Глава 12. 04.09.1998 - 07.09.1998

Для общения с легилиментами разных стран были выбраны Министр Магии, директор Хогвартса и Мальчик-Который-Победил-Того-Кого-Нельзя-Называть. Представительная делегация. На самом деле, главной была МакГонагалл, которая договаривалась со старыми друзьями Дамблдора, по возрасту они были ей ближе, чем остальным. Она знала, как разговаривать со стариками, будь то немец, итальянец или бельгиец. Дамблдор свободно говорил на этих языках, как и на паре дюжин других, живых или давно забытых, ей же приходилось общаться через переводчика. Гарри был своеобразной «взяткой», «свадебным генералом». Его задачей было улыбаться, пожимая руку очередному полуторавековому старцу перед вспышками фотоаппарата. Ну, а Кингсли Шеклболт, собственно, обеспечивал техническую сторону — переводчики, договор, оплата.

Самое интересное, что вместо оплаты все три эксперта попросили скопировать для себя те воспоминания, где присутствовал Дамблдор. МакГонагалл плакала после каждой такой просьбы, запершись в своем номере. Гарри стоял под дверью, не решаясь нарушить ее уединение. Только теперь, посмотрев со стороны, они начинали понимать, какой поистине титанической фигурой был их старый директор. Да, он был не идеален, может, даже жесток. Он играл их судьбами, но он был действительно велик. И магический мир не скоро сможет найти замену персоне такого масштаба.

А работа старикам предстояла огромная. Помимо восьми воспоминаний профессора Снейпа, на рассмотрение были представлены (в качестве контрольных образцов) и все воспоминания УпСов, касающихся убийства Черити Барбедж, несколько старых воспоминаний Дамблдора о совершенно незначительных, но милых его сердцу событиях, и оба воспоминания профессора Слагхорна — поддельное и истинное, добытое Гарри под «Феликс Фелицис».

В эти же выходные, пока Гарри с директором и Министром мотался по Европе, Гермиона носилась по магазинам магических зелий и оборудования. Нужно было обучать зельеварению семерых человек, один из которых был просто ходячей катастрофой. Даже единственный в классе на тот момент испорченный котел попался именно ему. А еще она на свой страх и риск купила по три электрических кофемолки, мясорубки и миксера. Ну, надоело ей вручную нарезать жесткие корни, толочь в ступке бобы, которые все время норовят выскочить и попасть тебе в глаз, и по полчаса взбивать в пену что-нибудь жутко вонючее, вроде желчи суринамской пипы (4). Пора привносить в зельеварение новые веяния, а то на дворе двадцатый век кончается, а у ее учителей - четырнадцатый в самом разгаре. Кстати, посеребрить поверхности, соприкасающиеся с ингредиентами - ничего не стоит. Ее магические способности плюс знание основ маггловской химии - и никаких проблем.

В семье Уизли читали и перечитывали письмо Джинни, где она во всех подробностях описывала приключения первого дня учебы, взорванный Лонгботтомом котел и бешеную деятельность Гарри по доведению этого случая до сведения в Министерстве. Артур Уизли, вырастивший семерых детей, сразу понял, чем грозят разлетающиеся на осколки котлы. Его не надо было убеждать провести расследование. Он тут же переговорил с профессором Флитвиком, который ради такого случая лично прибыл в Нору. Конечно, маленький профессор поделился с членом Ордена Феникса своей бедой - подделкой воспоминаний, произошедшей в Министерстве Магии. Ни Артур, ни Перси Уизли ничего не знали об этом случае. Министерство, как в недоброй памяти старые времена, хранило молчание. Даже если Кингсли Шеклболт и дал распоряжение расследовать эти события, отец и сын Уизли об этом не знали. Поэтому решили действовать на свой страх и риск, а именно: проверить список членов комиссии на предмет - а вдруг найдется что-нибудь интересное.

Флитвик же взялся вытрясать из профессора Слагхорна, где его угораздило купить последнюю партию котлов. Спустя полтора часа и две бутылки медовухи от мадам Розмерты, память старого зельевара, наконец, выдала имя ничем не примечательного человека, который подошел к нему в Хогсмиде и, не сходя с места, предложил купить партию превосходных котлов. Слагхорн, у которого котлов было в достатке, почему-то сразу согласился. Естественно, среди поставщиков, у которых обычно покупали оборудование преподаватели Хогвартса, человека с таким именем и приметами не оказалось. Тупик. «Эх, Северуса бы сюда. Он бы в два счета этот орешек раскусил и своими же руками подонка, который на детей покушается, заавадил. Такой выдающийся ум погиб!» — вздыхал маленький профессор.

Тем не менее, когда в понедельник Флитвик переслал описание продавца отцу и сыну Уизли, Артур сразу узнал в нем Мундугуса Флетчера. «Быть того не может! - бушевал член Ордена Феникса. - Мундугус, конечно, мошенник и трус, но не убийца! Он не мог поставить в школу смертельно опасные котлы!» И все же решено было найти старого пройдоху и расспросить его. На поиски были брошены остатки Ордена, никого из Министерства, даже Кингсли Шеклболта и Перси, в известность не поставили.

