошо. У нас бывали с ними очень интересные и поучительные беседы. К тому же наша цель уже совсем рядом – Шапка Мономаха, и если мы пойдем вперед, то уже послезавтра сможем начать на нее восхождение, а ведь мы и так уже выбились из графика и потеряли несколько дней, из-за огромного количества болот и плохой погоды. Нет смысла нам обходить этих людей, в такой глуши не может быть представителей силовых структур, они обычно встречают границах запретных территорий и не допускают на них кого бы то ни было. А мы в этом году почему не никого не встретили, с того момента, как свернули с асфальтовой трассы Голмуд – Лхаса.

Ваня и Гоша тоже высказали свое мнение. Ваня был настроен решительнее всех – идти только вперед. Гоша тоже был не против. Саня промолчал, а Игорь колеблясь сказал, что да, вроде бы можно идти вперед, но как то неуверенно. Видимо Ванина решимость переборола мой внутренний голос, да и голос разума тоже этому поспособствовал. И зря. Я же всем всегда говорю, и сам так поступаю – нужно слушаться только внутреннего голоса, даже если кажется, что это нелепо.

И вот, мы продолжали тащить велосипеды по этому снегу, покрывающему глубокую грязь, прямиком на этих людей. Они нас не замечали еще несколько сот метров, и нам можно было скрыться от них.

Как всегда мы шли метров 50, а потом останавливались, чтобы отдышаться, и наклонялись на велосипеды, потому что от недостатка воздуха начинало темнеть в глазах, и сердце от натуги готово было выпрыгнуть из груди. Отдышавшись, мы тащили велосипеды дальше. Скоро незнакомцы нас заметили. При этом они забегали, засуетились, начали из своих машин и палатки доставать еще автоматы. Видно было, что они были очень встревожены и напуганы нашим появлением в этом чрезвычайно глухом месте, где никогда не бывает людей. Это ведь практически и есть полюс недоступности Евразии.

Пули перестали пролетать мимо нас, а эти люди встали в одну линию, и держали автоматы наизготовку. Мы втроем шли рядом, а Саша и Игорь немного сзади. Игорь при этом молился, чтобы все было хорошо, а Саша написал на снегу сообщение для Кости: «Костя позвони домой». Только у Кости был спутниковый телефон, но его еще не было видно за перегибом склона. У меня и у Ивана в душе почему-то страха не было совершенно, а было спокойствие.

Мы шли как танки на этих людей прямиком. Это видимо их еще больше напугало. Каждые 50 метров, мы как обычно наклонялись на велосипеды, чтобы отдышаться. Это незнакомцев видимо пугало еще больше, они все вздрагивали, и направляли автоматы прямо на нас. Когда до них оставалось меньше 100 метров, они открыли огонь в нашу сторону, но над нашими головами, чтобы показать, что они вооружены и настроены самым решительным образом. Хотя на самом деле это показало только, что они сами нас бояться.

И вот мы подходим к ним вплотную, и уже можем разглядеть, что они все одеты в полицейскую форму, на головах у них фуражки с кокардами, а на спинах надпись «polic». Но было уже поздно, нам уже от них не скрыться. Все они выглядели очень уставшими, помятыми и грязными. Видно было, что они поджидают нас на этом перевале уже не первый день. Интересно, что среди них не было ни одного китайца, а все только тибетцы – это был горный полицейский спецназ. Ведь известно, что тибетцы лучше других переносят высоту. У них даже строение эритроцитов немного особенное.

Полицейские обступили нас со всех сторон, и жестами начали показывать, что дальше идти нельзя, что нам нельзя путешествовать по хребту Кукушили. При этом они это название произносили по своему, говорили: «Кукусили, но». То есть Кукушили нельзя. Мои ребята, начали предполагать, что это не полицейские, а бандиты, переодетые в полицейскую форму. Уж больно они были помятые. Я их пытался успокоить, что это не могут быть бандиты, но мне это не очень удалось, хотя я сам был в этом совершенно уверен.

Жестами полицейские попросили у нас паспорта. Мы их достали, и они начали внимательно их изучать. Это было не очень результативно, потому что они не знали английского, а знали только китайский и тибетский языки. А в наших загранпаспортах, как известно, информация есть только на русском и английском языках. Чтобы им облегчить задачу, я достал свое сопроводительное письмо на китайском языке. Изучать его они бросились с большим оживлением. Начали читать хором, а когда дошли до места, где написано, что руководитель экспедиции Андрей Королев, то почему-то вдруг радостно начали повторять «Анделе, Анделе», и при этом радостно подпрыгивать и хлопать друг друга руками. Я не сразу понял, что они имеют ввиду, пока они не указали на меня и спросив вопросительно: «Анделе?». Тогда я понял, что так звучит мое имя на китайский манер, они ведь не могут выговорить букву «р». По их радости и жестам, было видно, что они поджидали на этом перевали именно нас. А когда прочитали как меня зовут, то начали радоваться и кричать на тибетском языке: «Поймали, поймали».

