Сер­сея 2 страница

— Ко­роль Том­мен то­же прос­тит во­робь­ев, как толь­ко они вер­нутся по сво­им до­мам.

— Боль­шинс­тво из них ос­та­лись без кро­ва. Пов­сю­ду стра­дания… го­ре, и смерть. Преж­де чем прид­ти в Ко­ролев­скую га­вань, я об­хо­дил пол­сотни де­ревень, ко­торые бы­ли слиш­ком ма­лень­ки­ми, что­бы иметь собс­твен­но­го сеп­то­на. Я шел от од­ной де­рев­ни к дру­гой, слу­жа на свадь­бах, от­пуская гре­хи, име­нуя но­ворож­денных. Те­перь ни од­ной из этих де­ревень нет, Ва­ше Ве­личес­тво. На мес­те пыш­ных цве­тущих са­дов те­перь рас­тут тер­нии и сор­ня­ки, и все обо­чины усе­яны кость­ми.

— Вой­на — чу­довищ­ная вещь. Все эти зло­де­яния ра­бота рук се­верян и лор­да Стан­ни­са с его де­моно­пок­лонни­ками.

— Не­кото­рые мои во­робьи го­ворят о бан­дах ль­вов, ко­торые их ра­зоря­ли… и о Псе, ко­торый был лич­но ва­шим вер­ным слу­гой. В Со­левар­нях он за­рубил ста­рого сеп­то­на и обес­честил де­воч­ку две­над­ца­ти лет, не­вин­ное ди­тя, ко­торое бы­ло обе­щано Цер­кви. На­силуя ее он да­же не снял дос­пе­хов, и ра­зод­рал и рас­ца­рапал ее плоть в кровь сво­ей же­лез­ной коль­чу­гой. Ког­да он за­кон­чил, он от­дал ее сво­им лю­дям, ко­торые от­ре­зали ей нос и гру­ди.

— Его Ве­личес­тво не мо­жет быть от­ветс­твен­ным за каж­дое прес­тупле­ние тех, кто ког­да-то слу­жил до­му Лан­нисте­ров. Сан­дор Кли­ган пре­датель и нас­то­ящее жи­вот­ное. По­чему вы ду­ма­ете я выг­на­ла его со служ­бы? Он те­перь сра­жа­ет­ся на сто­роне Бе­рика Дон­дарри­она, а не за ко­роля Том­ме­на.

— Как ска­жете. Но мож­но спро­сить ина­че — где же бы­ли ры­цари ко­роля, ког­да тво­рились по­доб­ные ве­щи? Раз­ве Джа­ха­ерис Ми­рот­во­рец, си­дя на Же­лез­ном тро­не, не пок­лялся од­нажды, что ко­рона всег­да бу­дет опо­рой и за­щитой Цер­кви?

Сер­сея по­нятия не име­ла, в чем там клял­ся ког­да-то Джа­ха­ерис Ми­рот­во­рец.

— Пок­лялся. — Кив­ну­ла она. — И Вер­ховный Сеп­тон его бла­гос­ло­вил и по­мазал на царс­тво. И с тех пор это ста­ло тра­дици­ей для каж­до­го но­вого Вер­ховно­го Сеп­то­на да­вать свое бла­гос­ло­вение ко­ролю… в ко­тором бы­ло от­ка­зано ко­ролю Том­ме­ну.

— Ва­ше Ве­личес­тво заб­лужда­ет­ся. Мы не от­ка­зыва­ли.

— Но вы не приш­ли.

— Час еще не нас­тал.

«Ты кто, свя­щен­ник или ба­зар­ная тор­говка?»

— И что я мо­гу сде­лать для то­го, что­бы этот час пос­ко­рее… нас­тал?

«Ес­ли он пос­ме­ет тре­бовать зо­лото, я рас­прав­люсь с ним так же, как раз­де­лалась с пре­дыду­щим, и по­дыщу для хрус­таль­ной ко­роны дос­та­точ­но бла­гочес­ти­вого вось­ми­лет­не­го маль­чиш­ку».

— В ко­ролевс­тве так мно­го ко­ролей. Для Цер­кви воз­вы­шение од­но­го над дру­гими дол­жно быть аб­со­лют­но обос­но­ван­ным. Трис­та лет на­зад, ког­да на вер­ши­не это­го хол­ма впер­вые при­зем­лился Эй­егон Дра­кон, Вер­ховный Сеп­тон за­пер­ся в Звез­дной сеп­те Ста­ромес­та и мо­лил­ся семь дней и семь но­чей нап­ро­лет без пи­щи, при­нимая толь­ко хлеб и во­ду. Ког­да он вы­шел, он объ­явил, что Цер­ковь не ста­нет про­тиво­дей­ство­вать Эй­его­ну и его сес­трам, по­тому что Ста­рица, ос­ве­тив сво­им фо­нарем путь, по­каза­ла ему бу­дущее, что ле­жит впе­реди. Ес­ли б Ста­рый го­род под­нял про­тив Дра­кона ору­жие, он был бы сож­жен. И Вы­сокая баш­ня, и Ци­тадель и Звез­дная сеп­та. Все бы­ло бы низ­вер­гну­то и раз­ру­шено. Лорд Хай­та­уэр был на­бож­ным че­лове­ком. Ког­да он ус­лы­шал это про­рочес­тво, он ос­та­вил свои вой­ска до­ма, и ког­да при­шел Эй­егон, от­крыл пе­ред ним во­рота. А Его Свя­тей­шес­тво бла­гос­ло­вил За­во­ева­теля и по­мазал семью мас­ла­ми. Я дол­жен пос­ту­пить так же как он трис­та лет на­зад. Я дол­жен мо­лить­ся и пос­тить­ся.

— Семь дней и но­чей?

— Столь­ко, сколь­ко пот­ре­бу­ет­ся.