Из списка членов комиссии ничего особенно интересного выудить не удалось, и тогда Артур Уизли, совсем отчаявшись, показал этот список Гарри. Мальчик-Который-До-Сих-Пор-Не-Успокоился тут же ухватился за свиток обеими руками и попросил его на время - подумать вместе с Гермионой. На самом деле у него был более опытный в решении загадок партнер. Теперь только предстояло встретиться с этим партнером лицом к лицу, но этого момента, похоже, боялись они оба.

Гарри Поттер аппарировал вместе с Гермионой на крышу новой квартиры Снейпа в понедельник сразу после ужина. Профессор уже ждал их в продуваемом сентябрьскими ветрами садике. Он опять нарядился в свой долгополый сюртук такого глубокого синего цвета, что тот казался черным, и такие же брюки. Хорошо, хоть мантии не было - она бы, наверное, здорово смотрелась снизу, с улицы - как черный пиратский флаг, поднятый над домом. Внешность профессора почти не изменилась. Лицо по-прежнему было болезненно-бледным, нос угрожающе нависал крючком, волосы неопрятно мотались в порывах ветра, постоянно попадая то в глаза, то в рот. Застегнутый под самый подбородок воротник скрывал шрам, но один белый рубец все же залезал на нижнюю челюсть справа. Черные глаза щурились так же неодобрительно, как и в то время, когда профессор был деканом Слизерина, а Гарри - его вечной гриффиндорской головной болью. Снейп молча кивнул им, развернулся на каблуках и направился к двери, ведущей внутрь. Там он пригласил их располагаться на диванах и креслах уютной гостиной, а сам, по обыкновению, встал, подпирая стену и сложив руки на груди. «Кое-что не меняется никогда», — усмехнулся Гарри, набрал воздуху в легкие и начал:

— Профессор, я благодарю вас за то, что согласились вести у нас занятия по зельеварению.

Снейп досадливо поморщился.

- Да, вы правы, я не о том, - Поттер ухмыльнулся, и профессор вдруг понял, что парень сильно изменился за год.

Его глаза по-прежнему поражали яркой зеленью, но такого взгляда у Лили быть не могло, доживи она хоть до двухсот лет. Жесткий был этот взгляд и тяжелый. Его трудно было выдержать даже Ужасу Подземелий, что уж говорить об остальных. И ухмылка эта - улыбкой ее и назвать нельзя. Вообще-то, Джеймс Поттер тоже умел ухмыляться, но его смазливая физиономия расплывалась, как у кота, который сожрал всю сметану и счастливо избежал пинка хозяина. В лице Гарри тоже было что-то кошачье, как у его отца, но это скорее был более крупный хищник, спокойно сидящий в засаде у водопоя и лениво наблюдающий за глупой антилопой. Мол, оглядывайся, прислушивайся, а быть тебе моим обедом, как ни крути своим хвостиком.

- Вот список членов комиссии, которые занимались анализом ваших воспоминаний в Министерстве. Как вы знаете, после того, как пробирки побывали в их руках, некоторые были испорчены. Я бы хотел… Мы бы хотели, чтобы вы посмотрели, может, кто-то из этого списка имеет на вас персональный зуб? - Поттер опять глянул в упор своими зелеными глазами. Но теперь Снейпа уже не прошибал холодный пот от одного их взгляда. Что-то ушло, из глаз ли Гарри, а может, из души профессора.

Он взял список и тут же вздернул уголок рта. Гарри переглянулся с Гермионой, а Снейп сел за стол, подвинул к себе блокнот и начал быстро строчить левой рукой:

«Не скажу, чтобы кто-то из них имел что-то против меня лично, но вот, например, брат Эдриана Стокпола был в рядах УпС, и погиб еще во время первой войны с В-м. Хотя я не думаю, что это он».

Снейп отложил ручку, снова взял пергамент, перечитал его и, машинально взяв ручку правой рукой, так же быстро начал писать дальше:

«Имя Сэмюэла Стрэнтона кажется более интересным. Он полукровка, из очень бедной семьи. Однако, на сегодняшний день его состояние вполне сравнимо с Малфоевским (до конфискации, естественно). Если хотите узнать больше, придется либо пытаться добыть информацию от Люциуса, что может продлиться до середины двадцать первого века, либо пойти в одно место…»

Снейп замер, машинально вертя ручку в пальцах. Затем он поднял глаза, встретился со спокойным взглядом Гарри и долго, не мигая, смотрел ему в глаза.

«Как вам удается избегать журналистов? Я читаю основную волшебную прессу, и с июня там не было ни одного вашего интервью, только спекуляции вокруг вашего имени».

- Хм, профессор, все благодаря вам, - бровь Снейпа скакнула вверх, а Гарри опять ухмыльнулся и продолжил. - Я очень долго тренировал перед зеркалом ваш фирменный взгляд. Теперь практикую его при встрече с журналюгами. Разлетаются, как от бладжера!