Они продолжили читать письмо дальше, и прочитали, что нас должно быть 5 человек. И ведь нас действительно пришло к ним только пять. Костю не было видно за горизонтом, и они не могли догадаться, что нас на самом деле шесть. Однако, они тут же начали пересчитывать на английском языке: «Уан, ту, фри, фо, файф…?», а потом с возмущением посмотрели на меня и хором спросили: «Сикс?». По ним было видно, что они перепугались, как бы он не сбежал. Удивительно, но они знали, что нас должно быть шесть. Значит точно, они поджидали на этом перевале именно нашу команду.

Я их успокоил, что шестой никуда не сбежал, а что идет сзади, просто он отстал. Они успокоились, и жестами показали нам, чтобы мы ставили свою палатку рядом с их.

Да, их спецслужбы показали, как они могут работать. Видимо за три предыдущие экспедиции, у них накопилось недовольство, что мы беспрепятственно путешествуем там, где это делать нельзя. Они решили нас поймать не вначале маршрута, около трассы, а прямо под горой. Это тоже было сделано правильно. Ведь ширина этой долины, в районе трассы, от которой мы двигались на запад, более 100 километров. И там нас поймать было довольно сложно. А здесь они встали на самом удобном перевале, ведущем к Шапке Мономаха, куда логичнее всего мы и должны были бы направляться. Попасть на джипах в это место непросто. Для этого они устроили временную базу заправки топливом, примерно в 200 километрах от трассы, и уже оттуда совершали выезды на легких джипах. На эту базу они загнали два огромных грузовика, похожих на КРАЗ, с топливом, разным снаряжением, продовольствием и солдатами. Всего у них было 3 джипа. Понятно, что спецслужбы контролировали все наши перемещения по Китаю, и им не сложно было понять, куда мы направляемся. Мы ведь не скрываясь, покупали билеты на поезда, отправляли велосипеды багажом, и нанимали транспорт для заброски в горы. Да и в сопроводительном письме, который я показал китайским пограничникам в Хоргосе, было написано, мы собираемся ехать от города Голмуд в сторону Шапки Мономаха.

Анализируя всю эту ситуация, мы жестами с Иваном, отпросились у полицейских, сходить налегке за Костей, помочь ему дотащить велосипед. Они с охоткой нас отпустили. Я иду, а в голове прокручиваю, что нам нужно сделать. Известно, что при встрече с полицейскими нужно выбросить спутниковые навигаторы, которых у нас два, чтобы те не приняли нас за шпионов. Бывали уже подобные грустные прецеденты у других российских групп в Тибете. В один наш навигатор закачаны карты Тибета, а другой чистый. Жалко конечно их выбрасывать. Постараюсь спрятать, а если нужно, то отдам тот, в котором не карт. Если конечно они не устроят подробный обыск, но это маловероятно. Так же они могут отобрать фотоаппараты, а ведь Костя наснимал китайскую военную технику и множество солдат, по пути сюда. Нужно как-то успеть удалить все эти фотографии от греха подальше.

Мы идем обратно, и скоро за перегибом встречаем Костю, который очень обрадовался, увидев нас. Он стоял около велосипеда и держал в руках свой фотоаппарат с огромным телеобъективом. На нем не было его яркой оранжевой куртки, в которой он шел все время, а было только серое термобелье. Это он так оделся, чтобы не быть заметным. Пока все это происходило, он пережил несколько неприятных моментов. Вначале он шел спокойно по нашим следам. Потом услышал выстрелы, которые вначале сильно его удивили, а потом напугали. Через некоторое время он услышал еще пару выстрелов, и подумал, что это подошли Саша с Игорем и их тоже пристрелили. Он не знал что делать. Идти вперед опасно – там кто-то стреляет, и уже возможно перестреляли всех остальных. Идти назад тоже смерти подобно: у него нет палатки, почти не осталось еды, потому что мы ели продукты в основном у него, чтобы облегчить рюкзак. Ночью температура опускается до -20 градусов, и все время вокруг нас ходит стая волков, которые совсем не дружелюбные, судя по валяющимся тушам недоеденных яков. Так он и стоял в замешательстве, не зная как поступить. Слава Богу, что он шел вперед и постоянно смотрел в свой объектив, и не заметил, что Саша написал ему на снегу: «Костя позвони домой». Как он сам говорил, что если бы он это прочитал, не задумываясь, рванул бы в обратную сторону, и нам бы пришлось искать ветра в поле, вместе с тибетскими полицейскими.