Сер­сею так и под­мы­вало дать по­щечи­ну по этой серь­ез­ной, бла­гочес­ти­вой фи­зи­оно­мии. — «Я мо­гу по­мочь те­бе по­пос­тить­ся», — по­дума­ла она. — «Мо­гу за­переть те­бя в баш­не и прос­ле­дить, что­бы ник­то не при­носил те­бе еды, по­ка с то­бой не за­гово­рят бо­ги».

— То все фаль­ши­вые ко­роли, ис­по­веду­ющие фаль­ши­вых бо­гов. — На­пом­ни­ла она ему. — Толь­ко ко­роль Том­мен за­щища­ет Свя­тую Цер­ковь.

— Но толь­ко пов­сю­ду го­рят и ра­зоря­ют­ся сеп­ты. Да­же мол­ча­ливые сес­тры на­силу­ют­ся, взы­вая о сво­их стра­дани­ях к не­бесам. Ва­ше Ве­личес­тво ви­дели кос­ти и че­репа на­ших свя­тых?

— Ви­дела. — Вы­нуж­де­на бы­ла ска­зать Сер­сея. — Бла­гос­ло­вите Том­ме­на, и он по­ложит ко­нец этим зло­де­яни­ям.

— И как же это бу­дет, Ва­ше Ве­личес­тво? От­пра­вит с каж­дым ни­щим бра­том по ры­царю? Даст нам ар­мию ох­ра­нять цер­кви от вол­ков и ль­вов?

«Я прит­во­рюсь, буд­то ты не упо­минал ль­вов».

— В ко­ролевс­тве идет вой­на. Его Ве­личес­тву ну­жен каж­дый че­ловек. — Сер­сее вов­се не улы­балось раз­ба­зарить все си­лы Том­ме­на, ра­зыг­ры­вая из се­бя нянь­ку для во­робь­ев или за­щищая бес­по­лез­ные ще­ли каж­дой сеп­ты. — «Да по­лови­на из них, на­вер­ное, каж­дый день мо­лились воз­можнос­ти хо­рошень­ко пот­ра­хать­ся!» — У ва­ших во­робь­ев есть па­лицы и то­поры. Пусть они са­ми се­бя за­щища­ют.

— За­кон ко­роля Мей­его­ра это зап­ре­ща­ет, как дол­жно быть из­вес­тно Ва­шему Ве­личес­тву. Имен­но по его ука­зу Свя­тая Цер­ковь от­ло­жила ору­жие в сто­рону.

— Сей­час ко­роль Том­мен, а не Мей­егор. — Ка­кое ей де­ло до то­го, что там Мей­егор Жес­то­кий зап­ре­тил три сот­ни лет на­зад? — «Вмес­то то­го, что­бы зап­ре­щать свя­щен­ни­кам но­сить ме­чи, луч­ше б вос­поль­зо­вал­ся ими, что­бы по­кон­чить с со­бой». — Она ткну­ла в сто­рону ста­туи Во­ина над ал­та­рем из крас­но­го мра­мора. — А что он там дер­жит в ру­ках?

— Меч.

— Он, что — за­был, как им поль­зо­вать­ся?

— Но за­кон Мей­его­ра…

— … его мож­но от­ме­нить. — Она сде­лала па­узу, вы­жидая, по­ка Вер­ховный Сеп­тон прог­ло­тит на­жив­ку.

Он ее не ра­зоча­ровал.

— Воз­рожде­ние Свя­того во­инс­тва… это бы­ло бы хо­рошим от­ве­том на трис­та лет мо­литв, Ва­ше Ве­личес­тво. Во­ин сно­ва под­нял бы свой си­яющий меч и очис­тил эту греш­ную стра­ну от все­го на­копив­ше­гося зла. Ес­ли Его Ве­личес­тво поз­во­лит мне вос­ста­новить древ­ние бла­гос­ло­вен­ные ор­де­ны Ме­ча и Звез­ды, то каж­дый на­бож­ный че­ловек Се­ми Ко­ролевств по­нял бы, что он и есть наш ис­тинный и пол­ноправ­ный влас­ти­тель.

Это бы­ло при­ят­но слы­шать, но Сер­сея пос­та­ралась не про­явить преж­девре­мен­ной ра­дос­ти.

— Ва­ше Свя­тей­шес­тво чуть ра­нее упо­минал о про­щении. В эти тя­желые вре­мена ко­роль Том­мен был бы весь­ма бла­года­рен, ес­ли бы вы наш­ли спо­соб прос­тить ко­роне ее дол­ги. Ес­ли мне не из­ме­ня­ет па­мять, мы обе­щали вып­ла­тить Свя­той Цер­кви око­ло де­вяти­сот ты­сяч дра­конов.

— Де­вять­сот ты­сяч шесть­сот семь­де­сят че­тыре дра­кона. На эти день­ги мож­но на­кор­мить страж­ду­щих и вос­ста­новить ты­сячу септ.

— Ста­ло быть вам нуж­но зо­лото? — уточ­ни­ла ко­роле­ва. — Или от­ме­на пок­ры­того пле­сенью за­кона Мей­его­ра?

Ка­кое-то мгно­вение Вер­ховный Сеп­тон ду­мал над ее сло­вами:

— Как по­жела­ете. Долг мо­жет быть про­щен, и ко­роль Том­мен по­лучит бла­гос­ло­вение. Сы­ны Во­ина, ра­ди вос­си­яния сла­вы Цер­кви, дол­жны бу­дут про­водить ме­ня к не­му, а мои во­робьи в это вре­мя от­пра­вят­ся по стра­не за­щищать си­рых и убо­гих, воз­рождая древ­ний ор­ден Бед­ных Ре­бят.

Ко­роле­ва вста­ла с ко­лен и рас­пра­вила юб­ки.