«Они окончательно от вас отстали? Не подкарауливают под дверью, не пристают к вашим друзьям?»

- Да, вроде, нет. Вы боитесь, что я выдам ваше убежище? Вообще-то, я сюда аппарировал не сразу - попутал следы. И один раз использовал портключ.

«Чтобы добыть кое-какие документы, вам придется наведаться ко мне домой в тупик Прядильщиков. Боюсь, дом сейчас под наблюдением авроров. А, может, и не только их. В любом случае, вам необходимо незаметно пробраться туда, взять документы, и так же незаметно оттуда убраться. Вы в состоянии провернуть такой трюк?»

- Ну, я все же герой войны. Мне многое прощается. Могу просто войти туда, взять, что мне надо и так же выйти, - Гарри спокойно смотрел в глаза бывшему своему школьному кошмару и сознавал, что теперь не испытывает вообще никакого страха.

«Прощается, но не проигравшими. Если я прав, и за домом наблюдают не только авроры, то как только вы оттуда выйдете с документами — я за вашу жизнь не дам и ломаного кната».

- Я мог бы воспользоваться мантией-невидимкой.

Снейп поморщился.

«Безусловно, воспользоваться ею придется, но вся магическая Британия уже знает о ней. Если вдруг дверь пустого дома откроется и закроется сама собой… Вы можете нарисовать поверх мантии мишень, или же просто снять ее, результат будет один —»Авада Кедавра«».

- Да, тут надо подумать, - Гарри по привычке взъерошил волосы, а Снейп опять поморщился, как от зубной боли.

Гермиона во все время этого разговора сидела, как мышка, не произнося ни слова, только смотрела на своего профессора, иногда улыбаясь или хмурясь. Он уже одинаково свободно действует и левой, и правой рукой. Его мимика снова так же выразительна, как в их школьные годы. Может, скоро и голос вернется. Тот глубокий, бархатный голос, который мог парой слов заморозить все внутренности и тут же окунуть тело в непереносимый жар.

- Знаете, можно ведь действительно одному использовать мантию-невидимку, а второму устроить где-нибудь неподалеку небольшое шоу, чтобы взгляды всех наблюдателей отвлеклись от двери, - Снейп и Гарри оглянулись, когда она впервые за вечер подала голос, потом посмотрели друг на друга и улыбнулись.

- Кажется, у нас снова образуется Золотое трио, а, профессор? Только теперь в нем два мозга, - Гарри откинулся на спинку стула.

«Животное с двумя мозгами называется»динозавр«. Если помните, они плохо кончили».

- Ладно вам, профессор! Я думаю, добывать документы пойдет Гермиона под моей мантией, - юноша уже принялся за разработку плана. - А мы с Джинни и Драко устроим небольшую заварушку. Наверное, придется немного потрясти Джорджа Уизли - у него в магазине не только любовные зелья продаются.

Оказалось, что в разработке коварных планов Поттер-младший преуспел гораздо больше, чем в зельеварении. Даже при условии, что за СОВ Снейпу пришлось поставить ему «выше ожидаемого». Его предложения были дельными, вполне выполнимыми и не требующими излишнего риска. Все строилось на том, чтобы отвлечь внимание наблюдающих за домом, где бы они ни находились в два, а лучше в три этапа: перед проникновением в дом, где-то в середине процесса и в конце, перед выходом Гермионы из дома. Сошлись на том, что в начале надо наблюдающих ослепить, желательно на большой площади. Затем пустить по ложному следу. И в конце снова ослепить.

Все трое заговорщиков сидели за столиком так близко, что соприкасались локтями - так было удобнее читать то, что Снейп пишет в блокноте. Гермиона наслаждалась каждым взглядом, каждым мимолетным касанием - профессор, больше не нуждаясь в постоянном уходе, ускользал от нее, как вода меж пальцев. Ему не нужна была больше помощь в самых обыденных вещах, и девушка испытывала настоящий тактильный голод. Она так привыкла прикасаться к нему, помнила пальцами каждый изгиб его тела, каждый шрам был ею изучен в то время, когда он был без сознания или не мог обойтись без ее помощи.

Три белых полосы поперек груди - следы от когтей Люпина. Оборотень все-таки прорвал сюртук и слегка задел Снейпа, когда тот загородил собой безрассудных третьекурсников. Длинная полоса от колена до щиколотки на правой ноге - это уже коготь Пушка. Резкий росчерк под левым соском - Гермиона не знала, откуда он, но ранение было глубоким, видимо, если бы не ребро, защитившее сердце, то профессора сейчас бы не было в живых. Четыре перекрещивающиеся длинные полосы на спине, похожие на след от бича, как если бы каждый удар сдирал кожу. И, конечно, безобразный рваный шрам справа на шее, залезающий немного на нижнюю челюсть и плечо. Да, и потускневшая, еле различимая Черная Метка.

_____________________________

4 Пипа суринамская - большая светло-бурая лягушка совершенно жуткого вида. Обитает в Бразилии, Гвиане и Суринаме. Яйца, а затем и вылупившиеся лягушата помещаются в специальных ячейках на спине.