А тут подходим мы живые и здоровые, и в веселом расположении духа, понятно, что он очень обрадовался. Мы ему говорим, что нас арестовала полиция, и что и его сейчас тоже арестует, и что надо попытаться спрятать флэшку с фотографиями военных объектов.

Мы довольно быстро втроем дотолкали Костин велосипед до палатки полицейских, рядом с которой наши ребята уже успели поставить свою палатку. При этом я сделал несколько кадров этого места, вместе с джипами и палатками на свой фотоаппарат. По приходу у Кости сразу же забрали паспорт, и у наc начали спрашивать с помощью жестов, всякие полезные приборы: спутниковый навигатор, телефон, фотоаппарат.

Все это время меня мучил вопрос, почему же мимо нас пролетали пули, если полицейские в тот момент нас еще не видели, а как только заметили, то сразу же перестали стрелять в нашу сторону. Ответ оказался банальным и смешным: они стреляли по бутылке, которая стояла как раз в нашем направлении.

Благодаря тому, что ребята уже поставили палатку, у меня была возможно незаметно от полицейских доставать и прятать разные приборы. Когда они попросили навигатор, я им тут же отдал тот, в котором не было карт, а второй спрятал во внутренний карман спальника. Когда они попросили телефон, мы естественно прикинулись дурачками, и отдали им Сашин сотовый телефон андроид, а спутниковый телефон Костя, тоже в палатке умудрился хорошо спрятать, благо, что он размером не больше обычного сотового телефона. Также мы постарались не выдать им фотоаппараты зеркалки. Я сразу отдал свою небольшую мыльницу, хотя в ней были наиболее ценные фотографии по технической части и хронометражу.

После этого они попросили показать содержимое рюкзаков. Я начал это делать со своего, хотя у меня там тоже были предметы, к которым они могли придраться: множество крупномасштабных топографических карт Тибета, космосъемка, аптечка, радиостанции и др. Конечно особо я переживал по поводу карт. К счастью у меня была еще и мелкомасштабная карта Тибета, купленная в Лхасе, в 2005 году, масштабом в 1 см – 40 км, так вот ее, я им и показывал. К ней они не могли бы придраться.

Я открыл свой рюкзак и как обычно вначале начал показывать крупные интересные предметы – альпинистское снаряжение. Меня уже многократно обыскивали в разных странах, и поэтому была отработана система, как показать только, что можно, а нежелательные предметы утаить. Так вот, вначале я достал каску, и страховочную систему – и начал ее тщательно разворачивать и показывать им ее детали, потом достал кошки, ледобуры, веревку и репшнур, тоже тщательно все разворачивая. Этим я входил к ним в доверие, что ничего не хочу утаить. Тут они мне сами жестами начали показывать, что не нужно таких подробностей, мол и так все понятно, и что давай быстрее. Тут я дошел до своей одежды и достал мешочек, в котором лежали грязные носки. Я его тщательно развернул, и сунул им прямо в нос. Они вначале наклонились внимательнее рассмотреть, что это такое, а когда поняли – то резко отшатнулись, и жестами показали, что хватит показывать, давай приступим к следующему рюкзаку.

Так мы им показали все рюкзаки. Когда обыскивали Костю, то нашли сумку с объективами для его фотоаппарата. Они тут же оживились, и жестами показали, что моя маленькая мыльница явно к ним не подходи, и что у нас должен быть зеркальный фотоаппарат. На самом деле у нас было даже две зеркалки: у Вани и у Кости, но оба они были Костины. У Кости – самый современный и дорогой полноматричный, у Вани попроще. Поэтому решили им отдать Ванин фотоаппарат.

Когда обыск закончился, мы их спросили, что они будут с нами делать. Они жестами показали, что ночью будем спать, а завтра они нас будут депортировать в Голмуд на своих джипах. Мы с недоумением показали им на их машины – по кузова сидящие в грязи, мол кто бы их самих отсюда депортировал, а не то что нас. В ответ они нас успокоили, сказали, что завтра их вытащат из грязи, и нас на них повезут, и что нам навстречу уже выехала еще одна машина. Действительно, пока мы ходили за Костей, начальник этого отряда – тибетец Лампо позвонил по спутниковому телефону своему руководство и объяснил ситуацию. Видимо было решено отправить за нами отдельный транспорт.