— Мне нуж­но под­го­товить бу­маги, и Его Ве­личес­тво под­пи­шет их и скре­пит ко­ролев­ской пе­чатью. — Ес­ли Том­мен что-то и лю­бил в царс­тво­вании, так это иг­рать со сво­ей пе­чатью.

— Да хра­нят Се­меро Его Ве­личес­тво. Пусть пра­вит дол­го. — Вер­ховный Сеп­тон сло­жил ру­ки до­миком и под­нял гла­за к не­бу. — Да убо­ят­ся греш­ни­ки!

«Слы­хал, лорд Стан­нис?» — Сер­сея не смог­ла сдер­жать улыб­ки. Да­же ее отец не смог бы спра­вить­ся луч­ше. Од­ним ма­хом она из­ба­вила Ко­ролев­скую га­вань от на­шес­твия пол­чищ во­робь­ев, обес­пе­чила Том­ме­ну бла­гос­ло­вение и спи­сала долг ко­роны поч­ти на мил­ли­он дра­конов. С по­ющим от ра­дос­ти сер­дцем, она поз­во­лила Вер­ховно­му Сеп­то­ну про­водить се­бя об­ратно в Зал Све­чей.

Ле­ди Мер­ри­везер раз­де­лила ра­дость ко­роле­вы, хо­тя ни­ког­да и не слы­шала ни о Сы­нах Во­ина, ни о Бед­ных Ре­бятах.

— Они бы­ли еще во вре­мена до За­во­ева­ния Эй­его­на. — Объ­яс­ни­ла Сер­сея. — Сы­ны Во­ина бы­ли ры­цар­ским ор­де­ном, они от­ре­кались от сво­их зе­мель и зо­лота, и пос­вя­щали свои ме­чи Его Вер­ховно­му Свя­тей­шес­тву. А Бед­ные Ре­бята… они бы­ли прос­то­люди­нами, хо­тя их и бы­ло го­раз­до боль­ше. Они бы­ли сво­его ро­да ни­щенс­тву­ющи­ми брать­ями, хо­тя вмес­то кру­жек для по­да­яния но­сили при се­бе то­поры. Они странс­тво­вали по до­рогам, соп­ро­вож­дая пу­тешес­твен­ни­ков от сеп­ты до сеп­ты, и от го­рода к го­роду. Их сим­во­лом бы­ла се­милу­чивая звез­да, крас­ная на бе­лом, по­это­му прос­то­люди­ны проз­ва­ли их Звез­да­ми. Сы­ны Во­ина но­сили ра­дуж­ные пла­щи и по­сереб­ренные дос­пе­хи по­верх вла­сяниц, а ру­ко­яти их ме­чей бы­ли ук­ра­шены хрус­таль­ным на­вер­ши­ем. Их проз­ва­ли Ме­чами. Свя­тые, ас­ке­тики, фа­нати­ки, кол­ду­ны, дра­коно­бор­цы, охот­ни­ки за де­мона­ми… о них хо­дили сот­ни ле­генд. Но все схо­дились на том, что они бы­ли без­жа­лос­тны с вра­гами Свя­той Цер­кви.

Ле­ди Мер­ри­везер схва­тыва­ла на ле­ту.

— По­лагаю, та­кие вра­ги, вро­де лор­да Стан­ни­са с его крас­ной кол­дунь­ей?

— Ну да, нев­зна­чай. — За­хихи­кав слов­но ма­лень­кая де­воч­ка, от­ве­тила Сер­сея. — Не от­крыть ли нам бу­тылоч­ку ви­на с пря­нос­тя­ми и вспрыс­нуть воз­вра­щение блуд­ных Сы­нов Во­ина по до­мам?

— За Сы­нов Во­ина и ве­лико­леп­ные спо­соб­ности Ко­роле­вы-ре­ген­та. За Сер­сею Пер­вую!

Ви­но бы­ло столь же слад­ким и ос­трым, как три­умф Сер­сеи, и ей ка­залось, что ее но­сил­ки не дви­жут­ся, а плы­вут по ули­цам го­рода. Но у под­но­жия хол­ма Эй­его­на им повс­тре­чалась Мар­ге­ри Ти­релл с ку­зина­ми, воз­вра­ща­юща­яся с кон­ной про­гул­ки. — «Она прес­ле­ду­ет ме­ня пов­сю­ду, ку­да бы я не нап­ра­вилась», — уви­дев ма­лень­кую ко­роле­ву, по­дума­ла Сер­сея с раз­дра­жени­ем.

За спи­ной Мар­ге­ри сле­довал длин­ный хвост прид­ворных, ох­ранни­ков и слуг, мно­гие из ко­торых бы­ли наг­ру­жены кор­зи­нами цве­тов. Воз­ле каж­дой из ее ку­зин на­ходи­лись пок­лонни­ки. Ря­дом с Эли­нор ехал не­ук­лю­жий сквайр Алин Ам­броз, с ко­торым она бы­ла об­ру­чена, сир Тал­лад ехал ря­дом с роб­кой Ал­лой, од­но­рукий Марк Мул­лендор ря­дом с тол­стуш­кой и хо­хотуш­кой Мег­гой. Близ­не­цы Ред­ви­ны сле­дова­ли за ни­ми с дву­мя дру­гими прид­ворны­ми да­мами Мар­ге­ри — Ме­редит Крейн и Жан­ной Фос­со­вей. У всех жен­щин в при­чес­ку бы­ли впле­тены цве­ты. Джа­лаб­хар Ксо то­же при­со­еди­нил­ся к про­цес­сии, как и сир Лам­берт Тар­нбер­ри с по­вяз­кой на гла­зу, и сим­па­тич­ный пе­вец, ра­нее из­вес­тный как Го­лубой Бард.