После этого мы попросили у них воду для готовки, и стали варить ужин. Быстро стемнело. Мы сидели в своей палатке, а они в своей, слышны были их голоса. Мы обсуждали, что это может быть за машина, которая выехала за нами, возможно, это какой-то гусеничный вездеход. Мы то понимаем, что ездить по Тибету на джипах возможно только ночью, когда все застывает.

Хорошо, что они не знают нашего языка. Мы решили этим воспользоваться и сказали Косте позвонить его жене Марине, не выходя из палатки, благо, что спутниковый телефон, был пока что у нас. На всякий случай нам нужно было сообщить домашним о случившемся, чтобы они знали где нас искать. Еще мы Костю предупредили не говорить при разговоре «Алло». Тибетцы могли бы догадаться, что мы говорим по телефону.

Марина в это время отдыхала в Греции, собиралась подняться на гору Олимп. К счастью она взяла трубку, несмотря на роуминг, и Костя описал ей наше положение. Сказал также, чтобы она пока ничего не предпринимала, и не звонила родным участников, чтобы их зря не беспокоить.

Скоро у нас сварился ужин, и мы, как обычно начали его раскладывать по тарелкам. В этот момент мы снаружи услышали и голос тибетца: «Кофи, кофи!» Видимо они хотели угостить нас кофе. В ответ я показал им наш котел с чаем, и попытался объяснить, что мы кофе не хотим, а уже пьем чай. Такое предложение от полицейских очень нас приободрило, это значит, что они предприняли попытку с нами подружиться.

С раннего утра тибетцы начали вытаскивать свои джипы. Долго у них ничего не получалось. Вначале они выкапывали колеса из грязи, потом перед машиной на расстоянии 10-12 м закапывали в землю запасное колесо с привязанным к нему тросом лебедки, сами вставали на него впятером и пытались вытащить машину лебедкой. Это им удалось только через несколько часов, когда солнце уже было высоко и вся грязь растаяла.

После этого они начали собирать лагерь, обедать, и нам тоже дали время позавтракать. Они сказали нам погрузить свои рюкзаки на их джипы, и чтобы мы поехали за ними на велосипедах. Такое предложение нас возмутило. Ведь мы едем намного медленнее их (как нам казалось в тот момент), и нам часто приходится доставать из рюкзаков разную одежду, в зависимости от перемены погоды. Да еду для перекусов мы тоже везли в рюкзаках. А как быть, если мы растянемся, и нам придется ночевать отдельно, а если начнется такая сильная пурга, что нам придется ставить палатку или пойдет сильный дождь? В общем очень не надежно в таких условиях ехать отдельно от снаряжения и от продуктов. В ответ они начали нас успокаивать, что поедут рядом с нами, что будут ждать, и что иначе ехать невозможно, ведь мы все не войдем в две их машины. И что ехать нам своим ходом придется недолго, ведь навстречу уже едет автомобиль, специально для нас. Мы также поинтересовались, когда же нам вернут конфискованные паспорта, фотоаппараты, телефон и навигатор, вместе с сопроводительным письмом. Лампо, начальник этого отряда, нам ответил, что только в Голмуде, в полицейском участке.

Нам пришлось с ними согласиться. Каждый из нас взял с собой немного еды, и куда-нибудь примостил ветро- и дождезащитную одежду. Впервые за долгое время мы попробовали ехать на велосипеде без груза – и это оказалось удивительно легко. На велосипеде можно было ехать по самой грязи, и он не утопал в ней по оси. Вот что значит достаточно широкие покрышки и большой грязевой просвет.

Мы тронулись одновременно с джипами, и примерно на одной скорости проехали полкилометра, потому что они часто останавливались. Доехали мы до следующего болота, и вот наша доблестная полиция, снова увязла в грязи по самый кузов, и начались такие же развлечения в виде вытаскивания. Это безуспешно продолжалось в течение часа, а мы тем временем, чтобы не замерзнуть, одели на себя все теплую одежду, что была в доступности, и от скуки начали играть в ассоциации. Скоро на этом ветру, мы все равно начали замерзать. Нужно было или ставить палатку или двигаться. Полицейские поняли, что у них это развлечение надолго, и тогда сказали нам: «Анделе ко-ко-ко!» Мы вначале не поняли, причем здесь цыплята, или может быть им яичницы захотелось. Потом они жестами нам показали забирать рюкзаки и ехать в сторону трассы до последнего озера, на берегу которого ставить палатку и их ждать. Тогда нам стало понятно, причем здесь «Ко-ко-ко». Оказывается это производное от английского слова «Go», то есть идти.