«И, ко­неч­но же, ма­лень­кую ко­роле­ву дол­жен соп­ро­вож­дать ры­царь Ко­ролев­ской гвар­дии, ко­неч­но же, это наш Ры­царь Цве­тов». — Сир Ло­рас свер­кал зо­лочен­ной че­шуй­ча­той бро­ней. Хо­тя ему не поз­во­лялось бо­лее обу­чать Том­ме­на, ко­роль, тем не ме­нее, про­водил слиш­ком мно­го вре­мени в его об­щес­тве. Каж­дый раз, ког­да маль­чик ве­чером воз­вра­щал­ся со сво­ей ма­лень­кой ко­роле­вой, он рас­ска­зывал но­вую ис­то­рию о том, что сир Ло­рас ска­зал или сде­лал.

Ког­да обе ко­лон­ны встре­тились, Мар­ге­ри поп­ри­ветс­тво­вала их, и по­еха­ла сбо­ку от ко­ролев­ских но­силок. На ее ще­ках кра­совал­ся ру­мянец, каш­та­новые куд­ри бес­по­рядоч­но рас­сы­пались по пле­чам, ко­лыха­ясь при каж­дом ду­нове­нии вет­ра.

— Мы со­бира­ли осен­ние цве­ты в ко­ролев­ском ле­су. — За­яви­ла она.

«Да знаю я, где ты бы­ла», — про­мель­кну­ло в го­лове у ко­роле­вы. Ее ин­форма­торы прек­расно справ­ля­лись со сво­ими обя­зан­ностя­ми — опо­вещать ее о всех пе­ред­ви­жени­ях Мар­ге­ри. — «Ка­кая бес­по­кой­ная де­воч­ка, на­ша ма­лют­ка-ко­роле­ва». — Она ред­ко ког­да мог­ла уси­деть без кон­ной про­гул­ки три дня под­ряд. Се­год­ня она едет вдоль до­роги на Рос­би, со­бирая ра­куш­ки и ус­тра­ивая пик­ни­ки на бе­регу мо­ря. Зав­тра она со всем ок­ру­жени­ем пе­реп­равля­ет­ся за ре­ку на ве­чер­нюю со­коли­ную охо­ту. Ма­лют­ка не пу­галась да­же от­плы­вать на лод­ках в мо­ре, ла­вируя ту­да и об­ратно по Чер­но­вод­но­му за­ливу без ка­кой-ли­бо яв­ной це­ли. Ког­да она чувс­тво­вала се­бя сог­ре­шив­шей, она нап­равля­лась из зам­ка по­молить­ся в сеп­ту Бей­ло­ра. Она на­дава­ла за­казов дю­жине раз­ных бе­лош­ве­ек, бы­ла хо­рошо из­вес­тна сре­ди го­род­ских юве­лиров и еще из­вес­тнее на рыб­ном рын­ке у Гли­няных во­рот, ку­да хо­дила ежед­невно взгля­нуть на днев­ной улов. Ку­да бы она ни нап­ра­вилась, пов­сю­ду пе­ред ней ра­болепс­тво­вали прос­то­люди­ны, и ле­ди Мар­ге­ри де­лала все, что­бы раз­жечь их пыл. Она всег­да да­вала по­да­яния ни­щим, по­купа­ла го­рячие пи­роги на лот­ках пе­карей, и ос­та­нав­ли­валась, что­бы по­бол­тать с обыч­ны­ми тор­говца­ми.

Ес­ли б все бы­ло в ее во­ле, то она про­делы­вала бы все эти ве­щи вмес­те с Том­ме­ном. Она всег­да приг­ла­шала Том­ме­на сос­та­вить ком­па­нию ей и ее ку­рят­ни­ку в их прик­лю­чени­ях, и маль­чик всег­да умо­лял ма­му от­пра­вить­ся с ни­ми. Ко­роле­ва па­ру раз да­ла свое сог­ла­сие толь­ко, что­бы сир Ос­ни мог про­вес­ти боль­ше вре­мени в ком­па­нии Мар­ге­ри. — «Но все нап­расно. Ос­ни явил огор­чи­тель­ное ра­зоча­рова­ние».

— Ты пом­нишь тот день, ког­да твоя сес­тра от­плы­ла в Дорн? — Спро­сила Сер­сея сво­его сы­на. — Ты пом­нишь тол­пу, ору­щую нам вслед по до­роге в за­мок? Кам­ни, прок­ля­тия?

Но ко­роль, бла­года­ря сво­ей ма­лень­кой ко­роле­ве, был глух к зо­ву ра­зума. — Ес­ли мы под­ру­жим­ся с прос­то­люди­нами, они ста­нут боль­ше нас лю­бить.

— Тол­па лю­била тол­сто­го Вер­ховно­го Сеп­то­на так силь­но, что ра­зор­ва­ла его на ты­сячу ку­соч­ков, а он был свя­щен­ни­ком. — На­пом­ни­ла она. Но все, че­го она до­билась, что он на нее оби­дел­ся. — «Кля­нусь, все, как хо­тела Мар­ге­ри. Каж­дый день все­ми спо­соба­ми она пы­та­ет­ся ук­расть его у ме­ня». — Джоф­фри рас­познал бы ее ма­хина­ции за улыб­кой ин­три­ган­ки и пос­та­вил бы на мес­то, но Том­мен был ку­да до­вер­чи­вее. — «Она зна­ла, что Джофф для нее был слиш­ком силь­ным про­тив­ни­ком». — По­дума­ла Сер­сея, вспом­нив о зо­лотой мо­нете, най­ден­ной Кви­бер­ном. — «Ра­ди на­деж­ды ро­да Тир­ре­лов пра­вить ко­ролевс­твом, его нуж­но бы­ло ус­тра­нить». — До нее вне­зап­но дош­ло, что Мар­ге­ри с ее от­вра­титель­ной баб­кой ког­да-то за­мыш­ля­ли вы­дать Сан­су Старк за хро­мого брат­ца ма­лют­ки-ко­роле­вы У­ил­ла­са. Лорд Тай­вин опе­редил их, вы­дав Сан­су за Ти­ри­она, но связь бы­ла на­лицо. — «Они все за­од­но». — Вдруг по­няла она. — «Ти­рел­лы под­ку­пили тю­рем­щи­ка, что­бы ос­во­бодить Ти­ри­она, и про­води­ли его по до­роге роз навс­тре­чу с его под­лой не­вес­той. Сей­час они оба в бе­зопас­ности в Хай­гар­де­не, пря­чут­ся за сте­ной из роз».