Мы взяли рюкзаки, навесили их на велосипеды и поехали вниз на озеро. Вчерашний снег почти совсем стаял, полностью оголив грязь, и мы потащили велосипеды с огромным трудом, оставляя за собой глубокую колею. Остановились мы на уютной сухой полянке, на берегу реки, вдоль которой спускались, немного не доходя до озера. Да в этом и не было смысла, ведь колея шла как раз где-то здесь.

Пока тащили велики через эту грязь, я придумал новый маршрут по восточному Тибету, но по провинции Цинхай, где можно путешествовать иностранцам самостоятельно.

Вечером, перед ужином, мы выпили немного спирта, чтобы не унывать, но и в честь завершения первого этапа экспедиции. После этого я поделился с ребятами новыми планами, как нам, несмотря ни на что выполнить все основные цели экспедиции. Мы ведь планировали следующее – пройти через полюс недоступности Евразии (это нам уже почти удалось), подняться на шеститысячник (Шапку Мономаха), проехать по местам, где живут тибетцы, посмотреть на их культуру, быт, монастыри, и закончить маршрут в столице Тибета Лхасе. Так вот, раз уж нас не пускают дальше, то можно эти же цели выполнить немного других местах, там где можно. На шеститысячник можно подняться, в районе трассы Голмуд – Лхаса. Он там есть рядом с дорогой, в районе нашего отворота, называется Саб-Гангри, высотой, 6143 м. Правда восхождение на него с разведкой и подходами, заняло бы все равно не мене 5 дней. Самое главное, проехать полноценный маршрут можно, и посмотреть на Тибет и тибетцев, можно начиная прямо от этой горы. Ехать нужно по грунтовой дороге на юго-восток, в направлении города Цюймалай, а закончить его в религиозной столице восточного Тибета городе Юшу. Юшу – это восточная граница Тибетского нагорья, там он уже опускается до высоты 3500 м, и там уже растут леса. Это около 700 км. Из Юшу, можно попытаться доехать до Лхасы на общественном транспорте, но выйти из автобуса не в самой Лхасе, а на 100 км не доезжая до нее в городе Самзар, чтобы спуститься вниз своим ходом, при этом сбросив почти целый километр по высоте. Так мы уже делали в 2005 году. От этого Самзара, можно подняться вверх по ущелью, и совершить восхождение на перевал Гуринг, 6000 м, на который я уже поднимался, с противоположной стороны в том же 2005 году. Тогда у нас не было с собой альпинистского снаряжения, и мы не смогли спуститься вниз, и прямиком добраться до Лхасы. Нам пришлось возвращаться и объезжать огромный хребет Ньенчен-Танглу, чтобы попасть в столицу Тибета. Нынче с этого перевала можно будет сходить на ближайший шеститысячник, если у нас будет время и желание или если мы не поднимемся на Саб-Гангри.

Ребята одобрили мой план, и мы перестали грустить и вновь приободрились. Сейчас нам было выгоднее как можно быстрее депортироваться, и мы решили помогать в этом нашим новым знакомым.

После этого, мы довольные легли спать, прислушиваясь к шуму мотора, но безрезультатно. Я сплю очень чутко, и примерно в 2 часа ночи я проснулся от какого-то гула. Не сразу вспомнил, что произошло и где мы находимся. После этого я встал, включил фонарик и вылез из палатки. Действительно, вдалеке был виден мечущийся свет фар. Это явно ездили полицейские по берегу озера, и искали нас. Скоро они увидели мой фонарик, и рванули в нашу сторону. К палатке подъехали сразу оба джипа. Сейчас, когда все застыло, они могли ездить где угодно. Полицейские мне сказали собираться и ехать своим ходом в сторону озера Койтун-Нур, откуда мы и приехали. Я немного посмеялся над этим предложением и показал им жестами, что у нас нет фар. Они посовещались, сказали ехать в ту сторону, как только рассветет, а вставать затемно. На это я согласился, и спокойно пошел спать. Мы и так здесь все время вставали затемно.

Утром мы выехали примерно также, как обычно, и с удовольствием катили по застывшему Тибету. Нам даже удавалось по льду переезжать через реки. Правда один раз я поскользнулся и упал на большой скорости, при этом проехав на пузе несколько метров. Места были очень красивые, ведь на пути вперед, мы здесь прошли по снегу и в густом молоке.

Особенно впечатлило это третье озеро. В нем была совершенно чистая голубая вода, а на берегу лежало много бурых водорослей. Мы ехали на велосипедах по самой кромке воды. Иногда расстояние между скалами и водой, было так мало, что там с трудом помещался руль велосипеда.

Так мы проехали километров 10, вовсю пользуясь не конфискованными фотоаппаратами. Сделали несколько кадров Шапки Мономаха, которая наконец-то нам показалась здесь, в непосредственной близости.

Скоро мы увидели, как вдалеке с холма, в нашу сторону спускаются две серые точки. Это явно были наши конвоиры, выехавшие нам навстречу. Скоро они показались перед нами. Одна машина была та же самая, что и ночью, а другая была новой. Видимо как раз та, про которую они говорили, что она выехала нам навстречу. Машины были разгружены, но людей было довольно много – 6 человек. Видимо, побоялись нас конвоировать меньшим количеством людей, хотя все они были вооружены до зубов.

Мы вместе с ними довольно быстро разгрузили велосипеды и погрузили все в кузовы этих пикапов. Нас усадили втроем на заднее сиденье каждого джипа, а рядом с нами на заднем сиденье ехало по полицейскому.

И мы понеслись вперед, а вернее назад, пока еще грязь растаяла не до конца. Эти было интересный джипинг. Перед каждой рекой машины разгонялись изо всех сил, и с грохотом и брызгами, на большой скорости переезжали на другой берег. Если не удавалось набрать достаточную скорость, то машина садилась на дно посередине реки, и ее приходилось вытаскивать лебедкой другого автомобиля. Также преодолевались и грязевые участки. Мы не успели доехать до временной базы по утреннему морозцу и грязь растаяла. Несколько раз машины вытаскивали одна другую, так, что последний километр мы уже прошли пешком – так получилось быстрее. Когда мы подошли к этой базе, то встретили остальных своих знакомых, и также несколько колоритных новых персонажей. Это было несколько солдат, рабочих, и еще несколько каких-то важных мужиков в штатской форме. Здесь же стояло два огромных грузовика, больше всего похожих на «КРАЗ», которые тоже по кузов увязли в грязи, и перед которыми были прорыты две глубокие траншеи. Это видимо уже пытались их вытаскивать, но безрезультатно. Здесь же стоял второй пикап, который мы встретили на перевале. У него был поднят капот, и шел какой-то ремонт.

Полицейские нас угостили лепешками, и сказали ставить палатку и варить обед, и что поедем мы, скорее всего ночью, когда все застынет. И как мы поняли, поедем мы уже не своим ходом, а в их машинах.

Мы немного поотдыхали, потом пообедали, при этом отметив День рождения Игоря Пономарева, которому сегодня, 23 сентября исполнилось 34 года. Для этого события Игорь специально вез коньяк, который купил в Алма-Ате. Коньяк действительно оказался неплохим.

Наши новые друзья еще раз нас угостили лепешками, а мы их угостили щербетом, который им очень понравился. Они весь день развлекались – вытаскивали свои огромные грузовики. Это им удалось только глубокой ночью и только наполовину. Один из грузовиков остался там надолго, а может навсегда.

Перед выездом полицейские разбудили нас традиционной фразой: «Анделе, ко-ко-ко!» Мы уже не удивились, а сразу принялись собирать рюкзаки и складывать палатку. Только мы это сделали, как грузовик, который был на свободе, попробовал немного проехать, и снова тут погрузился на достаточную глубину. Видимо почва не успела еще промерзнуть достаточно хорошо. Мы снова поставили палатку и вскипятили чай. А полицейские тем временем продолжали развлекаться, вытаскивая грузовик. Примерно через полтора часа это им удалось, но ехать дальше они не решались до 2 часов ночи, пока все хорошо не промерзнет.

Наконец мы снова сложили палатку, и погрузились в машины. Я поехал вместе с Иваном, Лампо, еще одним высоким тибетцем и самым молодым и худеньким из полицейских. Костя и Саша попали в другой автомобиль. Игорь Пономарев, ехал в джипе, вместе с 4 полицейскими, а Гоша поехал вообще в кузове этого грузовика.