— Вам нуж­но бы­ло от­пра­вить­ся с на­ми за ком­па­нию, Ва­ше Ве­личес­тво. — Ве­село вы­пали­ла ма­лень­кая ин­три­ган­ка, по­ка их про­цес­сия взби­ралась по скло­ну Э­ей­го­нова хол­ма. — Мы мог­ли бы так ми­ло про­вес­ти вре­мя вмес­те. Де­ревья все оде­лись в зо­лотые, крас­ные и оран­же­вые платья, а цве­тов пов­сю­ду — ви­димо-не­види­мо. И каш­та­нов. На об­ратном пу­ти мы под­жа­рили для се­бя нем­но­го.

— У ме­ня нет вре­мени на про­гул­ки по ле­су и со­бира­ние бу­кетов. — От­ве­тила Сер­сея. — Я дол­жна уп­равлять ко­ролевс­твом.

— Толь­ко од­ним, Ва­ше Ве­личес­тво? А кто пра­вит ос­таль­ны­ми шестью? — Мар­ге­ри рас­сме­ялась звон­ким ве­селым сме­хом. — Я на­де­юсь, вы прос­ти­те мне мою шут­ку. Я знаю, что вы не­сете на се­бе тяж­кое бре­мя. Вы дол­жны по­делить­ся им со мной. На­вер­ня­ка есть та­кие ве­щи, в ко­торых я мог­ла бы вам по­мочь. Это мог­ло бы ути­хоми­рить все эти пе­ресу­ды о том, что мы с ва­ми со­пер­ни­ча­ем из-за ко­роля.

— Так го­ворят? — Сер­сея улыб­ну­лась. — Ка­кая глу­пость. Я ни­ког­да и не рас­смат­ри­вала те­бя в ка­чес­тве со­пер­ни­цы, да­же на се­кун­ду.

— Ра­да это слы­шать. — Де­воч­ка ка­жет­ся не по­няла, как ее сре­зали. — Вы с То­мен­ном дол­жны в сле­ду­ющий раз от­пра­вить­ся с на­ми. Я знаю, Ва­шему Ве­личес­тву пон­ра­вит­ся. Го­лубой Бард нам спо­ет, а сир Тал­лад по­кажет, как сра­жать­ся по­сохом, как это де­ла­ют прос­то­люди­ны. Лес так прек­ра­сен осенью.

— Мой быв­ший суп­руг то­же очень лю­бил лес. — В ран­ние го­ды пос­ле их свадь­бы, Ро­берт всег­да умо­лял ее сос­та­вить ему ком­па­нию на охо­те, но Сер­сея всег­да от­ка­зыва­лась. Его охот­ничьи за­бавы поз­во­ляли ей про­вес­ти нем­но­го вре­мени с Джей­ме. — «Зо­лотые день­ки и се­реб­ря­ные ноч­ки». — По прав­де, это был опас­ный та­нец. В Крас­ном Зам­ке пов­сю­ду гла­за и уши, и ник­то не мог быть уве­рен, ког­да Ро­бер­ту взду­ма­ет­ся вер­нуть­ся. Но ка­ким-то об­ра­зом опас­ность де­лала их сов­мес­тное вре­мяп­ро­вож­де­ние ос­трее.

— Но под кра­сивой мас­кой мо­жет скры­вать­ся опас­ность. — Пре­дуп­ре­дила она ма­лень­кую ко­роле­ву. — В этом ле­су Ро­берт по­терял жизнь.

Мар­ге­ри улыб­ну­лась си­ру Ло­расу. Это бы­ла брат­ская улыб­ка, пол­ная сме­лос­ти.

— Ва­ше Ве­личес­тво очень доб­ры, пре­дуп­реждая ме­ня об опас­ности, но мой брат от­лично ме­ня за­щища­ет.

«Иди, охоть­ся!» — Кри­чала Сер­сея Ро­бер­ту пол­сотни раз. — «Мой брат ме­ня от­лично за­щища­ет!» — Она вспом­ни­ла, что Та­эна го­вори­ла ей ра­нее, и с ее губ сор­вался смех.

— Ва­ше Ве­личес­тво так ми­ло сме­ет­ся. — Ле­ди Мар­ге­ри лу­каво улыб­ну­лась. — Не мог­ли бы и мы пос­ме­ять­ся с ва­ми над шут­кой?

— Обя­затель­но. — По­обе­щала ко­роле­ва. — Обе­щаю, те­бе пон­ра­вит­ся.

Жнец

«Же­лез­ная По­беда» сколь­зи­ла впе­ред под бо­евую дробь ба­раба­нов. Ее та­ран лег­ко раз­ре­зал зе­леные мор­ские вол­ны. Ко­рабль по­мень­ше пря­мо по но­су на­чал раз­во­рот, его вес­ла от­ча­ян­но лу­пили по мор­ской гла­ди. На его зна­менах раз­ве­вались Ро­зы. От но­са до кор­мы на крас­ных щи­тах кра­сова­лись бе­лые ро­зы, а на вер­ху мач­ты — зо­лотая на тра­вянис­то-зе­леном по­ле. «Же­лез­ная По­беда» вре­залась в его борт с та­кой си­лой, что по­лови­на абор­дажной ко­ман­ды по­пада­ла с ног. Вес­ла ляз­гну­ли и рас­ко­лолись слад­кой му­зыкой для ушей ка­пита­на.

Он пе­реп­рыгнул че­рез план­ширь, при­зем­лившись на па­лубу вни­зу, с раз­ве­ва­ющим­ся зо­лотым пар­чо­вым пла­щом за спи­ной. Бе­лые ро­зы от­шатну­лись, как всег­да пос­ту­пали лю­ди, впер­вые уви­дев пе­ред со­бой во­ору­жен­но­го и в дос­пе­хах Вик­та­ри­она Грей­джоя. Его ли­цо бы­ло скры­то под кра­кено­вым шле­мом. Они сжи­мали в ру­ках ме­чи, копья и то­поры, но на де­вяти из каж­до­го де­сят­ка не бы­ло дос­пе­хов, а на де­сятом бы­ла все­го-то че­шуй­ча­тая ру­баха. — «Они не же­лез­но­рож­денные», — про­мель­кну­ла мысль у Вик­та­ри­она. — «Они бо­ят­ся уто­нуть».

— Взять его! — Ско­ман­до­вал ка­кой-то че­ловек. — Он один!

— ДА­ВАЙ­ТЕ! — Про­рычал он в от­вет. — Поп­ро­буй­те ме­ня убить, ес­ли су­ме­ете!

Во­ины роз об­сту­пили его со всех сто­рон, сжи­мая в ру­ках се­рую сталь, но в их гла­зах го­рел ужас. Их страх был нас­толь­ко ося­за­ем, что Вик­та­ри­он мог бы им на­пить­ся. Он взмах­нул впра­во и вле­во, от­ру­бив пер­во­му ру­ку по ло­коть, и раз­ру­бил пле­чо вмес­те с клю­чицей вто­рому. Тре­тий впе­чатал свой то­пор в мяг­кую дре­веси­ну щи­та Вик­та­ри­она. В от­вет он уда­рил им в ли­цо глуп­ца, сбил его с ног и за­рубил, по­ка тот пы­тал­ся под­нять­ся. Ког­да он вы­тас­ки­вал то­пор из груд­ной клет­ки мер­тве­ца, меж­ду его ло­паток уда­рил на­конеч­ник копья. Бы­ло по­хоже слов­но кто-то шлеп­нул его по спи­не. Вик­та­ри­он раз­вернул­ся и рас­кро­ил ко­пей­щи­ку го­лову то­пором, по­чувс­тво­вав в ру­ке от­да­чу, ког­да сталь про­била шлем, во­лосы и кость. Ка­кое-то мгно­вение че­ловек еще сто­ял, по­ка же­лез­ный ка­питан не выс­во­бодил сталь, и он по­шел по па­лубе на под­ко­сив­шихся но­гах, выг­ля­дя ско­рее пь­яным, чем мер­твым.

К это­му мо­мен­ту же­лез­но­рож­денные на­чали спры­гивать вслед за ним на па­лубу про­тара­нен­но­го ко­раб­ля. Он ус­лы­шал как Вульф Од­но­ухий с кри­ком при­нял­ся за ра­боту, за­метил Раг­но­ра Пай­ка в зар­жа­вев­шей коль­чу­ге, уви­дел Ню­та Бра­доб­рея, бро­сив­ше­го ме­татель­ный то­пор, ко­торый, кру­тясь в воз­ду­хе, вон­зился в грудь вра­га. Вик­та­ри­он за­рубил дру­гого, по­том еще од­но­го. Он бы убил сле­ду­юще­го, но Раг­нор ус­пел пер­вым.

— От­личный удар! — Поз­дра­вил его Вик­та­ри­он.

Ког­да он обер­нулся, что­бы най­ти сле­ду­ющую жер­тву сво­ему то­пору, он за­метил вра­жес­ко­го ка­пита­на на дру­гом кон­це па­лубы. Его бе­лое сюр­ко бы­ло за­пач­ка­но кровью и слизью, но Вик­та­ри­он су­мел ра­зоб­рать на его гру­ди герб — бе­лую ро­зу на крас­ном щи­те. На сво­ем щи­те муж­чи­на нес тот же сим­вол — бе­лый цве­ток на крас­ном по­ле.

— Эй, ты! — За­орал же­лез­ный ка­питан че­рез всю па­лубу, ста­ра­ясь пе­рек­ри­чать гро­хот бой­ни. — ТЫ с Ро­зой! Это ты лорд Юж­но­го щи­та?

Про­тив­ник под­нял заб­ра­ло шле­ма под ко­торым ока­залось без­бо­родое ли­цо.

— Его сын и нас­ледник. Сир Тал­берт Сер­ри. А кто ты, кра­кен?

— Твоя смерть. — Вик­та­ри­он бро­сил­ся ему навс­тре­чу.

Сер­ри прыг­нул ему навс­тре­чу. Его меч был из от­личной сва­рен­ной в зам­ке ста­ли, и юный ры­царь умел зас­та­вить его петь. Его пер­вый удар был слиш­ком мед­ленным, и Вик­та­ри­он от­ра­зил его то­пором. Вто­рой по­пал пря­мо по шле­му же­лез­но­му ка­пита­ну, ко­торый не ус­пел зак­рыть­ся щи­том. Вик­та­ри­он от­ве­тил бо­ковым уда­ром то­пора. Его встре­тил щит Сер­ри. Во все сто­роны брыз­ну­ли щеп­ки, и бе­лая ро­за лоп­ну­ла по всей дли­не с мяг­ким су­хим трес­ком. Меч юно­го ры­царя, заз­ве­нев о сталь, уда­рил его в бед­ро — раз, дру­гой, тре­тий. — «Па­ренек очень быстр», — по­нял же­лез­ный ка­питан. Он уда­рил сво­им щи­том в ли­цо Сер­ри, от­бро­сив его на план­ширь. Вик­та­ри­он под­нял то­пор и, вло­жив весь свой вес в удар, соб­рался рас­кро­ить маль­чиш­ку от шеи до пуп­ка, но Сер­ри ус­пел вы­вер­нуть­ся. То­пор вон­зился в ог­ражде­ние, выз­вав вихрь ще­пок, и зас­трял, как он ни пы­тал­ся его вы­тащить. Па­луба под­ко­силась под его но­гами, и он упал на од­но ко­лено.