И мы понеслись по темноте через Тибет. Все понимали, что чем быстрее мы поедем, тем больше успеем проехать, пока не растает грязь. Скорость была такая, что на грани поломки автомобиля, при приземлении после прыжков через ухабы. Тактика переправ через реки была такая же, как и вчера. Причем некоторые реки были такие глубокие, что когда автомобиль засасывало в грязь посередине реки, то вода заливалась в салон. При этом один из полицейских, который был на берегу, надевал резиновый костюм рыбака, подходил к автомобилю, борясь с течением, подныривал и прицеплял трос от лебедки к крюку, за который потом и вытаскивали машину обратно на берег. И все повторялось заново, пока, кто-нибудь не найдет брод. Тогда все устремлялись за ним, на самой большой скорости пытались переехать через реку. Самое главное было не засадить грузовик. Поэтому он ехал в конце нашей колонны, и только по заведомо надежным местам.

Как-то раз при очередном неудачном приземлении на ухабе, мы поломали какую-то важную деталь, и другой джип бросился на всех парах догонять, уехавший в этот момент вперед грузовик, на котором были запасные части. Гнался он за ним, а потом ехал обратно больше часа. Потом еще столько же времени ремонтировали машину, так что мы вконец замерзли. Зато сумели дружески пообщаться с полицейскими, и обсудить разные жизненные и бытовые вопросы, насколько позволял язык жестов, разговорник и объяснительные рисунки. Впрочем, таким способом, мы могли довольно полноценно общаться практически на любые темы. Самое главное я выяснил насчет нового маршрута. Можно ли там нам ездить без сопровождения, как ходит общественный транспорт в Лхасу, какое качество дороги, что там интересного и многое другое. В нам сильно помогала китайская карта Тибета.

Так наша депортация продолжалась еще 2 дня. На ночь мы останавливались, ставили палатку и готовили полноценный ужин и завтрак. Днем нас угощали полицейские всякими булочками, лепешками, острыми приправами, и мясом, которые ели только двое из нас. В свою очередь мы тоже угощали их нашей российской едой, которая очень им нравилась. Мы старались им помогать, когда это было возможно, и вообще они оказались классными ребятами. Видно было, что и мы им тоже понравились. Они уже совершенно без присмотра оставляли в машинах свои автоматы, когда сами выходили, вытаскивать автомобили, или на разведку.

За время это депортации, мы с ними сильно подружились, и с интересом общались на разные темы. Некоторые из них знали по нескольку английских слов, что тоже упрощало общение. Непонятно было, когда они отдыхали. Весь день они ехали, вытаскивали машины или ремонтировали их. Ночью они тоже ехали. Питались только схим пайком. Мы были в намного более комфортных условиях по сравнению с ними. Спать они видимо умудрялись по очереди урывками, во время езды на автомобиле.

Пока мы ехали, я пытался уговорить Лампо не возить нас в Голмуд в полицейский участок, а отпустить в районе поселка Будунцуань, откуда мы начали свой маршрут. Именно здесь был отворот на Цюймалай, куда я продумал новый маршрут. Если бы нас увезли в Голмуд, то нам пришлось ехать лишние 300 км, и набирать 3000 по высоте. Снова нанимать транспорт было бы слишком дорого, да и жалко было тратить на это драгоценное время.

Лампо отвечал, что не может так поступить, потому что он уже сообщил руководству, что везет нас туда, и может отпустить только в полицейском участке, после определенных процедур. Потом я начал просить Лампо, оставить у Будунцуаня велосипеды и рюкзаки и двоих человек, а четверых везти в Голмуд. Так нам было бы намного удобнее. Вчетвером можно легко и довольно дешево доехать до Будунцуаня на такси. Лампо отвечал, что это сделать не может, потому что начальство знает, что нас шесть человек, а не четыре. Мы его, конечно, понимали, да и он нас понимал.

Когда были особенно красивые места или закаты, то Лампо и другие полицейские останавливались и фотографировали эти красоты на сови фотоаппараты, которые у них были тоже зеркальными фирмы «Сanon». При этом Лампо давал Ивану его конфискованный фотоаппарат, чтобы тот тоже мог сфотографировать эту красоту. Полицейские настолько расслабились, что когда они выходили из машин, мы брали их оружие, с интересом рассматривали и фотографировались.

Самое интересное произошло на третий день езды от этой базы, где остался один из грузовиков. Мы уже приближались к асфальтовому шоссе Голмуд – Лхаса, как увидели несколько модных джипов ехавших нам навстречу. Скоро они остановились на сухом месте, а когда мы к ним подъехали, то Лампо сказал, что высшее полицейское руководство этих провинций Китая, и центральное китайское телевидение.