Сир Тал­берт от­бро­сил свой рас­ко­лотый щит и ру­банул ме­чом. Щит Вик­та­ри­она вы­вер­нулся из ру­ки, ког­да он па­дал. Но он пой­мал лез­вие Сер­ри око­ван­ным ку­лаком. Лоб­сте­рова сталь зах­русте­ла, и Вик­та­ри­он кряк­нул от рез­кой бо­ли, но не вы­пус­тил меч из ру­ки.

— Я то­же мо­гу быть быс­трым, маль­чик. — Ска­зал он, вы­дер­нув меч из рук ры­царя, и заб­ро­сив его в мо­ре.

Гла­за си­ра Тал­берта ед­ва не вы­лез­ли из ор­бит.

— Мой меч…

Вик­та­ри­он схва­тил пар­ня за гор­ло ок­ро­вав­ленной ру­кой.

— Так сту­пай, ра­зыщи его! — Ска­зав это, он от­пра­вил его спи­ной впе­ред за борт в за­литое кровью мо­ре.

Эта от­сроч­ка поз­во­лила ему вы­дер­нуть зас­тряв­ший то­пор. Бе­лые ро­зы от­сту­пали под мо­гучим же­лез­ным кли­ном. Не­кото­рые пы­тались спря­тать­ся в трю­ме, дру­гие мо­лили о по­щаде. Вик­та­ри­он чувс­тво­вал, как под коль­чу­гой, ко­жей и лоб­сте­ровой сталью по ру­ке теп­лой струй­кой сте­ка­ет кровь, но это не име­ло зна­чения. Вок­руг мач­ты плот­ным клуб­ком соб­ра­лись про­дол­жавшие сра­жать­ся вра­ги, встав в коль­цо пле­чом к пле­чу. — «Эти нес­коль­ко, по край­ней ме­ре, нас­то­ящие муж­чи­ны. Они ско­рее ум­рут, чем сда­дут­ся». — Вик­та­ри­он со­бирал­ся удов­летво­рить их же­лание. Он уда­рил то­пором по сво­ему щи­ту и бро­сил­ся в ата­ку.

Уто­нув­ший Бог соз­дал Вик­та­ри­она не для сло­вес­ных ба­талий на ко­ролев­ском ве­че, и не для борь­бы с вра­гами, та­ящи­мися в бес­ко­неч­ных тря­синах. Он был рож­ден для дру­гого — встать, за­кован­ным в же­лезо с ног до го­ловы, с то­пором в кро­вото­чащей ру­ке, при­нося с каж­дым уда­ром смерть.

Они уда­рили его спе­реди и сза­ди, но их ме­чи мог­ли при­чинить ему вре­да не боль­ше, чем иво­вые пру­тики. Ни один меч не мог про­рубить тя­желый дос­пех Вик­та­ри­она Грей­джоя, и ни од­но­му вра­гу на све­те он не стал бы поз­во­лять на­щупать сла­бое мес­то в соч­ле­нени­ях, где его те­ло прик­ры­вала толь­ко коль­чу­га и вы­варен­ная ко­жа. Пусть да­же на не­го на­пада­ют од­новре­мен­но трое вра­гов, или пя­теро, не име­ет зна­чение. Каж­дым уда­ром он рас­прав­лялся с од­ним вра­гом, бро­са­ясь навс­тре­чу его клин­ку, и зак­ры­ва­ясь его те­лом от ос­таль­ных.

Пос­ледний муж­чи­на, ока­зав­ший­ся пе­ред ним, дол­жно быть был куз­не­цом. У не­го бы­ли ог­ромные бычьи пле­чи и од­на ру­ка раз­ви­та силь­нее дру­гой. На нем бы­ла бри­ган­ти­на и ко­жаный шлем. Единс­твен­ным уда­ром он прев­ра­тил щит Вик­та­ри­она в щеп­ки, но ка­питан от­ветным уда­ром рас­кро­ил его го­лову по­полам. — «Так же прос­то я мог бы по­кон­чить с Во­ронь­им Гла­зом». — Ког­да он вы­дер­нул свой то­пор, че­реп куз­не­ца, ка­залось, взор­вался из­нутри. Во все сто­роны брыз­ну­ли ос­колки кос­ти, кровь и ош­метки моз­га, те­ло на­чало за­вали­вать­ся впе­ред к не­му в но­ги. — «Слиш­ком поз­дно мо­лить о по­щаде», — по­думал Вик­та­ри­он, выс­во­бож­дая но­ги из объ­ятий тру­па.

Сей­час вся па­луба ста­ла сколь­зкой от кро­ви, и у каж­до­го бор­та го­рами ва­лялись тру­пы и уми­ра­ющие. Он выб­ро­сил раз­ло­ман­ный щит и глу­боко вдох­нул в грудь воз­дух.

— Лорд Ка­питан! — Ус­лы­шал он за спи­ной крик Бра­доб­рея. — На­ша взя­ла!

Ок­ру­жа­ющее мо­ре бы­ло чер­но от ко­раб­лей. Ка­кие-то пы­лали, дру­гие то­нули, от ка­ких-то ос­та­лись од­ни об­ломки. Меж­ду бор­та­ми во­да бы­ла гус­той, слов­но сту­день, в ней пла­вали те­ла, сло­ман­ные вес­ла и вы­жив­шие, цеп­ля­ющи­еся за пла­ва­ющие об­ломки. В сто­роне пол­дю­жины ко­раб­лей южан быс­тро плы­ли об­ратно к Ма­деру. — «Пусть уди­ра­ют», — про­мель­кну­ло в го­лове Вик­та­ри­она. — «Пусть всем рас­ска­жут, что слу­чилось». — Ед­ва кто-то, зад­рав хвост, уди­ра­ет из боя, он пе­рес­та­ет быть муж­чи­ной.

Гла­за щи­пало от по­та, за­лив­ше­го за вре­мя бой все ли­цо. Двое его греб­цов по­мог­ли ему от­стег­нуть шлем кра­кена, что­бы мож­но бы­ло его снять. Вик­та­ри­он утер лоб.

— Тот ры­царь, — про­бур­чал он. — Ры­царь бе­лой ро­зы. Кто-ни­будь до­гадал­ся вы­удить его об­ратно? — За сы­на лор­да мож­но по­лучить хо­роший вы­куп от его от­ца, ес­ли толь­ко лорд Сер­ри вы­жил в се­год­няшнем бою. Или от его сень­ора в Хай­гар­де­не, ес­ли не вы­жил.

Но ник­то из его лю­дей не ви­дел, что с ним слу­чилось пос­ле то­го, как он вы­кинул его за борт. По всей ве­ро­ят­ности он уто­нул.

— Пусть ве­селит­ся так же, как сра­жал­ся, в под­водных чер­то­гах Уто­нув­ше­го Бо­га. — Хо­тя ос­тро­витя­не со Щи­тов на­зыва­ют се­бя мо­ряка­ми, в мо­ре они хо­дили в стра­хе, и в бою на­дева­ли лег­кий дос­пех, бо­ясь уто­нуть. Юный Сер­ри был дру­гим. — «Храб­рый па­рень, поч­ти как же­лез­но­рож­денный». — По­думал Вик­та­ри­он.

Он пе­редал ко­ман­до­вание над зах­ва­чен­ным ко­раб­лем Раг­но­ру Пай­ку, наз­на­чил дю­жину лю­дей ему в ко­ман­ду и под­нялся об­ратно на борт сво­ей «Же­лез­ной По­беды».

— Сор­ви­те с плен­ни­ков гер­бы и со­бери­те ору­жие, по­том пе­ревя­жите их ра­ны. — Крик­нул он Ню­ту Бра­доб­рею. — Выб­ро­сите всех мер­твых и уми­ра­ющих за борт. Ес­ли кто-то бу­дет умо­лять о ми­лосер­дии, пе­рережь­те им спер­ва гор­ло. — К та­ким он ис­пы­тывал лишь през­ре­ние. Уж луч­ше зах­лебнуть­ся со­леной во­дой, чем собс­твен­ной кровью. — Я хо­чу, что­бы сос­чи­тали зах­ва­чен­ные ко­раб­ли, всех плен­ных ры­царей и лор­дов. И мне нуж­ны их зна­мена. — Ког­да-ни­будь он по­весит их в сво­ем зам­ке, что­бы в ста­рос­ти и не­мощи вспо­минать вра­гов, по­вер­женных, ког­да он был мо­лод и по­лон сил.

— Сде­ла­ем, — Ос­кла­бил­ся Нют. — Это бы­ла ве­ликая по­беда!

«Да», — про­нес­лось у не­го в го­лове. — «Ве­ликая по­беда во сла­ву Во­ронь­его Гла­за и его кол­ду­нов». — Ос­таль­ные ка­пита­ны вновь бу­дут вык­ри­кивать имя его бра­та, ког­да эта весть дос­тигнет бе­регов Ду­бово­го Щи­та. Э­урон окол­до­вал их сво­им ядо­витым язы­ком и нас­мешли­вым гла­зом, под­ку­пил обе­щани­ем раз­гра­бить пол­сотни даль­них стран, а так­же зо­лотом и се­реб­ром; кра­сивы­ми дос­пе­хами, кри­выми ме­чами с зо­лоты­ми ру­ко­ятя­ми, кин­жа­лами из ва­лирий­ской ста­ли; по­лоса­тыми и пят­нисты­ми тиг­ро­выми шку­рами, шку­рами неф­ри­товых ман­ти­кор и древ­них ва­лирий­ских сфин­ксов; сун­ду­ками мус­катно­го оре­ха, гвоз­ди­ки и шаф­ра­на; сло­новы­ми бив­ня­ми и ро­гом еди­норо­га; зе­лены­ми, оран­же­выми и жел­ты­ми перь­ями с Лет­них Ос­тро­вов; мот­ка­ми прек­расно­го шел­ка и пе­релив­ча­той пар­чи… но все это бы­ло ме­лочью по срав­не­нию с этим. — «Те­перь он дал им по­беду, и этим ку­пит их с пот­ро­хами». — По­думал ка­питан. Во рту был горь­кий прив­кус. — «Это бы­ла моя по­беда, не его. Где он был, ког­да я сра­жал­ся? Си­дел, прох­лажда­ясь, в зам­ке на Ду­бовом Щи­те. Он ук­рал у ме­ня же­ну, ук­рал мой трон, а те­перь еще и кра­дет мои по­беды».

По­вино­вение ста­ло для Вик­та­ри­она Грей­джоя ес­тес­твен­ным де­лом, оно бы­ло врож­денным. Му­жая в те­ни сво­их брать­ев, он не­укос­ни­тель­но сле­довал за Бей­ло­ном во всех его на­чина­ни­ях. Поз­же, ког­да под­росли сы­новья Бей­ло­на, он при­вык счи­тать, что од­нажды он ста­нет по­вино­вать­ся им, ког­да один из них зай­мет мес­то от­ца на Мор­ском Тро­не. Но Уто­нув­ший бог заб­рал Бей­ло­на и его сы­новей к се­бе в под­водные чер­то­ги, и Вик­та­ри­он не мог на­зывать Э­уро­на «ко­ролем» без прив­ку­са жел­чи во рту.