Когда мы к ним подъехали, встречающие уже все вышли из машин и держали в руках какие-то красивые белые ленты. Наши конвоиры начали выходить из своих джипов, а те каждому из них вешали на шею эти белые ленты. Этот обряд напоминал русский обряд встречей хлебом и солью дорогих гостей. Всех полицейских поставили в шеренгу, им аплодировали, говорили какие-то торжественные речи и снимали на профессиональные видео камеры, явно для телевидения. Встречающие достали разные вкусные продукты – фрукты, хлеб, булочки, печенье, мясо, газировку и другое и организовали серьезный фуршет. По всему было видно, что наших друзей встречали как героев. Да и было за что. Они ведь выполнили сложнейшее спецзадание – поймали команду Королева. Да, если бы я знал заранее, что за нами будет такая серьезная охота, мы бы не пошли навстречу пулям, когда их услышали, а обошли их с юга, и тогда им не удалось бы нас поймать. В общем нужно всегда слушаться внутреннего голоса.

После этого встречающие подошли к нам и очень вежливо попросили выйти из машины. Среди них несколько человек свободно говорили по-английски, в том числе директор центрального телеканала. И мне пришлось, на своем ломаном английском, вместе с Иваном, который хоть немного больше слов, чем я, давать интервью центральному китайскому телевидению. А ведь в Китае 1 миллиард 700 миллионов жителей – это не шутка в деле.

Мы постарались рассказать о себе, о своих целях и маршруте. Чтобы облегчить свою задачу, я показал им сопроводительное письмо, в котором была основная информация.

После этого немного посовещавшись полицейское начальство, через директора телеканала, сообщило нам очень приятную довольно политическую информацию: «Поскольку вы русские, а Россия и Китай, в сложной мировой обстановке являются братскими соседями и должны друг другу помогать, то мы не повезем вас в город Голмуд в полицейский участок, а отпустим, там, где вам нужно, чтобы начать новый маршрут на Цюймалай». В ответ мы дружно крикнули: «Урра-а-а!», а все вокруг зааплодировали. После этого китайцы добавили еще одну фразу: «Только пожалуйста не ходите больше на хребет Кукушили, нам так сложно оттуда вас депортировать!». В ответ мы дружно закивали головами, что мол больше туда не пойдем. После этого все стали с нами в обнимку фотографироваться, угощать нас всякими вкусностями и выдали все, что у нас было конфисковано, предварительно сняв на фото- и видеокамеры. Мы также успели поспрашивать директора телеканала, с помощью нашей карты, о разных закрытых районах Тибета, о том, где можно нам свободно путешествовать, и какие разрешения для этого необходимы.

Мы снова погрузились в свои джипы, выехали на асфальт и колонной поехали к конторе заповедника, на территории которого мы и путешествовали. Здесь мы расстанемся со своими друзьями конвоирами, и начнем свой новый маршрут по восточному Тибету. Здесь остановились все машины. Полицейские пошли обедать в столовую, а мы начали заново складывать свои рюкзаки и проверять велосипеды. А я тем временем начал варить обед. При этом сбежалось очень зрителей, среди них и начальник полиции провинции Цинхай. Всем было очень интересны наши российские и продукты и как я готовлю обед. Я взял несколько пакетов сладостей: халвы, щербета и козинак и отнес к столу полицейских, чтобы угостить их на прощанье.

После обеда наши друзья полицейские подошли к нам для прощания. Мы обнялись, на прощанье еще раз сфотографировались, долго желали друг другу всего самого хорошего на четырех языках: русском, английском, китайском и тибетском, мы взаимно выучили некоторые слова, за время нашей депортации, а под конец даже прослезились.

Перед нашим выездом я снова зашел в столовую конторы заповедника, чтобы сфотографировать большую карту для внутреннего использования, на которой были нанесены разные тропы и множество других условных обозначений. Ее мне удалось сфотографировать своей небольшой мыльницей, а когда немного позже ее решил сфотографировать Иван, на свою большую зеркалку, то ему это запретили.

Как мы поняли, во время своей экспедиции мы оказались, не просто в Тибете, где нельзя путешествовать иностранцам самостоятельно, и не только в заповеднике, куда не пускают никого, ни тибетцев, ни китайцев, а видимо еще на территории какой-то секретной зоны, возможно военной направленности, раз она так серьезно охраняется.

Погода резко испортилась, задул сильный ветер и повалил густой снег. Неожиданно к конторе подъехал отряд китайских велосипедистов из шести человек. Они сами и их вещи были хорошо упакованы для такой плохой погоды. Они уже едут 9 дней, от Лхасы, и проехали больше 800 км. Мы вместе с ними сфотографировались, потом они нам дали свой ножной насос подкачать колеса, мы с ними тоже очень тепло попрощались, и наконец, начали свое новое путешествие.